Методические рекомендации 3 страница

Содержание курса строится в зависимости от его предмета и учебных целей и концентрируется на историко-правовых аспек­тах в отношении древнейших и предклассических институтов и на юридико-аналитических (догматических) аспектах в отноше­нии классических и постклассических институтов.

Порядок изложения различных отраслей права в настоящем учебнике определяется движением от общего к частному, от синкре­тичного к дифференцированному. Восходящая к "Институциям" Гая система организации материала (лица — вещи — иски) с учетом пандектной системы приняла в данном курсе более развернутый вид: право лиц, семейное право, вещное, обязательственное и наслед­ственное право. Освещение этих разделов в учебнике предваряют об­щее учение о субъективных юридических ситуациях и юридических сделках и раздел о римском гражданском процессе. Обязатель­ственное право рассматривается в двух частях: общей и особенной. Сначала вводится понятие обязательства и излагаются принципы установления и прекращения обязательственных отношений, наступ­ления контрактной ответственности и установления гарантии испол­нения, затем — изучаются отдельные виды обязательств.

Содержательному изложению институтов римского частно­го права в учебнике предпосланы два вводных раздела: об ис­точниках о римском праве в разные периоды и о формах пози-

Введение

тивного права. Это продиктовано тем, что многомерность римской правовой системы (ius civile — ius gentium, ius civile — ius honorarium, ius civile — ius naturale, ius publicum — ius privatum) должна быть объяснена в самом начале учебного курса в связи с формами позитивации правовых норм, сложившихся на разных уровнях социального взаимодействия. В разделе об источниках дается краткая характеристика отдельных периодов развития рим­ского права и римской правовой науки. Содержащаяся в нем инфор­мация богаче, чем требуется для предварительного введения в рома­нистику. Это призвано удовлетворить ожидания студента (или спе­циалиста), который после первого общего знакомства с римским частным правом, почувствовав интерес к предмету, вновь обратится к тексту данного учебника с тем, чтобы на новом уровне продолжить освоение этой дисциплины.

Методические рекомендации

Материал в учебнике расположен так, чтобы число прежде­временных обращений к еще незнакомой проблематике и повто­ров, неизбежных при институциональном построении курса, было минимальным. Рассмотрение каждого отдельного института не­возможно в отрыве от всей нормативной системы, тогда как упо­минание о правовых формах и явлениях из других разделов пра­ва может быть лишь беглым и неполным. Избранная в данном учебнике система изложения позволяет вводить новые понятия постепенно, на основе уже усвоенных первичных элементов рим­ского частного права, чтобы при первом прочтении студент как можно реже сталкивался с необходимостью забегать вперед, на­рушая последовательность изучения системы в целом.

Термины и понятия, необходимые для запоминания при первом же знакомстве с текстом учебника, выделены жирным шрифтом. В дальнейшем они, как правило, больше не переводятся, а изложение материала дается, исходя из того, что читатель уже овладел этими фундаментальными понятиями. При институциональном построении материала относительная самостоятельность отдельных частей пра­вовой системы сказывается в том, что в каждом разделе как новые вводятся только терминология и понятия данной ветви права, тогда как упоминание институтов, подробно рассмотренных в других раз­делах, обычно сопровождается краткими пояснениями, а латинские термины — переводом.

Учебник снабжен указателем латинских терминов, с помощью которого можно проследить все упоминания того или иного латин­ского слова или выражения, уточнить смысл термина в различ-

Римское частное право

ных контекстах. Указатель может использоваться и как руковод­ство для поиска всех тех мест учебника, в которых излагаются отдельные аспекты одного института, если его содержание не по­зволяет рассмотреть его во всех деталях в одном разделе.

