VIII. Опять женитьба Талатинского
Короля, но иначе
Талатинский король миновал белый Дунай,
Хочет исходить все другие земли,
Да утомился искать любовь, достойную его,
Тут заскочил он в огненную машину,25
Да подъехал к трём Юдам Самувилам:
Поскольку машина была огненная,
На Юд ещё пламя полетело,
Лишь кого настигло, тот закоптился,
Да был похож на чёрную головню!
Так ездил Талатинский король по всей земле,
Однако любимой негде ему найти!
Потом ездить ему уж очень надоело,
Юдам он молвит, говорит:
«Эй вы, Юды, да три Самувилы!
Когда вы ходили по разным землям,
Не видели ли вы королевскую дочку,
Королевскую дочку, что достойна меня,
Которая была бы мне первой любовью,
Чтобы, кто её увидит, да мне бы завидовали,
Что имею любимую красавицу,
Которой больше нигде нет на земле.»
«Гой еси, Талатинский король!
Когда мы были ещё поменьше младые,
Наша сестра упала и слегла больная,
Да так лежала целых три года.
За ней осуществляла уход тётя,
Только угощение не брала,
Заставляла привезти ей воды с крайней земли,
Где имеется студеный колодец;
Однако им завладела лютая змея,
Не даёт никому эту воду попить;
Если кто этот колодец находил,
Бросал небольшой гостинец змее.
Мы не хотели идти на крайнюю землю,
Поэтому сестра нас люто прокляла;
Если не принесём ей воды с крайней земли,
Нигде ничего не будем помнить,
И ходить по земле как сумасшедшие и глупцы!
Как услышали они сестрино лютое проклятье,
Кинулись на край земли к студеному колодцу,
Туда, где была и лютая змея;
Лишь увидела их, головой замахала,
Приглашает их всех на погибель.
Они удивляются да раздумывают, что делать,
Как набрать воды со студеного колодца,
Чтобы отнести её нашей сестре.
Тут им запела птица соколиная:
«Эй вы, Юды, да три сестры!
Что стоите здесь, да удивляетесь?
Идите на берег крайнего моря,
Там имеется дерево лавровое;
Да отрежьте ветку от дерева,
Этой веткой змею вы ударите,
Она задурманится и скоро заснёт;
Тогда набирайте воды из студеного колодца.»
Тут же отправились они на крайнее море.
Нашли они дерево лавровое,
Да отрезали ветку от дерева,
Этой веткой змею они ударили,
Она одурманилась, да упала на землю.
Только тогда набрали они воды,
Да направились уже , чтобы
возвратиться на свою землю,
И своей сестре подать гостинец.
Ходили немного они походили,
Поднялись высоко в горы,
Где видно, как искрится белый Дунай.
На берегу Дуная стоит королевский дворец,
А в нём живёт Ситская королева,
Что хозяйничает на всём поле.
У неё есть дочка всемирная красавица,
Что больше нет такой на свете:
От лика её сияют девять солнц!
На груди её светит ясный месяц,
На подоле её частые звёзды!
Коса её до самой земли,
Да блистает она как алмаз камень!
Когда выходит она из материной комнаты,
Чтобы искупаться на студеном источнике,
Если туман стоит на поле,
Она его выгоняет на небо,
Да освещает свою землю!
Её, Талатин, мы тоже видели,
Она была бы для тебя первой любовью.
Однако, там имеется проклятая Сура Ламия,
Которая никому не даёт выйти замуж
Не даёт ни матери, ни дочери;
Она следит, чтобы к ним никто не прошёл,
Лишь кто приходил, назад уже не возвращался,
Люто сердце ему раздирала,
и кидала его в море на съедение рыбам.»
Как услышал это Талатинский король,
Очень его сердце поранилось,
С Юдами он ведёт такой разговор:
«Я буду идти, Юды, на Ситскую землю:
Или там я младой найду погибель,
Или возьму дочку Ситской королевы.»
Свои слова ещё не договорил,
Да направился к огненной машине,
Чтобы поехать на Ситскую землю.
Юды ему совсем не дают уйти:
«Оставайся, король, не уходи,
Все, кто был там, погибли!»
Но он их просьбу не слушает,
Садиться в машину и уезжает.
Уже приблизился к Ситскому полю;
Юды очень сильно всполошились,
Потом его опять с мольбой просят:
«Останься, король, не ходи на Ситское поле,
Потому что там младой погибнешь!
Там семьдесят королей погибли,
Здесь ты не можешь погибнуть!
Только король Марко там спасся.
У него была стрела ядовитая,
Которую он забрал у лютой Ламии,
Что возлегала на Талатинской земле.
Злая Ситская Ламия убила семьдесят королей,
Сзади шёл за ними король Марко,
В руках он держал стрелу ядовитую,
И громко кричал он на Ламию:
«Назад, назад, проклятая Ламия!
Не то, в самое сердце застрелю.»
Как увидела Ламия стрелу ядовитую,
Затряслась, очень она испугалась,
Да упала на землю впереди короля Марка,
Потом его с мольбой просит,
Чтобы спрятал стрелу за пазуху,
Не губил её ещё совсем младую,
Что оставит она Ситскую землю свободной;
Молит его, просит дать ей путь, чтобы уйти,
Да уехал к себе сам король Марко,
И направился в свой большой град.
