Мир хозяйства в сознании докапиталистических эпох

ПРЕДИСЛОВИЕ

Изучение истории идей

с необходимостью предшествует

освобождению мысли.

Дж.М. Кейнс

Мысль Кейнса, вынесенная в эпиграф, определяет сверхзадачу этой книги. Свободная мысль — не следствие стечения обстоятельств, это результат длительных и постоянных усилий многих людей по ее формированию, культивированию и защите от тех, кто пытается ее ограничить или «направить» ее в нужное для себя русло. История идей — школа мысли; пройти эту школу — значит не только расши­рить наши знания, но и укрепить свободу мысли.

Основой этой книги стал курс лекций, который начиная с 1995 г. читается кафедрой институциональной экономики и экономической истории в Государственном университете - Высшей школе экономи­ки (ГУ—ВШЭ). Как преподавателям истории экономической мысли нам всегда хотелось иметь в своем распоряжении учебное пособие, да­ющее широкую, обозримую по своему формату картину эволюции эко­номической мысли, современную по своей концепции и свободную от идеологической конъюнктурное™. Именно это желание служило глав­ным побудительным мотивом при подготовке данного издания.

Выстраивание такого курса лекций, а затем и учебного пособия неизбежно ставит перед авторами ряд сложных проблем методичес­кого и содержательною характера. Прежде всего возникает вопрос о том, как в рамках весьма компактного учебного курса, рассчитанно­го, как правило, на один-два семестра, достаточно полно и целостно представить картину всей истории экономической мысли. Решение этого вопроса нередко видится в чрезмерном сокращении текста: из­ложение сводится к перечислению дат и фактов из жизни крупней­ших экономистов и весьма условному, а порой и невразумительному описанию их теорий. В то же время логика их мысли, особенности восприятия одних и тех же проблем разными авторами, характер эво­люции различных научных традиций и их влияния на экономичес­кую политику и общественные представления — все это остается за

Раздел I

ОТ ИСТОКОВ

ДО ПЕРВЫХ НАУЧНЫХ ШКОЛ

В первом разделе кратко намечены основные этапы развития ми­ровой экономической мысли — от ее зарождения в глубокой древно­сти до формирования первых научных школ политической экономии bXVIII-XIXbb.

Первоначально и на протяжении многих столетий экономичес­кая мысль была частью морально-философских представлений тра­диционного общества: она складывалась под влиянием религиозных пророков, древних философов, а позже — средневековых богословов, пытавшихся совместить ценности такого общества с неуклонным развитием в его недрах товарно-денежного обмена. Именно этим во­просам посвящена глава 1.

Мощным импульсом к развитию экономических знаний стала международная торговля: в главе 2 показано, как в XVI—XVFI вв. ее проблемы пробудили внимание общественности многих стран к во­просам экономической политики и как это вело к формированию об­щественного самосознания вокруг национально-государственных экономических интересов; здесь же говорится о том, как в спорах об экономической политике ковались базовые экономические понятия и рождалось понимание того, что в экономике, как и в естественной природе, действуют объективные законы, без познания и учета кото­рых никакой политик не может рассчитывать на успех своих начина­ний.

К началу XVIII в. отрывочные знания о взаимосвязях и законо­мерностях в экономических процессах стали складываться в пер­вые теоретические системы. Пионерами новой науки - политичес­кой экономии — выступили автор первого развернутого теоретиче­ского трактата ирландец Ричард Кантильон, лидер первой научной школы «экономистов» (физиократов) француз Франсуа Кенэ и, на­конец, шотландец Адам Смит - первый классик экономической

науки, мыслитель, благодаря которому политическая экономия за­няла достойное место в системе наук. Становление, основные идеи и внутренние противоречия классической политической экономии рассматриваются в 3—6-й главах раздела.

Следующий этап в развитии экономической мысли начался в се­редине ХГХ в., когда после нескольких десятилетий неоспоримого ли­дерства классической политэкономии многие ее постулаты и выводы стали подвергаться сомнению. Вся последующая эволюция экономи­ческой науки происходила уже в условиях сосуществования и парал­лельного развития конкурирующих научных школ, а первыми оппо­нентами классической политической экономии стали экономическая теория Карла Маркса (гл. 7) и немецкая историческая школа (гл. 8).

