Августа 2004 года, пятница
Порядок подъема: старпом 7.30, капитан 8.00, юнга 9.00. Костер, кипит вода. Решили позавтракать чем бог подал, не готовить горячего, но купить в Самаре каких-нибудь йогуртов для юнги, а пока позавтракать сухпаем. Так что кофе, сгущенка, хлеб, колбаса. Остатнее пиво и кола.
Кэп завтракает и любуется утренней Самарой. Прихлебывая кофе со сгущенкой, он особливо отмечает кирху с двумя шпилями. На взгляд старпома, вечерний вид был лучше. Старпом делает фото, сокрушенно вздыхая о том, что ни разу не доставал фотоаппарата после первого острова. Жигули, таким образом, остались за кадром.
Вниз по протоке проходит камуфлированный десантный бот. На палубе десантников – хоть пруд пруди. При ближайшем рассмотрении в бинокль десантники оказываются обыкновенными туристами в камуфлированных костюмах, с рюкзаками, ковриками, котелками и прочими атрибутами.
Моем посуду, сворачиваем палатки, грузим «Уникорна». Пока старп втискивает в «Уникорна» груды мешков и свертков, кэп направляется к соседям по пляжу, дабы узнать, где в Самаре находится ближайшая к берегу заправка. Двое парубков лет по 25-30, круто забритые, с наколками, один похож на Дукалиса, другой – на его клиента. Объем бицепсов – с голову старпома или же, по крайней мере, с белую ляжку кэпа. Весьма вежливо объясняют: «...вон там, где кончаются пароходные причалы, слева от элеватора, есть маленький пляж. От него наверх, направо, еще раз наверх, там – Хлебная площадь, пройти ее – и будет вам ЮКОС’овская заправка».
Рядом с парубками шустрый мальчонка (лет 16-ти) ловит рыбу интересным приспособлением: удилище с катушкой, большой пенопластовый поплавок, размером и формой напоминающий куриное яйцо; с него свисают три поводка; на крючки надеты цветные кембрики. В поплавок, видимо, налит свинец – мальчонка кидает его метров на 15 – 20. Говорит, что такой снастью ловят жереха и т.п.
Погрузка завершена в рекордные сроки: в 12.30 уже выходим. На румпель садится старпом. Только завелись – снова слышится характерное «бздынь» – и мы снова веслаемся к берегу менять шпонку. Шестая. Снова выколачиваем и, наконец, минут через 15, отчаливаем. Внезапно раздается свист, кэп пригибается, и в метре от его головы пролетает пресловутое яйцо – мальчонка фулюганит.
Заводим мотор и на глиссе несемся к указанному месту. Минут через 10 причаливаем у пляжа. Достаем из кучи вещей обе канистры, сливаем остатки бензина в баклажку. Кэп остается загорать, а старпом и юнга отправляются на поиски Хлебной площади. Жарко. Взяв в ближайшем продмаге пепси и пиво, держась тени, старпом и юнга движутся вверх по взвозу неизвестного наименования. Поворот направо.
Девушка-почтальон с некоторыми выдающимися деталями и глуповатым выражением лица опускает газету в прорезь на деревянной калитке частного дома. Старпом, заинтересованный деталями, спрашивает, как пройти на Хлебную площадь. Дальнейшее лучше записать в виде следующего диалога:
- Как пройти на Хлебную площадь?
- Куда?
- На Хлебную.
- А это где?
- Ну, Хлебная, там еще бензоколонка должна быть.
- А, Хлебная... Это надо по Красноармейской пройти...
- А Красноармейская (или еще какая), это где?
- Это надо повернуть налево, с этой, как ее... А мы на какой?
- Спасибо. Мы сами найдем.
Другие самаритяне, встреченные по дороге, изъясняются более информативно, но столь же вяло, то ли от жары, то ли таков уклад провинциальной жизни: спокойный, неторопливый, полный всеобъемлющей лени.
Налево, вверх по Красноармейской (или еще какой), через Хлебную площадь, по трамвайным путям – вот и колонка. Цивилизация! Только деньги плати: сами нальют, и пробочкой закроют. В магазине при колонке – кондишн, в холодильнике – ледяное пиво, пепси... Заправлены канистры №4 и №5.
