Мог ли Киев быть столицей Руси?
Итак, надо честно признать — мы не имеем сегодня никаких письменных источников о существовании мифической Киевской Руси кроме «Повести временных лет» счастливо обретенной как раз в тот момент, когда по заказу российского императорского дома создавалась официальная версия древней русской истории. Один-единственный источник, известный в копиях XVIII в. — это, согласитесь, более чем очень мало.
В этом случае мы можем выдвигать лишь предположения относительно возможности существования Киевской Руси, руководствуясь косвенными сведениями и элементарной логикой. Давайте попробуем гипотетически рассмотреть вопрос о самой возможности возникновения в Приднепровье мощного древнего государства. Первый вопрос, который приходит на ум: какова вероятность, что центром огромного древнерусского государства был Киев? Вероятность эта ничтожно мала. Столица любого государства обычно располагается в центре страны (иначе она будет очень уязвима для вторгшегося врага), либо на пересечении путей сообщений.
Из столицы нужно иметь возможность быстро добраться до любого уголка государства, иначе нормально управлять страной в условиях отсутствия телеграфа, телефона, радио и Интернета просто невозможно. Это называется транспортной связностью. Киев же располагался как раз на самой окраине русских земель и не имел удобных путей сообщения с большинством русских городов — Новгородом, Ярославлем, Москвой, Владимиром, Полоцком и т. д. Столица государства в Средние века являлась обычно торговым центром, находясь на пересечении международных торговых путей, то есть стольный град стоял либо на морском побережье, либо на крупной реке. Да, Киев стоит на реке Днепр, но кто и с кем торговал по Днепру? По притокам Днепра можно подняться в область Полесья, Припятских, Пинских и прочих «партизанских» болот, слабо освоенные даже к XX в. Транзитная международная торговля по Днепру представляется делом совершенно бесперспективным.
Историки, правда, с умным видом рассуждают о некоем «пути из варяг в греки» через Новгород на Волхове и Киев. Попробуйте оценить его рациональность, учитывая, что торговые коммуникации в те далекие времена были почти исключительно водными. Сначала из Балтики нужно попасть в Финский залив, плывя на восток, войти в Неву и по ней плыть на северо-восток до Ладоги, далее повернуть на север, и, идя вдоль выгнутого дугой берега, зайти в Волхов, а по нему грести в юго-западном направлении до озера Ильмень. Из Ильменя по реки Ловати подняться до впадения в нее Куньи, от верховьев этой реки волоком несколько километров до Усвячи или озера Двинье, откуда следует спуститься по Западной Двине до впадения в нее реки Межи, а по ней плыть в обратном направлении вверх по течению до ее верховьев, откуда снова волоком можно допереть к истокам Днепра, по нему спуститься до опасных днепровских порогов, где нужно снова тащить суда по суше. Любопытно, что по пути от Волхова до Днепра придется перепрыгивать Западную Двину (Даугаву) — судоходную реку, впадающую прямо в Балтийское море (у ее устья стоит древний торговый город Рига), но варягов это не должно смущать — ведь настоящие герои не ищут легких и прямых путей, а всегда идут в обход.
Куда удобнее будет маршрут из Балтики в Черное море по реке Западная Двина до Полоцка. Выше его в Западную Двину впадает река Улла, до верховьев которой и следует подняться. Там волоком около 5 км, если верить карте, до истока Друти, которая впадает непосредственно в Днепр у города Рогачев Гомельской области. Я ни за что не поверю, что варяги, которым зачем-то приспичило двинуть в греки, не подозревали об этом пути. На худой конец сгодится и маршрут Неман — Березина (приток Немана) — Свислочь — Березина (приток Днепра) — Днепр.
Но торговый путь с севера на юг через Киев все равно никак не мог пролегать, поскольку ниже Киева судоходство затрудняли опасные пороги. Хотя, слово «затрудняли» не очень уместно в данном случае. По сути, на протяжении десятков километров от Екатеринослава (Днепропетровска) до Александрова Днепр был несудоходен для тяжело груженных торговых судов. Гийом Боплан в своей знаменитой книге «Описание Украины» пишет: «Плодородие почвы доставляет жителям хлеб в таком изобилии, что нередко они не знают, что с ним делать, тем более, что у них нет судоходных рек, впадающих в море, за исключением Днепра, который в 50 милях ниже Киева прегражден тринадцатью порогами, последний из которых отстоит от первого на добрых семь миль, что составляет целый день пути, как это видно на карте. Это преграда препятствует им сплавлять свой хлеб в Константинополь»[45].