Глава 1

Мир хозяйства в сознании докапиталистических эпох

Q Что такое экономика?'U Экономия и хремапшстика Q Экономика в религиозном мировосприятии □ Богатство

Q Справедливая цена G Грех ростовщичества

Экономическая наука — продукт Нового времени. Ее возникно­вение обычно относят к XVIII в. Но, как и в других областях знания, многие «кирпичики» новой науки складывались веками.

- Хозяйственные отношения между людьми, или экономика в са­мом широком смысле этого слова, существуют столько, сколько су­ществует человеческое общество. Мир хозяйства не мог не стать пред­метом размышлений древних проповедников, правителей и филосо­фов. Их идеи закреплялись в священных книгах разных религий, уче­ных трактатах, уложениях законодателей и, наконец, в нормах по­вседневной жизни. В этих идеях и нормах находили выражение еще несистематизированные, донаучные представления об экономике. Именно они составили исходный идеологический и идейный кон­текст, в котором рождались первые научные системы экономических знаний.

В этой главе мы остановимся лишь на некоторых особенностях экономической мысли докапиталистических эпох, оказавших наиболь­шее влияние на формирование и развитие экономической науки.

1S

Л. Что такое экономика?

Современное слово «экономика» {«экономия») происходит от древнегреческого «ойкономия». Его первый корень «ойкос» значит «дом». Второй корень, по разным версиям: «ном» — «закон» (как в слове «астрономия») или «нем» — «регулировать», «организовывать». Так что в буквальном переводе «ойкономия» означает «наука о доме» или «искусствоуправления домом». Знаменателен еще один перевод этого термина - «домострой»: именно такое русское название полу­чил самый ранний из дошедших до нас литературных источников, посвященных специально этой теме, — трактат «Ойкономия» знаме­нитого греческого мыслителя Ксенофонта (V— IV вв. до н.э.). Этот трактат дает наглядную картину «экономии» в представлении древ­них греков.

В центре трактата — описание образцового домашнего хозяйства афинского гражданина. Оно охватывает такие стороны быта, как рас­пределение семейных обязанностей между мужем и женой; обустрой­ство домашних помещений и поддержание в порядке хозяйственных запасов; подбор управляющего и слуг, обеспечение их лояльности; наконец, производственные задачи земледельца — от обработки поч­вы и посева до уборки урожая. «Домострой» Ксенофонта — это мани­фест здравого смысла и житейской мудрости. Читатель найдет здесь самые разнообразные советы и наставления: частью банальные (на­пример, что хлеб следует держать в сухой части здания, а вино — в прохладной); частью остроумные (так, по свидетельству «образцово­го хозяина», платья и башмаки, которые он должен давать рабочим, делаются «не все одинаковые, а одни похуже, другие получше, чтобы можно было хорошему работнику дать в награду что получше, а пло­хому что похуже»); а то и совсем неожиданные (например, удостоен­ная отдельной главы тема: «Отучение жены от косметических средств и приучение к укреплению тела заботами о хозяйстве»)¹.

Ясно, что представление об экономике как единстве семейно-бытовых, организационных и производственно-технологическихяв-лений гораздо шире современного. Правда, в обоих случаях речь идет о принципах разумного (иными словами, рационального; от лат. ratio -разум) хозяйствования. Но это сходство имеет скорее формальный, словесный характер: содержание рациональности, сфера ее прило­жения, роль этого принципа - все это в античную эпоху было совер­шенно иным, чем в наше время (табл. 1).

¹ Ксенофонт. Домострой // Воспоминания о Сократе. М.: Наука, J993.

Таблица 1

Характеристики	Античные авторы	Современные
рациональности		авторы
Сфера рационального	Ведение домашнего	Поведение на рынке
хозяйствования	хозяйства
Что подлежит	Качество выполнения	Величина личного
рационализации	отдельных функций	дохода (абстрактной
(ее объект)		полезности)
Критерий	Выполнение каждой	Максимизация
рационализации	хозяйственной функции	личного дохода
	в соответствии	и индивидуальной
	с нормой,образцом	полезности
	(правильным образом)
Место критерия	Подчиненное	Центральное,
хозяйственной	(ограничено сферой	системообразующее
рациональности	домашнего хозяйства)
в системе жизненных
ценностей

Корни этих различий следует искать в особенностях античного общества. Как и другие докапиталистические общества, это было тра­диционное общество. В его основе лежали принципы общины - объе­динения людей, которым легче выжить вместе, чем врозь.

