Моя собеседница открыла было рот, чтобы ответить, но тут хлопнула дверь, заставив нас обоих вздрогнуть
- Надежда Юрьевна… ох, извините…
Сотрудник был явно новенький.
-В чём дело, Антон?
- Судный День… Он рвёт и мечет, орёт, чтобы вы к нему шли и отчитались за какую-то ерунду…
Надежда Юрьевна побледнела.
- Бегу! Так, Алексей, жди здесь! Понял? Я сейчас вернусь!
Я кивнул. Женщина убежала за дверь, сотрудник тоже. Теперь надо чем-нибудь заняться…
Дррррррынь!
Я вздрогнул.
Дррррынь!
Я неуверенно взял трубку.
- Э, понимаете, Надежды Юрьевны…
Из трубки раздалась жуткая какофония хрипов, стонов, бульканья и сердцебиения. У меня от такой психической атаки мурашки поползли по спине… Но это ещё были цветочки…
- Л… бульк…лё…кх…ша?
- КАТЯ?!
Это было дико… невозможно… безумно… нет…
- Бульк… ххх… пого… бульк… гллммб… вори…
Господи, как она хрипит и булькает… как будто ей разъело горло кислотой… и губы…
- О чём? Катя, как ты?
Тихий, умирающий, заглушаемый сердцебиением русалки стон…
- Скажи… Бульк… хббррр… ма…ме… что… кхх… я … её люб… бульк…
- Постой! Катя! Как ты звонишь?
- Тут… кхх.. хххббрр… моби… бульк…
Тихий, последний вздох… Булькание… и – режущее слух «бип-бип-бип»…
Нет….
Я ткнул кнопку дозвона.
«Извините, аппарат вызываемого вами абонента выключен или находится вне зоны действия сети.»
Я стиснул трубку так, что побелели пальцы, а рука онемела. Дозвон!
«Извините…»
Нет!
Я выронил трубку. Она с грохотом упала на стол, но мне было пофиг. Я рухнул в кресло – меня не держали ноги. Надо же, а я думал, что ничто и никогда меня ТАК не заденет…
Она была ещё жива… эти 3 часа… растворялась заживо в желудочном соке… И умерла сейчас… в жутких муках, посреди телефонного разговора…
Ужас…
Лучше бы я не брал трубку…
- Ну вот я и вернулась! - сказала Надежда Юрьевна, появляясь в дверях.
- Поздравляю.
Я неуверенной походкой направился к выходу.
- Эй, с тобой всё в порядке?
- Нет. И я не хочу об этом говорить!
Я довольно невежливо протиснулся между ней и косяком и пошёл прочь.
- Так, вернулся!
Я пропустил этот возглас мимо ушей.
Она резко ухватилась за моё плечо.
- Стоять, когда я с тобой говорю! Что случилось? Отвечай!
Я хмуро взглянул на неё.
- Вам этого не понять. Отпустите, пожалуйста. Я хочу побыть один.
Надежда Юрьевна нехотя отпустила моё плечо.
- Да иди ты к черту. Всё равно ты потом ответишь мне на мои вопросы.
****************
Домой я пришёл уставшим, как собака. Хотелось одного – послать это всё к такой-то матери и рухнуть на тёплую, чистую, уютную кровать со слегка хрустящей от чистоты простынёй. А потом закрыть глаза и уснуть, отстраниться от всего этого…
Но я обломался. Оказалось, что весь народ ушёл на пляж. А ключи, разумеется, у Настиных родителей. Мне ничего не оставалось, кроме как матюгнуться последними словами и направиться к пляжу. Голова уже болела по дикому, даже ноги слегка гудели от всех сегодняшних километров. Ну если вернусь – точно до следующего лета никуда не буду уезжать! Надоело.
Пляж был буквально забит под завязку отдыхающими, которые все вповалку лежали на горячем сыпучем мягком песочке, как тюлени на лежбище. Куда ни глянь – люди, люди, ещё раз люди! Под ними даже не было видно песка, одни полотенца, которые чуть друг на друга не налезали. Отвратительно.
Я аккуратно шагал по песку, стараясь никого не задеть, и высматривал своих. Ни Настьки не видать, ни её родителей. Чёрт, сколько же их искать?!
- Оля, куда уплыла? – крикнула молодая женщина со слегка восточными чертами лица, что делало её немого похожей на японку.
- Мааама!!!! – Раздался тихий писк маленькой девочки.
- А ну назад! Вернись! – Продолжала надрываться женщина.
- Не могу! Меня уносиииит! – Ребёнок явно был напуган.
Я насторожился.
- Простите, что происходит?
- Оля! Моя дочка! Смотрите, куда уплыла! А я плавать не умею! Помогите, а?
Женщина показала на море. Там у ярко-оранжевых буйков колыхалась в вечерних морских волнах на небольшом ярко-жёлтом надувном круге маленькая такая копия той женщины. И судя по всему, её куда-то сильно несло течением.
-Подождите, я сейчас помогу. – Я быстро скинул с себя майку–сеточку, шорты и сандалии, оставшись в одних плавках.
- А… Спасибо! Я сейчас ещё кого-нибудь позову!
Я, спотыкаясь в обжигающем и сыпучем пляжном песке, перепрыгивая через загорающих отдыхающих, промчался к воде. Тёплые вечерние волны окатили мои ступни, приятно так охладив их после раскалённого пляжа, и я промчался к более глубокому месту, чтобы можно было бы поплыть по нормальному. Но, по закону мирового свинства, именно тут оказался самый пологий спуск дна, и поэтому за то время, пока я пробежал на более-менее подходящую глубину, борясь с волнами и заливая тучей брызг окружающих, ребёнка отнесло на добрые триста метров.
Я наконец-то добрался до глубины и поплыл. Чёрт, как же я медленно плыву! И вдруг меня потянуло…
Чё за … ?!
А… Течение. Вот почему ребёнок так быстро плывёт! Ну что ж, тогда будем догонять. Я поплыл быстрее прежнего, добавляя в силе течения свои нехилые гребки.
Тут мне в голову пришла мысль, от которой я похолодел (или это из-за воды? Холодная ведь). Я присмотрелся, куда нас несло течением. И то, что я увидел, мне не понравилось. Прямо по курсу мрачно темнели скалы, из которых я так недавно еле-еле выбрался.
Значит…
Если мы с малышкой не выберемся из потока…
Нас отнесёт прямо к этой русалке!
Твою мать…
Я напрягся, молотя по воде пуще прежнего. Я должен успеть! Но когда я уже догонял бестолковое дитя, я понял, что выдохся. Сердце бухало как бешеное, грудь горела, каждая клеточка моего тела просто молила об отдыхе.
Что делать?
Погоди-ка… Что это там темнеет? Островок?
Да!