Партнерство во имя будущего

Проблемы сохранения этносов коренных народов

Севера

Куриков В.М.

Главным и всеопределяющим условием воспроизводства сообществ малочисленных народов является сама природа Севера, а именно его климат, флора и фауна. Эти обстоятельства привязывают коренное население Севера к территории обитания самым непосредственным образом. Традиционное природопользование остается на обозримую перспективу материальной основой сохранения северными народами традиционного образа жижни, но оно подвергалось насильственной трансформации. Народы Севера, их общины и традиционные трудовые объединения, семейно-родовые группы, отдельные хозяйства и пользователи во многом утратили свои старинные права на определенные территории и ресурсы, а также на средства производства, доставшиеся им от предшествующих поколений и находившиеся в их собственности. Нужно четко понимать место и роль северного этноса в эффектном функционировании общества в целом, понять, что вложения в развитие северных народов - не благотворительность, а целесообразная деятельность, которая при разумном подходе обернется немалой выгодой.

В СИТУАЦИИ КРИЗИСА

Практически во всех областях жизнедеятельности северных народов сегодня сложилась кризисная или предкризисная ситуация. Главными причинами возникшего кризиса является наступление промышленности на территории проживания северных этносов, появление городов и рабочих поселков, быстрое увеличение пришлого населения, ошибочная ассимиляционная политика недавнего прошлого. Все это в совокупности оказало негативное воздействие на все стороны жизнедеятельности этноса коренных северных народов:

- в эколого-экономическом плане это снижение производства в традиционном секторе хозяйства из-за сужения сферы его деятельности и загрязнения окружающей среды;

- в социально-демографическом плане - рост этнически смешанных браков и метисации населения, повышение уровня смертности, увеличение безработицы;

- в социально-культурном отношении - утрата знания родного языка, устного культурного наследия и элементов материальной культуры, накопленных предыдущими поколениями.

Глубокий кризис охватил одну из главных отраслей традиционного хозяйства - оленеводство, с которым связана жизнь 20 из 26 северных народов. В районах наибольшей концентрации оленеводство обеспечивает занятость четверти трудоспособного населения из числа северных народов и дает 50-80% денежных доходов. В ряде северных районов за счет оленеводства удовлетворяется более 50% потребностей населения в свежем мясе и мясных продуктах. Кроме того, оленеводство стимулирует развитие охотничьего промысла, поставляет сырье для кожевенных заводов, корма для звероферм и др. Сокращается поголовье северных оленей, прежде всего в таежной зоне, что негативно сказалось на жизни манси, хан-тов, селькупов, ненцев, эвенков, тафа-ларов и других народов.

Причины переживаемого в настоящее время оленеводством глубокого кризиса разнообразны, но решение всех проблем упирается в ограниченные финансовые возможности как совхозов, так и вновь образуемых хозяйств. Без помощи извне ситуацию коренным образом исправить невозможно.

Одной из важнейших отраслей традиционного сектора хозяйства является охотничий промысел, который, как и другие отрасли хозяйства северных народов, испытывает значительные трудности. Причинами этого явились лесные пожары, вырубка лесов, загрязнение обширных территорий выбросами промышленных отходов, поражение лесов шелкопрядом, а также нерациональный (хищнический) промысел и браконьерство, вторжение приезжих охотников-сезонников. Не последнюю роль сыграло и сокращение численности охотников-профессионалов из числа коренного населения из-за недостаточного снабжения их припасами и отсутствия экономической заинтересованности в охотничьем промысле. Следует отметить негативную роль государственной монополии на пушнину, ограничивающую для коренных народов ее добычу, использование и реализацию.

Как и другие отрасли традиционного природопользования, охотничий промысел играет не столько экономическую, сколько социальную роль в деле сохранения северных этносов. Поэтому он, как и оленеводство, нуждается во внешней поддержке.

