Типикон и современная богослужебная практика

Прежде всего, прошу читателя принять сказанное в этой статье не как критику современного богослужения, а как изложение проблемы, требующей своего решения.

Все новички, пытающиеся разобраться в богослужении и начинающие изучать богослужебный Устав Церкви, сталкиваются с большим для себя искушением: несовпадением современной богослужебной практики с Типиконом, Требником, Служебником. Эти несовпадения бывают следующего рода: сокращения службы, отклонения в способе совершения священнодействий, нарушение указанной в чине последовательности их совершения, несовпадение с Типиконом по времени совершения, перенесение элементов архиерейской службы в обычную. Искушение состоит в том, что официальным богослужебным Уставом является Типикон, и отступления от него не закреплены какими-либо постановлениями церковной власти. «Богослужебные указания» и «Книга священнослужителя» содержат лишь часть современной практики, но и эти книги не опираются на какое-либо соборное постановление.

Несомненно, Церковь имеет власть изменять богослужение применительно к своим нуждам. Как она могла расширять его в период расцвета, так может и сократить в трудных условиях. Типикон отражает богослужебную практику Византийской Церкви времен наивысшего расцвета православной государственности. Исполнять эту практику во всей полноте в условиях всеобщего охлаждения к вере, а иногда и гонений, просто невозможно. Но не благоразумно и оставлять сокращение богослужения на произвол любого священнослужителя. Пусть эти сокращения были бы разумными и оправданными, а также санкционированными церковной властью.

Обычно нормой и наглядным образцом правильного богослужения для епархии является кафедральный собор, а для монастырей – ближайшая Лавра. Совершаемый там чин богослужений считается имеющим благословение священноначалия. Все принимающие священный сан обязаны отслужить 40 первых служб в кафедральном соборе, где и усваивают современную практику богослужения. И это неплохое решение вопроса. Однако закрепление данной практики на уровне священноначалия, а также отношение к Типикону как к идеалу богослужения, а не как к обязательному правилу, облегчило бы совесть многих клириков, старающихся хранить древние церковные установления.

Отдельную сложность представляет распределение богослужений по времени суток. В Типиконе заложена византийская система времяисчисления. Сутки делились на день, продолжительностью 12 часов (с 6 часов утра до 18 часов вечера по нашему времени), и ночь продолжительностью 12 часов. Для сна в монастырях отводилось время с 20 час. вечера до 2 час. ночи по нашему исчислению. К этому привязано все уставное распределение богослужений по времени суток. Мы же спим в другое время, примерно с 23 час. до 6 час. утра. Поэтому нам никак не удается привязать к нашему распорядку дня византийское распределение богослужений. Проще говоря, невозможно спать по-российски, а служить по-византийски. Отсюда берет начало служение утрени вечером, а полунощницы – утром, хотя это противоречит логике. Вечерня же иногда служится вместе с литургией в первой половине дня.

На время совершения богослужений оказывают влияние и другие причины. Поскольку мы живем не в православном государстве, в дни церковных праздников зачастую люди заняты на работе. Чтобы дать им возможность посетить важнейшие богослужения и крестные ходы, настоятели храмов изменяют время их проведения по отношению к Типикону, исходя из принципа выбора меньшего из двух зол. В отдаленных районах приходится привязывать время богослужения даже к движению транспорта.

Следующий непростой вопрос: «Как поступать клирикам, если служащий священник дает указания, не согласные с Типиконом, например не читать кафизм на утрене, сократить число стихир на «Господи воззвах» и тропарей канона до четырех, не читать паримии на всенощной или 33-й псалом в конце литургии и т.п.? Можно ли считать, что ответственность при этом во всех случаях ложится только на дающего указание, а исполнитель не согрешает? Или же есть какие-то границы допустимого? Этот насущный вопрос современной богослужебной жизни порой превращается в жаркую полемику. Клирошане показывают священнику Типикон, книги по Уставу Розанова, Булгакова, Никольского, а ему не на что опереться, чтобы доказать свою правоту, как только на личный авторитет и иерархическое превосходство, выражаемое словами «кто здесь священник?!», «нас так учили в семинарии!», а иногда и «вон с клироса!» За неимением в настоящее время других рекомендаций, можно посоветовать клиросным в любом случае слушать указания служащего священника, чтобы не соблазнять молящихся, и оставлять выяснение всех вопросов на небогослужебное время, не исключая при этом возможности обратиться за разъяснениями в вышестоящую инстанцию.

