Глава 10. ни это, ни то

Первый вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Какова разница между Вами и другими божьими людьми?

Сунил, я не божий человек, я просто Бог — как и вы, как и деревья, как и птицы, как и камни. Я не принадлежу на ни к одной из категорий. «Божий человек» это категория, изобретенная журналистами. Я просто не принадлежу ни к каким категориям. Так же не принадлежите ни к каким категориям и вы. Все категории ложны. Чем глубже вы идете в себя, тем более вы обнаруживаете, что вы просто есть — ни это ни то. Пророки Упанишад говорят: Нети нети — ни это ни то. Ни одна категория не применима.

Вот прекрасная история о Будде: Он сидел под деревом. К нему подошел один астролог — он был очень озадачен, потому что он увидел следы ног Будды на мокром песке, и не мог поверить своим глазам. Все писания, которые он изучал всю жизнь, говорили об определенных знаках, свойственных следам ног человека, который правит миром — чакравартина — правителя шести континентов, всей Земли. И он увидел следы на мокром песке на берегу реки, и все эти символы были так ясны, что он не мог поверить своим глазам! Либо все писания были неверны, и он напрасно потратил свою жизнь на астрологию... в противном случае, возможно ли было то, что жарким днем, в такой маленькой, грязной деревне, чакравартин шел босиком по раскаленному песку?

Он пошел по следам в поисках человека, которому принадлежали эти следы. Он нашел Будду, сидящего под деревом. Он был еще более озадачен. Его лицо было лицом чакравартина — изящество, красота, сила, аура — но этот человек был нищим, с чашей для подаяния!

Астролог коснулся ног Будды и спросил его:

— Кто ты, господин? Ты озадачил меня. Ты, должно быть, чакравартин, правитель мира. Что ты делаешь здесь, сидя под этим деревом? Либо мои астрологические книги неверны, либо у меня галлюцинации, и тебя на самом деле здесь нет.

Будда сказал:

— Твои книги абсолютно верны — но здесь нечто, что ни принадлежит ни к каким категориям, даже к категории чакравартина. Я есть, но я никто в частности.

— Ты озадачил меня еще больше, — сказал астролог. — Как ты можешь быть, не будучи в частности никем? Должно быть, ты бог, пришедший посетить Землю — я вижу это в твоих глазах!

— Я не бог, — сказал Будда.

— Тогда, должно быть, ты гандхарва, — сказал астролог, — небесный музыкант.

— Нет, я и не гандхарва. Астролог продолжал спрашивать:

— Тогда ты скрытый король? Кто ты? Ты не можешь быть животным, ты не можешь быть деревом, ты не можешь быть камнем — кто ты в точности?

Необходимо понять безмерную важность ответа, данного Буддой. Он сказал:

— Я просто будда — я просто осознанность и ничто другое. Я не принадлежу ни к каким категориям. Каждая категория это отождествление, а у меня нет никакой тождественности.

Сунил Сетхи, в точности таков же и мой ответ: я не принадлежу ни к каким категориям, а божий человек это категория. Я это просто осознанность. Я это просто наблюдение. И в этом нет ничего особенного; это часть также и вашего глубочайшего внутреннего ядра. Вы столь же божественны, как и кто-либо другой — Будда, Кришна, Христос. Вы столь же божественны, как и кто-либо другой. Высочайшие или нижайшие, божественны все, потому что есть лишь божественность.

Это первое, что нужно запомнить: я не принадлежу ни к каким категориям. Так же, как не принадлежите и вы. Вы индуист, мусульманин, христианин? Вы белый или черный? Это внешние вещи — вы не являетесь этими вещами. Сознание не может быть белым или черным; сознание не может иметь никакого цвета. Вы богаты или бедны? Сознание не может быть богатым или бедным. Вы мужчина или женщина? Сознание не может быть мужчиной или женщиной.

Сознание это просто сознание! Понять это значит заявить: «Ахам Брахмасми — Я Бог!» Это не новая категория. Когда кто-то заявляет: «Я Бог!», это не новая категория, это просто исчезновение всех категорий. Таково в точности значение слова «Бог».

Когда Мансур говорит: «Ана-ль Хакк! — Я истина!», он говорит то же самое. Он говорит: «Я сознание».

Я не претендую на то, чтобы быть божьим человеком — я им не являюсь.

Второе: между мной и так называемыми божьими людьми есть много различий. Самое важное в том, что я утверждаю жизнь, а они отрицают. Я люблю жизнь; они ненавидят жизнь. Я бы хотел, чтобы вы шли глубже и глубже в жизнь; они хотят, чтобы вы отскочили, ушли от нее. Они за отречение, я за наслаждение. Для меня единственное послание — «Радуйтесь!» Отречение это бегство. Отречение это совершение медленного самоубийства. Радуйтесь! и радуйтесь как только возможно. Лишь тогда вы сможете узнать, что такое Бог.