Промышленное освоение северных территорий не могло не сказаться отрицательно на состоянии рыбных ресурсов, а следовательно, и на рыболовстве. Так, на территории Ханты-Мансийского автономного округа в 1931 г. было добыто 16,5 тыс. тонн рыбы. Рекордные уловы приходятся на сороковые годы -19839 тонн, с этого периода происходит постоянное падение уловов: 1950 -1959 гг. -16659 тонн, 1960 -1969 гг. -16416 тонн, 1970-1979 гг. -13115тонн, 1980-1989гг. - 12568тонн, 90-е гг. - 3,0 — 5,0 тысяч тонн.

Загрязнение окружающей среды особенно сказалось на водоемах Средней Оби, где наиболее интенсивно осваиваются нефтегазовые месторождения, куда сбрасываются большие объемы хозяйственно-бытовых стоков, что отрицательно сказывается на развитии кормовой базы рыб и их воспроизводстве, путях миграции и местах зимовок.

Не лучше дела обстоят в клеточном звероводстве и в традиционных художественных промыслах, незаслуженно малую роль играет огородничество. Глубокий кризис наблюдается во всех отраслях традиционного природопользования.

Угроза экологической катастрофы, существующая в мире, особо остро стоит перед малочисленными народами Севера. Проблема усугубляется спецификой общественных отношений современной России. Идет, хотя и специфический, процесс первоначального накопления капитала. Как показывает теория и пока еще недолгий, но впечатляющий опыт сегодняшней России, на этом этапе капитализм отличается особой агрес-сивностью и жестокостью. По ряду объективных причин на этой стадии проблемы экономической эффективности и социальной защищенности населения не являются главными. Поэтому проблема взаимоотношений малочисленных народов Севера с рынком трансформируется в более жесткую формулировку защиты коренных этносов от хищнического капитализма. Если проблема экономической эффективности для него не становтся первопла-новой, то вопросы экологии и связанные с ней вопросы существования на экологически загрязненных территориях коренного населения являются вообще незначимыми.

Противоречие это существует практически во всех странах мира, где на территориях, недра которых богаты полезными ископаемыми, проживают малочисленные народы, но у нас оно усугубляется нецивилизованным характером современного российского капитализма. Особенно явно это проявляется в нефте- и газодобывающих отраслях. Принимаемые управленческие решения зачастую никак не связаны с проблемами повышения экономической эффективности и уж тем более с охраной окружающей среды.

Плывучий характер собственности, когда при постоянной общественной нестабильности любой собственник не уверен в прочности своих сегодняшних, а уж тем более завтрашних позиций, приводит к преобладанию тактических соображений над идеями долговременной стратегии. Большинство управленческих решений поэтому принимается без учета внешних, то есть побочных, эффектов, чему способствует и отсутствие должного государственного кокт-роля.

Нефтегазодобывающая промышленность является основным фактором неблагоприятного воздействия на состояние окружающей среды. Разработка нефтегазовых месщямдаии сопровождается катастрофическим уменьшением площадей, занятых лесами, интенсивным загрязнением рек и озер, подземных вод, атмосферного воздуха, земли; отмечаются землетрясения техногенно-го происхождения. Одностороннее развитие хозяйственного комплекса, ориентированное на заготовку и реализацию сырья, породило ряд социальных проблем. Особенно актуально это для коренных народов Севера, ведущих традиционный образ жизни.

Одними запретительными мерами желаемого результата не добиться. Россия сегодня нуждается в широком использовании экономических инструментов регулирования окружающей среды. Их важными преимуществами по срав-нению с «командно-контрольными» методами экономического регулирования являются меньшая нагрузка на государственный бюджет и большая гибкость в выборе средств оздоровления окружающей среды.

Неблагополучие в традиционных отраслях в значительной степени является причиной возникновения серьезных социальных проблем у малочисленных народов Севера. Одной из наиболее значимых и больных является постоянная и высокая безработица среди коренного населения трудоспособного возраста.

