Сайкотан (Вкус корней) / Ред. и ком. Имаи Усабуро. Токио, 1975. 2 страница
89
Отказываясь жить для себя, не поддавайся сомнениям. Если позволишь сомнениям завладеть тобой, будешь стыдиться своих возвышенных намерений.
Делая добро, не требуй от людей благодарности. Если будешь требовать благодарности, твое желание сделать добро причинит вред.
90
Если Небо обделит меня счастьем, я восполню это силой своей добродетели. Если Небо заставит меня до изнеможения трудиться, я противопоставлю этому возвышенность своего сердца. Если Небо не даст мне удачи, я пробьюсь к ней, идя своим путем. Что может Небо поделать со мной?
91
Благонравный человек не мечтает о лучшей доле. И Небо в благодарность за бескорыстие одаривает его счастьем. Низкий человек стремится избежать беды. И Небо в отместку за суетность лишает его разума.
Нельзя не видеть: разум Неба божествен в своей непостижимости. Что может против него человеческое разумение?
92
Певичка из веселого дома на склоне лет обращается к добродетели. И то, что она целый век распутничала, тому не помеха. Женщина из благочестивой семьи, поседев, забывает о приличиях. И то, что она всю жизнь жила в строгости, оказывается напрасным. В народе говорят: «Суди о человеке по тому, как он оканчивает свои дни».
Вот поистине замечательные слова.
93
Когда простолюдин пестует добродетель и оказывает благодеяния, он — канцлер, не имеющий титула.
Когда вельможа пользуется властью в корыстных целях и торгует милостями, он превращается в нищего, наделенного высоким рангом.
94
Благая сила[141] предков — это то, что ты получил в наследство. Надо помнить о том, как трудно было ее накопить. Благополучие потомков — это то, что зачинается тобой. Надо помнить о том, как легко его растерять.
95
Благородный муж, который делает добро неискренне, не отличается от низкого человека, творящего зло.
Благородный муж, который изменил своим принципам, хуже низкого человека, решившего измениться к лучшему.
96
Когда кто-либо из домашних совершает проступок, не следует осыпать его попреками, но не стоит и делать вид, будто ничего не произошло. Если об этом проступке неудобно говорить напрямик, скажите намеком, приведя подходящий к случаю пример. Если вас не поймут сразу, повторяйте свои наставления день за днем, и они возымеют действие подобно тому, как весенний ветер разгоняет холод и теплый воздух топит лед. Вот как следует поступать в семейной жизни,
97
Если это сердце все имеет сполна, в Поднебесном мире не окажется ничего, в чем имелся бы недостаток.
Если в душе царит безмятежность, в Поднебесном мире ничто не покажется враждебным.
98
Скромный муж непременно подвергнется оскорблениям честолюбца. Благочестивый муж непременно навлечет на себя ненависть распутника. Благородный муж, оказавшись в таком положении, ни в коем случае не должен изменять своим правилам или выказывать свое огорчение.
99
Когда жизнь складывается наперекор нашим желаниям, мир вокруг подобен лечебным иглам и целебным снадобьям: он незаметно нас врачует.
Когда мы не встречаем сопротивления, мир вокруг подобен наточенным топорам и острым пикам: он исподволь ранит и убивает.
100
В тех, кто вырос в богатстве и почете, страсти полыхают, как огнь пожирающий, а жажда власти жжет их, подобно раскаленной печи. Если таких не остудить воздухом чистоты, они сожгут других или сгорят сами.
101
От одного искреннего движения сердца летом выпадает иней[142], рушатся стены города[143], плавятся металл и камень.
У человека с лживым сердцем, даже если он телом здоров, разум все равно погиб. В обществе один вид его всем отвратителен. Наедине с собой он сам себе противен.
102
Когда литературное произведение совершенно, оно красиво и без прикрас, ибо в нем воплощена правда самой жизни.
Когда человек совершенен, он велик и без выдающихся достоинств, ибо в нем действует свободно его изначальная природа.