В оптимуме вашего существа, когда интенсивность тотальна, когда вы ничего не прячете за спиной, когда вы танцуете с изобилием, когда поете так тотально, что певец исчезает и остается одна лишь песня... когда вы любите так бесконечно, что не остается любящего, вы просто становитесь энергией, называемой любовью, тогда вы утверждаете жизнь. Тогда жизнь есть Бог.

Я утверждаю жизнь; ваши так называемые божьи люди отрицают жизнь. И, поскольку жизнь в своей основе не может быть отрицаема, — вы есть жизнь, как вы можете ее отрицать? — они создают лицемерие. Это неизбежно. Ваши так называемые божьи люди из века в век создавали лицемерие. Они не позволяли вам быть подлинным. Они не позволяли вам быть естественным — как они могли позволить вам быть подлинным? Они создавали в вас раздвоение.

Они являются коренной причиной шизофрении, а все человечество страдает шизофренией. Разница между шизофренией одного человека и шизофренией другого человека только в ее степени. Вы расщеплены! Кто сделал это с вами? Ваши так называемые божьи люди, ваши так называемые святые, ваши так называемые махатмы. Они являются самим корнем вашего страдания, они и их их учение: «Отрицай природу! Борись с природой! Плыви против течения, толкай реку!» А вы это часть природы, волна в реке, как вы можете бороться с природой? Борясь, вы потерпите поражение. Если вы искренний человек, вы сойдете с ума; если вы еще не сошли с ума, это просто показывает, что вы не искренний человек. Вы говорите одно, а делаете другое.

Я слышал:

Гомосексуалисту дали в гостинице комнату, которую он должен был разделить с еще одним мужчиной, который, как заверил его служащий гостиницы, тоже не прочь, но для очистки совести он может оказать сопротивление.

— Не обращай на него внимания, — сказал служащий. — Продолжай, ему это нравится.

На следующее утро гомосексуалист спустился в холл, и клерк спросил его, как дела.

— Все было довольно легко, — ответил тот. — Он совсем не сопротивлялся.

— Боже мой! — воскликнул служащий. — Я дал тебе не ту комнату. Это был архиепископ!

Это неизбежно. Лицемерие это естественное следствие всех ваших фальшивых божьих людей. Они могут быть только фальшивыми! Если кто-то реализовал Бога, он не божий человек — он просто Бог! Почему «божий человек»? И он знает, что не только он Бог, но также и любой другой. Когда он говорит: «Я Бог», он не вкладывает в это слово сравнительного значения. Он не говорит: «Я святее, чем ты». Он просто говорит: «Я то же, что и ты, но я осознаю, а ты еще не осознаешь». Разница не в наших качествах, не в наших существах, но лишь в нашем сознании. У вас есть такое же сокровище, как и у меня, но я наткнулся на него, а вы еще ищете и идете ощупью. Рано или поздно вы найдете его. Если вы будете продолжать искать, вы обязательно найдете его — потому что оно есть. Долго ли еще вы будете упускать? Даже в глубочайшей темноте, если вы будете продолжать поиски, вы обязательно его найдете.

Когда я говорю, что я — Бог, я просто заявляю, что все человечество божественно. Я просто заявляю, что все человеческие существа божественны; я просто заявляю, что все, что существует, божественно. Божий человек, так называемый божий человек заявляет, что он Бог, а вы все грешники. Он создает новый вид превосходства, новую иерархию. И вся его коммерческая тайна в том, чтобы заставить вас чувствовать вину. И чем большую вину вы чувствуете, тем крепче его хватка.

Как заставить вас почувствовать вину? Просто осуждайте естественность, и это случится. Осудите секс — в вас будут возникать сексуальные желания, и вы будете чувствовать себя виноватым. Осудите пищу... Осуждайте все, что является в вас естественными наклонностями.

Священник обнаружил очередную вечеринку по обмену женами и выступил в крестовый поход, чтобы прекратить это безобразие. Когда он позвонил в дверь, из дома вышел человек, который, казалось, ни капли не был смущен.

— Мне сказали, что сегодня у вас вечеринка, — сказал священник.

— Это правда, — ответил человек. — Сейчас мы играем в загадки и отгадки. Женщинам завязывают глаза, и они пытаются определить имя мужчины по его члену. Вам следовало бы зайти, Преподобный, ваше имя называли уже восемь раз!

Все духовенство за свое многовековое существование доказало лишь одно: вы не можете бороться против природы. Хотя есть способ превзойти ее — но этот способ не идет против ее; он проходит сквозь нее.