Численность состоящих на учете в службе занятости и зарегистрированных безработных, безусловно, не отражает реальный уровень безработицы. Ведь в статотчетность районных центров занятости не включаются данные о так называемой скрытой безработице, затрагивающей, по разным оценкам, от 10 до 20% занятых. Нельзя также не принимать во внимание удаленность центров занятости от мест проживания населения, определенную инерционность и довольно низкий уровень информированности коренных народов о своих правах. С учетом этих обстоятельств можно утверждать, что фактический уровень безработицы составляет не менее 30% экономически активного населения из числа коренных малочисленных народов Севера.

Ситуация в сфере занятости коренного населения повсеместно характеризуется следующим и положениями:

- сужением сферы приложения труда в традиционных сферах занятости в связи с нарастающим отчуаднием территорий традиционного природопользования;

- культивированием наемного труда с отбором преимущественно мужского населения;

- низким образовательным уровнем коренного населения и отсутствием навыков ведения рыночного хозяйства;

- ростом маргинальных групп коренного населения разных возрастов, полностью утративших интерес к труду.

Отсутствие постоянной работы -страшное социальное зло, порождающее апатию, деградацию личности, рост алкоголизма, нищеты. Оно несет в себе серьезную угрозу самому существованию этноса северных народов.

Одной из наиболее страшных угроз этносу северных народов является проблема алкоголизма. Даже на фоне неблагополучной России данные по алко-логмзации коренного населения Севера выглядят удручающе. Если судить по данным Ханты-Мансийского округа, всего за семь лет заболеваемость хроническим алкоголизмом у малочисленных народов Севера выросла в 13,4 раза (по округу - в 5,6 раза). С этим связана высокая смертность от несчастных случаев, самоубийств и убийств (уровень самоубийств и убийств у коренных северян в 3 — 4 раза выше среднероссийского). Более 50% смертей среди малочисленных народов Севера приходится на население трудоспособного возраста.

Вызывает серьезные опасения про-блема здоровья народов Севера. Это связано как с проблемами медицинского и санитарно-эпццемиолотческого обеспечения, так и с условиями жизни населения, здоровье которого, по справедливому утверждению специалистов только на 1 5% зависит от медицинского обслуживания, а в остальном - от общих условии жизнедеятельности. Сохранившие себя на протяжении тысячелетий малочисленные народы Севера подверглись в последнее долголетие самым суровым испытаниям за всю историю своего существования. Средняя продол-жшельностъжизни коренного населения на 10— 1 1 лет ниже, чем средняя по России. Поданным Сибирского отделения Академии медицинских наук, «резерв исторического здоровья» коренных малочисленных народов Севера может быть исчерпан через 2—3 поколения . Остро стоит проблема жилья и быта северных народов. В настоящее время более половины населения проживает в городах и поселках городского типа в ветхих и не приспособленных для жилья зданиях.

Примерно 30 тыс. человек не имеют постоянного жилья, кочуют со стадами оленей либо выезжают на длительный срок на морской зверобойный промысел или охоту. Около 30 процентов населения нуждаются в строительстве (ремонте) жилья, однако из-за отсутствия собственных средств они не имеют возможности отремонтировать или построить жилье.

Общепризнанна низкая эффективность системы образования малочисленных народов Севера. Основная причина всех проблем в том, что система образования не адаптирована ко всем специфическим особенностям северного этноса, его психофизической специфике. Отсюда отсутствие форм и средств обучения, учитывающих эти особенности. Недифференцированный подход приводит к тому, что неадаптированная школьная программа не усваивается детьми коренной национальности и делает невозможным получение высшего образования для подавляющего большинства из них. Те, кто его получает (подавляющее большинство из них выходцы из смешанных семей), отрываются от этноса, поскольку получают усредненное европейское образование, ориентирующее на функционирование в народном хозяйстве страны, а не в традиционных отраслях.