Хозяйственная жизнь в таких обществах была ориентирована на самообеспечение, причем свои повседневные нужды каждая семья обеспечивала самостоятельно. Иными словами, домашние (семей­ные) хозяйства были натуральными. Межсемейные отношения стро­ились на началах взаимопомощи. Как показывают исследования ан­тропологов, даже в тех случаях, когда подобные общества находились на грани выживания, их члены не умирали от голода.

Приобретение продуктов на стороне (через обмен или торговлю) практиковалось, но не стало еще непременным условием жизни. Так что скромное место, которое коммерция занимала в трактатах антич­ных мыслителей, отражало ее объективную роль в хозяйстве. У Ксе-•цофонта тема поведения на рынке появляется лишь мимолетно, в связи с упоминанием о купеческой профессии.

Такие общества стали называть традиционными, потому что жизнь в них строится по заведенным обычаям, традициям, образцам поведе­ния, заветам предков. Свои образцы поведения, правила и приемы имела каждая профессия. Мастера передавали их ученикам, часто в рамках семейных традиций. В представлении древних греков человек не волен выбирать судьбу, она предначертана ему свыше. Заметим, что в наше время преобладает совершенно иное миропонимание: авторы

современных учебников экономики исходят из предположения, что человек рационален, если, решая, что и как делать, он руководствуется исключительно своими собственными интересами (своей индиви­дуальной системой предпочтений). Именно таков смысл максимиза­ции индивидуальной полезности — принципа, на котором строится вся современная микроэкономика. Немного упрощая, можно сказать, что для античного человека разумным было поведение, которое признава­лось таковым его согражданами (т.е. обществом), тогда как в современ­ной экономической литературе рациональным обычно считается пове­дение, которое отвечает частным интересам индивида. Соответствен­но, поведение античного человека сегодня принято называть тради­ционным в противовес рациональному².

2. Экономия и хрематистика

В докапиталистических обществах традиционный тип поведения был господствующим, но не единственным. Образцы поведения, на­целенного наличное обогащение (однотипного с тем, что выше на­звано рациональным поведением в современном смысле слова), так­же имеют давнюю историю. Выдающийся мыслитель Древней Гре­ции Аристотель (IV в. до н.э.) был, вероятно, первым, кто предпри­нял попытку анализа такого поведения.

«Существует ли предел богатства?» - вот вопрос, которым задал­ся Аристотель и ответил на него положительно. Такой ответ может озадачить современного читателя, но он логически следовал из арис­тотелевского понимания богатства как «совокупности средств... необ­ходимых для жизни и полезных для государственной и семейной общи­ны» . Иными словами, если условия нормальной жизни обеспечены и люди защищены от голода, холода и ненастья, значит, богатство (как совокупность именно средств*) имеется в достатке. Подразумевалось,

² Протииолостамение рационального и традиционного поведения — это, конечно, пример упрощающей типологии. В реальном поведении - п той или иной пропорции - почти всегда можно обнаружить признаки обоих ти­пов поведения. Первые попытки экономистов отразить этот факт теорети­чески были предприняты сравнительно недавно (см. гл. 37)

'Аристотель. Политика//,Соч. Т. 4. М.: Мысль, 1984. С. 389-390.

⁴ «Если каждое искусство, — пишет Аристотель, — беспредельно в дости­жении своих целей... то средства, которые ведут искусство к достижению его цели, ограничены... сама цель служит в данном случае... пределом» (Там же. С. 393). Мысль Аристотеля получила в XX в. новую наглядную иллюстра­цию в виде гонки вооружений: если цель — предотвратить угрозу агрессии, то бессмысленно накапливатьядерныесредства, с тем чтобы ими можно было уничтожить предполагаемого противника уже не дважды или четырежды, а, скажем, 10, 20 или 100 раз.

что наличие богатства как раз и дает свободному человеку возмож­ность заниматься достойными его делами — такими, как служение обществу или совершенствование в «беспредельных» по своим целям науках и искусствах.