Даже в таких толстых книгах как Типикон невозможно описать все богослужебные действия в мелких подробностях. Это вызывает большое разнообразие местных практик в области действий, не оговоренных Уставом. Особенно это касается архиерейского служения, в котором принимает участие множество клириков. Переходящим из монастыря в монастырь, из епархии в епархию, надо придерживаться местной богослужебной практики, а не пытаться насадить обычаи, виденные где-то во время своих странствий. Об этом говорит известная пословица.

Несмотря на важность Типикона для церковного богослужения, он, однако, не должен занимать главного места в духовной жизни. Некоторые думают спастись его скрупулезным исполнением, без страха нарушая в то же время основные заповеди Нового Завета, особенно о смирении, любви к ближнему и иерархическом подчинении. Типикон хорош впридачу к исполнению Евангельских заповедей, а никак не вместо них. Понимая это, не следует, однако, впадать и в противоположную крайность – пренебрегать Церковным Уставом без серьезной необходимости.

Изменения

Сейчас мы поговорим об изменениях внутреннего мира человека. «Не смущайся, что по временам чувствуешь ожесточение, хладность и действие страстей. Эти периоды душевного нестроения надо переносить с терпением. Св. Макарий Великий сказал: “В каждом из нас бывают перемены, как в воздухе: то стоит ясная погода, то льются дожди, шумит ветер и стоит ненастье”. Другой святой, прп. Исаак, объясняя эти слова прп. Макария, говорит: “Заметь слово: в каждом. Оно поставлено не без цели, но употреблено с той целью, чтоб показать, что все человеки без изъятия, не только грешные, но и святые, по временам обуреваются страстями. Постоянной непогрешительности и постоянного духовного состояния нет на земле. Непеременяемость есть достояние будущего века”. Поэтому должно смотреть на свои душевные перемены с благоразумием, как бы показывая и открывая Богу свою греховность, и вместе с тем предаваясь Его святой Воле и прося Его милости и помощи»[31].

Речь ниже пойдет не о малых, а о серьезных изменениях, имеющих характер закономерностей, которые происходят с каждым в течение всей его жизни, с рождения до смерти. Их обязательно надо учитывать в своей духовной жизни, и не впадать по их поводу в расстройство, и, тем более, в отчаяние.

Внутренний мир человека весьма зависим от внешних обстоятельств: здоровья, семьи, положения в обществе, повседневных занятий, окружающей природы. Все это влияет в первую очередь на низшие силы души, а затем, в меньшей степени, на духовную ее часть. Например, на внутреннем мире человека обязательно отразится жительство в горах, в тайге, у моря, близость храма или монастыря, значительное повышение по службе, появление в семье ребенка, развод, хроническая болезнь, потеря трудоспособности, длительный срок лишения свободы, участие в военных действиях, окончание высшего учебного заведения или семинарии и т.д.

Огромное влияние на формирование внутреннего мира человека оказывают три фактора: воспитание в детстве, окружающие люди и целенаправленная работа над собой. Сознательно работать над собой человек может по достижении совершеннолетия, если имеет ум, цель и силу воли. Но если он был плохо воспитан в детстве, то, даже придя к Богу, много лет будет не столько продвигаться вперед в духовном отношении, сколько бороться с пережитками прошлого. Человеческая среда, в которой он много лет находился, также обязательно наложит на его внутренний мир свой отпечаток. «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым – развратишися» (Пс.17, 26-27). Поэтому мы должны, насколько это в наших силах, избегать длительного пребывания среди безнравственных людей и близкого общения с ними.

Особую группу составляют возрастные изменения, на которых остановимся подробнее, поскольку они общие для всех людей и влияние их очень сильно. Человеческая жизнь делится на 4 больших периода: детство, молодость, зрелость, старость. Их удачно сравнивают с временами года: весной, летом, осенью и зимою. Действительно, между этими природными и возрастными периодами много сходства и по значению и по свойствам.

