Право человека на смерть

Наряду с необходимостью морально-этического «взвешивания» ценности человеческой жизни в ее начальной фазе существует на­стоятельная потребность этико-гуманистического осмысления ее заключительной фазы — умирания.В связи с этим особенно акту­альной становится проблема границы жизни и смерти. Именно в ней сосредоточены сегодня новые акценты в трактовке медицинского гуманизма. Огромное число философских, юридических, медицинс­ких работ посвящается так называемому «праву человека на смерть»,связанному с «пограничными ситуациями» его жизни. Смерть — естественное явление, венчающее конец жизни. Все люди равны перед ее ликом. Выбирать не приходится: человек обречен, он конечен. Жизнь его ограничена зачатием и смертью. И, конечно же, поэтому важ­нейшая этическая задача — выработать механизмы защиты от страха перед смертью — и эмоциональные, и рациональные.

Английский философ Бэкон ярко описал возможность эмоциональ­ной защиты от страха смерти: «Заметьте, что нет в душе человека даже самой слабой страсти, которая не побеждала бы страха смерти; а значит, смерть не может быть столь уж страшным врагом, раз у человека целая рать, способная ее одолеть. Месть торжествует над смертью; любовь ее презирает; честь призывает ее; горе ищет в ней прибежище; страх пред­восхищает ее ...» Рациональная защита от страха перед смертью пре­дусматривалась еще в древних религиозных культах. Так, для египтян земное существование человека выступает как подготовка к загробному

бытию. Поэтому для всего строя египетской жизни был так важен культ мертвых, необычайно развито было искусство бальзамирования. Древ­ние японцы верили в то, что человек после смерти продолжает суще­ствовать в своих живущих потомках и только при отсутствии таковых умирает окончательно.

Учения Сократа, Платона, Аристотеля о бессмертии души смягчают трагизм смерти. Впоследствии эти и другие подобные идеи восприни­маются христианством и становятся традицией европейской духовной жизни. Простой довод, снимающий страх перед смертью, приводит Эпи­кур: «...самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отноше­ния, так как когда мы существуем, смерть не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем».

Ценностно-духовным ориентиром, с помощью которого соверша­ется выбор между созерцанием и действием как в отношении жиз­ни, так и в отношении смерти, является, как уже отмечалось, челове­ческое достоинство. Поэтому право на достойную жизнь — это естественное право каждого человека. И таким же естественным должно быть право на достойную смерть, так как смерть — другая сторона жизнедеятельности человека.

⁴ В праве на достойную смерть и достойное умирание фиксируют­ся различные моральные аспекты достоинства, гармонизирующие жизнь отдельного человека и общества в целом. Иногда даже само­убийство рассматривается не только как грех и слабоволие, но и как выбор во имя человеческого достоинства, как «почерк свободы» (например, смерть офицера как последняя возможность «спасти честь» или харакири у японских самураев).

Однако не только уход из жизни по личным соображениям, ког­да человек сам предпочитает достойную смерть недостойной жизни, но и нестандартные ситуации, порождаемые научно-техническим прогрессом в практике медицины (трансплантация органов, поддер­жание человека в бессознательном — «вегетативном» состоянии в те­чение нескольких месяцев или даже лет, новые подходы к определе­нию критерия смерти и т.д.), заставляют общество пересматривать, углублять содержание существующих в нем ценностей.

Эти новые этические вопросы выдвинуты на первое место в зна­чительной степени благодаря сравнительно молодому направлению в медицине — реаниматологии. Здесь врачи и человечество столк­нулись с новой областью объективной реальности: впервые предме-

312____________ Раздел IV. Пршладная этика: проблемы и решения

Глава 14. Биомедицинская этика: открытие проблемы__________________ Ш

том изучения медицины становятся не только болезнь и здоровье (как модусы жизнедеятельности человека), но сам процесс умира­ния. Реанимационная практика привела к коренной ломке давно установившихся понятий, к пересмотру традиционных критериев смерти, к появлению таких понятий, как «клиническая смерть», «смерть мозга», поставивших перед медиками и биологами новые этические, философские и правовые проблемы.

Понятие «клиническая смерть» обращает нас к философской проблеме онтологического статуса смерти: в каком смысле сле­дует признать существование смерти? Не является ли она лишь формой перехода живого в мертвое! Одно из самых убедительных научных обоснований этого утверждения дает именно реаниматоло­гия. Можно сказать: если смерть (в строгом смысле слова) суще­ствует, то именно как умирание, как переход одного качества в дру­гое — «клиническая смерть», которая и есть тот вид существования, где проходит граница бытия и небытия живого. Причем специфи­ческая особенность «клинической смерти» — ее принципиальная обратимость.

Вокруг понятия и сущности клинической смерти ведутся непрекращаю­щиеся споры. Одни ученые указывают на то, что «клиническая смерть уже не является жизнью, но еще не является смертью» (В.А. Неговс-кий). Другие (А.Я. Иванюшкин) считают ее «качественно особой фор­мой жизни», поскольку, с биологической точки зрения, при клинической смерти еще сохраняется достаточное количество «элементов жизни», многие функции которых лишь приостановились.

Учитывая обратимость этого состояния, юридические и мораль­ные нормы требуют от всех граждан, и в первую очередь медиков, отношения к клинической смерти как к состоянию, нуждающемуся в неотложных мерах помощи. Именно его обратимость, а также трагическая эмоциональность словосочетания «клиническая смерть» выражает тот этический императив, который побуждает к оказанию незамедлительной помощи умирающему.