То, чего не хватает в школьном образовании, совсем отсутствует в высшем. Существуют только малочисленные попытки повернуть подготовку специалистав из числа коренного населения к насущным нуждам этноса, суть которых состоит в самосохранении и в то же время в переходе к новому качеству бытия в новом мире, самоизоляция от которого не спасет, а скорее приведет к обратному результату—постепенному исчезновению.

ПО ПУТИ САМОРАЗВИТИЯ

Стремление привить коренным народам не свойственные им формы хозяйствования и образа жизни ничем хорошим до сих пор не заканчивалось. Многочисленные попытки приводили только к элементам деградации этноса, хотя формально и провозглашалась необходимость сохранения при этом самобытности. Спасительным от окончательного вырождения оказалось то, что в целом у основной массы северных народов не изменился образ жизни, хотя формально и были созданы новые формы хозяйствования. Основой жизнедеятельности по-прежнему осталось природопользование.

Имея полное право самостоятельно распоряжаться своей судьбой, малочисленные народы наиболее эффективно реализуют свои интересы, обозначив две позиции:

1. При разумном решении существующих противоречий они не будут ни балластом, ни нахлебниками общества. Таковыми их может сделать только неразумная, необъективная политика государства.

2. Четко определить свою нишу и объективную необходимость для гармоничного развития общества в целом. Для этого не надо ничего придумывать и изобретать искусственные схемы, а только объективно проанализировать ситуацию и показать, что ценности и опыт малых народов общественно необходимы и единственно возможны в совершенно конкретных условиях функционирования экономики при освоении северных территорий. Идею сохранения северных народов области "альтруистики" нужно перевести на рельсы экономической целесообразности. Проблема "Рынок и малочисленные народы Севера" волнует сейчас всех специалистов, но практически во всех публикациях вопрос ставится о том, как лучше им войти в него, а не о том, надо ли в него входить. Первая постановка вопроса напоминает идеи недавнего прошлого о благотворительности перехода на более высокую ступень общественного развития. Понятно, что убежать от рынка, сосуществуя на одном с ним экономическом пространстве, - утопия. Но подумать основательно над тем, как входить в него - интегрируясь или сосуществовать с ним, создавая буферные формы взаимоотношений, - нужно обязательно. Идея о переходе малочисленных народов к рыночным отношениям путем формирования товарно-денежных отношений вместо традиционных форм хозяйствования ничуть не лучше идеи втянуть малочисленные народы в социализм, которая приведет к не менее, если не более отрицательным последствиям. Безусловно, должны возникнуть специфические формы взаимодействия с рынком.

В зависимости от экономической ситуации, а также господствующей идеологии, государство использует разные варианты действий относительно малочисленных народов. Следует отметить, что активной стороной, постоянно (но не обязательно часто) вносящей изменения в эти отношения, до сих пор выступало именно государство.

Обратная связь существует и постоянно усиливается, но она ещё не достаточна для отношений равноправия.

Исторически сложилось три подхода к решению проблемы малочисленных народов, в рамках которых возможны различные вариации. В первом случае имеет место явная или скрытая политика ассимиляции аборигенных народов. При явной игнорируется вся национальная специфика, при скрытой сохраняются некоторые атрибутивные признаки в области культуры и языке. Второй подход связан с патерналистской опекой коренного населения. Предоставление им возможности вести предпочитаемый образ жизни при интенсивной государственной поддержке. Степень интенсивности зависит от материальных возможностей общества, в ряде случаев поддержка может быть чисто символической. Третий вариант - практическое невмешательство в образ жизни малочисленных народов, вплоть до минимальных контактов с ними.

Первый метод повсеместно признан ошибочным и вредным. В полной мере ассимилировать малые народы не удавалось ни капиталистической, ни командной системе. Третий подход возможен, когда нет взаимного пересечения интересов. Что касается второго варианта, то его роль не однозначна. С одной стороны в сегодняшней ситуации без государственной поддержки патриархальному укладу, как абсолютно неконкурентноспособному по отношению к современным формам хозяйствования, не выжить, но в крайних своих проявлениях патерилизм может приводить к вырождению и деградации опекаемых.