Странно, что в XVII столетии несудоходной считалась река, по которой пятью столетиями ранее проходил международный торговый путь. Допустим, купцов не пугала перспектива тащить свои суда волоком десятки верст или разбивать их на порогах, и они действительно пользовались ужасно неудобным днепровским путем, чтобы попасть с Севера в Черное море. Тогда, по идее, в устье Днепра должен был находиться крупный морской порт и крепость, дабы неугодные киевским князьям людишки по реке не шастали. Что вам известно о существовании этого порта? Мне, например, ничего. Хотя в будущем османы действительно построили в месте соединения Днепровского лимана с Черным морем важную в стратегическом отношении крепость Ачи-Кале, запирающую выход в море из Южного Буга и Днепра. Во время войны с турками князь Потемкин почти полтора года осаждал ее, пока не взял штурмом в декабре 1788 г. С 1792 г. Ачи-Кале носит русское название Очаков. В устье Днепра ныне находится еще один крупный город — Херсон, но он основан как русская военная крепость только в 1778 г. В 1784 г. на берегу ДнепровскоБугского лимана была заложена крепость, от которой получил начало г. Николаев.
Конечно, историки тоже не все дураки, и потому они додумали древнерусский торговый порт в устье Днепра, объявив, что, дескать, на месте маленького городка Алешки (основан в 1784 г., город с 1854 г., ныне называется Цюрупинск), появившегося на месте казачьей сечи (1711–1728 гг.), в XI столетии стоял богатый торговый город Олешье. Доказательств, как водится, никаких не представлено. Археологические находки во множестве своем убеждают лишь в том, что казаки в начале XVIII столетия действительно имели здесь укрепление. Что любопытно, первоначально возникшее в конце XVII в. поселение называлось Днепровск, и лишь потом было переименовано в честь мифического древнерусского Олешья. Топонимику при желании легко можно подогнать под исторические мифы.
Разумеется, важный торговый путь притягивал всякого рода разбойников. Для охраны его вдоль берега должны были стоять укрепленные военные поселения, с постоялыми дворами, где купцы могли в безопасности ночевать. Эти поселения неминуемо со временем превратились бы в достаточно большие города. Какие вам известны древнерусские днепровские города? Ниже Киева в ста с лишним километрах только маленький Канев (сегодня его население всего 28 тысяч человек), а выше по реке Любеч (ныне поселок), Рогачев (маленький районный городок), Орша, и в верховьях реки Смоленск. Это знаете ли, очень мало, особенно если учесть, что Древнюю Русь скандинавы называли Гардарикой — страной городов. Разумеется, днепровские пороги на всем протяжении должны были быть особенно защищены крепостями, чтобы суда на волоках не подвергались нападениям сухопутных разбойников. Что вам известно о тех укреплениях?
В древности торговый город — это не только место совершения сделок, но и мыт — то есть место осуществления таможенного сбора. Историки из кожи вон лезут, пытаясь убедить нас, что древний Киев был местом, где «таможня давала добро» купцам, следующим из варяг в греки. Дескать, даже в докиевские времена купцы здесь дань за проезд платили. Вот что пишет академик Борис Рыбаков в своей работе «Город Кия»: «Предположение о «таможенных сборах» в окрестностях будущего Киева подкрепляется большим количеством находок красивых бронзовых предметов, украшенных многоцветной выемчатой эмалью. Фибулы, декоративные цепи, детали питьевых рогов компактной массой встречаются на пространстве от устья Десны до Росси»[46].
Ну что ж, Рыбаков — академик, а потому ему позволительно писать чушь. Везде таможня требовала с купцов денег, а киевские или докиевские таможенники были очень добрые — брали проездную пошлину питьевыми рогами. Наверное, потому что выпить любили. Впрочем, я очень благодарен Рыбакову хотя бы за то, что он не врал, как современные «украинськи вчэни», а сообщал, хоть и в завуалированном виде, правду: мытной монеты под Киевом не находят, в изобилии встречаются лишь бронзовая домашняя утварь да декоративные цепи. Полностью исключают гипотезу о торговом пути из варяг в греки и данные скандинавской археологии. «Византийские» монеты в местных археологических комплексах занимают более чем скромное место — много менее 1 %. Зато большое количество серебряных дирхемов свидетельствует об активной торговле с русскими по Волге. Да и в самом Киеве ромейская монета встречается на порядок реже, чем те же дирхемы.
