О содержании библейского стиха Быт. 2, 4

Неправильным следует считать понимание прот. Николаем начала второй главы Книги Бытия. Вот что он пишет: «Во второй главе словом йомобозначено уже все время творения: Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время (йом), когда Господь Бог создал землю и небо» (Быт. 2, 4). В славянском тексте йомпереводится в этом же месте словом день,а в русском – словом время» [44, с. 87].

Подробнее эту мысль прот. Николай раскрывает в главе 4 своей книги, названной им: «Единый “день” творения». Там он про стих Быт. 2, 4. пишет: «В этой фразе днитворения и созидания мiра объединены в одном йоме, обозначены как один день. Здесь выражается та мысль, что все творение представляет по сути единый творческий акт, воплощающий в бытие одну творческую мысль» [44, с. 139].

Но Святые Отцы традиционно относили в этом библейском стихе слово йомне к шести дням-йомам творения, а к первому дню-йому, что подтверждает, в частности, греческий и славянский переводы Слова Божия.

Ясно пишет о четвертом стихе второй главы Бытия преподобный Ефрем Сирин: «Всякий, слыша сие, должен разуметь, что, хотя Писание сказало уже, о днях творения, об освящении и благословении дня субботнего, но и по окончании дней творения снова обращается к повествованию о начале творения: сия книга бытия небесе и земли, то есть повествование о сотворении неба и земли, в онь же день сотвори Господь Бог небо и землю (Быт. 2, 4)» [41, с. 229]. Далее духоносный муж пишет об этом же месте Библии, что здесь Моисей говорит о том, «что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день» [41, с. 230].

При поверхностном взгляде ошибка о. Николая в прочтении 4 стиха 2 главы Книги Бытия может показаться невинной и малозначимой – велика ли беда относить слово «йом» к первому дню творения или ко всему Шестодневу? Но оказывается, что от интерпретации этого места может зависеть все мiровоззрение человека. Для о. Николая в одной йомесодержится весь Шестоднев, то есть мiр прошел все стадии развития от небытия до своего совершенства в течение этого самого дня-йома. Отец Николай заключает из этого, что библейский Шестоднев описывает эволюцию мiра, происшедшую в течение этого дня-йома.

Святые Отцы 4-й стих 2 главы книги Бытия относят к первому дню творения, и потому никакой эволюции в течение этого дня-йома не находят. Для церковных учителей этот стих свидетельствует вовсе не об эволюции творения, а, напротив, о мгновенности действия Божьей воли, Словом Своим творящей мiр. Как писал святитель Иоанн Златоуст: «Показав, в каком порядке сотворены вещи, – что сотворено прежде, что потом ... что же говорит Писание?.. – что не существовавшее дотоле получило бытие и не бывшее явилось вдругпо слову и велению Его» [52, с. 95].

Можно сказать, что святоотеческое восприятие библейского Шестоднева сводится к двум главным принципам – мгновенности действия божественных повелений и последовательности этих действий Божиих в течение творческой седмицы. Православное Предание в этом вопросе единодушно, и оно вполне согласуется с Книгой Бытия. Книга же прот. Николая Иванова отрицает оба эти принципа и вместо ясного церковного учения предлагает нечто неудобовоспринимаемое.

«Мы можем представить себе дни творения как онтологически различные планы бытия, возникшие во времени, но долженствующие войти в вечность, разнородные по своим характеристикам, но существующие в одном общем дне– замысле бытия, существующие не просто в хронологической последовательности, а гармонической одновременной связи» [44, с. 41].

Кто бы объяснил, что это за «гармоническая одновременная связь» шести дней творения? Зачем понадобилось «замысел бытия» называть «одним общим днем», окончательно затуманивая и без того неправильное понимание автором этого библейского слова? Похоже, о. Николай пропускает Моисеево сказание о Шестодневе через мясорубку и получившийся перемешанный фарш называет «одним общим днем» творения. Затруднительно иначе воспринять следующую мысль автора: «Диалектическая связь библейских дней в одном дне не упраздняет возможности их хронологической разновременности в проявлении» [44, с. 141].

Прот. Николай явно говорит, что «хронологическая разновременность» библейских дней творения есть всего лишь «возможность», которую он, диалектики ради, великодушно допускает. Другого выхода из лабиринта этой фразы мы не видим. Но такая мысль просто-напросто «диалектически» ниспровергает сам Шестоднев, допуская «возможность хронологической одновременности» дней творения. Странное и невразумительное богословие.

Из такого богословского сумбура и терминологической неопределенности вытекает следующий вывод автора.

«Были дни, то есть какие-то моменты времени, с которых начинались целые эпохи, когда во вселенной впервые вступали в силу те или иные ее законы. Был день, когда явился свет, и был день, когда явилось вещество. Был день, когда на Земле где-то впервые появилась жизнь. Должно быть, этому предшествовала целая эра, в течение которой накоплялись силы (условия), на основе которых она могла появиться» [44, с. 141].

Отец Николай подменяет стройный библейский Шестоднев полным хронологическим произволом. Согласно его толкованию, после одних дней творения «начинались целые эпохи», другим дням «предшествовала целая эра». Наконец, он снисходит до более привычной православному человеку мысли о том, что «был день, и может быть, это был обычный календарный день земли, когда в мiр впервые вошел человек» [44, с. 142]. Снисходительное «может быть» не примиряет автора этих слов с православной богословской традицией. Сравним сказанное хотя бы с фразой: «Может быть, был день, когда родился Иисус Христос». В Божественном Откровении не встречается речевых оборотов типа «может быть».

Важно подчеркнуть, что эти умозаключения отца протоиерея основываются не на православном Предании и не на добросовестном прочтении Библии, но на рационально-критических рассуждениях «от ума». Не случайно в 4 главе книги, откуда взяты последние цитаты, нет ни однойссылки на творения Отцов Церкви.

«Слова Книги Бытия, сводящие все разделенные вечерами и утрами дни в один день (Быт. 2, 4) – в еврейском тексте: йом; в греческом и славянском – день; в русском – время, выражают ту мысль, что все творение объединено в один целеустремленный творческий процесс – процесс становления. Мiр развивается в своих формах и имеет своей целью совершенство. Таким образом, основным законом единого дня мiроздания, согласно картине творения, является развитие, на языке науки называется эволюцией» [44, с. 142].

Из одной маленькой ошибки в прочтении 4 стиха 2 главы Книги Бытия протоиерей Николай Иванов выводит фундаментальное заключение, совершенно лживое по своей сути – будто, согласно библейской картине творения, эволюция является основным законом мiроздания. На самом деле, в Священном Писании нет упоминания ни о каком «едином дне мiроздания», но говорится о шести таковых днях. Равно как нет в Библии упоминания об эволюции, но говорится о творческих актах Вседержителя.