В этом мое первое и самое основное отличие: я утверждаю жизнь, такую, как она есть. Это не значит, что невозможен никакой рост за пределы жизни — но весь этот рост должен быть основан на глубокой, страстной любви к жизни. Лишь только в переживании жизни происходит трансценденция.

Я хотел бы, чтобы вы вышли за пределы секса, но я не осуждаю секс. Секс это естественное желание, он хорош на своем месте. Но человек не должен останавливаться на нем; это лишь начало, проблеск — проблеск запредельного. В глубоком сексуальном оргазме вы впервые осознаете нечто, что не принадлежит эго, не принадлежит уму, не принадлежит времени. В глубоком оргазме, ум, время — все исчезает; весь мир на мгновение останавливается. На мгновение вы больше не часть материального мира; вы просто чистое пространство.

Но это лишь проблеск — и он дорого стоит. Вы должны двигаться дальше. Вы должны искать пути и способы к тому, чтобы этот проблеск стал вашим постоянным состоянием. Именно это я называю реализацией, просветлением. Просветленный человек находится в состоянии оргазмической радости двадцать четыре часа в сутки. То, чего сексуальная личность достигает иногда и с большими усилиями, духовный человек достигает без усилий и каких-либо затрат. Духовный человек просто живет там; эти высшие пики являются его жилищем. Вы лишь видите эти вершины с расстояния тысяч миль.

Я не против секса, потому что секс это первое окно к духовному существованию. Я не против пищи, потому что я не против наслаждения. Наслаждаясь, — пищей, любовью, музыкой, танцем, природой, — вы столкнетесь с множеством переживаний... лишь наслаждаясь всем этим, вы постепенно начнете осознавать невидимое.

Именно поэтому Упанишады говорят: Аннам Брахма — пища божественна. Утверждение чрезвычайной важности: пища и Бог? Синонимы? — Аннам Брахма. Пища божественна? Что они говорят? Эти люди знали, знали, что говорят — вкус пищи есть вкус Бога. Вкус радости есть вкус Бога — как бы он ни был далек, как бы он ни был отражен.

Луна, отраженная в озере, это все же отражение луны, хотя вы не найдете луны в озере. Если вы прыгнете в озеро, вы лишь побеспокоите отражение и не найдете там луны. Отражение это не луна, отражение отражает луну. И если вы немного разумны, вы не прыгнете в озеро, вы посмотрите на небо, где находится настоящая луна.

Бог отражается, когда вы наслаждаетесь пищей. Бог отражается, когда вы наслаждаетесь сексом. Бог отражается в тысяче и одном озере жизни. Возьмите у отражения ключ; примите указание, намек и начните двигаться к оригиналу.

Это мое основное отличие. Я не против того, что заключает в себе жизнь — я не против секса или пищи, тела или телесных удовольствий. Я не питаю отвращения ни к комфорту, ни к роскоши.

Позавчера мне задали вопрос. Кто-то спросил, — должно быть, новоприбывший или индиец, — он спросил: «Не лицемер ли вы? Почему вы живете в роскоши?» Он не знает смысла слова «лицемер». Не исключено, что я единственный нелицемерный человек в мире.

Лицемер это тот, кто говорит одно, а делает другое. Лицемер это тот, чья внутренняя жизнь отличается от внешней — они не только отличаются, но диаметрально противоположны. Я не против роскоши — почему я должен быть лицемером? Я не против комфорта — я не мазохист, вот и все. Я не верю в мучение себя или кого-либо другого. Я не верю в мучение.

Я хотел бы, чтобы вся Земля жила в роскоши. Конечно, я знаю, что сегодня это не так. Вся Земля не получает даже необходимого минимума. Но я не собираюсь мучить себя просто из-за этого, к тому же, это не поможет. Если сейчас страдает тысяча людей, будет страдать тысяча и один человек — вот и все.

Я не верю в страдание. Я не живу двойной жизнью. Моя жизнь очень проста — проста в том смысле, что в ней есть своего рода целостность. Я делаю то, что я говорю. Я верю в роскошь; для меня религия есть высшая форма роскоши. Если я не могу сделать так, чтобы каждый жил в роскоши, по крайней мере, я могу сделать так, чтобы я жил в ней сам. В противном случае, люди скажут мне: «Врач, сначала излечи себя».

Но эти так называемые божьи люди, все они живут в роскоши, будучи против роскоши. Они лицемеры! Они говорят о бедности и о том, что бедность духовна, а сами живут в роскоши — они лицемеры.

Я ненавижу бедность! Я не уважаю бедность, я не восхищаюсь бедностью. Люди бедны из-за своей глупости; люди бедны из-за своих суеверных умов. Людям не нужно быть бедными. Люди бедны именно из-за этих тысячелетних учений о том, что в бедности есть нечто духовное.

