Наука, инновации и государство

Экономическое обоснование необходимости высокой степени учас­тия государства в регулировании и прямой поддержке научных исследо­ваний как основы инновационного процесса связано с особенностями науч­ного «производства» и его продукции, существенно отличающими эту сферу от других видов деятельности. Перечислим три наиболее важных отличия.

Во-первых, экономическую ценность научных исследований трудно предсказать. Экономические блага, принесенные научными открытиями и изобретениями, могут реализоваться очень быстро, а могут, что случается чаще, оставаться долгое время невостребованными и нереализованными. Чем ближе научные исследования к границам познания, тем более неопре­деленным становится их экономический результат.

Во-вторых, реализация прибыли даже от коммерчески прибыльных результатов исследований возможна лишь в той степени, в какой могут быть юридически защищены и экономически обеспечены авторские права на научное открытие. Эта проблема, решаемая чаще всего с помощью патентов и авторских прав, дает изобретателям и новаторам лишь ограни­ченные возможности получения доходов. Неопределенная и часто нереа­лизованная индивидуальная прибыль от научного открытия неизбежно меньше той значительной общественной отдачи, которую приносят откры­тия и радикальные нововведения.

Из различия между индивидуальной и общественной отдачей за­трат на научные исследования вытекает третье принципиальное поло­жение— об изъянах, провале рынка (market failure), т.е. его неспособнос­ти обеспечить адекватное вложение ресурсов в науку. Рынок в отсутствие специальных стимулов в принципе не может гарантировать оптимальный, экономически и социально приемлемый уровень научных расходов. Именно этот аргумент является центральным в экономическом обоснова­нии прямого государственного регулирования сферы научных исследова­ний. Цель государственной политики — разработка и реализация мер для компенсации рыночного провала, уменьшения риска, связанного с прове­дением ИР и другими фазами инновационного процесса.

На практике реализуются три основные схемы преодоления указан­ного провала рыночного механизма.

Прямое участие государства в производстве знаний путем орга­низации государственных лабораторий, находящихся на бюджетном финансировании и бесплатно предоставляющих полученные знания широкому кругу потенциальных пользователей. К ним можно отнести круп­ные национальные центры (лаборатории), связанные с решением проблем обороны, энергетики, здравоохранения, окружающей среды. Разновид­ностью этой формы можно считать финансирование государством ИР в лабораториях или научных центрах частного сектора в случае выполнения ими государственного заказа (как правило, это часть контракта, напри­мер, на производство систем вооружений или космической техники).

Предоставление безвозмездных субсидий на проведение фунда­ментальных научных исследований ученым, находящимся вне государ­ственных лабораторий — в основном в университетах. Условием получе­ния субсидий является полная отчетность о ходе исследований, открытая публикация всех полученных результатов, т.е. отказ от особых прав на полученное знание.

Обеспечение благоприятных условий для частного производства научных знаний и технологий — предоставление налоговых льгот или субсидий частному бизнесу, вкладывающему средства в научные иссле­дования. Наиболее экономически существенными здесь являются налого­вые льготы, которые означают, что государство не выплачивает, как в пер­вых двух случаях, бюджетных средств исполнителям ИР, а лишается части бюджетных поступлений, которые, при отсутствии льгот, пополнили бы государственную казну.

Подчеркнем, что в первом и втором случаях объемы и структура рас­ходов на производство знаний являются непосредственным результатом государственной политики. В третьем случае экономическая ответствен­ность за развитие ИР, их приоритеты и масштабы полностью лежит на компаниях частного сектора, и государство прямо не претендует на эти результаты.

Исторически первыми областями, в которых государство поддержи­вало науку, технологические и институциональные нововведения, были добывающая промышленность, средства связи, транспорт, строительство разработка вооружений, общественные услуги. В феодальной Европе зарождались образцы проведения исследований и передачи технологий в рамках инициатив монархов, которые можно назвать промышленной политикой. Речь идет о содействии изобретателям-одиночкам в реализации их идей, о поддержке технических дисциплин в университетах, о пригла­шении специалистов из других стран, известных своими техническими достижениями, для передачи опыта и знаний.

В конце XVIII — начале XIX в. появились важные институциональ­ные основы функционирования науки и инновационной сферы, соответ­ствующие потребностям капитализма, — патентное право, выделение национальных систем технического и профессионального образования из общеуниверситетских курсов, создание первых государственных министерств и ведомств, регулирующих весь спектр государственной работы в области науки и образования.