Содержательная полнота настоящего учебника¹ призвана удовлетворить возросший интеллектуальный потенциал отечест­венного читателя и рассчитана на сильного студента. Стремя­щаяся к полноценному образованию молодежь должна получить возможность глубоко изучить предмет, без которого немыслимо современное юридическое знание. Текст учебника организован та­ким образом, чтобы при повторном прочтении, при работе с пред­ставленным в нем материалом поток информации постоянно обо­гащался, выводя читателя на новый уровень понимания системы и природы, конструкций и языка римского частного права — важнейшего источника познания правового типа регуляции соци­альных отношений, универсальной формы индивидуальной свобо­ды. Адекватное понимание каждого раздела возможно только после знакомства со всем материалом учебника. При первом прочтении особое внимание следует уделить формам позитивации права и фор­мам защиты прав (субъективных юридических ситуаций).

Для успешного изучения предмета необходимо знакомство с источниками по римскому праву, для начала — в переводе². Ни в одном учебнике нельзя рассмотреть институты, формы и

¹ Адекватным объектом для сопоставления может быть учебник
"Римское частное право", выполненный под редакцией И. Б. Новицкого и
И. С. Перетерского в 1948 г. и дважды переизданный в последние годы.
Это издание послужило примером для настоящего учебника в выборе по­
рядка изложения материала при рассмотрении отдельных институтов, а
также эмпирическим и методическим оправданием обильного цитирования
первоисточников: язык оригинала всегда предпочтительнее пересказа.

² Особую ценность для этих целей представляет собой издание:
Институции Гая. Текст и перевод с введением и примечаниями Ф. Ды-
дынского. Варшава, 1892. Издание содержит латинский текст, и его сис­
тематическое сопоставление с параллельным русским переводом может
стать продуктивным способом самостоятельного совершенствования в
юридической латыни. См. также: Дыдынский Ф. Сборник отрывков,
извлеченных из Юстиниановых Дигест. Пособие для изучающих римское
право по источникам. Варшава, 1890; 1896.

Рекомендуется также регулярно обращаться к изданию: Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И. С. Перетерского. М., 1984. Здесь собраны наиболее доступные для пони­мания и потому полезные в дидактическом отношении тексты из первых 26 книг (из 50) Дигест Юстиниана, которые охватывают большую часть тем настоящего курса. Однако аналитическая работа с изданием невоз­можна без обращения к латинскому тексту оригинала.

Введение

конструкции римского частного права с той степенью подробно­сти, с которой они были проанализированы самими римскими юристами.

Особое внимание при работе с материалами по римскому пра­ву следует уделять юридической терминологии, смыслу соот­ветствующих понятий и их эволюции вместе с развитием соци­ально-исторических реалий. Без такой работы (которая не требу­ет глубокого знания латыни) представление об изучаемом предме­те останется неизбежно плоским, а эффект от изучения римского частного права — низким.

Этой задаче подчинен и выбор приведенных в учебнике текстов римских юристов³, процессуальных формул и правил (принципов) римского права, которые средневековые интерпретаторы вывели на основе римских классических положений. Этот материал ориентиро­ван на предоставление адекватной (по возможности, первичной) ин­формации, концентрированно выражающей суть излагаемых вопро­сов на языке оригинала (или восходящем к оригиналу)⁴. Здесь чита­тель может увидеть юридическую терминологию (и отраженное в ней мышление) в действии.

Внимательный анализ приведенных текстов (после знаком­ства со всем содержанием учебника) может открыть немало нового и заставить иначе взглянуть на уже известные явления.

³ В учебнике используется стандартный способ ссылки на латинские
и греческие источники: после сокращенного имени автора указывается
сокращенное название сочинения, затем — номер книги и параграфа.
Фрагменты из "Институций" Гая вводятся просто указанием имени
автора ("Gai."), без названия, а затем следуют номера книги и параграфа.

Ссылки на тексты из Дигест Юстиниана отличает литера "D", после которой последовательно указаны номера книги, титула (кроме книг 30—32, которые обнимают один титул "О легатах и фидеикомиссах"), фрагмента и параграфа (если есть). По традиции самый первый параграф фрагмента, имеющего несколько параграфов, именуется "principium" (начало) и обозна­чается как "рг", тогда как нумерация начинается в действительности со вто­рого. Например: D. 19,1,38,1 — первый параграф (после principium) тридцать восьмого фрагмента первого титула девятнадцатой книги. При цитировании текста Дигест воспроизводится inscriptio (адресная надпись) фрагмента с указанием имени автора и книги сочинения, из которого юстиниановские компиляторы взяли данный фрагмент. Например: Cels., 8 dig., D. 19,1,38,1 — 8-я книга "Дигест" (libro octavo digestorum) Ювенция Цельса (Celsus).

