Полиинтегративные значения приставки «мета-»
Приставка «мета-» отличается многозначностью и не имеет единственного устоявшегося значения, но вместе с этим несет ценные для данной работы смыслы. Мета- (с греч.μετά- – между, после, через), часть сложных слов, обозначающая абстрагированность, обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение (например, метагалактика, метацентр). Таким образом, проясняются следующие основные характеристики:
- следование за чем либо, после чего либо;
- промежуточность (промежуток в пространстве или во времени), переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение;
- обобщенность и указание на абстрактный уровень;
Мета- (с греческого языка: μετά = «после», «вне», «с», «смежный», «сам») как приставка, заимствованная из английского, используется, чтобы указать на понятие, которое является абстракцией от другого понятия. Например, метаданные – данные о данных (кто произвел их, когда, что форматирует данные).
Происхождение «мета-» отчасти связывают с «Метафизикой» Аристотеля, последовавшей после «Физики», что также согласуется и по сути: вслед за рассмотрением физической природы автор выходит за ее пределы, затрагивая сакральные мотивы. Логическая конструкция метафизики в этом каноническом значении стала прообразом других терминов. Так, в 1920 году Дэвид Хилберт предложил научно-исследовательскую работу в области, названной «метаматематикой». Аналогично трактовалось смыслообразование использованного Куайном в 1937 году понятия «метатеорема». Все эти составные концептуально-лингвистические конструкции содержат самоссылку, обозначая выход опорной дисциплины на новый, более широкий уровень осмысления.
Сегодня предметно-пространственной и образно-смысловой метаобластью выступает архитектурное творчество. В рамках нашей работы станем употреблять термин «метасистема» интеграции как некую логическую абстракцию для обозначения самого высокого уровня связей и взаимодействий в сферах новейшей архитектуры, включающий максимальное число актуальных факторов, отвечающий большинству тенденций, реализующий межсистемный междисциплинарный уровень. Вместе с этим не будем отрицать такие оттенки смыслов, как «промежуточность» и «переходность», «сквозное проникновение» или «зыбкость», свойственные новейшему этапу культуры (табл. 1).
Архитектура: художественные, интегративные и целостные стороны понятия
Сопоставим различные подходы к определению архитектуры как вида искусства, авторского творчества, многогранной деятельности в ракурсе художественной интегративности и целостного мышления (табл. 1).
Архитектура как искусство
Архитектура (лат. architecture, от греч.Architektôn –строитель; англ.,фр. architecture, нем. Architektur.Baukunst), зодчество – здания, другие сооружения или их комплексы, образующие материальную, художественно организованную среду жизнедеятельности человека [11].
Архитектура – «искусство проектировать и строить, поднимающееся до уровня художественного обобщения и выражения в художественно-образной форме мировоззрения человека» [208, с. 43].
На основе материалов терминологического словаря «Изобразительное искусство» под редакцией А.М. Кантораархитектуру можно определить как:
- художественно-организованное пространство для человеческой деятельности;
- совокупность объектов, обусловливающих художественную организацию пространства своим расположением и присутствием;
- совокупность творческих процессов, направленных на создание художественного образа организованного пространства.
Следовательно, «архитектура, эстетически формируя жизненную среду общества, своими специфическими средствами выражает господствующее представление своей эпохи, идеи и устремления человечества» [11, с. 52, 53].
Вспомним суждения зодчих и исследователей, подчеркивающие значение архитектуры как искусства.
«Архитектура есть высшее выражение человеческого умения, достигающего божественного», – восклицал Отто Вагнер [120, с. 27]. А. Сант Элиа словно продолжает этот посыл: «Под архитектурой следует понимать условия, направленные на то, чтобы свободно и с наибольшей смелостью добиваться гармонии между человеком и окружающей средой, то есть превращать мир вещественный в отраженную проекцию мира духовного» [120, с. 28].
Ле Корбюзье утверждал, что «архитектура есть искусство в его высшем выражении… путем особых волнующих отношений она достигает: платоновского величия, математического порядка, умозрительности, гармонии. Вот в чем цель архитектуры». При этом «…самой своей абстрактностью она (архитектура) обязана наивысшим качествам человеческого духа. Материя одухотворяется по мере того, как человек подчиняет ее организующему началу. Эстетическое волнение, вызываемое архитектурой, исходит из неизбежных, непреложных физических условий творчества, которыми в наше время слишком пренебрегают». Далее Корбюзье рассуждает о наивысшем интегративном уровне именно в художественном ракурсе: «Архитектура включает в себя всю культуру эпохи… Перед нами фактические возможности, неожиданные связи и отношения, в которых обнаруживается скрытая поэзия. Человек, природа, космос – ось законов, которая, таясь в недосягаемых глубинах, двигает нашей Вселенной [120, с. 28].
Фрэнк Ллойд Райт видел искомое единство в своей архитектурной концепции: «Органичная архитектура – это архитектура, в которой идеалом является целостность в философском смысле, где целое так относится к части, как часть к целому, и где природа материалов, природа назначения, природа всего осуществляемого становится ясной, выступает как необходимость. Из этой природы следует, какой характер в данных конкретных условиях может придать зданию подлинный художник».