Внутренний мир легко и быстро изменяется в детстве и юности, которым свойственны способность к обучению, к усвоению нового, интерес к неизведанному. В юношестве есть особый период с 13 до 20 лет, на который жалуются все родители. Вчерашний ребенок перестает слушаться, заявляет о самостоятельности, грубит. У него растет борода и усы, ломается голос, он на глазах взрослеет и хочет сам устраивать свою жизнь. Для родителей это обычно – большой удар. Они хотели бы еще долго, желательно до самой своей смерти, видеть своих детей – детьми, держать их рядом с собой и сохранять с ними отношения «родители – маленький ребенок». Справедливости ради следует заметить, что заявка на самостоятельность со стороны детей поступает на пару-тройку лет раньше, чем бы следовало, к самостоятельной жизни они пока еще и действительно не готовы. Эта стандартная ситуация в наше время усугубляется быстрым развитием всех отраслей знания, изменениями нравственных установок, общественых отношений, сменой политических ориентиров, вследствие чего новое и старое поколение сильно различаются по взглядам. Всё это обостряет извечный конфликт отцов и детей, известный каждому не только по художественной литературе, но и в прикладном виде.

В стабильном обществе обязательно есть область взглядов, которые не изменяются с каждым новым поколением, которые одинаково дороги и отцам, и детям. Это традиционные религиозные, культурные, исторические ценности. Они смягчают разрыв поколений, обеспечивают преемственность общественных процессов, цементируют общество, делают его устойчивым. Полный же разрыв взглядов между поколениями ослабляет и раздробляет общество, делает его неспособным решать большие задачи и противостоять внешней агрессии…

Однако вернемся к возрастным изменениям. В детстве и молодости, которые можно уподобить весне и лету, при бурных изменениях тела и внутреннего мира, духовная жизнь не может достигать большой глубины и силы. Молодости свойственна большая импульсивность: то с большой горячностью браться за подвиги святых, то вдруг страстно бросаться в водоворот мирской жизни со всеми ее грехами и легкомыслием. В этот период жизни самое время начать самостоятельную (освободившись от родительской опеки) духовную жизнь и поддерживать ее, остерегаясь впадать в смертные грехи и не ожидая при этом больших успехов.

К сорока годам наступает следующий период жизни – зрелость. Его можно уподобить осени. Рост тела заканчивается. Внутренний мир также приобретает стабильность, сопротивляемость внешним воздействиям. У человека складываются проверенные личным опытом убеждения и взгляды, которыми он дорожит и не склонен легко менять. В то же время он полон телесных и душевных сил. Мирская жизнь к этому времени им уже достаточно хорошо изучена. Обманчивые соблазны легкого счастья, головокружительных успехов и неземных наслаждений, от которых многие теряют голову в юности, взрослого человека увлечь уже не могут. Мы говорим: «Человек сформировался».

30-40 лет - самое благоприятное время для рывка в духовной жизни, конечно, если начало было положено в молодости. Даже если человек был неверующим, но у него смолоду сложилась нравственные представления, близкие к Заповедям Божиим, он, обретя веру в этом возрасте, также имеет возможность преуспеть в духовной жизни. Начинающим же в 40 лет путь ко спасению с «нуля» придется трудно. Но для них это - последняя возможность достичь к старости полноценной духовной жизни. Начинающие «с нуля» позже бывают подобны огородным растениям, посаженным в конце лета – они не успевают созреть и принести плоды, хотя и таких Господь по милости Своей не лишает Царства Небесного. Разумеется, и в таких случаях бывают единичные исключения, но сейчас речь идет об общих правилах.

Ближе к 60-ти годам мало-помалу теряется способность к усвоению нового, и люди вынуждены пользоваться только уже накопленным багажом знаний. В эти годы человек, благочестиво проживший свою жизнь, может приносить пользу другим мудростью, рассудительностью, знанием жизни и добрым советом. Память о смерти становится сродной его душе. До этого возраста мысли о смерти страдают искусственностью, хотя бы мы и пытались насадить их в своей душе и усвоить по святоотеческим книгам. В подвижниках, которые всю жизнь, начиная с молодости и даже с детства, служили Богу, обнаруживает свое действие Благодать Божия, и появляются духовные плоды. Это время можно уподобить времени сбора урожая.