Очень известный немецкий мыслитель, граф Кейзерлинг, приехал в Индию. Путешествуя по Индии, он вел дневник. В своем дневнике он отметил многие значительные вещи. Одна из его заметок: «Посетив

Индию, я осознал две вещи. Первая: если ты беден, это духовность; вторая: если ты болен, уродлив и голодаешь, это святость».

Я не учу таким вещам. Я хотел бы, чтобы моя коммуна жила в таком комфорте, какой только возможен. Коммуна должна стать моделью — моделью всего мира. Мои саньясины должны жить со всей возможной радостью: физической, физиологической, духовной. Радости тела, радости ума и радости духа — все они должны быть прожиты в такой гармонии, чтобы из этой гармонии родился четвертый человек.

Именно поэтому я говорю: Будьте научны, будьте эстетичны, будьте религиозны. Из этих трех измерений, из встречи этих трех рек родится четвертая. Четвертое измерение это мой путь.

Любой неестественный подход к жизни создает комплексы, патологии. Он не делает людей здоровыми; он сводит их с ума.

В приемной психиатра:

Пациент: «Доктор, вы должны мне помочь. Мне все время снится пища, мне постоянно снится пища».

Доктор: «А вам когда-нибудь снятся женщины?»

Пациент: «Да, но я поливаю их кетчупом».

Если вы заставляете кого-то чувствовать себя виноватым в связи с пищей, — именно это делают так называемые религиозные люди, — тогда ему начнет сниться пища. Если вы едите, это здоровье, питание, это хорошо; если вам снится пища, это уродливо и патологично. Если вам снится пища, это просто говорит о том, что вы отказываете своему телу в том, что ему необходимо.

Кому снится пища? Только людям, которые подавляют желание пищи. Вы можете попытаться: поститесь в течение одного дня, посмотрите, что произойдет... Целый день вы будете думать о еде; отовсюду ум снова и снова будет возвращаться к мысли о еде. И ночью вам обязательно приснится еда.

Подавляйте секс, и вам будет снится секс. Подавляя что угодно, вы начнете становиться патологическим. Действительно здоровому человеку ничего не снится — ему не о чем мечтать. Он тотально проживает каждое мгновение; он никогда ничего не подавляет. Поэтому его бессознательное остается совершенно пустым и чистым. Подавляйте, и ваше бессознательное будет набиваться ненужной мебелью. А в снах вы неизбежно встречаетесь со своим бессознательным. Вам приходится с ним встречаться; в глубоком сне вы должны пройти через него. Оно создает беспорядок во всей вашей жизни.

Я утверждаю жизнь. Я очень люблю жизнь, и в этом мое учение. Так называемые божьи люди против жизни; они создают патологическое человечество.

Во-вторых, они принадлежат к другому миру; я принадлежу к этому миру. Дело не в том, что я не верю в другой мир — вопрос не в том, чтобы верить или не верить в него; я знаю, что он есть — но человеку незачем беспокоиться о нем. Беспокойство не поможет. Другой мир родится из этого мира. Сделайте красивой эту жизнь, проживите эту жизнь так чувствительно, как это только возможно, и другая жизнь родится из нее. Она будет гораздо более красива, чем эта жизнь, если вы сделаете эту жизнь красивой.

В первых же сутрах Будда говорит, что если эта жизнь прекрасна, другая будет еще прекраснее. Но если вы думаете о другой жизни, если вы проецируете другую жизнь, если вы мечтаете о другой жизни, о жизни после смерти, вы сделаете эту жизнь такой безобразной, такой больной, что другая будет еще более безобразной.

Вам не нужно думать о завтра, сегодняшнего дня достаточно самого по себе. Проживите этот день с такой радостью и экстазом... откуда придет завтра? Оно родится из этого экстаза, оно будет более экстатичным. И тогда у вас есть ключ — ключ, открывающий все двери в жизни.

Проживите это мгновение! Я верю в это мгновение. Эти божьи люди, они говорят о другой жизни, о жизни после смерти, о небесах и аде — обо всем том, что абсолютно бесполезно. Люди и так слишком сбиты с толку; не сбивайте их с толку еще больше.

Мое учение очень просто по сути: живите от мгновения к мгновению, умирая для прошлого, не проецируя никакого будущего... наслаждаясь молчанием, радостью, красотой этого мгновения. Из этого родится следующее. Оно приходит само по себе. Как говорит Будда: В точности как следует за вами ваша тень, следует за вами и будущее. Если ваше настоящее уродливо, будущее будет адом; если ваше настоящее прекрасно, будущее будет раем.