Цитата из Кодекса Юстиниана вводится литерой "С"; из Институций Юстиниана — "I.".

⁴ В учебнике используется традиционная система издательских обозна­
чений. В латинском тексте в квадратных скобках — [...] — указаны явные
интерполяции — позднейшие вставки в оригинальный текст; в угловых
скобках — <...> — общепринятая (возможная) реконструкция первона­
чального текста. В тексте русского перевода в квадратных скобках помещены
слова, добавленные переводчиком для смысловой полноты текста.

Римское частное право

С тем чтобы оставить для читателя открытым путь к сомнени­ям, вопросам и самостоятельным суждениям, большинство текс­тов оставлены без комментариев (им является сам текст учебни­ка) и даны в наиболее близком к источнику (нейтральном) пере­воде. В каждом разделе в порядке примера содержательной кри­тики текста (экзегетики) дан краткий анализ некоторых проблем­ных текстов.

Обращаясь к текстам первоисточников, следует помнить, что информация, содержащаяся в суждениях римских юристов, не поддается адекватному прямому пониманию (независимо от успе­ха грамматического анализа), поскольку ее богатство можно вы­явить только с учетом контекста: исторического, юридического, языкового, психологического. Тексты римских юристов загадочны для непосвященного, и их искаженной интерпретации можно из­бежать, только опираясь на тысячелетний опыт комментирования.

Этот опыт и сконцентрирован в современном знании о рим­ском частном праве, которому, как и учению самих римских юристов, несмотря на проблематичность и спорность многих от­дельных вопросов, свойственны значительная консолидирован-ность общих представлений и единство понятийного аппарата. Ос­новные достижения романистики XX в. отражены в тематиче­ской библиографии в конце учебника.

Тот, кто влекомый познавательным интересом, преодолеет трудности и прорвется к текстам создателей современной юриди­ческой науки, откроет для себя удивительный мир первичных зна­ний о природе человека и смысле права.

* * *

Учебник не был бы написан, если бы автор не испытал стиму­лирующего влияния сторонников нового юридического правопони-мания, развиваемого в Институте государства и права Российской академии наук. Выражаю им свою искреннюю признательность.

Значительная часть текста учебника была написана в 1994 г. в Амстердамском университете (Нидерланды), где автор находился по приглашению профессора Х.Анкума при поддержке Нидерландской Организации по Научным исследованиям (NWO). Приношу глубокую благодарность этой организации, профессору Анкуму, а также тем вьщающимся романистам, сотрудничество с которыми позволило значительно углубить мои представления о римском частном праве: профессорам С.Тондо, М.Таламанке, Л.Капогросси Колоньези (Рим), О.Берендсу (Геттинген), Ф.Вуббе (Фрибург), ЛЛабруне (Неаполь), К.-АКаннате (Невшатель), А.Вакке (Кельн), А.Корбино (Катанзаро), Д.Пагсли (Эксетер), Э.Полу (Амстердам).

Раздел I ПЕРИОДИЗАЦИЯ И ИСТОЧНИКИ

За свою более чем тысячелетнюю историю римское право с развитием общества не раз претерпевало глубокие структур­ные изменения. Выделение характерных черт на отдельных этапах его эволюции позволяет описать эти перемены в поня­тиях периода — крупного хронологического отрезка, в течение которого наблюдается известная целостность правовой сис­темы. При изучении отдельных институтов римского права, каждый из которых рассматривается в этом курсе на всем протяжении его существования, указание на определенный пе­риод позволяет установить соответствия между институтами на отдельных стадиях их развития.

Современному состоянию романистики — науки о римском праве — отвечает деление на пять основных периодов:

архаический (753—367 гг. до н. э.), предклассический (367—17 гг. до н. э.), классический (17 г. до н. э.—235 г. н. э.), постклассический (IV—V вв.), юстиниановский (527—565 гг.).