Далее дело идет к зиме, наступает старость со своими неизбежными спутниками: затяжными болезнями, ослаблением памяти, снижением умственной активности, сужением круга интересов. Телесные и душевные силы угасают, но духовная составляющая не угасает в человеке до самой смерти, и проявляется все яснее и яснее, что мы видим на примере не только духоносных старцев, но и простых православных дедушек и бабушек, всю жизнь проживших в церковной ограде.

К концу жизни человеку обычно становятся понятными прежние его ошибки, и ему бы хотелось прожить земную жизнь еще раз, теперь уже правильно. Но, по установлению Божию, это не дается никому. И даже когда умудренный опытом родитель желает предупредить об этих ошибках своих детей, они его не слушают. Именно потому, что жизнь дается нам один раз, никто не хочет прожить ее по чужому рецепту, но только так, как сам сочтет нужным.

В духовной жизни, кроме возрастных изменений, есть длинные периоды количественных накоплений и качественных скачков. Примером этого может служить сознательное Крещение, воцерковление, поступление в семинарию, в монастырь. Каждому из этих событий предшествует долгий подготовительный период созревания, накопления знаний и решимости, подготовки близких и т.д. Подобные скачки бывают не только во внешней жизни, но и во внутренней, когда, например, молитва, смирение или трезвение поднимаются на новый, дотоле недоступный человеку, уровень после долгого, и, как казалось, безплодного периода. Какая практическая польза от только что сказанного? Мы не должны унывать в долгие периоды количественных накоплений (вычитывание правила, посещение храма, однообразная монастырская жизнь), они обязательно приведут, в свою пору, к качественным изменениям.

Необходимо сказать и о таком явлении, как «полоса искушений». В это время неудачи сыплются со всех сторон: знакомые и незнакомые люди нападают на нас как шершни из потревоженного гнезда, дела неизменно оканчиваются неудачами, предметы ломаются, разбиваются и просто куда-то исчезают, обстоятельства складываются невероятным образом, чтобы причинить нам скорбь, дорогие для нас люди болеют, остаются без работы или умирают. Напасти идут сплошным потоком, так что человек не в силах им противостоять, ему остается только терпеть и ждать, когда бедствие окончится. Природа этого явления, по моему мнению, раскрыта в первой главе книги Иова, а правильное поведение показано на примере этого же ветхозаветного праведника. В такие периоды верующий человек находит опору для себя в своей вере, он молится и надеется на милость Божию, и Бог избавляет его, и впоследствии дарует ему утешение, превосходящее понесенные скорби. При этом вера человека и его благодарность к Спасителю возрастают. Неверующему приходится труднее.

– Кажется, началось… - говорит он с тоскою и испугом в голосе, когда замечает начало этой «лавины».

– Дима, что началось?

– ОНО.

Подделки и ловушки

Бессовестные мошенники частенько подделывают деньги, золотые вещи и драгоценные камни и продают их неопытным людям вместо настоящих. Для этого они могут переодеться в чужую одежду и показать фальшивое удостоверение. Подобным образом поступают и демоны. Они предлагают неопытным христианам мысли и дела, которые внешне, по форме, согласны с заповедями, но по внутреннему содержанию и последствиям относятся уже совсем к другой области. Мы касались этого раньше в главе о рассудительности. Какие же духовные фальшивки встречаются наиболее часто?

Под видом миротворчества нам предлагают компромисс с грехом или предательство веры.

Под видом богоугодного плача скрывается очень похожий на него внешне плач от обиды, задетой гордости, саможаления или горечь потери.

Под видом жертвенной храбрости, проистекающей от любви к Отечеству, народу, ближнему, являет себя храбрость от гнева, тщеславия, отчаяния или даже от опьянения.

В одежду заботы о ближнем, его здоровье и благополучии одевается корыстный расчет и иные низкие интересы.

За духовную любовь выдает себя душевная жалость, которая печется о земном в ущерб духовному. Душевная жалость хороша, но только тогда, когда она бывает не в ущерб духовному.

Ревностью по Богу называет себя гордость, самомнение и прелесть.