В третьих, эти так называемые божьи люди до сих пор разделяли человечество на индуистов, христиан, мусульман, джайнов, сикхов, парсов... на все эти триста религий и, по меньшей мере, три тысячи сект внутри этих трехсот религий. Эти божьи люди создавали среди людей ненависть. Они говорили о любви, но создавали такой контекст, в котором случалась лишь война. Религии боролись друг с другом, уничтожали друг друга, убивали друг друга, как мясники на бойне. Во имя религии было пролито больше крови, чем во имя чего-либо другого. Даже политика не так преступна, как так называемые религии.

Все ваши божьи люди индуисты, христиане или мусульмане. Я не индуист и не христианин — я никто. И я помогаю людям стать никем. Я помогаю людям освободиться от бремени всего этого вздора. Достаточно быть — не нужно быть мусульманином, индуистом или христианином. Не нужно ходить ни в какие храмы, мечети или церкви. Все существование это их храм, деревья постоянно остаются в поклонении, облака — в молитве, горы — в медитации... просто начните оглядываться вокруг.

Смотрите правильно! Смотрите без веры в глазах, смотрите без предрассудков, и вы найдете Бога. Вы не можете упустить его, потому что он — везде! Он не мишень, в которую вы можете не попасть; стреляйте куда угодно, и вы найдете его, потому что он везде. Промахнуться невозможно. Все, что вам нужно, это невинное сердце. Но индуист не может быть невинным, мусульманин не может быть невинным. Он полон мусора: полон теорий, теологии, полон заимствованного знания — вот что я называю мусором.

Я не говорю, что Мухаммед не прав, я не говорю, что Будда не прав; иначе зачем бы я говорил о Будде, Мухаммеде, Христе? Они правы, но их истина не может быть вашей истиной — вам придется найти ее самому. Истина не может быть заимствована, она непередаваема; она никогда не бывает частью вашего наследства. Вы должны искать и исследовать сами; поиск всегда должен быть индивидуальным.

Моя истина это моя истина. Это мой опыт. Я могу говорить о нем, я могу восхвалять его в песнях, я могу танцевать его. Я могу показать вам свой экстаз — но все же то, что было пережито, остается невыраженным. Никакое писание не может этого выразить. Все писания это попытка выражения, но все попытки были несостоятельны: истина невыразима.

Рабиндранат умирал, и кто-то сказал ему:

— Вы должны быть счастливы, рады и благодарны Богу — вы величайший поэт, которого когда-либо знала Земля. Вы написали шесть тысяч стихотворений; никому этого не удавалось. Даже Шелли, который считается величайшим поэтом Запада, написал лишь две тысячи стихотворений. Вы трижды великий!

Но из глаз Рабиндраната покатились слезы. Человек был озадачен; он не мог себе представить себе, почему Рабиндранат плачет. Он сказал:

— Почему вы плачете? Будьте благодарны Богу! Он осуществил вашу жизнь. Вы достигли всего, о чем можно лишь мечтать.

Рабиндранат сказал:

— Я не достиг ничего! Эти шесть тысяч стихотворений доказывают мое поражение. — Слушайте внимательно. Рабиндранат говорит, — Эти шесть тысяч стихотворений доказывают мое поражение. Я пытался что-то сказать и не мог. Каждый раз, когда я пытался, я терпел поражение. Я пытался снова, снова и снова, я пытался шесть тысяч раз, и терпел поражение. Я пришел, чтобы спеть песню, и эта осталась не спетой. Я уношу ее с собой.

То же самое происходит с Буддой, с Мухаммедом, с Заратустрой — со всеми, кто познал. Вы не можете быть верующим я религиозным одновременно. Если вы хотите быть религиозным, вам придется отбросить все верования. Это мое третье основное отличие.

Я учу вас быть религиозным, а не верующим. Вы должны быть разведчиком, исследователем. Вы не можете ничего принимать как данность: если так много людей говорит, что это так, это должно быть истиной. Истина должна стать вашим опытом — вы должны быть ее свидетелем. И в то мгновение, когда вы становитесь ее свидетелем, вы больше не можете сказать, что вы индуист, мусульманин или христианин. Все это философии, предположения, догадки, теология, логика, хитроумные подсчеты — но опыт отсутствует.

Весь мой подход экзистенциален, экспериментален. Я не даю вам никакой догмы; я не даю вам никакой определенной доктрины. Наоборот, я стараюсь лишить вас каких бы то ни было доктрин. Я хотел бы, чтобы вы были пусты — от доктрин, верований и предрассудков.

В этой пустоте вы становитесь Богом — настолько же, как и я, настолько же, как и Будда. Пустота открывает двери вашей божественности.