Мировым торговым центром Киев, конечно, быть не мог ни при каких обстоятельствах, разве что региональным. Мог ли он играть роль политического центра Руси (как Вашингтон в США)? Очень я в этом сомневаюсь. Вокруг всякой столицы неизменно возникали города-спутники, точнее крепости, впоследствии разраставшиеся до городов, защищающие подступы к столице со стороны важнейших дорог и речных путей. Вокруг Москвы существует знаменитое Золотое Кольцо — целое созвездие городов и хорошо укрепленных монастырей. Вокруг Петербурга цепь мощных фортов, крупных пригородов. Со стороны моря вход в Финский залив преграждали Кронштадт, Ревель (ныне Таллинн) и Гельсингфорс (ныне Хельсинки). Список можно продолжать долго. Киев же всегда был слабо защищен, отчего во время всякой войны легко переходил из рук в руки. В гражданскую там вообще власть менялась чуть не каждую неделю. Да и в самом Киеве мы не находим даже намека на существование мощной цитадели, соответствующей статусу столичного города, вроде московского кремля, пусть даже и меньше масштабом — например, на уровне кремля нижегородского или псковского.
Известные нам фортификационные сооружения в Киеве появились довольно поздно — в конце XVII — начале XVIII вв.: гетман Самойлович обвел Киево-Печерскую лавру земляным валом, а гетман Мазепа — каменной стеной. Замок, в котором располагалась резиденция литовских воевод, в Киеве имелся, однако, как считается, сгорел дотла в 1605 г. После пожара он был восстановлен киевским воеводой Станиславом Жолкевским, но опять же из дерева. В то время, когда осадная артиллерия могла разрушать даже каменные укрепления, крепостью он мог считаться лишь условно. Кстати, горожане неоднократно обращались к воеводам с просьбами о поддержании замка в надлежащем порядке, ибо в случае нападения неприятеля укрыться было совершенно негде. Это красноречиво свидетельствует о том, что Киев, если и был к тому времени городом, то совершенно незначительным. Поляки, правда, имели план строительства каменного форта в Киеве, но он так и остался на бумаге. После присоединения города к России, деревянный замок (точнее будет назвать его, пожалуй, острогом) был постепенно разобран киевлянами для хозяйственных нужд, ибо как оборонительное сооружение, ценности никакой не представлял, что было зафиксирована в официальных бумагах специальной военной комиссией.
Древние города имеют очень характерную особенность в планировке: они разрастаются радиально вокруг цитадели, от которой собственно, и ведут свое начало. Посмотрите на план Москвы, Смоленска, Ярославля, Астрахани, Нижнего Новгорода, Риги, Парижа — это типичные образцы средневековой урбанистики. После изобретения артиллерии крепости утрачивают свое былое значение, и вновь возникающие города уже имеют совсем иную, правильную, рациональную геометрическую структуру. Города разрослись и большее значение теперь придается не защите его мощными стенами, а удобству передвижения по улицам. План Киева говорит о нем, что город стал большим уже в позднее время. Неправильность его исторической части объясняется не древним происхождением, а изрезанным оврагами ландшафтом.
Конечно, историки на это уже давно придумали отговорку — Киев, дескать, во время монгольского нашествия пришел в упадок, многажды был сожжен, разрушен и обезлюжен. Но почему он не воскрес и не воссиял в последующие века? Та же Москва сгорела в 1812 г., и ничего — быстро отстроилась. Сколько раз она горела ранее, вообще не счесть. А Киев, дескать, как захирел в незапамятные времена, так и прозябал вплоть до советских времен. Все население Киева в 1894 г. составляло 188 тысяч человек. Совсем молодая Одесса имела уже в 1873 г. население больше — 193 тысячи человек. В Харькове в 1901 г. числилось 198 тысяч жителей. В Москве к концу XIX в. жило около 800 тысяч человек, Петербурге (с пригородами) — 1,35 миллиона. То есть Киев даже в конце XIX в. был не самым значительным губернским городом России, несмотря на то, что уже являлся важным железнодорожным узлом.