На обратном пути, с полными канистрами: куплены на рынке у Хлебной площади, у бабулек – помидоров розовых, мясистых – 3 кг, огурцов мелкопупырчатых грунтовых – 2 кг, лук, зелень разная. В магазине ниже площади: хлеб, 3 бутылочки «старки», 2 двухлитровых баклажки пива «Самара».
Юнга с канистрами топчется на улице. Когда старп выходит из магазина, юнга жалуется: «Здесь подходили какие-то, интересовались, почем бензин продаю». Старп: «Надо было сказать, что это не бензин, а ослиная моча. Особо редкий сорт. 200 рублей литр». Юнга доволен.
Еще один магазин, метрах в 300 от пляжа. Куплены: 2 пятилитровых баклаги воды, йогурты, сигареты, тушенка свиная 3 банки, 6 батареек формата ААА (у старпома тускнеет налобный фонарь), спички, ледяное пиво в стекле для немедленного употребления.
Запаренные и груженые на манер ишаков сиречь ослов, старпом с юнгой вваливаются на пляж. На бревнышке, рассеянно поглядывая на барышень, разморенно отдыхает кэп. Ему вручается ледяная бутылочка пивца, старпом же удаляется в райские кущи под элеватором: сказывается действие употребленного пива.
Вернувшись, старп обнаруживает, что, пока кэп разглядывал отдыхающих, «Уникорна» развернуло бортом к волне, разводимой прибывающими катерами, и внутрь наплескало воды. Замочило вещи, распотрошенные при выемке канистры. Кэп только руками разводит. Вода грязная, с признаками зацветания, дно каменистое, освежаться не тянет. Пакуемся, увязываем багаж и трогаемся.
14.30 Веслаемся на глубину, заводимся. И началось. Мотор работает как-то странно, с перебоями, мощности не набирает, на глисс не выходит. До протоки шли минут 20. К тому же старпом взял волну от быстроходного катера практически под прямым углом, в лоб, и на такой малой скорости начерпал 5 – 10 литров водицы. Остановились, проверили и сменили свечи (пара №2) – тот же результат: мотор не набирает полную мощность. Хотелось бы побыстрее, на глиссе понестись в неведомую даль, но тут уж, как говорят в Одессе, не угодно ли дреком по тигриной пасти, чтобы не сказать культурно – говном? Швартуемся в верхней части острова, где сначала собирались ночевать.
Маленькая песчаная бухточка, справа и слева – булыжники и крупная галька. Слева от нас, метрах в пяти, отдыхает бритый вьюноша с дывчиной. Юноша недоволен: «Мы, мол, хотели одни здесь побыть...» «Мы ненадолго, – через плечо бросает старпом, – вот сейчас воду выльем, и уйдем». И давай с кульками (то бишь с рюкзаками и канистрами) сновать.
Разгрузились, слили воду, проверили еще раз свечи – все в порядке. Снова грузимся. Те ждали-ждали, больше не смогли ждать, влезли в воду, и начались у них там жаркия поцалуи, а, может быть, и чего почище. Впрочем – смотреть было некогда – слишком заняты были погрузкой. Наконец, отвалили.
Что такое! Та же история. Что с мотором – понять невозможно. Оба котла, вроде бы, работают, а «Уникорн» прет еле-еле. Нас шутя обходят не только скоростные катера, «Казанки» и «Прогрессы»: небольшая яхта под маломощным движком бодро обходит бедолагу «Уникорна». Старпом скорее в мрачности, нежели в недоумении: мудовые рыдания продолжаются... А тут двигатель совсем глохнет. Кэп и старпом, как остолопы, смотрят друг на друга и хлопают глазами.
И тут старпом видит, что топливный шланг, вместо того, чтобы питать «Нептуна» топливом, свободно болтается. Это кэп раздавил и порвал его своей могутной спинушкой! Видимо, он надломил резиновую трубку шланга еще перед Самарой, и мотор стал подсасывать воздух, отчего и упала мощность.
