Распад взаимосвязей и атомизация людей.

Сопоставление традиционного и современного общества. Побочные явления, обусловленные принципом Ле Шателье и связанные с быстрым изменением условий жизни, проявляются и в духовной сфере. На передний план выходят чисто личностные интересы, ближние индивидуальные цели, погоня за материальными благами и новыми ощущениями. Разрываются связи между людьми, определяющие относительно далекую перспективу. Сущность происходящих изменений наглядно видна из сопоставления современного общества с традиционным.

До начала нового, времени жизнь людей направлялась традиционным обществом. Это общество обладало высокой степенью устойчивости, было скреплено множеством взаимосвязей между людьми. На переднем плане были общественные интересы, а личные имели подчиненное значение. О природе традиционного общества подробно говорится в книге М. Альбедиль /7/, посвященной Древней Индии:

“Носителю традиционной культуры глубоко чуждо восприятие и осознание себя как единственной и неповторимой личности, независимой от других и противоставляющих себя обществу. Представления о своем “я” еще не имели для него того самодовлеющего значения и той исключительной ценности, как у человека современной западной цивилизации. В социальном плане он осознавал себя как часть органического целого — родственной, плановой, конфессиональной сообщности, в которой он был интегрирован. Понятие индивида, столь близкое западному уму, для индийца, скорее, тождественно его социальной роли.

Вследствие этого в традиционной индийской культуре социально-психологические установки и поведенческие модели отличались от привычных нам. Понятие долга, одно из центральных в системе социально-этических индуистских ценностей, было символом и эталоном освященной веками традиции. Долг перед семьей, общиной руководил социальным поведением индивида и с детства направлял его в нужное, т. е. социально потребное русло. Долг призывал строить свое социальное поведение в соответствии с принятыми нормами. Именно соответствие нормативам, провозглашенным обществом, а не более понятное европейскому уму всестороннее развитие индивидуальности было идеалом и образцом для подражания. Возможным отклонениям от фиксированных норм противодействовала вся система официально санкционированной индуистской идеологии. Самым действенным средством контроля был неформальный — общественное мнение, резко осуждавшее неправедность и активно одобрявшее праведность, т. е. следование утвердившемуся обычаю".

Альбедиль описала обычаи и структуру древнего традиционного общества. Многое в нем очень далеко от современности, но некоторые черты, включая приоритет общественных интересов, сохранились и в настоящее время. Прежде всего, это относится к жителям сельских общин и небольших городов.

В древнем традиционном обществе существовали жесткие рамки, ограничивающие деятельность человека. Их ослабление способствовало прогрессу, в частности развитию науки. В современный период развивается процесс атомизации и разобщения людей. Один из крупнейших ученых ХХ века Норберт Винер провел сравнительный анализ традиционного и современного общества (цит. по /8/):

“В небольшой сельской общине, существующей достаточно долго, чтобы в ней сложились более или менее одинаковые уровни понимания и поведения, существуют вполне достойные уважения нормы попечения об обездоленных, управления дорогами и другими общественными средствами, терпимости к тем, кто лишь один-два раза нарушил общественные законы. Как бы то ни было, нарушители находятся здесь, и остальная община должна и впредь жить с ними, с другой стороны, в такой общине человеку не годится быть выше своих соседей. Всегда есть средства заставить его почувствовать силу общественного мнения. С течением времени он обнаружит, что оно является столь вездесущим, непререкаемым, ограничивающим и давящим, что он вынужден будет оставить общину, чтобы защитить себя.

Лишь в большом сообществе, где “господа действительного положения вещей” предохраняют себя от голода своим богатством, от общественного мнения — тайной и анонимностью, от частной критики — законами против клеветы и тем, что средства связи находятся в их распоряжении, — лишь в таком сообществе беззастенчивость может достигнуть высшего уровня”.

Как подчеркивает Винер, из всех упомянутых факторов управление средствами связи — наиболее действенный и важный. В современном обществе наступает изменение социальной психологии. Идет распад взаимосвязей, атомизация людей, мерилом всех ценностей становятся нажива и деньги. Общественная сторона, идеи справедливости отходят на задний план. Происходят коренные изменения в вопросах веры.

Кризис веры. Действия человека во многом определяются двумя факторами — разумом и верой, которые неразрывно связаны между собой как части общественного сознания. Совокупность фиксируемых и накапливающихся знаний — наука — задает рациональный подход к внешнему миру. Вместе с тем, основную сумму своих знаний человек получает от общества, принимает “на веру”. Вера носит надличностный характер. Она как бы связывает человека и общество. Есть и другой аспект слова “вера”, который предполагает существование высших духовных ценностей, стоящих над человеком: человек живет и действует не только для себя, но и для других. Вера связана со смыслом жизни, с понятиями добра и зла. Именно на ее основе человек внутренне регламентирует свои поступки.