Причина та же — он лежал в стороне от магистральных транспортных артерий и экономических центров даже тогда, когда бурно осваивалась Новороссия и южный промышленный район. Мало кто сейчас помнит, но даже столицей Советской Украины до 1934 г. был Харьков, где и на мове-то почти никто не говорил. Действительно большим, по-столичному красивым мегаполисом Киев стал только в послевоенное время. Торжественный архитектурный ансамбль Крещатика был сооружен в 1947–1954 гг. Старый Крещатик тоже был весьма колоритен, но очень уж провинциально выглядел.
В давешние времена Киева, как цельного поселения, вообще не существовало. В конце XVIII столетия на месте современного города находились три разнесенных поселения — Киево-Печерская крепость с предместьями; в двух верстах(!) от нее находился Верхний Киев; в трех верстах(!) лежал Подол. Согласно «Географическому описанию города Киева, сочиненному Киевскаго гарнизона поручиком Василием Ивановичем Новгородцовым», «…Старый или Верхний город Киев состоит в четырех отделениях, которые обведены земляным валом с нарочито глубокими рвами и называются Андреевским, Софийским, Михайловским и Печерским отделениями. Во всех отделениях находятся ныне: в Андреевском — каменных церквей — 3; в Софийском — мужеский каменный монастырь — 7, церквей: каменная — 7, деревянных — 3; в Михайловском — мужеский каменный монастырь — 7; в Печерском — церковь деревянная — 7, за городом церковь деревянная — 7; казенных домов: каменных — 3, деревянных — 4, партикулярных дворов деревянных — 682».
В Киево-Печерской крепости (лавра была ее составной частью) и предместье Новгородцев зафиксировал наличие двух мужских монастырей, 8 каменных церквей и 3 деревянных. Ревизор насчитал 9 казенных каменных и 27 деревянных зданий, а также, включая предместье, 1095 партикулярных (гражданских) дворов.
Самой населенной частью был Подол: «В городе Киево-Подоле строения: монастырей мужеских: каменной — 7, деревянных — 2, женской каменной — 7; церквей: каменных — 9, деревянных — 7 7; магистратского строения: каменного — 4, деревянного — 7; обывательских дворов: каменных — 3, деревянных — 1926».
Во всех трех поселениях таким образом насчитывается менее четырех тысяч жилых домов, или дворов, как тогда говорили, из которых аж целых три каменных. Таким образом число киевских обывателей составляло во времена царствования Екатерины II менее 20 с лишним тысяч человек, что явствует и из переписи того времени. Не густо, однако, но для райцентра вполне сойдет. Причем в Старом городе и Печерске в основном проживали служащие и отставные военные и штатские чины, а собственно аборигены селились большей частью на Подоле, где было немало греков и волохов (сербских румын). Впрочем, и там отмечалось большое количество отставных гусар и офицеров. Что характерно, ни о каких древних мегалитических сооружениях Новгородцев в своем подробном описании не упоминает, наоборот, акцентирует современность Печерской крепости: «Киево-Печерская крепость построена по новой фортификации, с прибавлением нескольких наружных укреплений».
О торговом величии тогдашнего Киева можно судить по такой фразе поручика: «Купечества из мещан киевских, кои б имели большие капиталы, нет, кроме трех или четырех, а иные посредственный, лучше ж сказать, малой капитал имеют». Характер торговли носил далеко не трансконтинентальный характер: «По реке Днепр весною и в межень, тож и осенью из великороссийских городов: из Брянска, Трубчевска, а из малороссийских: Новгородка-Северского и из других мест до Киева и до малороссийских городов Переяслава, Городища, Кременчуга и Переволочны с хлебом, с хлебным вином, железом полосным и чугунным, с конопляным маслом, диогтем, с веревками, рогожами, с медом, с ветчинным салом и деревянною посудою ходят барки, или так называемые байдаки, а из Польши в плотах строевой и дровяной лес, и прочие лесные припасы сплавляются… При городе Подоле есть пристань судам».