Снова к берегу. Узенькая песчаная полоска, справа и слева – булыжники. Поровнее отрезали кончик шланга, закрутили хомут, водрузили все на место. Кэп отошел по малой нужде, а старпом с юнгой сидели на баночке, когда раздался усиленный мегафоном голос: «ОСВОБОДИТЕ МЕСТО ПРИЧАЛА!!!» Старп поднял голову, и увидел метрах в 50 большой (метров 10) катер с названием «Космос»; по правому борту к нему прикреплен паром, на пароме – КАМАЗ. Прет прямо на нас. Юнга и старп усиленно заработали веслами, и едва успели отгрести в сторону, как пресловутый «Космос» уткнулся носом в то самое место, где меньше минуты назад стоял «Unicorn». Короче – типичный наезд.
Приняли на борт кэпа. Старп в ярости: « <...> был бы у меня помповик, я б ему, суке, прямо в лобешник закатал! Видит, что ребенок в лодке, а все равно прет, сука! Космонавт, мать его…» И так далее, в том же духе13. Отгребли, завелись, и только включили передачу – снова «бздынь» – долой седьмую шпонку. Старпом, уставший бороться с превратностями судьбы, просит кэпа сменить его на румпеле. Снова к берегу, у какой-то турбазы, выколачиваем и меняем. Здесь, слава богу, песочек.
16.30 В путь. Мотор заработал, вроде бы, нормально, но на глисс никак не выйдем. Видимо, под пайолом еще довольно много воды. Тут старпом лезет в нос, ложится брюхом на багаж, придерживаясь за багажный ремень – огружает нос. Мотор ревет, пена под носом «Unicorn’а» сменяется острым пучком брызг, старпом брюхом чувствует, как резво скачет «Unicorn» по волне: «Пошел! Глисс!»
Обгоняем ушедшую было вперед яхту-тихоход, обходим «Прогресс» с семейством и собакой, огибаем земснаряд, выходим из воложки и вырываемся на оперативный простор. С утра рассчитывали пройти километров 70, до Переволок. Получится ли теперь – кто знает?
Наискось режем русло к острову слева; качаем на волне рыбачка, который показывает нам вслед «fuck»; из-за мыса наперерез нам выдвигается синяя галера (яхта) «Корсар» с экипажем в синих банданах... Да куда им! Старина «Unicorn», оставляя за собой идеальную кильватерную струю, бьет копытом и один среди водных пространств, гнет свою линию. Лишь с трудом обходит нас мужичок на пустом «Прогрессе» под двумя (!) «Вихрями».
И опять надвинулся справа высокий берег; слева же – низкие песчаные острова, ширина – километров пять. Обгоняем сухогруз. ~ 17.30 На высоком правом берегу – большой крест, ниже, на склоне – еще один, поменьше. Перекрестясь, поехали дальше. Но – двигатель чихнул, и угас. Кончился бензин. Перелили в канистру остатки из баклажки, и решили, раз такое дело, вернуться и посмотреть. Тем паче, что возвращаться недалеко.
~ 17.45 Высадка внизу, под крестом. Стоит «Казанка» – мы видели, как на ней подошли двое парней и поднялись наверх. Нижний крест установлен на малой часовенке или даже склепе в стиле архитектуры начала XX века (т.н. новый русский стиль). Берег каменистый, вдоль него деревья, место для стоянки неудобное. Берем фотоаппарат, поднимаемся к часовенке. Лестница обвалилась, склон земляной, сыпучий, в тапках лезть неудобно.
Надпись на табличке гласит, что «здесь покоится прах полковника Люпова, героя Порт-Артура». Видимо, жил здесь полковник Люпов, потом служил офицером (а, может быть, это был сын местного помещика), который и погиб в Порт-Артуре. А папенька нанял архитектора, и построили здесь эту часовню14.
Пыхтя, лезем наверх. Цепляемся за кусты, колем руки терновником. Наверху неожиданно видим человек пять. Они красят облупившийся клепаный железный крест голубой масляной краской. Это, вернее всего, местные жители. Приятно видеть, что местное население (особенно юношеского возраста) способно не только водку пить. Фотографируемся у креста; по просьбе юнги старпом делает фотопанораму Волги с высокого откоса. Вид отсюда, с высоты, и правда, великолепный! Простор, воля, покой...