Другими словами, вера есть форма отражения общественной стороны человеческого бытия. Человек не может жить сам по себе, он входит в общество, он — его составная часть. Следовательно, вера противостоит индивидуализму, согласно которому разрешено все, что не запрещено, или другими словами — можно делать все, лишь бы не нести ответственности. Вера в значительной степени регулировала общественные взаимоотношения. Особенно это относилось к традиционным религиям. Традиции хранили жители малых городов и сел. Приблизительно такую же роль относительно общественных ценностей играла вера в коммунизм.

Таким образом, если говорить о лучшем будущем человечества, об установлении царства справедливости, то существует преемственность между религией и коммунизмом. Здесь следует отметить работы B. C. Соловьева и русского философа конца XIX века Н. Ф. Федорова, впервые проследившего близость христианских и коммунистических идей. Особый интерес представляет книга настоятеля Кентерберийского собора Хьюлетта Джонсона “Христианство и коммунизм” /9/, где он отметил моменты, в которых христианство и коммунизм вступают в удивительно тесное соприкосновение.

1. “Иисус призывал к всеобщему братству и стремился к нему”.

2. “Иисус возлагал все свои надежды на простой народ и был отвергнут богачами и высшими классами”.

3. Проводится параллель наступления царства Божия с установлением социализма.

4. “Иисус полностью отвергал всякие расовые барьеры”.

5. “Иисус бросил вызов классу как таковому, коммунизм строит бесклассовое общество”.

6. “Для Иисуса характерно то, что он сочетал веру с действием”.

7. Проводится параллель между Христом, пожертвовавшим жизнью ради идеалов, и самоотверженностью людей, начавших строить новое общество.

Рассмотренное сходство было одним из факторов, способствовавших быстрому усвоению широкими народными массами в России идеологии социализма. Коммунизм как одна из форм религии особого рода заключался в вере в человечество, в его светлое будущее, а предназначение людей заключалось в служении человечеству. Однако в последние десятилетия вера в него была подорвана действиями ангажированных Западом идеологов КПСС/10/.

В современном обществе произошло резкое изменение духовной сферы. Общество атомизировалось, доминантой стала личностная сторона жизни людей. Особенно ярко разрушение традиционного общества и традиционных духовных ценностей проявилось в развитых странах и, прежде всего, в США. Во второй половине XX века религия, которая выступала носителем традиций, превращается в чистую формальность. Образно говоря, от нее осталась одна оболочка. Все большее место в религиозной жизни занимают секты. И в Европе и в США происходит фактический отказ от Бога. В приведенном ниже отрывке из лекции Элиезера Воронель-Дацевича, профессора университета Бар Илан в Израиле, наглядно видно состояние христианства в Европе /11/:

“Европа вступает в эпоху постхристианства и перестает быть христианским обществом. В чем это выражается? В том, что интерес к традиционным формам религии постоянно падает. Казалось бы' Вот погиб коммунизм, люди получили доступ к нормальным возможностям исповедания своей веры — и, что мы видим в результате? В Западной Германии с 1991 по 1998 гг. число людей, регулярно посещающих церкви, уменьшилось (да просто-таки упало!) более, чем в 2 раза: с 14,7% до 7%. Менее серьезно, но неуклонно этот процесс происходил в Италии (сокращение почти на треть), не говоря уже о Франции, где о церкви и кюре вспоминают только при регистрации браков и конфирмации. Нотр-Дам превратился в большой музей-ресторан, куда приходят толпы, жующие гамбургеры и "стиморол", чтобы поглазеть на древние ритуалы. Думается, для этих людей воскресная месса стоит в одном ряду с гаданием на картах и показательным выступлением колдунов вуду. И это подтверждают опросы, опыт общения авторов с представителями католической церкви. Один кюре из Нотр-Дама считает, что его храм превратился в бензоколонку, на которой вечно топчется народ, пришедший "подзаправиться". Шведы ходят в кирку по инерции — мол, это единственное место, где можно отдохнуть от повседневности. Британские методисты всерьез обсуждают вопрос, можно ли принимать в свою общину тех, кто и в Богато не верит. И приходят к выводу — можно. Мы все гуманисты. Главное близость к человеку, а не какое-то там запредельное “дело Господне”. Церкви в Западной Европе все больше напоминают почтовые отделения: зашел человек, потолкался от кассы к кассе, записочку написал Творцу Вселенной — и побежал дальше. Бизнес. Проводить в церкви значительную часть свободного времени? Да вы что! Это не то место, где можно чего-то добиться.