Развитие науки в первой половине и особенно в середине XX в. харак­теризовалось исторически наиболее существенным расширением государ­ственного сектора науки: сети ведомственных лабораторий и институтов, увеличением доли бюджетного финансирования и усилением регулиру­ющих функций государства. Эти тенденции наиболее ярко проявились в США, Великобритании, Франции, Германии. В ряде других развитых стран, где частный сектор был и остается лидером научно-технического разви­тия (например, в Швеции), правительства реализуют научную политику в более скромных масштабах, опираясь на косвенные, стимулирующие инновационную активность меры.

Степень огосударствления науки особенно резко возросла в период Второй мировой войны и в первые послевоенные десятилетия, когда начали осуществляться крупные атомные и космические проекты. В 60—70-е годы осуществление разнообразных государственных функций в сфере инно­ваций приобрело стабильный характер, а научная и научно-техническая политика стала самостоятельным, часто приоритетным направлением госу­дарственного регулирования.

Эффективное использование средств государственного бюджета — это главный финансовый инструмент научно-технической политики. Государство в развитых странах берет па себя от !/5 до половины нацио­нальных научных расходов. Для фундаментальных исследований этот показатель значительно выше — от половины до :Л. Практически пол­ностью из государственных бюджетов финансируются фундаментальная наука в университетах, исследования оборонного характера в государ­ственных лабораториях и по контрактам в частном секторе, а также созда­ние наиболее сложных и дорогостоящих экспериментальных установок «большой науки» (ускорители, телескопы, космические станции и т.д.) (табл. 9.2).

Доля научных расходов в общей сумме государственных расходов невелика, но в последние 20 лет довольно стабильна, составляя 4—5% в США, Франции, Германии, Великобритании, Италии, 3—3,5% в Японии. Финансирование оборонных исследований и разработок поглощает боль­шую часть государственных научных бюджетов только в США и Велико­британии. В Японии основной государственный приоритет — развитие .энергетики. В Германии на первом месте фундаментальные исследования необоронного характера. США и Великобритания отличаются самым высо­ким удельным весом государственных затрат на научное обеспечение здраво­охранения, причем эти затраты больше, чем расходы на исследование кос­моса и энергетики.

Инновационный бизнес

Первые экспериментальные и научно-исследовательские лаборатории появились в промышленности Германии и США в XIX — начале XX в. К 1920 г. собственные подразделения научных исследований и разработок имели все ведущие концерны химической и электротехнической промыш­ленности мира1. Крупные корпорации, работающие на олигополистиче-ских рынках, стали основным источником технологических нововведений. Нововведения, в свою очередь, стали главным источником прибылей, экономического роста и структурных сдвигов.

Первым экономистом, определившим особую роль этих процессов в экономическом развитии, стал австриец И. Шумпетер. Он активно и последовательно критиковал взгляды большинства экономистов первой половины XX в., которые анализировали капитализм как экономическую систему, функционирующую в рамках существующих производственных и рыночных структур, тогда как действительная проблема развития состоит в создании и разрушении этих структур. Шумпетер убедительно показал, что в рыночной экономике преобладающее значение имеет «конкуренция, основанная на открытии нового товара, новой технологии, нового источ­ника сырья, нового типа организации (например, крупнейших фирм). Эта конкуренция обеспечивает решительное сокращение затрат или повышение качества, она угрожает существующим фирмам не незначи­тельным сокращением прибылей и выпуска, а полным банкротством. По своим последствиям такая конкуренция относится к традиционной как бомбардировка к взламыванию дверей»1. Это и есть процесс «созидатель­ного разрушения» — глубинная сущность капитализма.

В контексте настоящей главы эти фундаментальные положения об экономическом значении инновационного бизнеса представляются осо­бенно важными. Научная и инновационная деятельность создают потен­циал научных открытий и новых технологических решений. Компания, которая ведет научные исследования, может одной из первых реализовать новые технические возможности. Сильное научно-исследовательское под­разделение, принадлежащее компании, может обеспечить опережающее превращение результатов научных исследований или изобретений в ново­введение и таким образом создать основы долгосрочной конкуренто­способности данной компании. Компания должна вести как долгосроч­ные прикладные, так и фундаментальные исследования (или иметь тесные контакты с носителями фундаментального знания), использовать патенты для защиты прав интеллектуальной собственности. К этому следует доба­вить, что успешный предприниматель или компания должны уметь свя­зать технические и рыночные возможности, ибо только сочетание этих потенциалов на основе интеграции двух потоков информации даст успеш­ное нововведение.