Границы между периодами условны, хотя в большинстве случаев определяются с точностью до года, когда произошло значительное событие, с которым связан целый комплекс пере­мен в правовой системе.

В этом разделе краткая характеристика отдельных перио­дов сопровождается обзором источников, сохранивших для нас сведения о гражданском праве древнего Рима. Предваритель­ное знакомство с источниками, по которым поколения рома­нистов реконструировали эту образцовую правовую систему, позволит лучше ориентироваться в ее развитии и критически воспринимать дальнейшее изложение.

Раздел I. Периодизация и источники

Глава 1

Архаический период

(753—367 гг. до н. э.)

Указанные даты — годы основания Рима и учреждения должности городского претора — эмблематичны: традиции право­вой организации римлян уходят корнями в эпохи, предшествую­щие заселению италиками (народом кельтской группы) Апенни­нского полуострова и выведению в болотистом Лации скромной колонии на берегах Тибра, а архаическое мировосприятие и соот­ветствующие правовые институты не изменили своей природы в одночасье. В целом, однако, уже в указанных хронологических рамках на смену ретроспективному и эсхатологическому миро­ощущению приходят предметные интересы и устанавливается ценность отдельного человека, индивидуально осваивающего внешний мир. Если в начале этого периода римляне живут боль­шими семьями, основанными на культе предков, и эти коллективы поглощают индивида, — то уже в IV в. до н. э. утверждается малая семья, построенная на идее детопроизводства как продолжения су­ществования во времени отдельной личности.

Древний коллективизм в Риме отражал особенности той ста­дии развития, когда человек мыслил себя не иначе как часть се­мейного организма, определенного во времени прародителем, а в пространстве — территорией семейства. Границы семейных вла­дений включали могилы предков и почитались священными. Ос­тальной внешний мир представлялся нечистым, что определяло специфику социального общения в эту эпоху. Предметный обмен носил внеэкономический характер и имел коммуникативное зна­чение как установление личной связи с представителями других семейств, которые таким образом становились из чужих своими, из врагов друзьями. Признание на индивидуальном уровне повы­шало самооценку отдельной личности и способствовало осознанию собственных интересов: вступая в контакт с посторонним, человек как бы обретал себя. Верность такому союзу (fides) гарантирова­лась магическими и религиозными средствами (клятвами, обме­ном тотемами, гаданиями). На этой основе выработался ограни­ченный набор ритуалов, которые в экономическом плане обслу­живали самые разнообразные отношения. Развитие предметного интереса повлекло специализацию этих ритуалов, так что — с по­явлением новых потребностей — искомый эффект достигался причудливой комбинацией разных ритуалов. Ритуальные формы были доступны только римлянам (и тем латинским общинам, ко­торые имели право вступать в такие сделки с римлянами — ius

Глава 1. Архаический период (753—367 гг. до н. э.) 15

commercii): отстранение чужаков (hostes) определяет строго на­циональный характер исконно римской правовой системы.

Чистота форм и следование освященному традицией стандарту обеспечивались на надобщинном уровне особой коллегией жрецов — понтификами (pontiiices), которые ведали религиозными (ius sacrum) и светскими порядками римской жизни. Особая группа жрецов этой коллегии — фециалы (fetiales) — специализировалась на междуна­родных отношениях. Собственно понтифики¹ занимались также пуб­личным правом. Частные правоотношения в ту эпоху регулировались как на основе представления о должном и правильном (aequum, ius), так и в соответствии с религиозным порядком (fas). Это обстоя­тельство, однако, не означает, что право совпадало с религией (как и религия не совпадала с правом): множественность социальных регу­ляторов соответствует многомерности социального бытия. В много­функциональной деятельности понтификов, охватывавшей всю нор­мативную систему римского общества, вполне различимы стороны, относящиеся именно к частному праву.