За молитву и пост пытаются выдать себя медитация и голодание.

Благодатными духовными чувствами называют себя душевная восторженность, хорошее настроение и действие воображения.

Под показным смирением прячется тщеславие.

Обыкновенная трусость в опасных ситуациях выдает себя за благодатное смирение.

В борьбе есть такой способ победить противника: толкнуть его посильнее в ту же сторону, куда он сам двигается, чтобы он упал или стукнулся о препятствие. Так и диавол, видя, что мы стремимся к добродетели, не всегда нам мешает, но часто толкает в ту же сторону. При этом с нашими добродетелями происходят удивительные превращения:

неосуждение превращается в слепоту и безразличие к греху,

всепрощение и снисхождение к ближнему – в поощрение греха на почве безнаказанности,

самоукорение – в засуживание себя до уныния и отчаяния,

сознание своей немощи, которое дано нам для ограждения от отчаяния и непосильных подвигов, превращается в амнистию всех своих грехов без раскаяния и исправления, мол, что поделаешь – немощен! Все мы немощны!

И что еще сказать? На каждую добродетель, включая любовь и смирение, есть соответствующие фальшивки, которые по внешнему виду похожи, а по внутреннему наполнению и последствиям относятся к области греха.

О бесовских ловушках для подвизающихся говорилось в этой книге и раньше, в разных местах понемногу. Бывают ловушки штучные, особо хитрые, устроенные для конкретного человека, а бывают и типовые, против которых мы должны быть всегда настороже. Это впадение в крайности, окрадывание доброго дела или успеха тщеславием, недоверие духовнику, предпочтение материальной выгоды духовной пользе. При немощах – чрезмерное к себе снисхождение, при виде телесной красоты – блудные помыслы, при трудностях и скорбях – ропот. Часто встречается подмена смысла слов или название греха благозвучным именем, например экспроприация, приватизация, гей, гражданский брак, планирование семьи, свобода, демократия, путана, эмансипация, экстрасенс, валеология, фетальная терапия, эвтаназия и тому подобные. Явления, которые стоят за ними, стары как мир, но обозначающие их слова регулярно обновляются, чтобы люди не сразу догадывались об их сути.

Претензии на статус

В известной Евангельской притче о званых на брак новопришедшему рекомендуется занимать последнее место среди собравшихся. Что же сказать о том человеке, который, выставляя гостям на вид свои заслуги, пытается занять место выше того, куда его посадил хозяин?

Не понапрасну вспоминаю я эту притчу. Как правило, приходящие в монастырь люди претендуют на то положение в коллективе, влияние и авторитет, которого они достигли в мирской жизни, и очень обижаются, оскорбляются и даже уходят из монастыря, если к ним относятся как к новоначальным. Поясним сказанное примерами.

Некий достойный муж, имеющий степени, награды и авторитет в своей среде, решил ради высокой идеи послужить Отечеству в рядах Вооруженных сил. Придя к военкому, он изложил тому свое желание. В ответ услышал, что поскольку военного образования и опыта службы у него нет, взять в армию его могут только рядовым. Достойный муж с радостью согласился, рассудив, что Отечеству нужны хорошие рядовые, без которых не может быть хорошей армии. В части его непосредственным начальником оказался сержант срочной службы Баранов, образование – незаконченное среднее, родом из деревни, как говорится, прямо от сохи. Правил деликатного обращения Баранов не знал и знать не хотел, и начал поступать с честным мужем так же, как и с прочими рядовыми, находившимися в его подчинении. Муж очень обиделся: «Как же так? Я намного старше, у меня жизненный опыт, даже государственные награды есть! А этот грубиян, невежда, недоросль…» В общем, пошел жаловаться к командиру части, а тот ему:

– Вы же здесь не по призыву, а пошли добровольно?

–Да.

– Вы знали, что вас берут рядовым?

– Да.

– Вот сержант Баранов и относится к вам, как к рядовому. На что же вы жалуетесь? Это я вам говорю официально, как командир части. А неофициально скажу вот что: Василий Дормедонтович, вам обязательно надо пройти курс молодого бойца. Хотя вам это трудно, но без этого вы не поймете, что такое армия. Поэтому потерпите. А потом я посмотрю, где бы вы могли быть полезны своими способностями.