А.К. Буров: «Архитектура – такое искусство, которое создает гармонический порядок, организующий материальный мир на благо человека» [195, с. 7]. Как пишет Ю.И. Кармазин, А.К. Буров четко выделял в архитектурной методике первую, научную часть работы и вторую, творческую, относящуюся к области искусства [120, с. 33].
Джо Понти, в свою очередь, обобщает: «Архитектура как вид деятельности должна служить обществу завтрашнего дня на функциональном, техническом, производственном, и экономическом уровне. Должна служить счастью и потребностям людей на уровне их физической жизни – воздух, солнце, здоровье, работа. Должна питать человеческий разум на уровне его культурного развития и его понятия стиля – единство, порядок, существо. Но как искусство архитектура должна питать душу человека и его мечты на уровне волшебства, воображения, колдовства, фантазии, поэзии...» [120, с. 15].
В одном из высказываний Ф.Л. Райт выразил зодчество, отталкиваясь от творческой личности архитектора: «Род строительства, который мы можем сегодня назвать архитектурой, – это строительство, в которое входят человеческая мысль и чувства, чтобы создать высокую гармонию и подлинную значительность сооружения как целого… Его (человека) архитектура была чем-то восходящим от его практического «Я» к его идеальному «Я» [120, с. 29-30].
Таким образом, в понимании искусства архитектуры обнаруживаются разные уровни его воплощения: от личности до социума, от отдельного произведения до ансамбля или поселения. «Искусство плана города, которое делает из этого плана художественное произведение, является важнейшей составной частью градостроительного искусства. …Рим – Париж – Петербург – крупнейшие этапы в развитии искусства в обоих формах его проявления – в форме художественного воспроизведения архитектурно-пространственной структуры сложившегося города в едином графическом изображении и в форме целостной композиции вновь создаваемого или переустраиваемого города», – писал А. П. Иваницкий (1881-1947) [154].
Архитектура и человек: социальная интегративность и вопросы восприятия
«Архитектура – настоящая – только та,
для которой человек в центре внимания», – А. Аалто.
На сегодняшний день, распространено мнение, что архитектура – самый социальный вид искусства. «Архитектура постоянно расширяет фонд ценностей и служит его воспроизводству как социального организма, существующего в историческом времени… Архитектура вместе с дизайном занимает место на стыке материальной, духовной и художественной культуры, входя в каждую из них», – отмечается в энциклопедии «Архитектура и градостроительство» под редакцией А.В. Иконникова, где также подчеркивается, что архитектура органически объединяет в своих произведениях результаты духовного и материального производства, чтобы овеществить идеальные представления общества о жизнеустройстве. Там же делается вывод, что опредмеченное коллективной памятью человечества, архитектурное наследие является средством закрепления социально санкционированных типов его деятельности.
М.Р. Савченко в книге «Основания архитектуры» стремится выразить природу архитектурной коммуникации: «Это две взаимосвязанные темы: тема бытия пространства, его онтология, и тема интеллектуального усилия, воплощения работы с пространством, бытия сознания. Архитектура – это особая форма их диалога» [194].
Основополагающим теоретическим ракурсом Мартынова становится центральная роль человека в целеполагании, смыслопорождении, функционировании и пространственной организации архитектуры, что в совокупности являет суть бытийно-осмысляющего подхода ученого как нового способа познания и отражения действительности. Вальтер Беньямин отмечал еще одну существенную сторону: «Архитектура с древних времен представляла прототип произведения искусства, восприятие которого не требует концентрации и происходит в коллективных формах» [122, с. 20].
«Конкретный объект, вырастающий из рук архитектора, воздействует эмоционально на субъекта. Учет этой стороны искусства (а я архитектуру считаю таковым), учет эмоционального воздействия его на массы имеет очень большую давность. Каждый правящий класс во все времена пользовался этим свойством искусства, эксплуатируя его со всей возможной силой», – писал А. С. Никольский (1884-1953) [154].
Аспекты коммуникации, междисциплинарности и художественного синтеза
Архитектура традиционно выражает ценностные установки общества и взаимные влияния культур и различных компонентов культуры вообще как целостного цивилизационного явления.
Синтетическую тотальность архитектуры зачастую принято связывать с зодчеством прошлого. Ностальгически звучат размышления А.К. Бурова: «Архитектура включала в себя все знания, которыми владело человечество, все понимание окружающего мира, а архитектор был строителем, художником, философом. Он был вооружен всем тем, что давали эти знания, – от пифагоровской космогонии, архитектоники космоса до
Демокритова учения об атомах» [179, с. 14].
Идеи неразрывной взаимосвязи архитектурных начал актуализируются на переломных этапах культуры, что особенно отчетливо проявилось на рубеже ХIХ-ХХ веков и далее в период зарождения и шествия авангарда начала ХХ века. «Весь путь развития зодчества – от хижины до небоскреба – характеризуется одной специфической чертой: синтетическим объединением в архитектуре искусства, науки и техники», – обобщал В. Веснин [195, с. 8]. В. Гроппиус имел схожую позицию: «Я считаю, что хорошее проектирование представляет собой одновременно и науку, и искусство. Как наука, оно анализирует человеческие отношения; как искусство, оно координирует человеческую деятельность, объединяя ее в культурный синтез» [195, с. 23].