103
В мире обманчивой видимости не только заслуги и слава, богатство и знатность, но и всякое тело — это форма, на время полученная взаймы[144]. В мире подлинного не только родители и братья, но и все десять тысяч вещей составляют со мной одно тело[145].
Лишь рассеяв обман и познав подлинное, можно вынести бремя жизни в этом мире и освободиться от пут света.
104
Яства, приятные на вкус, — это отрава, от которой портится желудок и размягчаются кости. Откажись от них — и избегнешь многих тягот.
Пустые развлечения вредны для здоровья и губительны для добродетели. Покончи с ними — и тебе не о чем будет сожалеть.
105
Не пеняй другим за мелкие проступки. Не уличай других в злом умысле. Не припоминай старых обид. Если следовать этим трем правилам, можно взрастить в себе добродетель и избежать неприятностей.
106
Благородный муж не может поступать легкомысленно. Если я буду легкомыслен в поступках, мир опутает меня, и во мне не будет ни стойкости, ни постоянства.
В помыслах своих нельзя идти слишком далеко. Если в своих помыслах я зайду слишком далеко, вещи замарают меня, и во мне не будет ни мужества, ни свежести духа.
107
Небо и Земля пребудут вечно, а мое тело второй раз не родится. Человеческий век не превышает сотни лет, а мой день промелькнет в мгновение ока. Те, кому посчастливилось придти в этот мир, не могут не знать радости обладания жизнью и не ведать печали ее быстротечности.
108
Злоба крадется за добротой, как тень за телом. Поэтому вместо того чтобы заботиться о своей доброй славе, забудь и о доброте, и о злобе.
Ненависть появляется там, где есть милосердие. Поэтому вместо того чтобы стараться прослыть милосердным, отринь и ненависть, и милосердие.
109
Болезни старости закрадываются в нас в пору молодости. Пороки закатной поры жизни рождаются в пору расцвета сил. Поэтому благородный муж особенно осмотрителен тогда, когда все имеет в достатке.
110
Лучше заботиться об общем благе, чем добиваться милостей для одного себя.
Лучше хранить верность старым друзьям, чем завязывать новые знакомства.
Лучше тайно творить добро, чем стремиться прославить свое имя.
Лучше ничем не выделяться, чем стараться поразить мир своими добродетелями.
111
Справедливому мнению нельзя идти наперекор. Стоит один раз воспротивиться ему, и будешь опозорен навеки.
Не следует служить корыстным интересам властей предержащих. Стоит один раз послужить им, и ты до конца жизни покроешь себя грязью.
112
Лучше упорствовать в своих заблуждениях и заслужить всеобщую неприязнь, чем изменить своим идеалам и угодить всему свету.
Лучше, не сделав зла, подвергнуться осуждению, чем, не сделав добра, удостоиться похвалы.
113
Если родственники сделают что-то неугодное вам, следует мириться с этим, не выказав своего недовольства.
Если друзья поступят с вами нехорошо, следует строго судить их, нельзя отнестись к этому беспечно.
114
Кто и в мелочах не допустит небрежности, кто не станет обманывать и в темноте, кто не падает духом даже в безнадежном положении — тот и есть настоящий герой.
115
За тысячу золотых трудно купить даже минутную радость. За одно угощение можно снискать благодарность на всю жизнь.
Поистине, когда любовь выставляют напоказ, она порождает в ответ лишь неприязнь.
Когда любовь не выпячивают, на душе легко.
116
Спрячь свое искусство под покровом неумения[146]; используй его тайно, но делай явным.
Сокрой свою чистоту в мирской грязи; умей поступаться истиной для того, чтобы распространить ее широко. Тогда этот хрупкий сосуд, в котором нам суждено плыть по океану жизни, станет твоим надежным убежищем.
117
Расцвет и изобилие предвещают упадок и гибель. Семена новой жизни таятся в увядании и смерти. Благородный муж, наслаждаясь покоем, должен готовиться к заботам и лишениям, а терпя невзгоды, должен хранить стойкость и твердо верить в то, что успех придет к нему.