С самого раннего периода своей правовой истории римляне различали особую судебную власть (iurisdictio), которой обладали цари, начиная с Ромула (Cic, de re pub., 2,21,38; 5,2,3; Dionys., 4,25,2; 10,1,2; Liv., 1,41,5). Разбирая частные споры и конфликты, царь определял, что является ius (ius dicere), и выносил санкции за правонарушения. Царю принадлежала и законодательная власть: формулируя общие правила социального поведения (возможно, с помощью понтификов), он объявлял их народному собранию по куриям² (comitia curiata), которое лишь одобряло его волю (lex curiata). Присутствие в некоторых "царских зако­нах" (leges regiae) санкции "sacer esto" ("да будет посвящен подземным богам") указывает не на религиозный характер нормы, а на специфику социального опыта, сложившегося ко времени основания Города, который обычно и воспроизводился в первых законах. Leges regiae — известные по цитатам и пе­ресказам позднейших авторов³ — зачастую представляют собой обычаи, связанные традицией с именем того или иного царя, что повышало их авторитет.

С изгнанием царей (509 г. до н. э.) судебная власть и право за­конодательной инициативы переходят к двум высшим магистра-

В коллегию, помимо понтификов и фециалов, также входили девст­венные жрицы богини Весты и rex sacrorum (царь священнодействий) — суррогат религиозной функции царя в эпоху Республики.

² Курия (curia) — военно-административное деление римского насе­
ления, установленное при основании Города.

³ Подробнее о собраниях царских законов см.: разд. II, гл. 2.

Раздел I. Периодизация и источники

там — консулам⁴ и сенату — аристократическому совету. Законы принимались только с одобрения сената (auctoritas patrum), но должны были обязательно вотироваться комициями. Установле­ние республики (res publica) означало торжество суверенитета на­рода (populus, отсюда "publicus") и превращение Рима в гражданс­кую общину — civitas (совокупность граждан, cives).

Начало этому процессу было положено царями этрусской ди­настии, правившей в Риме в VI в. до н. э. Реформа царя Сервия Туллия вводила новое военно-административное деление населе­ния — по центуриям — на основе имущественного ценза и новый вид народных собраний (comitia centuriata). Тираническое правле­ние этрусских царей — как оно предстает в традиции⁵ — означало подавление аристократии и политическое усиление комиций. Изгна­ние царей — закономерное явление после реформы — было одновре­менно реваншем родовой знати. Только сенаторы (patres) и их потом­ки — патриции (patricii) избирались на высшие должности в госу­дарстве, непатриции такого права не имели. Так, в начале V в. до н. э. в Риме складываются два сословия: патриции и плебеи (plebs). В ходе борьбы за полноправие плебс добился признания собственных магистратов — трибунов (tribuni plebis), которые не имели высшего imperium, как консулы, но обладали властью иного, не военного, ха­рактера — potestas, которая давала им право законодательной ини­циативы в центуриатных комициях. Трибуны также могли парализо­вать распоряжение любого другого магистрата (право veto), в том числе — исполнение судебного решения. Однако их власть ограничи­валась чертой Города. Помимо этого, трибуны председательствовали на собраниях плебса (consilium plebis).

В 367 г. до н. э. закон, принятый по инициативе трибуна Лициния Столона (и его коллеги Секстия Латерана), — lex Liciniae Sextiae — постановил, чтобы один из консулов обязательно избирался из плебе­ев. В компенсацию за утрату монополии (Liv., 6,42,10) патриции со­здали для управления Городом особую должность высшего магист­рата — городского претора (praetor urbanus),младшего коллеги консулов, наделив его соответствующим imperium. По сути это озна­чало институциональное вьщеление судебной власти, что позволяет связать с этим событием конец архаического периода.

Окончательное уравнение сословий связывают с законом Гор­тензия (lex Hortensia) 287 г. до н. э., по которому решения пле-

⁴ Оба консула избирались ежегодно, их полномочия — imperium —
воспроизводили царские.

⁵ Тиран — греческий термин; римская традиция до близкого зна­
комства с эллинистической политической мыслью характеризовала
последних царей как "rex iniustus" — "неправедный царь" (Cic, de re
pub., 2,27,49; ср. Ibid, 2,24,44; Salust, Cat., 6,6).

