Что же на самом деле происходит?
Генная инженерия занимается тем, что берет гены или части ДНК (несколько генов) организма одного вида и пересаживает их в клетки организма другого вида с целью приобретения организмом новых желаемых свойств. ГИ располагает набором различных технологий для того, чтобы разрезать ДНК произвольно или в определенных участках гена. Выделив сегмент ДНК, можно его изучать, размножать или склеивать с ДНК другие клетки и организмы. Например, можно переселить в клетки помидоров ген, кодирующий белок, препятствующий замерзанию тканей рыбы, или в клетки клубники – ген бактерий, кодирующий смертельный для насекомых токсин, можно, наконец, и гены человека пересадить свинье, чтобы она лучше росла.
ГИ позволяет преодолевать межвидовые барьеры и перемешивать информацию между абсолютно не связанными между собой растениями и организмами. Хотя весь этот процесс нацелен на улучшение воспрои0зводства и функционирования «нового» гена, он является вмешательством в ход нормальной жизнедеятельности клеток, последствия которого трудно предсказать. ГИ – это наука из пробирки – в основном применяется для производства продуктов питания. Растения-мутанты и продукты из них распространяются по миру со скоростью цепной реакции. Одни считают, что генная инженерия спасет человечество от голодной смерти, другие – что из бутылки выпущен неуправляемый джинн.
Ген, исследуемый в пробирке, к сожалению, не может рассказать о своей роли и поведении в организме, из которого его извлекли, или о том, как поведет себя там, куда мы намереваемся его пересадить. Лосось, например, в который поместили ген гормона роста, не только слишком вырос, но и стал зеленым, а также у него были проблемы со здоровьем. Это непредсказуемые побочные эффекты, называемые в научной терминологии плейотропными, то есть эффекты действия одного и того же гена на разные признаки.
Как можно быть уверенным в том, что генетически модифицированное растение, употребляемое в пищу, не станет вдруг производить новые токсины и аллергены или не повысит уровень скрытых токсинов? А что же с пищевой ценностью? И каково будет воздействие на окружающую среду и дикую природу? Все эти вопросы крайне важны, но ответа на них до сих пор нет.
Особо закрытой и тем более опасной является тема генной инженерии, связанная с космосом (5). Космическая деятельность, биотехнология, генная инженерия: аспекты экологической опасности – новая и необычная тема даже для специалистов-экологов и генетиков. Сущность этой проблемы и масштаб связанной с ней экологической угрозы реально понимают в мире несколько десятков человек. Вместе с тем процесс создания генетически модифицированных организмов в космосе с применением биотехнологий идет давно, фактически с первых запусков живых организмов в космос еще в 50-е годы ХХ века, даже до полета человека в космос. Однако свойства, особенности и возможные воздействия «космических» ГМО, не имеющих земных аналогов, мало предсказуемы и пока мало исследованы.
Важно различать ГИ и селекцию, столь популярную в СССР в годы коллективизации. Селекция – это скрещивание различных видов растений, ГИ же занимается конструированием новых видов, используя гены растений и животных.
Клонирование – это процесс, в ходе которого живое существо производится от единственной клетки, взятой от другого живого организма. Возможно клонирование организма из клеток мертвой особи, Клонирование – серьезный риск для здоровья организма. Исследователи столкнулись с множеством случаев гибели плода, послеродовых смертей, плацентарных анормальностей, абнормальных отечностей, втрое большую частоту проблем с пуповиною и серьезную иммунную недостаточность.
Продуктом генной инженерии являются генетически модифицированные растения и организмы (ГМО). Результат клонирования называется «клон» – точная копия материнского организма. В случае, если в процессе клонирования была изменена генетическая структура клетки, полученный организм уже нельзя считать клоном, он является ГМО (6).
«Короли» биотехнического рынка.
В девяностые годы ХХ века крупнейшие фармакологические, химические и сельскохозяйственные компании слились и объединились в так называемую промышленную консолидацию. В результате появилась «Индустрия жизни», в которой огромные транснациональные корпорации владеют, по крайней мере, двумя третями мирового рынка пестицидов, медицинских препаратов, трансгенных семян, ГМ продуктов питания. Пять первых в мире «генетических гигантов»: «Astra Zeneca», «Novartis» (Германия), «Du Pont» (США), «Monsanto» (США), «Aventis» (Германия).
Капитал, образовавшийся в результате слияний и приобретений этой индустрии, уже в 1998 году составил два триллиона долларов. По данным 1995 года, из ста наиболее мощных мировых экономических систем 48 являются транснациональными корпорациями, а 52 – национальными экономиками (7).