В этой ситуации всем всё понятно. Но вот то же действие происходит в монастыре. Тот же достойный муж пожелал, ради еще более высокой цели, пойти не в армию, а в монастырь. Ему предложили стать послушником, так как он и читать по-славянски еще не выучился, и опыт монастырской жизни у него совершенно отсутствует. Он с радостью согласился, рассудив, что в монастыре нет низких званий, что в любом звании служить Богу почетно.

Жаловаться пошел к игумену. А игумен ему:

– Василий Дормедонтович, вам обязательно надо пройти ступень послушничества. Хотя вам это трудно, но без этого вы не поймете, что такое монашество. Поэтому потерпите. А потом я посмотрю, где бы вы могли быть полезны своими способностями.

С великим трудом осознают приходящие в монастырь, что они здесь – новички, что признавать их заслуги в светской жизни для насельников монастыря – дело добровольное, а не обязательное, что приняты они послушниками. Пусть монастырское начальство уступает им в возрасте, уме, жизненном опыте, образовании – ему все равно надо подчиняться. Неспособность пройти ступень послушничества – одно из основных препятствий для поступления в монастырь пожилых людей, достигших солидного положения в обществе. Для молодых же быть послушниками – естественно по возрасту. Хотя и им свойственны притязания на прежний статус, но они легче преодолевают это искушение.

И еще несколько слов об отношении к начальству. В миру никого не удивляет, что начальник может быть моложе и даже глупее подчиненного. Несмотря на свои недостатки он всё же начальник, со всеми вытекающими последствиями. Однако приходящие в монастырь это начисто забывают и почему-то считают, что начальником должен быть самый умный, самый старший, самый благочестивый, самый опытный, самый сильный и т.д. Если старший по послушанию не соответствует их представлениям о начальнике, они спорят, ропщут, критикуют, делают ему замечания, и даже пытаются отстранить его от дела и взять командование на себя. Странно видеть в соискателях монашеской жизни столь необузданные анархические инстинкты, которые сдерживаются только страхом наказания, а чуть возникнет слабина -- сразу заявляют о себе. При этом очень часто такие монастырские «анархисты» искренне считают себя по убеждениям монархистами.

Поскольку в этой статье говорится о новоначальных и их вхождении в монастырское братство, здесь же отмечу еще одну общую особенность новоначальных. Любой человек, при входе в новый коллектив, ведет себя несколько искусственно: он хочет скрыть свои плохие стороны, произвести благоприятное впечатление, показать свои способности, и это накладывает на его поведение отпечаток. В монастыре этот эффект намного сильнее, так как человек резко меняет среду обитания, прежний образ жизни, попадает в новые для себя условия. Имея свои, обычно неправильные, представления о монастырской жизни и монашеском поведении, он начинает вести себя, в большей или меньшей степени, неестественно.

Период неестественного поведения может продолжаться от полугода до трех лет в некоторых случаях. В это время трудно определить настоящий характер новоначального. Невозможным является и его действительное духовное преуспеяние, которое начнется только тогда, когда новичок привыкнет вести себя в согласии со своим настоящим внутренним устроением.

Ответственность

Теперь поправим очки, примем важный вид и попытаемся дать научное определение. Ответственность -- это осознание причинно-следственной взаимосвязи явлений и готовность отвечать за последствия происходящих вокруг нас событий, в первую очередь – за свои собственные поступки. Чтобы избежать недоразумений, говоря об ответственности, надо не забывать указывать «за что» ответственность и «перед кем». Ответственность самым тесным образом связана со свободой человека, властью, доверием, совестью, виною и наказанием, особенно с последним, которое даже называется привлечением к ответственности.

Обычно мы принимаем на себя ответственность вместе с должностью и званием, то есть с некоей властью. Не всегда мы отдаем себе отчет, что сами согласились принять на себя ответственность вместе с новым должностным положением, и обнаруживаем это только тогда, когда приходится расплачиваться с немилостивыми истязателями.

