Андрей Боков. Концепция интеграции управления, науки и искусства
В своем творчестве А. Боков во многом продолжает и развивает урбанистическую линию профессионального мышления, фундамент которой был заложен градостроительными концепциями и экспериментальными советскими проектами 1960-х. Архитектор утверждает, что «с появлением многоцелевых объектов, возникло новое ощущение городского пространства, идея интеграции архитектуры и градостроительства. Это было совершенно интуитивное и, вместе с тем, осмысленное движение, когда художественные средства и языки смешивались с некими рациональными конструкциями и методиками» [288]. Придерживаясь таких позиций, занимая пост Президента Союза архитекторов России и долгое время являясь генеральным директором Московского научно-исследовательского и проектного института объектов культуры, отдыха, спорта и здравоохранения «Моспроект-4», А. Боков работает на стыке управления, науки и искусства. В этом русле архитектурно-художественная интеграция представляется скорее возможностью рациональных, социально оправданных инициатив и высокого качества их реализации. В связи с этим Боков отдает приоритет грамотному решению пространства, оставляя вопросы образной выразительности, языка, стиля в поле свободного авторского выбора. Масштабный объемно-пространственный ход зачастую определяет и образное звучание архитектуры.
На счету архитектора целый ряд социально и культурно значимых объектов и решающих ответственные градостроительные задачи комплексов: крытый конькобежный центр в Крылатском, ледовый дворец спорта на Ходынском поле, дом "Парус" и жилой комплекс "Гранд Парк", новый лечебно-диагностический корпус Боткинской больницы, реконструкция театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, жилой дом с офисом «Совершенно секретно» на ул. Композиторской.
А. Боков склонен видеть архитектурное творчество в перекличке мотивов и стилей, не фиксированных в определенном времени. Так, он указывает на проникновение исторического в авангардное искусство на примере Пикассо, Мельникова и Корбюзье. В этом аспекте, на первый взгляд, прагматический вектор авторского подхода обнаруживает свою художественную грань и предполагает путь творческой свободы архитектора-художника, в том числе и необходимой для развития «свободы» от самого себя, собственного стиля. Показательно размышление А. Бокова: «Архитекторы как писатели: есть люди, пишущие всю жизнь один роман – чаще о себе; а есть те, кто пишут стихи, прозу и пьесы одновременно и при этом всматриваются в окружающий мир, позволяя себе и сомнения и восхищение, но оставаясь самими собой. Есть те, кто нашли, и те, кто ищут, ищут образы, пространства» [288].
Архитектура экспрессии, энергетических потоков и свободы формообразования
Художественная интеграция наиболее полно проявляется в архитектуре экспрессии, энергетических потоков и свободы формообразования, которая сегодня являет сложный синтез эвристического проектирования, дигитального формотворчества и образной экспрессии. Кроме этого, образно-выразительная линия очерчивает контуры нового экспрессионизма в архитектуре, продолжающего данную архитектурно-художественную традицию ХХ века. Особо ценно, что в этом русле востребован принцип «интуитивного» творчества и поиска ярких образных решений, который в современном архитектурном мире пока не может соперничать с масштабами «интеллектуального» и коммерческого проектирования.
Поиск свободной формы стал областьюсамовыражения Ф. Гери, З. Хадид, Д. Либескинда, О. Декк, М. Фуксаса, Х. Рашид, бюро Кооп Химмельблау, Nox, Ф. Ромеро, Asimptotе и др. Парадоксально, что это в своей основе «чувственное» направление получило дополнительный импульс развития в связи с внедрением компьютерных методов моделирования в работах Ф. Гери, П. Шумахера, М. Новака, Г. Линна, бюро NOX и др. Осмелимся предположить, что ядро их творческой интуиции продолжает оставаться в области художественного темперамента, проявления чувств, эмоций, страстей (табл. 42).
В системе полей художественной интеграции особую актуальность приобретают художественное и персонально-личностное поля как носители индивидуальной образности. В пространственно-временном поле программное недоверие к сложившемуся средовому контексту становится опорой для своеобразного пересмотра фундаментальных категорий, ведущее к «изобретению» обновленного пространства-времени с выраженной категорией движения и динамической формой. Опорой для пространственных экспериментов традиционно выступают открытия отечественного и зарубежного художественного авангарда, а также разнообразные стратегии концептуального искусства.
Объект с приоритетом знаковой формы приобретает сильную символическую функцию и выглядит свободным художественным жестом: стремительной линией, скульптурой, дигитальным образом, даже инсталляцией. Всецело проявляются полиинтеграционные тенденции художественного поля: базовая концептуальность, дизайнерский подход, архитектурная театрализация. Яркий чувственный образ и впечатляющая объемная форма становятся узнаваемыми характеристиками данного направления в метасистеме архитектурно-художественной интеграции. Персональное поле интеграции раскрывает потенциал художественного самоутверждения авторов, чье творчество преимущественно ориентировано на чувства, динамические эмоции, пиковые переживания.