Итак, вера нынешнего европейца: 1) личная; 2) эклектичная: 3) в ней отсутствуют какие-либо элементы прежней конфессиональной веры, кроме, быть может, чисто ритуальных, и то сильно искаженных. Это давно уже не Б-г Авраама. Исаака и Иакова. И даже не Бог философов и ученых. Это бог ревущей и злобной плоти — не Б-г евреев, невидимый и недоступный, а арийский бог, попросту красный и потный от напряжения фаллический символ молящегося. Как сказали бы в Одессе, народ поце-поклонников (смех в зале). Перед нами эпоха торжества язычества. Да, настоящего язычества. В сущности, в качестве Бога каждый европеец водружает на свой алтарь собственное изображение, да и то не всего себя. Он наделяет его собственными качествами, достоинствами и недостатками, восхваляет его. Его Бог амбивалентен и аморфен. Он не то что не спасет — его вообще нет. Это фикция, фантом, блеф пьяного игроки в покер”.

Таким образом, наряду с разрывом традиционных связей между людьми, идет процесс духовной атомизации — разрыв духовных связей. В определенном смысле слова, человечество подходит в вопросах веры к водоразделу. Согласно традиционным мировым религиям, Бог — это высшая сила, и человек не должен совершать греховные поступки, направленные против других людей. По мнению ряда выдающихся ученых. Бог — это природа, и с ней нужно жить в согласии. Смысл коммунизма можно охарактеризовать положением: Бог — это все человечество как единое целое и нужно действовать во имя его будущего. Западное и, в первую очередь, американское общество фактически пришло к положению: Бог — это я, что явилось одной из основ кризиса европейской расы.

Самоорганизация атомизированного общества. В результате процессов атомизацйи людей и разрушения веры, человек остается как бы один, сам по себе. Ослабление связей между индивидуумом и социальной группой усиливает криминогенность общества, увеличивает численность наркоманов и алкоголиков, сексуальных извращенцев приводит к росту отклонений от общепринятой морали.

Тем не менее, общественная природа у людей остается, что приводит к стихийной самоорганизации и возникновению простейших форм объединений на нижнем уровне. Формируются группы преступников, наркоманов, геев: наступает расцвет сект самого различного толка, в том числе изуверских, сатанинских и откровенно жульнических. На более высоком уровне возникают организованная преступность, объединения националистов, кланы. Повсеместно наблюдается обострение национального вопроса, например, в Испании (страна басков). Северной Ирландии. Турции (Курдистан).

Бельгии (фламандцы и валлоны). Клановость пронизывает властные структуры во многих странах, в частности в США.

В СССР в результате идеологического кризиса и потери веры, о которых подробно говорилось в книге авторов /10/, происходило разрушение общих связей, и на фоне распада возникали простейшие объединения, в частности по национальным и клановым признакам. О кланах подробно говорится в статье /12/:

“Клановость сегодня — это тяжелая болезнь русской нации. Войны, революции, особенно Великая Отечественная война, выбили лучший генофонд нации. Потому что лучшие первыми поднимаются в атаку и последними уходят с обороняемых позиций, лучшие молчат на допросах до конца и не предают, их безжалостно расстреливают, а серая масса имеет значительно больше шансов приспособиться и выжить. В результате она сорганизовалась в кланы, которые пришли к власти. Понимаете, это паразитические вненациональные образования, как вирусы. Их образуют люди вне нации, деградированные люди. Кстати, сейчас ученые склоняются к мысли, что вирусы образовались в процессе биологической деградации. У русского Черномырдина, у русского Ельцина так же мало русского, как у американцев Клинтона. Буша или еврея Березовского. И главная их задача, а соответственно, и задача кланов, если уйти от политической мишуры, от политических блесток, которыми они сами любят себя украшать — присваивать жизненные ресурсы страны. Никакой другой задачи просто не стоит потому, что кланы ни на что другое не способны. Сегодня они уже делятся на мини-кланы, в каждом крупном регионе России власть захватил местный клан”.

Нарастающий процесс атомизации представляет собой одно из проявлений общего социального кризиса. Атомизированное общество может существовать только в условиях высокого уровня жизни и относительного благополучия. При его потере возникает неустойчивость. Самоорганизация атомизированного общества неизбежно ведет к росту внутренних противоречии, противопоставлению людей и их объединений друг другу, междоусобной борьбе и социальному взрыву.