118
Тот, кто стремится прослыть оригинальным и любит все необычное, не увидит отдаленное и истинно великое.
Тот, кто изнуряет себя благочестием, стараясь превзойти всех в добродетели, не будет иметь подлинного постоянства в мыслях и поступках.
119
Когда в груди у нас бушует жаркое пламя страстей и бурлит кипящая лава желаний, мы ясно сознаем, что с нами происходит, и с таким же ясным сознанием поступаем нехорошо.
Кто же в нас сознает свою неправоту и кто поступает нехорошо[147]? У того, кто станет неотступно об этом размышлять, бес в душе превратится в Истинного господина[148].
120
Если тебе доверяют, не обманывай даже злодея. Если ты наделен силой, не кичись своим превосходством. Если у тебя есть достоинства, не обнажай чужих недостатков. А если у тебя нет способностей, не завидуй способностям других.
121
Чужие пороки следует исправлять, не обнажая их перед людьми. Выставляя их напоказ, ты будешь порок изгонять пороком.
Человеческое упрямство следует побеждать наставлениями. Если нападать на него открыто, ты станешь упрямство исправлять упрямством.
122
С человеком скрытным и молчаливым нельзя быть откровенным.
С человеком злым и самовлюбленным нужно держать язык за зубами.
123
Когда мысли разбросаны, надо знать, как их собрать. Когда мысли сошлись в одной точке, надо знать, как их рассеять. Если не уметь этого, то, даже одолев помраченность, тебе не удастся изгнать из сердца беспокойство.
124
Голубое небо внезапно скрывают грозовые тучи. Пронзительный ветер и яростный ливень вдруг уступают место светлой луне и прозрачным небесам. Дух-движитель[149] не знает преград и не останавливается ни на мгновение. Разве возможно хотя бы малейшее препятствие для Великой Пустоты[150]?
Вот таким должно быть человеческое сердце.
125
Когда заходит речь о победе над собой и обуздании страстей, одни говорят: «Если прежде не будет должного знания, никакое подвижничество не поможет». Другие же говорят: «Когда перестанешь беспокоиться о знании, твоя воля сама собой станет безупречной».
В действительности знание — это светлая жемчужина, сиянием своим рассеивающая мрак соблазнов. Воля — это меч мудрости, рассекающий пелены соблазнов. Ни то, ни другое нельзя недооценивать.
126
Если тебя обманывают, не подавай вида, что догадался об этом. Если тебя унижают, не выказывай своего гнева.
В таком поведении есть неисчерпаемый смысл и беспредельная польза.
127
Невзгоды и тяготы — это горнило, в котором закаляется выдающийся человек. У того, кто получил такую закалку, душа и тело живут в согласии. У того, кто не выдержал такой закалки, душа и тело будут друг другу помехой.
128
Тело каждого из нас — маленькие Небо и Земля. Когда радость и гнев в нем не нарушают меры, а пристрастия и неприязнь не отклоняются от должного, во мне приходит к завершению вселенское согласие.
Небо и Земля — наши великие отец-мать. Когда люди не ведают недовольства и ничто из вещей не терпит нужды, мир наполняется родственной любовью.
129
Нельзя желать зла другому, но нужно уметь распознавать козни других. Вот полезный совет для человека доверчивого.
Лучше стать жертвой людских наветов, чем бояться совершить добрый поступок. Вот хороший совет для человека подозрительного.
130
Нельзя в угоду всеобщему заблуждению отрекаться от своей правды. Нельзя, полагаясь на личное мнение, опровергать слова других. Нельзя ради собственной корысти наносить урон общему благу. Нельзя, ссылаясь на общее мнение, искать для себя личных преимуществ.
131
Даже если у человека хорошая репутация, не следует его хвалить, покуда судьба не сведет тебя с ним.
Он может оказаться скрывающим свое истинное лицо негодяем.
