Теоретико-методологические основания
Когда противоречия в исходных онтологических и эпистемологических основаниях обнаруживаются, они неизбежно распространяются и на область теории и методологии. Современная социальная биология являет здесь собой поистине своеобразное зрелище области, в которой ее представители говорят на нескольких взаимно непонятных языках, строят теории, противоречащие одна другой, при этом уверенные, что строят одну теорию (не напоминает ли это строительства Вавилонской башни?). До сего времени это было возможно (в ситуации равнодушия к основаниям научного языка друг друга), по-видимому, оттого, что данная область чрезмерно богата и неисследована даже в малой части.
Что же собой представляет современная социальная биология в теоретико-методологическом отношении? Прежде всего и в основном — это трехчастность, “трехглавость” нашей науки. Такая ее конструкция формировалась все последние полвека, сразу после кризиса и распада биоорганических и эволюционных школ в социологии, тихого и естественного умирания социологии животных и зоопсихологии [см.: 4, с. 8–52; 10]. Едва только социальная биология стала отпочковываться от тела социологии и прирастать к телу естествознания, она устремилась к восприятию новых теорий, новой методологии, не успев вполне разорвать прежние связи.
Три “главы”, три компонента, составляющие тело социальной биологии — биологический, психологический и социологический. Определяющим среди них является биологический компонент. Это та основа, к которой причисляет себя сама социальная биология: она — прежде всего биологическая дисциплина. Но биологическая ориентация социальной биологии двояка. Теоретическими основаниями для нее являются одновременно генетика и экология. Причем в особенной форме популяционной генетики и популяционной экологии. Все содержательные теоретические построения социобиологии, начиная с работ У.Гамильтона, строятся на базе уже развитых положений популяционной генетики и экологии [5; 6; 9; 36, с. 1–16; 17–52; 37]. Популяционистский подход, определяющий уровень полевых биологических исследований, наложил отпечаток и на самый вид представления данных в социальной биологии. Более того, даже определение сообщества стало носить популяционно-центрированный характер (социодемографическая система).
Методология генетики и популяционной экологии задает соответствующие эмпирические экспериментальные программы и модели, носящие характер математических формализаций. Тем самым биологическая ориентация в социобиологии способствует редукции проблематики, сведению феноменов социальной жизни к популяционно-демографическим и генным комплексам. Опираясь на плечи этих “математизированных” биологических дисциплин социальная биология стремится превратить свое знание в точное, формализуемое и поддающееся моделированию [38].
Но предмет социальной биологии специфический: поведенческая система животного сообщества. Поэтому другой ее составной частью являются поведенческие науки (психология в широком смысле). Современная социальная биология продолжает сохранять теоретические подходы и методические приемы не только экспериментальной, но и сравнительной психологии. Более того, этология в своем развитии трансформировалась на наших глазах в один из специальных видов социальной биологии — социоэтологию. Если популяционная генетика и популяционная экология выступают в качестве универсальных естественнонаучных оснований социальной биологии, то поведенческие науки — этология и экспериментальная психология — определяют специфическое содержание социальной биологии.
Поведенческие науки образуют как бы индуктивную базу социальной биологии, они составляют ее эмпирическую основу, собственно говоря, то, с чем работает социобиология, ее пластический материал.
Но то, что социальная биология пытается на протяжении всей своей истории разграничиться с поведенческими науками и определить свой статус относительно их указывают многие крупные исследователи. В свое время А.Эспинас проводил разграничение с социологией и специально — со сравнительной психологией — формулируя основные положения социологии животных [3]. То же самое, не в столь явном виде, осуществляли Винн-Эдвардс и Дж.Крук, стремясь в разное время специфицировать социальную экологию [39; 40, с. 197–209]. То же, с большим успехом, осуществлял и Уилсон [6], вполне отдавая себе отчет в необходимости такой деятельности для установления статуса социальной биологии как новой дисциплины.
Третья часть — социальные науки (социология) — основа, от которой социальная биология ведет свое происхождение. Собственно говоря, пуповина до сих пор не прервана: как социальные науки имели и имеют центральными проблемами социальную организацию и эволюцию (социальный прогресс), так и социальная биология в любых своих ипостасях — социологии животных, сравнительной психологии, социальной экологии, социобиологии — сохранила верность этим фундаментальным проблемам [сравни: 2; 3; 6].
Хотя социобиология отгородилась от социологии барьером естественнонаучной методологии и эпистемологии и нередко совсем не замечает своей прародительницы, общее проблемное поле не только сближает предметы социобиологии и социальных наук, но и заставляет социобиологию делать все больший акцент на объяснения, основанные не на естественнонаучных моделях, а на моделях по природе социологических и даже гуманитарных [см.: 17; 18; 19; 20].
Таким образом, в теоретическом отношении современная социальная биология характеризуется социально-философской проблематикой, естественнонаучными (популяционно-генетическими по преимуществу) объяснительными моделями, и психологической по содержанию эмпирической базой. Ясно, что в этом случае, придерживаясь лишь методологии естествознания или, напротив, социальных наук, теоретического единства не достигнешь. Коль скоро социальная биология по происхождению своему гибрид, она и развиваться должна по смешанному, гибридному пути, — если не соединяя несоединимое, то хотя бы стремясь определиться в основаниях.