Глава 1. Архаический период (753—367 гг. до н. э.) 17

бейских собраний (plebiscita) стали обязательными для всех граж­дан. Это событие конституционной истории принадлежит уже другому периоду римского гражданского права.

Как этап политической борьбы сословий традиция рисует пер­вую римскую кодификацию, когда под давлением плебса, требо­вавшего установления определенности в праве, в 451 г. до н. э. бы­ла назначена законодательная комиссия из десяти мужей (decern viri), которая разработала законы Двенадцати таблиц. Leges duodecim tabularum были вотированы комициями .в 449 г. и стали основой дальнейшего правового развития Рима: "fons omnis publice privatique... iuris" — "источник всего публичного и част­ного права" (Liv., 3,24,6). Все множество обычаев (mores) и отдель­ные законы (leges regiae) были приведены в систему.

Степень новаторства децемвиров была крайне низкой: само их назначение более соответствует консервативным, нежели ре­форматорским целям. Возможно, некоторые институты и были введены впервые (как новый тип иска: legis actio per iudicis arbiterve postulationem, — Gai., 4,17a; или иск о разделе общего наследства, — D. 10,1,1), но и в отношении таких норм главное состояло в законодательной фиксации. Скажем, установление двухлетнего срока приобретательной давности для недвижимости предполагает, что недвижимость была вовлечена в коммерческий оборот до принятия Законов, которые лишь подтвердили (или обобщили) предшествующую практику.

XII таблиц были построены тематически: первые разделы относи­лись к процессу, четвертая таблица содержала нормы семейного пра­ва, восьмая — уголовного, десятая ограничивала роскошь похорон­ных обрядов. Различение отраслей проявилось и в стиле отдельных норм: мелочная регламентация процессуальных форм, ответствен­ности из деликтов, прав по соседству — противостоит абстрактным и емким правилам, регулирующим отношения, основанные на индиви­дуальном волеизъявлении (распоряжение имуществом, свобода заве­щаний, волевая модификация эффекта сделки).

Законы упоминают многие устойчивые институты и формы сделок как общеизвестные, фиксируя лишь специфические огра­ничения. Запрет продавать подвластного сына (filius familias) бо­лее трех раз под угрозой утраты отцовской власти над ним исхо­дит из наличия в семействе (familia) всевластного домовладыки (pater familias). Институт власти домовладыки (patria potestas) как таковой не обсуждается в Законах и предстает дорийским учреждением, известным со времен Ромула (Dionys., 2,26; Pap. in Coll., 4,8,1), которому и приписывается указанное ограничение (Dionys., 2,27), лишь воспроизведенное в XII таблицах (IV,2: Gai., 1,132; Ulp., Reg., 10,1). Такой подхид отражает значительную сте-

Раздел I. Периодизация и источники

пень консолидации опыта правового общения ко времени кодифи­кации. Эта особенность оставила открытой возможность после­дующей интерпретации в ответ на изменения форм социальной организации и основ социального взаимодействия.

Отныне римляне подавали иски в суд, основываясь на поста­новлениях Законов; ссылки на другие основания силы не имели. Формулы судебных исков (legis actiones) составляли понтифики, Они же занимались толкованием Законов. Распространяя значе­ние слов на другие явления, создавая новые институты на основе старых ритуальных форм, облекая типичные волеизъявления в строгие формулы заявлений при сделках, влияя на решение суда, они создали римское гражданское право — ius civile в его первич­ном виде как правовую систему римской civitas.