В границах своей власти мы свободны в поступках, но надо помнить, что давший нам эту власть доверил ее в надежде, что мы не распорядимся ею плохо, то есть он рассчитывал на наше чувство ответственности. Чувство же это может опираться на нравственность или на страх наказания. У людей, верующих в Бога, чувство ответственности всегда связано с их верой и совестью. Один же страх наказания для ответственности -- ненадежное основание, крепкое только до той поры, пока не появляется возможность этого наказания избежать.

Так как нести ответственность – вещь неприятная, всем людям, начиная с Адама и Евы, присуще желание увернуться от нее. Обычно используется один из ниже перечисленных способов ухода от ответственности:

«перевод стрелки» на кого-то другого (Адам – на Еву, Ева – на змея), на непреодолимые обстоятельства (я опоздал на лекцию, потому что трамвай сошел с рельс), на неведение (я не знал, я не мог этого предположить!), на хорошие намерения (я же хотел, как лучше),

контробвинение (я так поступил, потому что знал, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал Матф. 25, 24),

ложь (Вова, кто лазил в холодильник? – Я не лазил),

отсутствие доказательств (вы докажите, что это сделал я).

Подобное проявляется даже на исповеди. Очень часто люди присоединяют к исповеди грехов самооправдание, чтобы показать себя невинными или хотя бы уменьшить свою вину, не отдавая себе отчета, что в этот момент они, как никогда, похожи на Адама и Еву. И монастырская жизнь этого не чужда. Очень нелегко научить пришедшего в монастырь человека правильному поведению при проступке: признать свою вину, исполнить епитимию, а в будущем исправиться. Обычно человек ведет себя, как привык в миру: все силы тратит не на исправление, а на отрицание своей вины и уклонение от наказания, и в результате остается диким деревом, бесплодною смоковницей.

Мы можем брать на себя ответственность и добровольно, например, перед обществом и своей совестью за порядок вокруг нас, за чистоту, за поведение окружающих людей. Взяв на себя эту ответственность, мы делаем замечание по поводу неблагопристойного поведения, помогаем совсем незнакомому человеку, убираем брошенный кем-то мусор. Что побуждает нас к этому? Звание христианина, гражданина, нравственное чувство. Но необходимо иметь ввиду, что такое поведение может не всем понравиться и вызвать негативную реакцию. В случае же помощи кому-либо, надо понимать, что наша непрошенная услуга, может статься, окажется медвежьей. Поэтому добровольную ответственность приличествует возлагать на себя в меру собственных сил, возможностей и духовного возраста. При превышении своей меры происходит то же самое, что и с другими подвигами, когда их берут не по силам. Однако, ответственность, которую мы берем на себя не по обязанности, не по страху наказания, а добровольно, по совести, бывает наиболее ценна для духовного возрастания.

Ответственность часто является общей, коллективной, распределяется «на всех». Из-за этого нам приходится порой отвечать за чужие проступки. К примеру, кто-то вошел с улицы грязными ногами, а выговор получает дежурный, который сегодня мыл пол. За оплошность подчиненного достается и начальнику. Мы должны учитывать это, чтобы не подводить других.

Ответственность неразрывно связана со свободой человека поступить так или иначе. Если такой свободы нет, то и взыскивать с него не за что. Необходима большая рассудительность для определения, сколько свободы можно доверить конкретному человеку, и какова степень его ответственности в каждом отдельном случае. Например, в случае с родителями и ребенком, было бы ошибочно, заметив, что родители чрезмерно опекают его, убеждать их дать детищу полную свободу и ответственность. Это – крайности, которые не приводят к добру и не отражают реалий «взрослой» жизни, к которой ребенка надо постепенно готовить. Но сколько и в каком возрасте дать ему свободы и ответственности – это дело их родительского разсуждения и педагогических талантов. Причем, уважая дитя как особую личность, сотворенную Богом, не худо и помнить, что до совершеннолетия родители несут за него ответственность не только перед Богом и совестью, но и перед законом.