Его, король, позовёшь на помощь,
Пусть он застрелит проклятую Ламию,
И ты можешь взять дочку Ситской королевы;
А король Марко как старший,
Может взять Ситскую королеву,
Которая будет ему первой любовью.»
Всполошился Талатинский король,
Да развернул назад огненную машину,
И поехал на ней по Талатинской земле.
Ещё с машины он не слез,
Позвал своего главного писаря,
Да ему говорит наказывает:
«Гой еси, писарь, главный писарь!!
Возьми белую бумагу и налей чернила,
Да пиши на белой бумаге королю Марку,
На белой бумаге чёрное письмо,
На бумаге ты ему напишешь:
Доброго здоровья, король Марко,
привет от Талатинского короля!
С мольбой я тебя прошу,
Помилуй, ты больше сделаешь для страны,
Если возьмёшь твою стрелу ядовитую,
Да придёшь уже с ней сюда,
Имеется кое-что, чтобы тебе сказать;
Если придёшь, братом мне будешь,
Но если же совсем не придёшь,
первым врагом мне станешь.
Два года назад ты сделал одно добро,
Что убил проклятую Суру Ламию,
Которая появилась на нашей земле;
Сейчас можешь сделать и другое добро.
Слова записывай и мне бумагу принеси,
Да пошли уже к нему младого гонца.»
Так написал главный писарь на белой бумаге,
На белой бумаге чёрное письмо,
Отнёс его только самому королю
И тот прутиком его ударил.
Глядит король на белую бумагу,
Белую бумагу, чёрное письмо,
Глядит и роняет частые слёзы,
Потом Бога с молитвой просит:
«Ой ты, Боже, милый Боже!
А подари ты, Боже
королю Марку ум и разум,
Лишь как увидит он мою бумагу,
Да оседлает борзого коня,
И направится уже тогда ко мне,
Чтобы узнать, что ему делать.»
С молитвой Бога просит
И зовёт к себе младого гонца,
Да даёт ему белую бумагу в руки,
И ему говорит, наказывает:
«Гой еси, мой младой гонец!
Не смей сидеть, не смей стоять:
Сбегай ты вниз на конюшню,
Да приведи моего борзого коня;
Садись верхом и поезжай до Тырнова града,26
Где найдёшь короля Марка,
Ему чтобы отдал белую бумагу,
Белую бумагу, чёрное письмо:
Привет ему передашь от меня,
Чтобы приехал сюда ко мне,
Приветствие от него потом получишь;
Что тебе скажет, мне чтобы передал.»
Влез младой гонец на королевского скакуна,
Только сел, Талатинскую землю миновал,
Только уселся поудобнее в седле,
Как домчался до Тырнова града.
Там он нашёл короля Марка,
Который вечерял со старой матерью.
Как увидел король Марко младого гонца,
Отказался от вечери и от трапезы,
Да пошёл навстречу младому гонцу.
Мать сама осталась на трапезе.
Тут ему Марко молвит, говорит:
«Добро пожаловать, младой гонец!
Что за весть принёс из Талатинской земли?
Что там делает Талатинский король?
«Хорошо, что тебя нашёл, король Марко!
Никакой вести не несу с Талатинской земли,
Лишь принёс тебе белую бумагу,
Белую бумагу, чёрное письмо:
Талатинский король приглашает тебя в гости,
Когда приедешь, то сам увидишь.»
Тут отдаёт ему белую бумагу,
Белую бумагу, чёрное письмо.
Взял король Марко белую бумагу,
Да тогда запел и смеётся.
Потом пригласил младого гонца на трапезу,
Чтобы повечерять с ним вкусную еду,
И попить алого вина трёхгодичного.
Пировали они и пили ни много, ни мало,
Ни много, ни мало, целых две недели.
Гонец хочет уже назад уехать,
Да ждёт передачу от короля Марка;
Приедет ли, или не согласится?
«Буду ехать, гонец, от этого не уйдёшь:
Талатинский король мне первый побратим.»
Тут позвал Марко главного дворецкого,
Да ему молвит, говорит:
«Гой еси, дворецкий, мой верный слуга!
Приведи мне из конюшни борзого коня,
Что летает как птица по небу;
Оседлай на него златое седло,
Взнуздай ему серебряную уздечку:
Задай ему семьдесять мер белой пшеницы,
И напои его семидесятью мерами алого вина;
Насколько быстро он прилетит,
Ещё только пролетит по Талатинской земле,
Кто на него посмотрит, только его и видели.»
Оседлал его дворецкий, взнуздал его,
Златым седлом, серебряной уздечкой,
И его накормил, а также напоил;
Задал ему семьдесят мер белой пшеницы,
Напоил его семидесятью мерами алого вина;
Да не может борзый конь на ногах стоять,
Хочет он пробежаться да взлететь:
С трудом привязали его к железному кольцу,
Пока, чтобы Марку приготовиться.