О товарах, идущих в обратном направлении, Новгородцев сообщает следующее: «В Польшу и в Крым отвозят черную мерлушку, легковесную юфту, сало говяжее и по малому числу белых, серых и черных белок, также сибирок и Суриков и несколько воску. Оттуда же привозят шелковые, суконные и бумажные товары, виноградное, волоское и других сортов вино и бакалею, також польскую ступочную и волоскую каменную и крымскую соль, называемую бузув, и прочие тому подобные товары. Из оных же отвозят большую часть в великороссийские близ лежащие города, также в Малороссию, в слободские полки и в Черкаск на Дон. Прочие же кормятся промыслом, продажею разных съестных припасов, а другие ремеслом и черною работою».
В общем, ничего выдающегося о небольшом пограничном городке Киеве, складывающегося из трех обособленных селений, поручик не сообщает.
Когда возник Киев?
Когда вообще появился Киев? Очень-очень давно — хором утверждают историки: — Киев — матерь городов русских, упоминается в летописях с 860 г.[47] Насчет летописей мы уже вроде разобрались — столь древних письменных источников не существует. Самым древним дошедшим до нас русским письменным памятником считается «Остромирово Евангелие», обнаруженное в 1805 г. среди вещей императрицы Екатерины II и датируемое серединой XI в. Так называемые «Изборники Святослава» считаются написанными в 1073 и 1076 гг. Впрочем, датировка их вызывает большие сомнения, скорее всего, это артефакты более поздней эпохи.
В 2000 г. были обнаружены навощенные дощечки с процарапанными на них буквами — «Новгородская псалтырь». Эту находку историки датировали началом XI столетия методом стратиграфии, то есть по глубине залегания в грунте. Выходит, что если бы она лежала сантиметром выше, то «Новгородская псалтырь» уже не была бы самым древним русским письменным памятником. Не стоит говорить, что научным такой метод датировки можно назвать условно, а о его точности говорить вообще не приходится (ниже о стратиграфии мы поговорим подробнее). Объективно «Новгородская псалтырь» вполне могла принадлежать и XVII в.
Но все описанные выше письменные памятники, даже если не подвергать сомнению верность их датировки, являются богослужебными книгами, не содержащими сведений об исторических событиях. Впрочем, древние хроники, даже оригинальные, вряд ли смогут уверенно прояснить этот вопрос. Начнем с того, что сегодня известно 16 населенных пунктов с названием Киев (Киево), как о том сообщает Михаил Брайчев-ский в своей работе «Когда и как возник Киев». Особенно часто название Киев, Киевец встречаются в Польше. Названия рек (гидронимы) Кия, Киянка встречаются в Польше 15 раз. Так что ничего удивительного нет в том, что в малопольской украйне в XV–XVII вв. мы видим городок Киев.
Древняя легенда гласит, что город был основан перевозчиком по имени Кий. Виктор Янович в книге «Великая Скифия. История докиевской Руси» так комментирует распространенность топонима Киев (Киево, Киевец): «Село Киево имеется в земле Хелмской, в Средском уезде их — два. В Иновроцлавском уезде, кроме Киево, имеется также населенный пункт Киевица и село Киевская Воля. На территории Пенчковского уезда имеются села Кияны и Кии. Села с названием Киев есть в Ново-Радомском уезде и в Силезии. В Мазовше есть село Киевицы. Села Кияны имеются в Западной Волыни и в южных районах Литвы. Села с названием Киевец — в уездах Слуцком и Бяльском. Город Киев есть в Моравии, село Киев — в Венгрии. Село Кий есть в сербской Лужице, поселок Киево — в крае Косово. На карте же, составленной С.М. Трубачевым, подобных поселений показано более шестидесяти.
Нелепо думать, что у каждого из них был свой Кий-основатель. Не менее нелепо считать, что все они названы так в честь столицы Киевской Руси выходцами из нее. Остается предполагать, что слово «киев» отражало какую-то специфическую особенность или функцию соответствующих поселений. Вероятнее всего, следующую.
Известен способ переправы через реку на лодках и плотах, когда вместо весел используют кий (жердь), которым отталкиваются от дна. Таким образом можно перевозить груженые телеги, скот. В некоторых местах на Украине занятие таким перевозом является промыслом и называется «киюванням».
От подобных перевозов могли получить свои названия многочисленные тезки Киева, стоящие на малых речушках, но не Киев на Днепре. Глубина Днепра слишком велика, а течение сильно для такого способа перевоза»[48].