Я не божий человек. Я такой же обыкновенный, как и вы, как и всякий другой; такой же обыкновенный или такой же необыкновенный — это одно и то же. Я никого не выше и никого не ниже. Мы принадлежим к одной реальности — как мы можем быть выше или ниже?

Второй вопрос:

Возлюбленный Мастер,

У меня есть вопрос, на который я никогда не мог ответить. Это такой глупый вопрос, но все же я чувствую, что очень хочу узнать на него ответ.

Не можете ли Вы рассказать нам, какова цель творения, почему существует жизнь, почему существует все? Я не верю в случайности.

Прем Патрик, ваш вопрос несомненно глуп, в этом вы абсолютно правы. На этот вопрос нельзя ответить. Если кто-нибудь ответит вам на него, он тем самым лишь создаст в вас еще больше вопросов. Вы не смогли ответить на него, потому что на него нет ответа. Жизнь это тайна — поэтому на этот вопрос нельзя ответить. Вы не можете спрашивать: «Почему?» Если есть ответ на «Почему?», жизнь это больше не тайна.

В этом заключаются все усилия науки: уничтожить тайну жизни. Чтобы это сделать, нужно найти ответ на каждое почему. И наука верит — конечно, в своем высокомерии и невежестве — в то, что однажды она сможет ответить на все почему. Это невозможно. Даже если мы ответим на все почему, останется окончательное почему: Почему вообще существует жизнь? В чем смысл существования? Какова цель всего этого? Это конечный вопрос — на него не может быть ответа.

Если кто-нибудь дает вам ответ, он тем самым просто создает другой вопрос. Если кто-нибудь говорит... например, те ответы, которые были даны — некоторые люди верят, что Бог создал мир, потому что он хотел помочь человечеству. Что это за ответ? Он создал человечество, чтобы помочь человечеству. Зачем было его создавать? Другие говорят, что Бог создал мир, потому что ему было одиноко. Если и Бог чувствует себя одиноко, то ни у кого нет возможности стать буддой.

Внезапно Бог почувствовал себя одиноко — что он делал до того, как сотворил мир? Вечность он оставался один... и тогда однажды, в одно прекрасное утро, он, должно быть, сошел с ума? Внезапно, после завтрака, он почувствовал себя одиноко! И какая была необходимость в том, чтобы создавать мир? Достаточно было бы всего одной женщины!

А как он чувствует себя сейчас? Слишком людно? Слишком шумно? Должно быть, он планирует вскоре уничтожить мир. Что это за Бог, о котором вы говорите? Неужели ваш Бог это человек, который может почувствовать себя одиноко?

Это дурацкие ответы на дурацкие вопросы.

Некоторые люди говорят, что это игра Бога — его лила. Разве он не может сидеть в молчании? И что это за игра? Адольф Гитлер и Муссолини, Иосиф Сталин и Мао Цзе Дун, Чингиз-хан, Надир-шах, Тамерлан... Игра Бога? Миллионы людей были замучены, и это игра Бога? Адольф Гитлер убил шесть миллионов евреев, и это игра Бога? Почему он не может играть в гольф? Или в шахматы? Зачем мучить людей? В мире так много страдания, и эти дураки продолжают говорить, что это игра Бога? Дети рождаются парализованными, слепыми, глухими, немыми... Игра Бога? Что же это за Бог? Либо он сумасшедший, либо он не Бог, по крайней мере, это не по-божески. Должно быть, он очень злой.

Эти ответы не помогут — они создают другие вопросы. Патрик, я могу сказать лишь вот что: у жизни нет цели, у нее не может быть никакой цели.

Все цели заключены внутри жизни. Да, у автомобиля есть цель; он может перемещать вас из одного места в другое. У пищи есть цель; она может питать вас, она может поддерживать в вас жизнь. У дома есть цель; он может укрывать вас от дождя или жары. У одежды есть цель... Все цели заключены внутри жизни, но у нее самой не может быть никакой цели, потому что жизнь не является средством для достижения чего-либо. Автомобиль является средством, дом является средством.

У жизни нет цели; она никуда не идет. Жизнь просто здесь! Они никогда не была создана — забудьте идею создания. Она создает в уме множество глупых вопросов. Она никогда не была создана, она всегда была, она всегда будет — разными путями, в разных формах, но танец будет продолжаться. Он вечен. Эс дхаммо санантано — таков высший закон.

Цели нет — и в этом красота жизни! Если бы была какая-либо цель, жизнь не была бы так красива. Тогда у нее была бы мотивация, она была бы деловой, она была бы серьезной. Посмотрите на розы, лотосы и лилии — какова их цель? Лотос распускается ранним утром, кричит кукушка... с какой целью? Разве это не красиво по своей природе? Нужна ли этому какая-либо внешняя цель?