Этот взгляд на богатство лежит в основе знаменитого противопо­ставления «экономии» и чхрематистики». Широко известная, но уп­рощенная его версия сводится к разграничению искусства ведения хозяйства («экономии»), которое, по выражению Аристотеля, «заслу­живает похвалы», и искусства накопления денег, или наживы («хре-матистикиь), которое, напротив, «по справедливости вызывает пори­цание». Более внимательное прочтение античного мыслителя, пред­ложенное американским экономистом и антропологом К. Полани^ показало, что мысль Аристотеля богаче. Хрематистика (от греч. хре-мата — предметы необходимости) — это умение обеспечивать себя предметами необходимости, искусство запасаться необходимым {во­все не только деньгами!). Хрематистика естественным образом до­полняет экономию как искусство пользоваться и распоряжаться наличным имуществом⁶. Аристотель не осуждал хрематистику в этом широком смысле — без запасов никакое хозяйство невозможно. Од­нако его интересовали цели, которым служило это искусство. Соот­ветственно, Аристотель выделял два вида хрематистики: один обес­печивает запасы, потребные для ведения хозяйства (экономии), дру­гой - нацелен на накопительство сверх таких потребностей. Запасы обычных продуктов имеют разумный предел, свою естественную гра­ницу - они портятся от времени, требуют много места для хранения и т.д. Словом, увеличивать их сверх меры - себе в убыток.

Иначе обстоит дело с накоплением денег. Согласно Аристотелю, деньги возникли из потребностей меновой торговли — в этом качест­ве они столь же необходимы, как и натуральные запасы, ибо способ­ствуют добыванию средств жизни. Однако накопление денег не име­ет той естественной границы, которая присуща натуральным запа­сам. В связи с этим Аристотель и фиксирует явление, по тем време­нам новое и необычное: «Все занимающиеся денежными оборотами

⁵ Polanyi К. Aristotle Discovers the Economy//Trade and Market in the Early Empires: Economies in History and Theory. Glencoe: Free Press, 1957. P. 64—94. « ..Деньги не ценность, если не умеешь пользоваться ими», — говорится в трактате Ксенофонта. И поясняется: «...если кто станет пользоваться день­гами так, что купит себе любовницу и из-за нее повредит телу, повредит душе, повредит хозяйству, разве... будут ему деньги полезны?» (Ксенофонт Указ. соч. С. 199). В XX в. подобный аргумент вряд ли произведет впечатление на эко­номиста. Реакцией будет скорее меланхолическое сетование, каковы пред­почтения - такова и полезность!

стремятся увеличить количество денег до бесконечности». То есть вме­сто того, чтобы быть средством, богатство само становится целью и начинает конкурировать с другими целями, более значимыми в тог­дашнем обществе. Отсюда и неприятие такого типа поведения. «В ос­нове этого направления, - пишет Аристотель, - лежит стремление к 'жизни вообще, но не к благой жизни». Так что дело не в самой хремати-стике, а в том особом тмпе поведения (сегодня мы называем его эко­номическим), который из нее вырастает.

Продолжая свою мысль, Аристотель выводит важное следствие: «...и так как эта жажда (жизни вообще в отличие от благой жиз­ни. - О.А.) беспредельна, то и стремление к тем средствам, которые служат к утолению этой жажды, также безгранично»⁷. В этих словах обозначено главное условие, при котором возникает проблема огра­ниченности (редкости) ресурсов — центральная проблема современ­ной микроэкономики, именуемая нередко экономической проблемой как таковой. Если накопление запасов (в том числе денежных) игра­ет служебную роль, то это значит, что потребность в них ограничена и может быть удовлетворена полностью. Тогда привычной для эко­номистов предпосылке ограниченности ресурсов просто нет места! И напротив, как только преобладающим принципом поведения лю­дей становится стремление увеличить свое богатство, ограниченность ресурсов оказывается неотъемлемой чертой всякой хозяйственной деятельности.

Таким образом, античное искусство «экономии» (домохозяйства) и современная экономическая теория, решающая проблему распре­деления ограниченных ресурсов, не просто различаются кругом яв­лений, включаемых в понятие «экономического». Суть дела и том, что они имеют дело с разными жизненными ситуациями. В Греции эпо­хи Ксенофонта и Аристотеля стремление к умножению денежного богатства не стало еще нормой поведения; более того, такое поведе­ние не вписывалось в заведенный порядок жизни. Осуждая накопле­ние денег, Аристотель стремился предупредить угрозу этому порядку. Отсюда критический пафос в его отношении к тем конкретным ви­дам деятельности, с которыми новый тип поведения был связан тес­нее всего: коммерческой торговле (в отличие от меновой, или бар­терной) и - особенно — ростовщичеству. Взгляды Аристотеля по этим вопросам вошли в общественное сознание и дали направление эко­номической мысли по меньшей мере на два тысячелетия вперед. Уже одного этого обстоятельства достаточно, чтобы специально остано­виться на этих темах.

⁷ Аристотель. Указ. соч. С. 393.