Даже если у человека дурная репутация, не следует его бранить, пока судьба не сведет тебя с ним. Может статься, что на него возводят напраслину.
132
Благородство, подобное сверкающему небосводу и яркому солнцу, взращивается в темном углу дома.
Могущество, движущее небесами и землей[151], доступно лишь тому, кто живет так, словно всегда стоит над пропастью и ступает по тонкому льду.
133
Когда любовь отца, почтительность сыновей и взаимное уважение братьев достигают совершенства, они воспринимаются как нечто вполне естественное, и о них даже никто не задумывается.
Когда человек, сделавший добро, бескорыстен, а тот, кто удостоился его милости, испытывает искреннюю благодарность, они подобны двум незнакомцам, которые случайно сторговались на дороге и разошлись.
134
Не бывает красоты, которой не противостояло бы уродство. Если я не стремлюсь казаться красавцем, кто сможет приписать мне уродство? Не бывает чистоты, которой не противостояла бы грязь. Если я не стремлюсь казаться чистым, кто сможет вымазать меня грязью?
135
У богатых и знатных людей смятения в душе больше, чем у людей бедных и презренных. Родственникам завидуют больше, чем чужим.
Если не противопоставишь этому умиротворенность сердца и равновесие духа, ни единого дня не проживешь без душевных мук.
136
Заслуги и прегрешения людей нельзя смешивать. Если их смешать, в сердцах людей начнется разброд.
Свою любовь и неприязнь нельзя выказывать слишком откровенно. Если они будут очевидны, люди начнут хитрить.
137
Чинами и званиями не следует чересчур выделяться. Если будешь слишком выделяться своим положением, подвергнешь себя опасности.
В искусстве не следует добиваться полного совершенства. Если искусство будет столь совершенно, неизбежно его растеряешь.
Поведение не должно быть чрезмерно возвышенным. Если оно будет слишком возвышенным, навлечешь на себя хулу и погибнешь.
138
В зле страшна скрытность. В добре страшно стремление быть на виду. Поэтому вред, причиненный видимым злом, поверхностен, а причиненный злом скрытым — глубок. Когда добро очевидно, польза от него мала, а когда сокрыто — велика.
139
Добродетель — госпожа таланта, а талант — слуга добродетели.
Если в доме нет хозяина и всем распоряжается слуга, разве не воцарятся в нем бесовщина и помрачение?
140
Воюя с негодяями, оставляй им путь к отступлению. Быть к ним беспощадным — все равно что наглухо закупоривать мышиную нору: тогда мыши, сдохшие в норе, отравят все вокруг.
141
Вину за промахи следует брать на себя наравне с другими, но не стоит претендовать на равные с другими заслуги. Когда у людей заслуги равны, между ними вспыхивает вражда.
Можно разделять с другими их тяготы, но не следует делить с ними их радости. Тот, кто хочет соучаствовать чужой радости, возбуждает ненависть к себе.
142
Добродетельный муж может по бедности быть не в состоянии помочь другим, но, встретив заблудившегося человека, одним словом откроет ему глаза, а встретив человека в затруднительном положении, одним словом избавит его от трудностей. Вот что такое «бескрайняя добродетель»[152].
143
Когда люди голодны, они льнут друг к другу, а когда сыты — поворачиваются друг к другу спиной. Когда человек знатен, с ним ищут знакомства, а когда беден — избегают.
Таковы повсеместные пороки человеческих отношений. Благородный муж должен быть всегда хладнокровен и не выказывать опрометчиво твердость характера[153].
144
Добродетель зависит от широты кругозора, а кругозор растет благодаря знанию[154]. Поэтому тот, кто хочет упрочить свою добродетель, не может не расширять свой кругозор. А чтобы расширять свой кругозор, нужно увеличивать свое знание.
145
Когда во тьме загорается одинокий огонек и для нас умолкают звуки флейты, поющей на десять тысяч ладов[155], нам открывается незыблемый покой бытия.