Интересно, что многие корпорации, занимающиеся сейчас биотехнологиями, изначально были крупными химическими компаниями. Пример тому – «Du Pont». Выбор не в пользу химии – это стратегический шаг, сделанный для того, чтобы избежать нестабильности. Транснациональные компании представляют этот свой шаг как действия во спасение окружающей среды, говорят о решении проблемы голода в странах третьего мира и увеличивающейся заболеваемости людей, используя красивый термин «наука о жизни». Однако, по сути, эти компании продолжают производить различную «химию», включая растения, которые вырабатывают пестициды внутри собственных клеток. Видимо, слово «биотехнология», более точно характеризующее род занятий этих компаний, звучало отпугивающе.
Основная масса «трансгенов» культивируется в США. Значительные пространства под них отведены в Канаде, Аргентине, Китае, меньше – в других странах. В 1996 году земли, отведенные под засев этими культурами, составляли 2,8 млн.га, в 1999 –40 млн.га /12/.
Что происходит в России?
С 1996 года в России существует закон, регулирующий деятельность в области генной инженерии. Согласно этому документу, импортные продукты, содержащие генетически измененные компоненты, должны проходить сертификацию и тесты на безопасность в российских научных институтах. После этого они могут вводить в широкое потребление. Ученые гарантируют безвредность. Однако, согласно мнению ученых, находящихся в оппозиционном лагере, тестов, гарантирующих безопасность внедрения чужеродного гена в живой организм и последующего употребления его в пищу человеком, просто НЕ существует.
Согласно закону, летом 1999 года Минздрав РФ выдал первую лицензию на импорт генетически модифицированных продуктов. Первой ласточкой стала соя от фирмы «Monsanto». Непонятно, почему эта лицензия была названа первой, ведь российский рынок успешно завоевывают компании, имеющие в своей продукции ГМ-организмы: «Procter&Gamble», «McDonalds», «Danon», «Nestle» и другие. Они не просто продают свой товар, но и активно инвестируют в российское производство. Например, знаменитая кондитерская фабрика «Россия» несколько лет назад была продана «Nestle». Знал ли кто-нибудь из тех, кто принимал решение о продаже «гордости России», какую репутацию имеет компания среди многих потребителей на Западе? Знают ли российские любители «Danon», что «полезность» его продукции ставится под сомнение многими экспертами. Известно ли тем, кто ежедневно покупает товары этих фирм, ЧТО они покупают, и какие последствия может иметь их потребление?
Почему большинство генетиков в России поддерживает новые технологии, понятно: гигантские корпорации предоставляют финансирование тем, кто работает на их стороне. Безусловно, есть и те, кто влюблен в свое дело. Но почему общество призывают доверять этим людям? Ученые не раз уверяли и продолжают уверять нас в безопасности и необходимости для общества развития атомной энергетики. О нужности «мирного атома» спор идет до сих пор, а люди уже пострадали от множества больших и маленьких чернобылей.
В сентябре 1999 года вышло постановление Правительства, согласно которому с июля 2000 года все продукты, содержащие ГМ-компоненты, должны иметь маркировку. Однако механизмов контроля за выполнением постановления пока не существует. Есть опасения, что оно станет очередным декларативным документом.
Сегодня открытой информации о ГМ-продуктах в России немного. Это вполне понятно, ведь Закон о генной инженерии обязывает предоставлять далеко не все сведения, касающиеся этого вопроса. Используя этот закон, производитель или исследователь всегда может сослаться на секретность информации, которую ему по тем или иным причинам невыгодно обнародовать.
А любопытная информация есть. В 1998 году под Москвой генетики из Академии Наук России проводили полевые испытания картофеля от «Monsanto» «Новый лист», устойчивого к колорадскому жуку. Затем по предписанию Госкомэкологии РФ «картофельные учения» были остановлены. Сейчас научные институты в России работают над изучением новой технологии. Официально трансгенной картошки в России пока нет. Однако никто не может гарантировать, что под видом обычного картофеля, используя прозрачность границ, в Россию не был завезен генетически модифицированный, например, из Грузии, где недавно был введен официальный запрет на дальнейшее выращивание и потребление «чудо-картошки». Ситуация с соей тоже неясна. Периодически в прессу просачивается информация о том, что только в Москве более 60 процентов рынка этих бобовых составляет ГМ-соя. Наблюдая нарастающий поток импортных соевых продуктов в Россию, можно предположить, что в страну поступает «отказная» ГМ-соя, так как в большинство потребителей в Европе отдают предпочтение натуральным продуктам (8).