Предпринимательский сектор остается основным генератором иннова­ционной активности, несмотря на становление мощных государственных и общественных институтов, целенаправленно занимающихся производст­вом нового знания и новых технологии. Это обстоятельство связано с тем, что стимулы инновационной деятельности наиболее полно проявляются в возможности через нововведения максимизировать предпринимательский доход. Извлечение предпринимательской прибыли достигается в резуль­тате расширения размеров рынка, на котором реализуется предлагаемая предпринимателем потребительная стоимость.

Насыщенность рынков, глобальный характер предложения товаров и услуг смещают основные инструменты завоевания рынков в плоскость динамичной технологической и организационной конкуренции на основе инноваций, снижающих все виды трансформационных и трансакционных издержек, а также дающих возможность экономить ресурсы в процессе эксплуатации или потребления. Кроме того, инновации позволяют созда­вать новые рынки, если в процессе их реализации удается удовлетворять новые, ранее не осязаемые потребности, для осуществления которых созревают экономические, социальные и политические предпосылки.

Статистические данные о научной и инновационной деятельности свидетельствуют, что масштабы финансирования научной и инновацион­ной деятельности в предпринимательском секторе развитых и новых индустриальных стран нарастали на протяжении всего XX в. В начале XXI в., несмотря на кризисные явления конца 90-х годов в ряде наукоемких отрас­лей, работа по созданию новшеств не только не приостановилась, но в целом даже расширилась. В 2003 г. наиболее наукоемкими были отрасли, представляющие информационный комплекс и фармацевтику, в которых наукоемкость как отношение затрат на ИР к продажам достигает 15—20%.

Крупнейшие корпорации мира, как правило, входят в число лидеров по затратам на научные исследования (табл. 9.3). В начале века наиболее крупные научные и инновационные проекты осуществляли автомобиле­строительные компании. За ними в США долго следовал информационно-компьютерный гигант IBM. Но сейчас на это место выдвигается фарма­цевтическая компания Pfizer, которая в 2003 г. опередила IBM впервые в послевоенной истории.

Преимущества крупных корпораций в инновационной сфере хорошо известны: им доступны масштабные дорогостоящие проекты; они ведут многоцелевые исследования, объединяющие ученых и специалистов раз­ных научных дисциплин, могут финансировать параллельную разработку одного или нескольких альтернативных нововведений, причем коммер­ческие успехи одних проектов могут компенсировать убытки от провала других. В то же время многие крупные корпорации не в состоянии быстро реагировать на изменение рыночных условий, делать ставку на новые технологии. Их приверженность хорошо испытанным идеям и технике может быть столь сильной, что препятствия к использованию даже рож­денных в корпоративных исследовательских центрах нововведений ста­новятся при прочих равных условиях непреодолимыми.

Именно поэтому в инновационной сфере ярко проявляются преиму­щества мелкого бизнеса: быстрое реагирование на изменение рыночного спроса, свобода от груза накопленных стереотипов научного поиска, склон­ность к риску, с которым всегда связаны разработка и коммерческое освоение новых технологий. В 80-е годы XX в. мелкий наукоемкий бизнес развитых стран разросся и укрепился, стал заметной частью всего мелкого бизнеса. Ряд новейших направлений НТП в частном секторе развивается в основном за счет мелкого бизнеса — это биотехнология, программное обеспечение, научное приборостроение. В целом мелкие и крупные ком­пании образуют жизнеспособный симбиоз, в котором крупные корпора­ции, как правило, выступают в качестве заказчиков и потребителей науч­ной продукции мелких компаний.