С матерью Марко ведёт разговор:
«Ну отомкни, мама, пёстрый сундук,
Да достань мою нарядную рубаху,
Что сшита добротно златой нитью,
Да приоденусь я, мама, и наряжусь,
Чтобы ехать на Талатинскую землю;
Талатинский король пригласил меня в гости,
Пригласил он всех королей и князей.
Достань и мою отравленную стрелу,
Ничего в путь, чтобы не забыть:
Если мне встретится Юда Самувила,
Со стрелой я её могу победить.»
Тут отомкнула мать пёстрый сундук,
И достала ему добротную рубаху,
Дала ему и стрелу отравленную.
Приоделся Марко и нарядился,
Потом спрашивает он мать:
«Скажи, мама, удалой ли я юнак?»
«Юнак, ты сын, над юнаками!
Хорошо бы доехал на королевскую трапезу,
Все короли похвалят твою старую мать,
Что родила такого юнака на земле.»
Тут вскочил Марко на борзого коня,
Только сел верхом, с трудом его удержал,
Как он сразу вспорхнул под небеса.
Только его и видели, как он исчез!
Младой гонец тоже сел на борзого коня,
Марко направился на Талатинскую землю.
Талатинский король уже его
ожидал в большом ущелье,
Как увидел, лицо его заулыбалось.
Тут слез он с огненной машины,
И целует Марка прямо в очи.
Марко его пытает и спрашивает:
«Скажи, король, зачем меня вызвал?
Пока тебе помощь не окажу,
Не уеду из Талатинского града.»
«Исходил я, Марко, все земли,
Чтобы найти любовь, достойную меня,
Однако, любимую так и не нашёл,
Тогда ушёл я на высокую гору,
Где видно, как искрится белый Дунай,
Да течёт через Ситское поле.
На белом Дунае есть королевский дворец,
А нём живёт Ситская королева;
Она имеет дочку всемирную красавицу,
Что такой нет нигде во всём мире:
От лика её сияют девять солнц!
На груди её светит ясный месяц!
На подоле её частые звёзды!
Коса у ней до самой земли!
Вся она сверкает как алмаз камень!
Она будет моей первой любовью.
Однако, там есть проклятая Сура Ламия,
Которая не даёт выйти замуж ни матери,
Ни матери, ни самой дочке;
Она следит, чтобы никто к ним не приходил;
Лишь кто приходил, назад уже не возвращался,
Умоляю тебя, Марко, прошу,
Чтобы ты пошёл на Ситскую землю,
И ядовитой стрелой убил проклятую Ламию,
Тогда пойдём мы в Ситский дворец.
Ты возмёшь себе Ситскую королеву,
А я возьму её прекрасную дочку.»
Король Марко не постоял, не подождал,
Лишь вскочил верхом на борзого коня,
Да отправился на Ситскую землю;
С ним поехал и Талатинский король..
Лишь подъехали к Ситскому дворцу,
Крикнул Марко, громко позвал:
«Ну, где ты есть, Сура Ламия, тут ли ты!
С тобой в битве буду сражаться.»
Ещё Марко речь свою не отговорил,
Показалась с леса Сура Ламия;
Как увидела Марка она, побежала!
Марко совсем этому не удивился,
Ну и метнул в неё ядовитую стрелу,
Да застрелил люто в самое сердце.
Еле переводя дух, душа её проговорила:
«Бог покарает тебя, король Марко!
Что застрелил меня ещё младую и зелёную.»
Слова проговорила и отдала душу.
Только тогда ушли они в Ситский дворец,
Где нашли Ситскую королеву,
Которая кричала и плакала.
«Не надо кричать, королева, не надо плакать!
Давеча твоя земля была пустая, запущенная,
Сейчас будешь главная королева на земле:
Ты будешь первая любовь короля Марка,
А твоя дочка прекрасная будет
Первая любовь Талатинского короля
Как услышала это Ситская королева,
Очень сильно она возрадовалась,
Да их угощала и поила всё время три месяца,
Что у ней Марко застрелил Суру Ламию.
Уже хотят отправиться назад,
Король Марко забрал Ситскую королеву,
Да привёз в свой Тырнов град
Там справили богатую свадьбу,
Свадьба длилась три недели.
Талатинский король остался на Ситской земле,
Там справили богатую свадьбу.
Да пригласил всех королей на свадьбу,
Также пригласил и короля Марка;
Там их угощали и поили три месяца;
Только тогда свадьба уже заканчивалась.
Семьдесят королей хотят уже уезжать,
Вышла к ним младая невеста,
Да им всем руки целует,
От лика её сияют девять солнц!
На груди её светит ясный месяц!
На подоле у ней частые звёзды!
Коса у неё до самой земли!
И сверкает она как алмаз камень!
Все короли очень удивляются
её необыкновенной красоте;
Все дарили ей в подарок по кошельку алтын.
Тут свадьба уже закончилась.
Талатинский король взял и Ситскую землю!
Из Талатинской земли пришли все младые,
Да они заселили ту Ситскую землю,
И засеяли всё Ситское поле пшеницей,
Оттуда пошла пшеница по всей земле!
С того времени осталась песня, чтобы пелась,
От Бога вам здоровье, а от меня песня.
________________________________________