Та же трудная тема соотношения свободы и ответственности возникает и при духовном окормлении. Вопрос: «Какая модель духовного руководства лучше, директивная или противоположная ей?»- не имеет однозначного ответа. На «младенческом» этапе она больше походит на директивную, при этом духовное младенчество не зависит от телесного возраста духовного чада. Разумный человек этим не тяготится. Для него естественно обращаться к совету опытного лица, когда он сталкивается с делом незнакомым и опасным. Когда же он приобретет опыт, то действует смелее и самостоятельнее. В середине обучения духовник в одних случаях, наиболее опасных, когда плата за ошибку может быть очень велика, жестко благословляет, принимая на себя всю ответственность, а в других случаях дает чаду возможность самому принимать решения и отвечать за них. В конце обучения человек становится способен к самостоятельной духовной жизни.

Так строится и профессиональное обучение в разных сферах общественной жизни: в армии, в торговле, в административной и финансовой сферах, на производстве. И болезни роста тоже везде сходны. У детей это ревность к другим детям, обращение по пустякам с целью привлечь внимание и подольше пообщаться с обожаемым человеком, глупейшие вопросы, на которые трудно найти ответ, желание растянуть детство, страх самостоятельной жизни. То же самое наблюдается и у чад духовных.

Лесенки восхождения

Овладение всяким искусством происходит по одинаковой методике. Сначала изучаются отдельные элементы, упражнения, относящиеся к данному искусству, причем обучение идет от простого к более сложному. Изучается правильное положения тела, дыхание, разновидности инструментов, приемы обращения с инструментом, правила безопасности. Затем эти элементы соединяются друг с другом. Далее идут действия в паре, в группе, в сложных условиях.

Многовековой опыт может аккумулироваться и сохраняться как в учебных заведениях, так и вне их стен передаваться непосредственно от учителя к ученику. Учителю известны тонкости и секреты данного искусства, собранные им как из собственного долголетнего опыта, так и из опыта предшествующих поколений. С помощью самоучителей, собственного опыта и наблюдения за другими исполнителями можно овладеть делом на уровне ремесленничества, но отшлифовать его до уровня настоящего мастерства без опытного учителя невозможно. Этому общему закону подчиняются не только светские науки, ремесла, искусства, но и духовное делание, и церковная жизнь. Конечно, необходимо учесть, что церковной и духовной жизни особым образом содействует Благодать Божия, Которой иногда бывает угодно нарушать этот общий порядок передачи знаний и опыта наряду с другими законами естества.

Итак, в освоении любого дела бывает ученический период, когда новичок еще не знает, как правильно стоять, сидеть, дышать, двигаться, держать инструмент, обращаться к новому начальству, не понимает профессиональных терминов. За ученичеством следуют периоды ремесленничества и мастерства. В духовной жизни последним соответствуют преуспеяние и совершенство. Каждому из этих уровней свойственно свое делание, свои подвиги, свои типичные ошибки и искушения. Отсюда становится понятным, что в каждом делании, в каждой добродетели есть своеобразная постепенность восхождения или лесенка: от простого к сложному, от легкого к трудному, от телесного к душевному и духовному, от ученичества – к преуспеянию и совершенству. Первая ступень этой лесенки там, где мы сейчас находимся и что нам сейчас по силам. Отсюда и надо начинать восхождение с надеждой на помощь Божию.

Исполнение каждой Заповеди Блаженств – это не одноактное действие, а процесс, в который нам надо включиться. Он имеет начало, но не имеет конца, поскольку предназначен возводить человека к безконечному совершенству. «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф.5, 48). Чтобы лучше понять общий закон, полезно рассмотреть частные случаи его применения. Пойдем по этому пути и мы: расскажем о первых ступеньках лесенок восхождения применительно к некоторым общеизвестным добродетелям.

Иисусова молитва. Вы хотите научиться Иисусовой молитве? Это очень просто. Возьмем в руки тюбик с клеем и прочитаем, что на нем написано. Склеиваемые поверхности требуется очистить от грязи, зашкурить, обезжирить, намазать клеем и крепко прижать на несколько часов. Вот очень хорошее практическое руководство для желающего соединить свою душу с Иисусовой молитвой. Душу надо предварительно очистить от грязи Исповедью, зашкурить смирением, обезжирить воздержанием и долго-долго прижимать Иисусову молитву к душе трудовым усилием. Клеем же служит Благодать Божия. Тогда и произойдет желаемое соединение. Прошу благочестивого читателя простить маленькую шутку.