В.Л. Глазычев указывал на важность признания не только сугубо материалистических, но и синтеза органических и метафизических значений архитектуры в русле антропософской натурфилософии (Гете, Р. Штайнер, А. Белый). Сегодня такое взаимопроникновение природно-телесных и духовно-смысловых потребностей и мотивов человеческого существования во взаимосвязи с еще более глобальным уровнем единого природного организма тяготеет к актуальному экологическому сознанию [120, с. 15].
По мнению Ф.Т. Мартынова, рождение нового, архитектурного мира, взаимосвязанного со всем миром жизнедеятельности человека, средой, есть фундаментальное основание архитектуры: «Архитектура является одним из планов бытия, природно-духовно-социальной реальности, а именно архитектурной реальности, в структуру которой входят конструктивно упорядочивающий слой и образный, символический строй, архитектурный мир и архитектурно организованная среда. Она несводима ни к предметно-пространственной реальности, ни к организации среды, ни к единству функционального, конструктивного и эстетического, как обычно ее характеризуют. Она многомерна, единораздельное, цельное образование в составе природно-духовно-социальной реальности. Она предполагает моделирование, создание и существование новых материальных, социальных, духовных и смысловых пространственно-временных связей и отношений между различными видами и планами реальности. Архитектура есть процесс, включающий в себя создание новой реальности и ее материальное, социальное и духовное смысловое существование… именно создание новых архитектурно-эстетических миров, воплощающих в конструктивно упорядочивающем и образном строе индивидуальные, социальные и всеобщие миры, является истинной целью и «высшим пилотажем» архитектурного творчества» [120, с. 15].
Преимущества взаимного пересечения с другими областями для архитектуры далеко не бесспорны. При этом еще Л. М. Лисицкий в своей статье «И. и пангеометрия» поднимает проблему целостности и идентичности архитектурного искусства в отношении точных наук: «Параллели между искусством и математикой нужно проводить очень осторожно, поскольку каждое пересечение смертельно для искусства» [122].
Действительно, новейшая архитектура с готовностью обращается не только к традиционной пластической культуре и смежным областям дизайна, но и к информационному миру медиа, цифровому миру математики, биологическому миру природы. Современные архитекторы ощущают пульс этой новой интеграции, обозначая различные ее вектора. Бернар Чуми придерживается позиции интеллектуального и чувственного синтеза: «Счастливое состояние архитектуры возникает в том случае, когда ваша концепция и ваш пространственный эксперимент в какой-то момент вдруг совпадают, когда архитектурные фрагменты сталкиваются и перемешиваются в каком-то восторге, когда культивируемые прежде образцы архитектуры бесконечно деформируются, а правила нарушаются».
Рикен Ямамото рассуждает о проблеме выбора между самодостаточностью архитектурного объекта и потребностью в едином городском организме: «В сегодняшнем городе архитектурное творение, сверкающее всеми своими огнями во тьме, непредставимо. И все же мы продолжаем верить в иллюзию, согласно которой важнейшее свойство архитектуры – ее видимость. На самом деле никто больше на нее не смотрит. Ее воспринимают как часть окружающего пространства». Далее архитектор соотносит коллизию части и целого с характерными архетипами прошлого и вероятными – настоящего и будущего: «Монументализм – это стремление к одинокому сиянию в темноте. Это вера в то, что изолированное здание может быть целостным единством. На деле же всякое здание в конечном итоге попадает под власть своих взаимоотношений с окружающим пространством. Монументализм – это вера в то, что музей, библиотека, культурный или деловой центр должны строиться как самодостаточные на своей территории организмы. На деле же эти музеи, библиотеки, культурные или деловые центры должны еще и вписываться в город. Они должны быть клетками.
Они должны быть «ответвлениями» во все стороны. Такова функция городской клетки. Здание, которое перестает выполнять функцию клетки, перестает существовать во времени, какой бы ни была его архитектурная ценность. Оно превращается в примету прошлого. Монумент – всегда примета прошлого».
Тойо Ито рассматривает архитектуру в проекции медиа-мира: «В 60-е M. McLuhan сказал, что одежда – развитая форма нашей кожи. Исстари подразумевалось, что архитектура служит человеку для того, чтобы встроиться в природную среду. Современная архитектура нуждается в том, чтобы, кроме этого, функционировать как средство “врастания” в информационную среду. Она должна функционировать как развитая форма кожи и в отношениях с природой, и в отношениях с информацией. Архитектура сегодня должна быть медиа – оболочкой. Нам брошен серьезный вызов: нам придется придумать, как интегрировать эти разные тела. Это относится и к архитектуре. Наша архитектура традиционно была связана с природой, ибо отражала движение потоков воздуха и воды. С помощью современной архитектуры мы должны связать себя с электронной средой путем отражения электронных потоков» [112].