По мнению Яновича название Киева произошло от понтонного моста, который настилался поверх лодок. Лодки же удерживались на течении, будучи привязанными к сваям, вбитым в речное дно, которые так же именовались киями. Все сооружение именовалось киев перевоз. Словарь Даля сообщает, что кий — на старых юго-западных русских наречиях означает палка, трость, посох, жезл; костыль, комлястая палка, дубина, палица. Приводит Владимир Иванович и такое архаическое значение слова: кий — булыжник, с вицевою обвязкою, для забойки им кольев в рыболовных заборах. Слово «киянка» вполне возможно означало в старину кувалду для забивки киев. В Киеве на подоле есть река Киянка. Янович полагает, что ее название произошло от того, что ее берега укреплялись от размыва сваями — киями.
Автор этой гипотезы считает, что киев перевоз существовал лет за двести до Нестора-летописца, который почему-то о нем ничего не сообщает, а вновь построен был лишь в XVII столетии. Версия о том, что киев перевоз был, а потом куда-то пропал на несколько веков, мягко говоря, не очень убедительна. Следует хотя бы объяснить, почему в нем отпала нужда. То, что киев перевоз существовал в конце XVII столетия, подтверждается картой, выполненной в 1695 г. (авторство ее приписывается стольнику Ивану Ушакову). На ней мы видим схематическое изображение именно понтонного моста, удерживаемого киями. О существовании здесь подобного сооружения в древности нет никаких сведений.
Алексей Бычков в книге «Киевская Русь. Страна, которой никогда не было?» проанализировал несколько сходных легенд основания Киева, имеющих разную географическую и хронологическую локализацию. Приведу несколько фрагментов из его сочинения:
«430 год. Тремя братьями — Кыем, Чехом и Хоривом — был на Дунае у устья реки Морава заложен град Киев, существующий и до сих пор. Он и ныне стоит там, где стоял — в Венгрии, и называется у венгров Кеве…
…570 год. «В лето по рождеству Христову 570 пришельцы и обитатели суть седоша по Днепру; старейшина же у них в то время бе именем Полемон, и во имя того старейшины прозвашася «полемоняне», а оттуду паки начаша зватися «поляне», потом «поляцы» (Рукопись ПБ F IV № 218, л. 90)[49].
854 год. «В лето 6362 бяху три брата, единому имя Кый, второму Щек, а третьему Хорив, а сестра у них бе именем Лыбедь… Беяхуже неверии и много тщание имуще к идолом».
Итак, в 854 году появились три брата: Кий, Щек и Хорив, которые вместе с сестрой своей Лыбедью пришли на Украину и поставили малый городок Киевец, как гласит предание.
982 год. «В то время быша в Великом Новгороде три брата кижики Кий, Щек и Хорив и сестра их Лыбедь. И се братеники и с сестрою ихлюти разбойницы великую пакость новгородцем творяще. Новгородцы же яша их 30 человек, ecu храбри и мочни вельми, осудиша их повесити. Кий же с братию своею моляша князя Ольга со слезами, дабы их отпустил и обещастася ити, иде же несть вотчины и державы.
Олег же умилосердеся над ними, отпусти их. Они же идошша от Великого Новаграда два месяца и приидоша на реку Непр… и нача землю пахать своими рукама и славно жить, и к ним прихожаху многие и трудихуся тут. И потом созда градец, имя ему Киевец. В лето 6490 по убиении Кия великий князь Олег пришел и заложи град Киев Великий и по начальному имении».
Из приведенных фактов понятно, что было три состава братьев со схожими именами. Первый состав — Кий, Чех и Хорив (основатели западнославянских племен, поставивших первый Киев-Кеве). V век.
Второй — Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь (основатели городка Киевец, жили спустя четыре столетия после Кия, Чеха и Хорива). IX век.
И третий — Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь (разбойники, изгнанные из Новгорода Олегом, но позже им же убитые, жили спустя еще одно столетие). Они поставили на Украине городок Киевец, на месте которого Олег поставил Великий Киев — столицу Украины. X век.
Как называлось государство, столицей которого был Киев? На этот вопрос отвечает Адам Бременский: «Киев — соперник царствующего Константинополя, славнейшее украшение Греции».
Напомню, сам Константинополь — славнейшее украшение Византии, которая называлась в то время «Ромеей».