Когда мы пробуждаемся от снов наяву и для нас замирают все движения мира, нам открывается первозданный Хаос бытия[156].
Если в такие мгновения, обретя девственную ясность мысли, «пролить свет на себя самого»[157], становится понятным, что слух и зрение, вкус и обоняние — путы духа, а желания и страсти — сплошное наваждение.
146
Того, кто требователен к себе, всякое дело излечивает, как целебное снадобье. Того, кто ищет недостатки в других, всякая мысль ранит, как острие копья. Первый открывает всем путь к добру. Второй тянет всех в пучину зла. Они далеки друг от друга, как облака в небе и грязь на земле.
147
Наши деяния и ученость уйдут вместе с нами, а дух целую вечность юн. Заслуги и слава, богатство и знатность меняются вместе с веком, а в океане жизни тысяча лет — как один день.
Поистине, благородный муж не променяет вечное на бренное.
148
Ставят невод на рыб, а попадает в него дикий гусь. Богомол, хватая добычу, не замечает, как сзади к нему подкрадывается воробей.
На каждую хитрость найдется другая хитрость. Всякое происшествие ведет к еще неведомым событиям. Как же можно полагаться на свое знание и разумение?
149
Если в человеке нет ни одной искренней мысли, он подобен нищему, который отовсюду уходит с пустыми руками.
Если у человека нет ни одного подлинного увлечения, он подобен деревянному истукану, который стоит там, где его поставили.
150
Если воду не мутить, она сама по себе отстоится. Если зеркало не пачкать, оно само по себе будет отражать свет.
Человеческое сердце невозможно сделать чистым усилием воли. Устраните то, что его загрязняет, и его чистота проявится сама собой.
Радость незачем искать вовне себя. Устраните то, что доставляет вам беспокойство, и радость сама собой воцарится в вашей душе.
151
Одной мыслью можно преступить законы богов. Одним словом можно разрушить согласие Неба и Земли. Одним поступком можно навлечь беду на потомков.
Вот о чем следует особенно крепко помнить.
152
Человека, бездействующего в решительный момент, лучше оставить в покое, и тогда он сам соберется с мыслями. Не следует его торопить, вызывая в нем раздражение. Человека, не следующего доброму примеру, лучше предоставить самому себе, и тогда он исправится сам. Не следует попрекать его, порождая в нем упрямство.
153
Усердие в благочестии внушает презрение даже к знатнейшим людям государства. Занятие литературой побуждает презирать даже песню «Белый снег»[158]. Если то и другое не закалить в горниле добродетели, первое в конце концов станет средством потешить тщеславие, а второе — ничтожным ремесленничеством.
154
Уходить со службы надо тогда, когда находишься в зените славы.
Жить на покое надо там, где не придется соперничать с другими.
Взращивая в себе добродетель, будь добродетелен в мелочах.
Оказывая милость, делай добро тому, кто не сможет тебя отблагодарить.
155
Лучше быть другом старца, живущего в горах, чем приятелем рыночного торговца.
Лучше быть хозяином в тростниковой хижине, чем гостем в доме с красными воротами[159].
Лучше слушать песни дровосеков и пастухов, чем прислушиваться к уличным сплетням.
Лучше напоминать миру о великих словах и славных делах древних, чем сокрушаться об испорченности современных нравов.
156
Добродетель — фундамент всякого дела. Не бывает, чтобы фундамент был неустойчив, а здание простояло долго.
Сердце — корень всего совершенного нами. Не бывает, чтобы корень был непрочен, а ветви выросли могучими.
157
Когда-то один человек сказал: «Есть люди, которые просят по домам подаяние, не замечая неисчислимых богатств в собственном доме». Говорят и так: «Внезапно разбогатевший бедняк бахвалится своим богатством. В каком доме огонь горит без дыма?»
Первое изречение говорит о неспособности увидеть то, чем обладаешь, второе — об ослепленности тем, чем владеешь. И того и другого следует остерегаться.