Понтифики обладали монополией на толкование XII таблиц и составление судебных исков (legis actiones) по запросу частных лиц, однако их роль при этом была именно консультационная поскольку информация о Законах, хранившихся в храме Сатурна вместе с государственным архивом, не была поставлена под кон­троль коллегии⁶. Разумеется, практический интерес граждан со­средоточивался на составлении исков, что объективно ставило и? в зависимость от знатоков. Отсюда — устойчивые представления древних о том, что понтифики хранили Законы в секрете. Заслу­живающая доверия в отношении религиозных установлений (Liv. 6,1,10)⁷ и календаря (хотя и здесь трудно говорить о тайне: некото­рые процедуры судебного преследования в XII таблицах предполага­ют строгий учет времени по фазам Луны, что, видимо, требовало осо­бых навыков), эта легенда применительно к формулам исков отража­ет лишь профессиональную монополию коллегии понтификов на тол­кование Законов и юридические консультации. Иски имели фикси­рованную языковую форму (certa verba), и проблему составлялс не знание формул, а умение их правильно применять.

В такой реконструкции убеждает анализ традиции о наруше­нии секрета понтификов писцом⁸ Гнеем Флавием, соратником Ап-пия Клавдия Цека, цензора 312 г. до н. э., известного своей демо­кратической программой. Крайне тенденциозную версию сооб­щает юрист II в. н. э. Помпоний, составивший уникальную в рим-

⁶ Понтификальный и авгуральный архивы хранились в Regii
(царском дворце), где и погибли в огне галльского пожара 390 г. до н. э.

⁷ Изучить понтификальное и авгуральное право, не будучи члено»
соответствующей жреческой коллегии, было невозможно (Gell., 1,12,17).

⁸ Римский писец — scriba — не простой писарь, а квалифицирован
ный секретарь политика или библиотекарь, интеллектуал своего времени
Фест свидетельствует, что древние обозначали этим словом и поэто]
(Fest., p. 446 L).

1 Архаический период (753—367 гг. до н. э.)

ой правовой литературе краткую историю римского права ("Enchiridion"). Отметив монополию понтификов на интерпрета-ию и составление исков, он продолжает (Pomp. D.1,2,2,7):

Posted cum Appius Claudius Позже, когда Аппий Клавдий со-

nrovosuisset et ad formam ставил эти иски и придал им фор-

redeqisset has actiones, му, Гней Флавий, писец, сын его

Gnaeus Flavius scriba eius li- вольноотпущенника, передал наро-

bertini filius subreptum lib- ду похищенную книгу, и этот дар

rum populo tradidit, et adeo был столь любезен народу, что

qratwm fuit id munus populo, он сделал [Флавия] трибуном

ut tribunus plebis fieret et se- плебса, сенатором и курульным

nator et aedilis curulis. hie li- эдилом. Эта книга содержит иски

ber, qui actiones continet, ар- и называется Флавиево граждан-

peUatur ius civile Flavianum. ское право.

В таком виде история Флавия, скорее, отрицает секрет понти­фиков, поскольку Аппий Клавдий не входил в эту коллегию, как следует из дошедшей до нас надгробной надписи (elogium), пере­числяющей его должности (CIL, I, 192 = Dessau, 54)⁹. Кража до­ступных постороннему материалов выглядит маловероятной.

Происходя из низов, Флавий сделал политическую карьеру, прославившись несколько эксцентричной оппозицией аристокра­тии (GelL, 7,9,1—6). В 304 г. он освятил храм Согласия (Concordia), преодолев, опираясь на народ (consensu populi), сопротивление ве­ликого понтифика (pontifex maximus) Корнелия Сципиона Барба-та, который, ссылаясь на заветы предков (mores maiorum), запре­тил освящать храм магистрату, рангом ниже консула (Liv., 9,46,6). На храме Флавий водрузил надпись, гласившую, что он был ос­вящен в 204 году после изгнания царей (Plin., Nat.hist, 33,1,20)¹⁰. Этим актом Флавий утвердил новый порядок летоисчисления (Ibid, 33,1,17), противопоставив его патрицианскому обычаю назы­вать год по именам консулов. Реформа летоисчисления, подры­вающая авторитет знати, согласуется с версией, по которой Фла­вий опубликовал календарь — fasti (Liv., 9,46,5; Plin., Nat.hist., 33,1,18; Macrob., Sat., 1,15,9). О нарушении монополии понтификов ^в Результате этого акта говорят Ливии и Цицерон, который, иро­низируя, даже добавляет, что разгневанные понтифики составили