Последний день Помпеи. Фрагмент. 1830—1833 гг. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

археологов. Для некоторых персона­жей (мать с дочерьми на первом плане слева, женщина, лежащая в центре) художник использовал слеп­ки, сделанные во время раскопок (в пустоты, образованные в пепле телами погибших, заливался гипс, который, застывая, воссоздавал их предсмертные позы).

И в Италии, и в России, где полот­но «Последний день Помпеи» было выставлено в Академии художеств, Брюллова ждал триумф. Поэтому ко­гда в 1835 г. он вернулся на родину, император Николай I заказал ему картину на тему, взятую из отечест­венной истории, — «Осада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году» (1839—1843 гг.).

Сам художник называл эту неудачную работу «досадой от Пскова» и не за­кончил её. Больше он к исторической живописи не возвращался.

Брюллов много работал в жан­ре портрета. Поэта и драматурга Нестора Васильевича Кукольника живописец запечатлел в образе ро­мантического героя, охваченного разочарованием и безысходностью (1836 г.).

В «Автопортрете» (1848 г.) нет традиционных атрибутов живопис­ца — палитры, кистей и т. д. Тонкая нервная рука Великого Карла устало свисает с подлокотника кресла. Руки на портретах Брюллова всегда очень выразительны: они «договаривают» то, на что лишь намекают лица,

Карл Брюллов. Графиня Ю. П. Самойлова, удаляющаяся с бала с приёмной дочерью Амацилией Паччини. Около 1842 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

Героиня этого портрета-картины Юлия Самойлова была близким другом художника. Здесь она одновре­менно участница и созерцательница маскарада. Фоном для величественной фигуры графини служит яр­ко-красный занавес, который отделяет её от карнавальной толпы. Брюллов запечатлел не просто бал, а, как говорил он сам, «маскарад жизни». Не слу­чайно за картиной закрепилось более короткое и за­поминающееся название — «Маскарад».

Карл Брюллов.

Портрет

Н. В. Кукольника.

Г.

Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Художник, обычно выбиравший для своих моделей определённое амплуа, представил самого себя в роли утом­лённого мэтра. «Автопортрет» был написан стремительно, за один сеанс и сохранил все преимущества этю­да — яркость и живость.

В 1849 г. Брюллов из-за болезни вновь уехал за границу на остров Мадейра, а в 1850 г. переехал в Рим, где провёл последние годы жизни.

АЛЕКСАНДР ИВАНОВ

(1806—1858)

Александр Андреевич Иванов родил­ся в Петербурге в семье профессора Академии художеств, который и стал его наставником в искусстве.

Уже первая крупная работа восем­надцатилетнего живописца на сюжет из «Илиады» Гомера — «Приам, ис­прашивающий у Ахиллеса тело Гек­тора» (1824 г.) — показала, что он в совершенстве усвоил академическую манеру живописи. Классическая кра­сота Ахиллеса, мастерски выполнен­ные одежды коленопреклонённого Приама, подобные античным статуям персонажи второго плана, искус­ная композиция сделали бы честь любому маститому академику.

В 1827 г. Иванов написал для Общества поощрения художников картину на библейский сюжет — «Иосиф, толкующий сны заключён­ным с ним в темнице хлебодару и виночерпию». За неё Общество по­ощрения художников удостоило мо­лодого живописца большой золотой медали и сразу заказало ему ещё одну картину, на этот раз на тему из древнегреческой мифологии — «Беллерофонт отправляется в поход против химеры» (1829 г.). Хотя это произведение не вызвало восторгов Общества, автор получил заслужен­ную награду — право на поездку в Италию.

Иванов посетил Флоренцию, Рим, Венецию, Неаполь. Он остался равнодушен к академической живо­писи болонских художников XVII в., но зато восхищался работами мас­теров раннего Возрождения. В Ита­лии живописец впервые увидел мраморные античные статуи, с гип­совыми слепками которых он по­знакомился в классах Академии художеств. Эти впечатления отрази­лись в картине «Аполлон, Гиацинт и Кипарис» (1831 — 1834 гг.). Картина осталась незаконченной. Иванов признался, что бросил работу над ней, когда утратил весёлое располо­жение духа.

В середине 30-х гг. художник вновь обратился к сюжетам из Биб­лии. В картине «Явление Христа Марии Магдалине» (1834—1836 гг.) классическая правильность поз и жестов героев сочетается с христи­анской просветлённостью их лиц, ощущением чуда. Особенно вырази­тельна фигура Марии Магдалины: она поднимается с колен навстречу Христу, протягивая к Нему руки. Христос жестом останавливает её. Его образ соответствует академи­ческим канонам красоты. За эту картину Иванов получил звание академика. Она очень понравилась Обществу поощрения художников, которое сохранило за живописцем пансион ещё на три года.

*Беллерофонт — грече­ский герой. Чтобы сразиться с трёхглавым огнедышащим чудовищем — химерой, боги подарили ему крылатого ко­ня Пегаса.

**Мария Магдалина — в христианской традиции раскаявшаяся грешница, верная последовательница Иисуса Христа, первая увидевшая Его воскресшим.