Напрашивается идея четвертого подхода, когда наиболее эффективное решение проблемы может возникнуть только на условиях равноправия двух субъектов отношений. При этом четко следует определить, что каждая из сторон имеет равное право на реализацию своих, в раде случаев взаимоисключающих интересов (если нет противоречий, то нет и проблем).

Право существовать на своих исконных землях и вести желаемый образ жизни столь же законно, как и право других народов государства использовать находящиеся в недрах этих территорий объективно необходимые им полезные ископаемые. Только на этих условиях возможен поиск взаимоприемлимых решений. Видимо, тезис о трансформации менее «современных укладов» в современные не соответсвует реалиям сегодняшнего дня и решать подобным образом объективно существующее противоречие в ближайшей исторической перспективе не представляется возможным. Но в таком случае нужно говорить не о преобразовании одного уклада в другой, а о механизме их взаимодействия. Рынок и традиционное природопользование - системы не имеющие ничего общего. Рыночные формы традиционного природопользования - нелепоть, попытка совместить несовместимое. По всем ключевым позициям, определяющим суть экономической системы, они имеют принципиальные отличия.

Все отрасли традиционного хозяйства имеют не столько экономическое, сколько социальное значение для сохранения северных этносов. Нелепо говорить об экономической целесообразности сохранения этноса, и в то же время обязательно нужно говорить об экономических проблемах, которые вокруг и в связи с этим вопросом возникают. Вполне понятно, что сам по себе патриархальный уклад без поддержки, помощи, защиты не выживет, особенно под воздействием надвигающихся рыночных отношений в наиболее агресссивно его форме периода первоначального накопления капитала. Кроме того, нельзя его оставлять в том состоянии, в котором он находится в настоящее время. Необходима прогрессивная его трансформация, но при условии сохранения его сущностных характеристик.

ПАРТНЕРСТВО ВО ИМЯ БУДУЩЕГО

На сегодняшний день существует объективная необходимость перехода от патерналистских отношений к партнерским между обществом в целом и аборигенными народами Севера. Для этого нужно четко определить место и роль северного этноса в эффективном функционировании общества в целом, понять, что вложения в развитие северных народов - не благотворительность, а целесообразная деятельность, которая при разумном подходе обернется немалой выгодой. Нужна прежде всего достаточная экономическая база для самостоятельного развития северных этносов. В современных условиях она не может выглядеть однородной. В основе при любых обстоятельствах должно лежать традиционное природопользование, хотя существует мнение, что в условиях рынка от него следует отказаться. Избавиться от патриархального уклада значительно проще, чем это кажется, стихийные силы зарождающегося рынка сделают это безо всяких программ и концепций. Но нельзя же не видеть, что вся этническая культура базируется именно на этом способе хозяйствования, на особых взаимоотношениях человека и природы. Если речь идет о сохранении этноса северных народов, то его можно серьезно модернизировать, но ни в коем случае не менять принципиальных основ существовавшего до сих пор уклада, при этом всесторонне внедряя все блага цивилизации.

Следует трезво оценить ситуацию, чтобы понять, что традиционный уклад может и должен быть как бы почвой, якорем для общего базиса, именуемого укладом, но основой экономического благополучия северного этноса в обозримой перспективе он не станет. Общинные, родовые, семейные хозяйства не могут выступать в форме предпринимательских структур. Они лишены товарности, хотя контактов с рыночной экономикой не избежать. Другое дело, что нужно серьезно подумать о формах этих контактов. Вряд ли целесообразно устанавливать прямые контакты каждого отдельного хозяйства с любой рыночной инфраструктурой, в такой ситуации сложно будет защитить патриархальный уклад от рыночного произвола. Необходимы своеобразные буферные системы, которые не изолируют хозяйства от товарообмена, а сделают этот процесс для местного населения адаптированным и щадящим.