Получается, что на Днепре было несколько Киевов. Первый поставил Кий-2, еще один поставил Олег на месте городка Кия-3. Но после Кия-2 и до Олега в Киев пришел и стал там править Рюрик, погибший в 879 году, задолго до строительства Киева Кием-3 и до закладки Киева Олегом. Выходит, Киев трижды закладывали Кии и один раз Олег, притом в каком-то из Киевов сидел Рюрик, хотя украинцы сей факт почему-то замалчивают».
Конечно, историки приведут «доказательства» в виде списков древних летописей, что все было совсем не так, а иначе. Древних летописей в очень поздних копиях такое большое количество, что с помощью оных можно «доказать» все что угодно. Например, арабский летописец XIII в. Мухаммад-ал-Ауфи сообщает о том, что русы (росы), возглавляемые своим вождем, носившим титул булдамир (Владимир?) приняли ислам и стали активно воевать с неверными, обогащаясь грабежом. Если мне потребуется доказать, что Владимир Святой был воином ислама, я легко это сделаю с помощью цитирования арабских источников, тем более, что они прекрасно согласуются с ромейскими хрониками. Мухаммад-ал-Ауфи упоминает, что ранее росы приняли христианство и сделались покорными грекам, однако без возможности грабить христиан дела у них пришли в упадок. Именно этим он объясняет их склонность к исламу[50].
Ромеи также упоминают о крещении воинственных разбойников росов в IX в. патриархом Фотием, что сделало их мирным народом. Однако уже через несколько десятков лет Константин Багрянородный[51] описывает диких нехристей-росов, которые учиняют страшное разорение в империи своими грабительскими набегами.
Если же летописи с нужной нам трактовкой не найдется, то ее вполне можно сделать самостоятельно или любую из существующих интерпретировать так, как надо. Например, писали арабы о богатом торговом городе Куябе? Так это они, ясное дело, о Киеве писали. О каком из множества? Да о каком хотите, о таком и думайте. Вот какую цитату из сочинения Абу Хамид ибн абд ар-Рахим ал-Гарнати ал-Анда-лузи, посетившего Русь в 1131–1153 гг., приводит Алексей Бычков в книге «Киевская Русь. Страна, которой не было?»: «И прибыл я в город страны славян; который называется Киев. А в нем тысячи магрибинцев, по виду тюрков, говорящих на тюркском языке. А известны они в той стране под именем печенеги. И встретил я человека из багдадцев, которого зовут Карим ибн Файруз ал-Джаухари, он был женат на дочери одного из этих мусульман. Я устроил этим мусульманам пятничное моление и научил их хутбе, а они не знали пятничной молитвы».
Автор считает этот текст свидетельством того, что в Киеве XII в. обитали тюрки-магометане (ага, обращенные в ислам их булдомиром). Но не проще ли предположить, что город, именуемый арабами «Куяб» — это в данном случае среднеазиатский Куляб? Там и тюрков проще найти, и мусульман. Арабский историк X в. ал-Масуднеи, утверждает, что основатель Киева Кий носил имя Куйя, и родом был из Хорезма. Так какой город имеют в виду арабы? Кува, Куй, Куява, Кипень — в этих топонимах при желании тоже можно увидеть Киев. Есть у Лондона пригород Кью — так наверняка его основали выходцы из Киева.
Летописям верить нельзя в принципе, даже если мы имеем дело с древним подлинником (что само по себе есть случай исключительный), а не с тенденциозно отредактированным позднейшим списком. В хрониках германских монастырей XII–XIII вв. каждый монастырь объявляет близлежащий городок столицей империи или германского королевства. Так что, всем им верить? Что касаемо Киева, то как показано на примере Гизеля, у киевских монахов был хороший мотив посочинять сказки о великом Киеве, матери городов русских, для реализации текущих политических задач. Тот же Иннокентий Гизель пишет о том, что династия Рюриковичей ведет начало от римских императоров, а московитов считает потомками библейского персонажа Мосоха. Этому тоже будем верить? Но тогда придется признать официальную версию русской истории шарлатанской. Поэтому весьма противоречивые древние письменные источники можно принимать во внимание лишь тогда, когда мы находим им убедительные подтверждения. Вот и давайте поищем доказательства существования могучего Киева, конкурирующего в своем блеске и величии с Константинополем.