Жизнь внутренне красива. У нее нет внешней цели, она не целенаправленна. Она — в точности как песня птицы в темноте ночи, звук воды, звук ветра в соснах...

Человек ориентирован на цель, потому что ваш ум ориентирован на цель. Он создает такие вопросы: «Какова цель жизни?» Должна быть какая-то цель. Но если кто-нибудь скажет: «Вот цель жизни», тогда вы спросите: «А какова цель этой цели? Почему мы должны ее достигать? Какой цели она служит?» И кто-то скажет: «Вот цель этой цели». Снова возникнет тот же самый вопрос, и вы попадете в бесконечную регрессию.

Вы спрашиваете меня: «Не можете ли вы рассказать нам, какова цель творения?»

Мир никогда не был сотворен. Слово «творение» неверно. Он был всегда, он вечен. Нет творца. Бог это не творец мира: Бог это сама творческая энергия существования — более творчество, чем творец. Он не поэт, но поэзия, не танцор, но танец, не цветок, но его аромат.

Вы спрашиваете меня: «Почему существует жизнь?»

Эти вопросы выглядят очень философскими, и они могут долго мучить вас, но они абсурдны. Это все равно что спросить: «Какой вкус у зеленого света?» Это неуместно. У зеленого цвета нет вкуса; цвет и вкус совершенно между собой не связаны. «Почему существует жизнь?» Просто посмотрите на слова: «жизнь» и «существование» означает одно и то же; это тавтология. Если вы спросите: «Почему жизнь это жизнь?», это будет яснее. Но когда вы спрашиваете: «Почему существует жизнь?», язык обманывает вас.

Вы спрашиваете: Почему жизнь это жизнь? Вы спрашиваете: Почему роза это роза? Были бы вы удовлетворены, если бы роза была маргариткой? Тогда бы вы спросили: Почему маргаритка это маргаритка? Какой ответ может вас удовлетворить?

Были бы вы удовлетворены, если бы жизнь не существовала? Просто представьте себя без тела, без ума, в качестве привидения, задающего вопрос: Почему жизнь не существует? Что случилось с жизнью? Почему она исчезла? Тот же самый вопрос будет продолжать преследовать вас.

Жизнь это тайна. В ней нет почему, нет цели, нет причины. Она просто здесь. Примите ее или оставьте, но она просто здесь. И если она здесь, почему бы не принять ее? Зачем тратить свое время на философствование? Почему бы не танцевать, не петь, не любить, не медитировать? Почему бы не идти все глубже и глубже в то, что называется жизнью? Возможно, в своем высшем ядре вы знаете ответ. Но ответ приходит таким образом, что вы не можете его выразить. Он подобен вкусу сахара для немого человека. Он сладкий — он знает, что он сладкий, но не может этого сказать.

Будды знают, но они не могут сказать. А идиоты не знают, но они продолжают говорить, они продолжают давать ответы. Идиоты в этом очень умны — в нахождении, производстве, подделке ответов. Задайте любой вопрос, и они ответят вам.

Когда Гаутама Будда перемещался по стране из одного места в другое, несколько его учеников шли впереди и объявляли: «Сюда идет Будда, но, пожалуйста, не задавайте эти одиннадцать вопросов». И один из этих вопросов был: Почему существует жизнь? Другой был: Кто создал мир? В этих одиннадцати вопросах заключалась вся философия. Фактически, если вы отбросите эти одиннадцать вопросов, спрашивать будет не о чем.

Будда обычно говорил, что это бесполезные вопросы. На них не может быть ответа — не потому, что никто не знает ответа. На них не может быть ответа по самой природе вещей.

Один великий философ, Маулингапутта, пришел к Будде и начал задавать вопросы... вопрос за вопросом. Должно быть, он был воплощением Патрика! Будда слушал его молча полчаса. Маулингапутта начал чувствовать некоторое смущение, потому что он не отвечал, он просто сидел и молча улыбался, как будто ничего не происходило, а ему были заданы такие важные вопросы, такие значительные вопросы.

В конце концов Будда спросил:

— Ты действительно хочешь знать ответ?

Маулингапутта сказал:

— Зачем бы я тогда к тебе пришел? Чтобы увидеть тебя, мне пришлось путешествовать тысячу миль.

И помните, в те времена тысяча миль была действительно тысячей миль! Это не значило вскочить самолет и оказаться на месте за несколько минут или часов. Тысяча миль была тысячей миль. Он пришел с большой жаждой, с большой надеждой. Он устал, он был изнурен путешествием, и, должно быть, он ему пришлось догонять Будду, потому что сам Будда постоянно путешествовал. Должно быть, он приходил в одно место, и люди говорили ему: «Да, он здесь был три месяца назад, и он пошел на север» — и ему приходилось путешествовать на север.