Пора, однако, и в путь. Спускаемся, глиссируя в тапках по земляной тропинке, колем руки шипами терновника. Внизу мешаем смесь, укладываемся. В 19.00 вышли на фарватер и двинулись прежним курсом. Вскоре Люпов крест скрылся из поля зрения за высоким мысом. Проходим бухту, где на карте кэпа стоит карандашный крестик – место возможной стоянки. Но тут – деревня или дачный поселок, ночевать здесь не станем.
Следующий мыс оканчивается живописным утесом с деревом наверху. Красотища неимоверная. С такого утеса и сигануть не грех! Хочется остановиться, но времени мало – скоро стемнеет, надо искать подходящую стоянку. Остров по правую руку, но на нем палатки, стоят быстроходные остроносые катера.
Старпом указывает на карте подходящий остров на левой стороне. Разглядываем его издали: длинные песчаные пляжи, наверху – редкие деревца, пустынно; травы (водорослей) немного. Решаем стать здесь на ночевку15. Причаливаем в 19.30.
При разгрузке обнаружено: спальники в сумке подмокли. На ветвях кустов развешиваем их на просушку. Старпом обнаруживает, что размокла целая пачка спичек. Он в ярости мечет спички в куст и удаляется по берегу, дабы остыть.
Чуть позднее: юнга интересуется, а не можно ль спалить эти, ставшие уже ненужными спички в костре? Наверху, на сухой и плоской поверхности, покрытой сухими травами и кустарничками, ставим спальную палатку. Вторую не ставим, вещи просто складываем в кучу. Быстро темнеет. Собираем валежник, запаливаем костер.
Ужин: «роллтон» (на сей раз заваренный по всем правилам), с самарской тушенкой (каковая оказалась такой же малотушонистой, как и взятая из Москвы) и укропом; помидоры, огурцы, хлеб, колбаса, сыр (тоже из Самары). Связь с Москвой: Би плюс, прием на 4 деления, слышимость отличная.
Остров прекрасен. Его чистота и прелесть взяли свое, эмоции и треволнения сегодняшнего дня ушли на задний план. Гоняем чаи при свете костра. Чарка-другая-третья «Старочки» окончательно смывает все отрицательное. Только юнга все бухтит на предмет сырого спальника.
Места сии не совсем пустынны: на том берегу, километрах в семи – большое село; слева на стрелке нижнего острова горит костер, издалека слышны голоса, лай собаки. За сегодня достигли немалых результатов: от места ночевки до Люпова креста – около 40, и от креста досюда – примерно 15 километров. Всего за день 55 км – неплохо.
Долго сидели за «Старочкой» на прохладном чистом песочке при свете угасающего костра, беседовали, смотрели на просторы. Комаров практически не наблюдалось. С легким сердцем отошли ко сну около полуночи.
13 В атласе Самарской области в этом месте стоит значок «пристань», каковой, собственно, не наблюдается, а от этой точки в сторону Самары и в обратную тянется пунктир, помеченный на карте словом «Перевоз». Хорошо бы иметь такие карты заранее, и пометить в путевых листах такие точки как потенциально опасные.
14 На деле все оказалось не так. Вот заметка, найденная кэпом в интернете, перепечатка из местной газеты лохматого года:
«ГЕРОЮ ПОРТ-АРТУРА»
«21 сентября Алексей Люпов устроился временно жить в дощатой будке дебаркадера купеческой пристани, у села Ермакова, рядом с купленным участком земли. Покупка 1 десятины земли за 2509 руб. и щедрая выдача нанятым крестьянам для строительства дома, создали впечатление, что «барин» богат. И в ночь с 24 на 25 сентября 1911 года на дебаркадере спящим Алексей Люпов был подло убит. Он похоронен на купленной им земле. В 1912 году старший брат Сергей соорудил у места захоронения мемориальное сооружение, а на кромке крутого берега Волги был поставлен высокий обетный крест. Он хранит память об Алексее Николаевиче Люпове, русском артиллерийском офицере – порт-артурце, кавалере шести боевых орденов, уроженце села Ставрополь Самарской губернии, капитане в отставке. Этот крест далеко виден с Волги при подъезде к с. Ермаково».
15 Капитан в своих записях позднее назвал этот остров «Дивным», или островом «Гвидон», в купленном же впоследствии атласе Самарской области вся эта группа островов носит наименование «о-ва Васильевские».