Тенденции глобализации

Наукоемкие и технически сложные товары — самый крупный и наи­более быстро растущий сегмент мировой торговли. Темпы роста произ­водства и экспорта таких товаров в 2—3 раза выше соответствующих показателей сырьевых и традиционных отраслей — продовольствия, металлов, текстиля. Лидеры последнего десятилетия XX в. — информационные технологии — демонстрируют двузначные показатели прироста ежегодных объемов торговли. Мировой экспорт вычислительной техники и средств связи в 2001 г. по стоимости превысил сумму мирового экспорта нефти, газа, металлов и другого сырья (еще в 1990 г. он был в 1,5 раза меньше)1. Интеграция в глобальную инновационную сферу в 90-е годы опре­делила новый вектор развития всех сегментов НИС. Ушла в прошлое технологическая самодостаточность как главная цель, ее заменила новая стратегия — использование технологической взаимодополняемости. Одним из каналов глобальной интеграции и одновременно наиболее важ­ным сегментом мирохозяйственного разделения труда в инновационной сфере является торговля технологиями (табл. 9.4J. Чем выше показатели страны по сальдо технологического платежного баланса, по количеству регистрируемых патентных заявок в патентных ведомствах США, Япо­нии и ЕС, чем больше доля высокотехнологичного экспорта, тем выше уровень ее научно-технического развития, тем сильнее позиции компаний данной страны в современном мировом хозяйстве.

работки в структуре издержек, большим удельным весом ученых и инженеров в численности работников. В международных классификациях к ним относят производство авиационной и космической техники, фармацевтических товаров, научное приборостроение, а также комплекс информационных технологий, вклю­чающий электронику, компьютеры, средства связи, программное обеспечение.

Заметное увеличение международного научного и технологического сотрудничества, высокие темпы роста мировой торговли наукоемкими товарами и услугами, интеллектуальной собственностью в 90-е годы, появление новых стран-экспортеров, а также постоянное расширение списка стран, производящих наукоемкие товары, говорят об эффективности стратегии глобализации инновационной сферы как фактора долгосрочного экономического роста.

Глобализация в инновационной сфере связана как с расширением масштабов мирового рынка хай-тека, так и с ростом масштабов экономи­ческой деятельности ТНК. Создание и функционирование их новых регио­нальных отделений требует научно-технического сопровождения — организации лабораторий, использования местных научно-технических кадров. Вторая стадия этого процесса связана с так называемой защитой ключевых компетенций компании. В последнее время все чаще деятель­ность зарубежных подразделений ТНК нацелена именно на использова­ние глобального научно-исследовательского потенциала, включая привле­чение квалифицированных научно-инженерных кадров, участие в выполнении и финансировании совместных научных проектов1. Усиле­ние тенденции к использованию глобальной исследовательской стратегии для развития технологического потенциала отмечают многие. Высказыва­ется также мнение о том, что в будущем эта стратегия окажется более важ­ной, нежели стратегия использования рыночных возможностей в глобаль­ном масштабе. Размещение за границей отделений ИР становится ключевым звеном в распространении своей технологии и в использова­нии иностранной.

Глобализация ИР порождает ряд неизбежных институциональных проблем — от потребности в унификации стандартов образования и уче­ных степеней до необходимости выработки новых подходов к феномену миграции специалистов и т.д. В целом участие ТНК в финансировании исследовательских программ принимающей страны осложняет процесс формирования и реализации научной политики данной страны. Когда ТНК открывает лабораторию за рубежом, обычно она устанавливает взаимо­отношения с местными университетами, академиями, государственными лабораториями через предоставление грантов или ведение совместных исследований. Длительное взаимодействие приводит к постепенному уси­лению влияния ТНК на систему национальных исследований и образова­ния, т.е. одну из основ государственности. Кроме того, происходит неиз­бежная утечка информации и специалистов. Все это не может не вызывать озабоченности и протестов в принимающей стране. Вместе с тем универ­ситеты и отдельные исследовательские группы получают доступ к техно­логическим программам корпорации, не говоря уже о финансовых и мате­риальных ресурсах. Другой повод для беспокойства в принимающих странах — приобретение иностранными компаниями лабораторий нацио­нальных фирм, что создает угрозу использования национального научного потенциала конкурентами.

В то же время перевод научно-технологической деятельности за гра­ницу вызывает обеспокоенность менеджмента и некоторых стран базиро­вания ТНК: они опасаются ослабления своей конкурентоспособности в результате утечки технологий, некоторого сужения национальной базы исследований. Каждая страна самостоятельно определяет приемлемый баланс интересов, степень возможного взаимодействия с ТНК в разных отраслях, но обшей тенденцией последних десятилетий является расши­рение масштабов и повышение скорости этого взаимодействия.