Постепенно он подходил ближе и ближе, и пришел день, великий день, когда люди сказали: «Он ушел вчера утром; должно быть, он достиг лишь следующей деревни. Если ты поспешишь, если ты побежишь, ты сможешь догнать его». И однажды он догнал его, и он так обрадовался, что забыл все тяготы путешествия и стал задавать те вопросы, которые он придумывал всю дорогу, и Будда сидел, улыбался и спрашивал:

— Ты действительно хочешь знать ответ?

Маулингапутта ответил:

— Тогда зачем бы я так долго путешествовал? Это было так мучительно — мне кажется, я путешествую всю жизнь, и ты спрашиваешь меня, хочу ли я знать ответ?

Будда сказал:

— Я снова спрашиваю тебя: действительно ли ты хочешь знать ответ? Скажи, да или нет, потому что от этого будет зависеть многое.

Маулингапутта сказал:

—Да!

Тогда Будда сказал:

— Два года сиди в молчании рядом со мной — ни о чем не спрашивая, никаких вопросов, никаких разговоров. Просто сиди в молчании рядом со мной два года. И по прошествии этих двух лет ты можешь спросить меня о чем хочешь, и я отвечу тебе.

Ученик, великий ученик Будды, Манджушри, который сидел под другим деревом, громко рассмеялся, он почти катался по земле. Маулингапутта спросил:

— Что случилось с этим человеком? Ни с того ни с сего, когда вы говорили со мной, вы не сказали ему ни слова, никто ему ничего не говорил — он что, сам себе рассказывает анекдоты?

— Пойди и спроси его, — сказал Будда.

Манджушри ответил:

«Господин, если ты действительно хочешь задать вопрос, задай его прямо сейчас — потому что таким он образом он обманывает всех. Он обманул меня. Я был таким же глупым философом, как и ты. Когда я пришел, он ответил мне точно так же; ты прошел тысячу миль, я прошел две тысячи».

Манджушри, несомненно, был великий философ, более известный в стране. У него были тысячи учеников. Когда он пришел, он пришел с тысячей своих учеников — великий философ приходит со своей свитой.

«И Будда сказал: «Сиди в молчании два года». И я просидел в молчании два года, но потом я не мог задать ни одного вопроса. Эти дни молчания... постепенно все вопросы увяли. И я тебе скажу одно: он исполняет свои обещания, он человек слова. Ровно через два года — я совершенно забыл, потерял счет времени, потому что, к чему о нем помнить? Когда молчание стало глубоким, я потерял счет времени.

Когда прошло два года, я даже не осознавал этого. Я наслаждался молчанием и его присутствием. Я пил от него. Это было так невероятно! Фактически, глубоко в своем сердце я никогда не хотел, чтобы эти два года подошли к концу, потому что, когда они истекут, он скажет: «Теперь уступи свое место рядом со мной кому-то другому, отодвинься немного. Теперь ты способен быть один, я тебе не нужен настолько». В точности так же мать отодвигает ребенка, который уже может есть и не нуждается в том, чтобы его кормили грудью. И вот», — сказал Манджушри, — «я просто надеялся, что он забыл об этих двух годах, но он вспомнил — ровно через два года он сказал: «Манджушри, теперь ты можешь задать свои вопросы». Я посмотрел вовнутрь; там не было ни вопросов, ни спрашивающего — полное молчание. Я засмеялся, он засмеялся, он хлопнул меня по спине и сказал: «Ну, а теперь отойди в сторону».

Поэтому, Маулингапутта, я засмеялся, теперь он снова проделывает тот же трюк. И этот бедный Маулингапутта просидит в молчании два года и будет потерян навсегда, он больше никогда не сможет задавать вопросов. Поэтому, я настаиваю, Маулингапутта, если ты действительно хочешь спросить, спрашивай сейчас:» Но Будда сказал:

— Мои условия должны быть соблюдены.

Патрик, то же самое я отвечаю вам: выполните мои условия — медитируйте, сидите в молчании, просто будьте здесь, и все вопросы исчезнут. Я не заинтересован в том, чтобы отвечать вам, я заинтересован в том, чтобы растворить ваши вопросы. И когда все вопросы исчезают, исчезает и задающий вопросы — он не может существовать без вопросов. Когда нет вопросов и нет спрашивающего — какое блаженство, какой экстаз! Вы не можете представить, вы не можете мечтать, вы не можете воспринять это прямо сейчас. Тогда открывается вся тайна жизни... ей нет конца.

Третий вопрос:

Возлюбленный Мастер,

В своей жизни я слышал многих духовных святых — почему все они говорят таким трудным языком?