Определенный опыт был накоплен в СССР в период нэпа. Частный торговый капитал не имел права вступать в прямые контакты с малочисленными народами Севера. Торговля с ними осу-ществлялась через государсгеенньютор-гово-снабженческие и заготовительные организации - фактории.

Сегодня вряд ли имеет смысл создавать буферные механизмы на основе государственной собственности, да и государству это малоинтересно. Фактории нового образца должны быть коллективной собственностью этноса какой-то территории в целом либо паевой собственностью ряда хозяйств. Прообразом может служить такая организационно-правовая форма, как потребительская кооперация. Функции фактории могут быть значительно расширены, включая, наряду с закупкой продукции промысловых отраслей, завоз промышленных товаров и продуктов питания, необходимого оборудования и инвентаря для ведения традиционных отраслей хозяйства.

К промежуточным между рынком и традиционным природопользованием формам хозяйственной деятельности следует отнести художественные промыслы и кустарные ремесла народов Севера, другим направлением является создание производств по глубокой переработке поступающей от традиционных хозяйств продукции.

Данные формы деятельности коренного населения являются буферными между традиционным хозяйством и рынком, эта составляющая должна выполнять не только защитные функции санитарного кордона между традиционным природопользованием и современной экономикой, но и быть конкурентностпособной в системе народного хозяйства.

Таким образом, экономический базис этноса северных народов состоит из следующих составных элементов:

1. Отрасли традиционного природопользования, т.е. оленеводство, охота, рыболовство. Уклад в основе своей нетоварный, хотя по технической оснащенности максимально использующий все достижения науки и техники.

2. Производящая инфраструктура. Она является как бы переходником, буфером между патриархальным укладом и современным рыночным хозяйством. В этом секторе как нигде нужны современные технологии глубокой переработки продукции, получаемой от традиционных отраслей.

3. Пока ещё в силу своей экономической беспомощности и неразвитости художественные промыслы и ремесла не играют в жизни этноса той роли, на которую способны, что в дальнейшем значение будет существенным в плане экономическом, а особенно в сохранении этнической культуры.

Главное с точки зрения воспроизводства северного этноса - органически соединить все его базисные элементы и обеспечить их взаимодействие как единого целого. Это может стать надежной основой для сохранения этнической самобытности коренного населения Севера. Но нужно четко представлять, что, опираясь на этот базис, в лучшем случае можно вест речь о возможной самоокупаемости жизнедеятельное™ малочисленных народов на достигнутом уровне, но никак не о расширенном воспроизводстве, которое предполагает развитие всех сторон этноса, причем ускоренное развитие, чтобы сократить огромный разрыв в уровне жизни северных народов и остальной части населения страны.

Сохранение национальной самобытности совсем не означает сохранения вековой отсталости в образе жизни. Внутренних источников, получаемых от собственной деятельности, для этого недостаточно. Необходима внешняя поддержка со стороны общества в целом.

Сегодня коренные народы не располагают долгосрочным механизмом финансово-экономической самостоятельности и независимое™, эту проблему можно решить за счет нормативных отчислений организациям народов Севера за недропользование, аренду земли, выдачу лицензий предприятиям нефтегазового комплекса под разработку месторождений, от прибыли за реализованную нефть, газ и другие сырьевые ресурсы. Необходимо использовать зарубежный опыт, а также опыт создания национальных нефтяных компаний, где национальное население этих территорий является акционерами сырьевых компаний.

На сегодняшний день согласование интересов недропользователей и малочисленных народов Севера и приведение этих отношений к знаменателю, устраивающему обе стороны, является главной финансовой основой (хотя и не единственной) для реализации идей расширенного воспроизводства этноса северных народов. Приобретение хотя бы минимальной финансово-экономической самостоятельности позволит малочисленным народам стать равноправным субъектом любых отношений, а главное, самим определять свою дальнейшую судьбу, а не подстраиваться под концепции, приходящие со стороны и имеющие тенденцию меняться в зависимости от социально-политической ситуации в обществе и ресурсных возможностей страны.