Зомби — это такие чуваки, у которых со смертью обломчикус вышел.

Бекхён приходит в себя, когда его легонько хлопают по щекам. Он не хочет открывать глаза и вообще не понимает, где находится, но почти сразу вспоминает, что произошло. Бек вскакивает, понимая, что до этого лежал на кровати, и сшибается с кем-то лбами.

Этим кем-то оказывается высокий суровый азиат, ругающийся на китайском. Рядом на стуле сидит понурый Чанёль и обеспокоенно смотрит на мужчину.

— Зомби! — снова орет Бек, как будто бы это могло его спасти.
— Человек, — бурчит китаец. — И вообще, на время смотреть надо, чтобы не попадать в такие ситуации.
— Мы безобидные, — подает голос Чанёль. — А Рико и Дэн прикалывались, они не собирались тебе вредить.
— Угу, они просто придурки, — поддакивает пострадавший, доставая из холодильника лед. — На, приложи куда-нибудь.

Он кидает пакет и выходит из комнаты. Но, как может видеть Бек, это маленький домик сторожа с одним помещением, кроватью, холодильником и конфоркой.

— Прости, не думал, что так выйдет, — говорит Чанёль.
— Что ты со мной собираешься делать? — дрожащим голосом спрашивает Бекхён.
— Э, а какие варианты есть? — удивляется мертвяк.
— Съесть мозги, например.
— Не, мы людей не едим. Мы что-то другое, не такое, как в кино показывают.
— Не зомби? — уточняет Бек.
— Ну, технически мы умерли, — задумывается Чанёль, — но практически мы еще живем. С кучей ограничений, правда. Облом со смертью вышел, короче. Неудачно нас похоронили, вот и вернулись.

Бекхён с опаской косится на живого мертвеца, пытаясь убедить себя, что у него глюки, и подходит к холодильнику. Ему бы не помешало что-нибудь крепкое, на крайний случай пиво. К сожалению, у сторожа с продуктами проблема.

— Может, кофе? — предлагает Чанёль. — Или мате?

Бек кивает и садится за стол. Парень уверенно орудует на полках, и скоро перед мужчиной появляется калабас с крепким чаем. Бекхён этот традиционный напиток Аргентины еще не пробовал и с удовольствием запивает стресс новеньким. Это оказывается горькая, вяжущая фигня, которая хорошо отвлекает от странной ситуации.

— А что вы делаете, если не едите людей? — спрашивает Бек.
— Э, — задумывается Чанёль. — Живем? Хотя это сложно назвать полноценной жизнью. Ну, вот смотри, нам спать не надо, и у нас полно свободного времени. Я днем работаю у себя в гробу, сижу в интернете, развлекаюсь, а ночью гуляю.
— А почему ночью? Ты прилично выглядишь, в отличие от тех двоих.
— Нам нельзя на солнце, — отвечает упырь. — Да и выгляжу я так… — Он достает из ящика салфетку и проводит ей по лицу, снимая крем, — … потому что тональник.

Хоть освещение не особо яркое, Бекхён видит разницу в цвете кожи и отмечает немного мутные глаза Чанёля, которые в темноте не сильно отличаются от нормальных.

— Мы же вроде, ну, подружились, — неуверенно говорит упырь.
— Вроде, — кивает Бек, вспоминая, как хотел позвать его домой.
— Ты не расскажешь никому? — парень жалостливо смотрит.

Бекхён передергивает плечами и качает головой. Эффект первого впечатления никак не может пропасть. Даже после признания мертвяка. Даже несмотря на неестественный вид парня. Ситуация усугубляется тем, что Бек касался Чанёля.

— В такую чушь никто не поверит, а доказывать что-то мне не хочется. Еще подумают, что я псих, и проблем не оберешься.
— А ты давно в Байресе?
— Около месяца. Отец направил сюда для управления филиалом. Хочет, чтобы я чему-то научился, пока он сидит в совете директоров.
— Может, я тогда смогу искупить нашу вину и показать тебе город? — с энтузиазмом предлагает Чанёль.

Бек смотрит на него как на больного, и под этим взглядом парень съеживается.

— Понял, дрянь идея.
— Да нет, не дрянь, — задумывается Бекхён. — Просить коллег неохота, они какие-то неприятные, а ты свой, тем более не будешь лизать мне жопу.
— Я тоже буду лизать жопу, — ляпает Чанёль. И тут же исправляется. — В смысле буду подлизываться, чтобы ты не раскрыл нашу тайну.

Бек фыркает, ибо оговорочки по Фрейду. Так или иначе, если не вглядываться, то можно забыть, что парень мертв. А за этот месяц Бекхён ни разу не выходил из квартиры просто так, откладывая на потом. В голову невовремя лезет мысль, что он даже хотел пригласить Чанёля на чай, черт побери.

— Ты еще скажи, что гей, — подтрунивает мужчина.
— Ага.
— Что ага?
— Ну, гей.

Бекхён смачно прикладывает руку к лицу, не ожидал он такого большого подвоха. Черт бы побрал то их рукопожатие, теперь Бек будет грузиться об упыре, пока что-нибудь не случится. Например, парень соврал, и они все-таки питаются человечиной.

— Какое небо голубое… — бормочет под нос Бекхён, присасываясь к трубочке в калабасе.
— Да не, вроде обычное, сиреневое. — Чанёль выглядывает за шторку и с интересном изучает состояние погоды.
— А как ты умер? Черепно-мозговая травма? — не может не съязвить Бек, задним умом понимая, что вопрос в принципе бестактный.
— Не, отравился угарным газом.
— Не похоже, что-то. Кажется, мозги тоже пострадали.

Чанёль хлопает глазами, немного зависает, но потом разрывается от хохота.

— Засчитано! — валится он на стол, хлопая в ладони.

Договорившись встретиться на выходных и обменявшись контактами, они выходят из домика. На крыльце сидит сторож и курит.

— Наконец-то, — ворчит он.
— Крис, это Бекхён, Бекхён, это Крис. Если что, то вы знакомы.
— Надеюсь, это не понадобится, — качает головой китаец.
— Я буду показывать Беку Байрес в качестве извинений, так что точно увидитесь.

Крис ворчит о том, что развелось слишком много психов, которые лезут, куда не надо. Чанёль начинает спорить, что сторож сам из таких, раз не уволился после открывшейся правды. Хотя, судя по китайцу, тому наплевать, что вокруг него творится, а ругается для профилактики. Чанёль как какой-то подросток с жаром отстаивает свое мнение, и у Бекхёна рождается мысль уточнить его возраст.

— Чанёль, а тебе сколько лет?
— Двадцать два.
— И давно тебе двадцать два?

Чанёль ржет так, что Крис дергается.

— Засчитано. Скоро три года будет.
— Я думал, больше.
— Я что, так плохо выгляжу?
— Слишком жизнерадостный.
— Я просто вирус счастья.