158
Праведный путь — это общее достояние. Он расстилается перед каждым из нас. Учение — это наш хлеб насущный. Никто не может им пренебречь.
159
Если мы доверяем другому, то, даже если он не вполне доверяет нам, мы сами всегда относимся к нему с полной искренностью.
Если мы не доверяем кому-то, то, даже если он никогда не обманывает нас, мы сами готовы его обмануть.
160
Великодушные мысли подобны благотворному весеннему ветру: когда он веет, все в природе оживает.
Злобные мысли подобны морозному инею: когда он выпадает, все живое гибнет.
161
Содеянное человеком добро не обязательно можно увидеть сразу. Часто оно подобно тыкве, зреющей под листвой незаметно для постороннего взгляда.
Причиненное человеком зло тоже не обязательно можно увидеть сразу. Часто оно подобно земле, которая весной мало-помалу выступает из-под снега.
162
Когда встречаешь старого друга, чувства переживаются с особенной силой.
Когда делают что-то скрытно, намерения становятся особенно явными.
Когда встречаются с благородным мужем, правила вежливости соблюдают особенно строго.
163
Подвижник трудится ради истины и добра, а люди в миру смотрят на труд как на способ разбогатеть. Бескорыстный человек равнодушен к приобретениям, а люди в миру считают бескорыстие средством заработать почет.
То, что для благородного мужа — святой долг, для низкого человека — средство удовлетворения своих корыстных желаний. Как это прискорбно!
164
Тот, кто живет, повинуясь настроению, то берется за дело, то забрасывает его. Может ли он править «колесницей, не поворачивающей вспять»[160]?
Для того, кто ищет просветление, повинуясь своим чувствам, прозрение неотделимо от заблуждения. У такого в душе никогда не загорится «вечно сияющий светильник»[161].
165
Ошибки других нужно уметь прощать, а собственные промахи непростительны.
Собственные лишения можно стерпеть, но вид чужих страданий невыносим.
166
Преодоление пошлости — вот в чем величие человека. Но нарочитое стремление к величию делает человека не великим, а вздорным.
Не быть запачканным грязью пошлого света — вот в чем чистота души. Но тот, кто добивается чистоты, отворачиваясь от мира, станет не чистым, а суетным.
167
Милость должна проистекать из безучастия, но быть щедрой. Если вы сначала щедры, а потом становитесь безучастными, люди забудут добро, которое им сделали.
Власть должна проистекать из строгости, но быть великодушной. Если она сначала великодушна, а потом строга, люди будут недовольны ее притеснениями.
168
Только когда сердце пусто, природа человека проявляется воочию. Пытаться узреть природу, не успокоив сердце, — все равно что ловить отражение луны в ряби вод.
Только когда помыслы чисты, сердце наполняется духовным светом. Пытаться раскрыть светоч сердца, не овладев своими помыслами, — все равно что чистить зеркало, покрывая его пылью.
169
Я знатен — и люди чтут меня. Правда, то, что они чтут, — это высокая шапка и широкий пояс[162]. Я унижен — и люди презирают меня. Но то, что они презирают, — это холщовый халат и соломенные сандалии.
На самом деле люди почитают не меня — чему же мне радоваться? Они презирают не меня — чему же мне огорчаться?
170
«Когда ем, всякий раз оставляю еду для мышей. Из жалости к мотылькам не жгу ночами лучину»[163]. Такие мысли древних поддерживают в нас источник нашей жизни[164]. Без них мы будем тем, что зовут «истуканами из дерева и глины», только и всего.
171
Жизнь сердца — это жизнь самого Неба.
Радость в сердце — веселый блеск звезд и ликующее сияние облачных высей. Гнев в сердце — ярость грозы и неистовство ливня. Любовь в сердце — ласковый ветер и сладкая роса. Одержимость в сердце — палящее солнце и морозный иней.
Как же можно жить без сердца? Следуй всем превращениям, происходящим в нем, будь безмятежен, ничему не препятствуй, и тогда будешь жить одной жизнью с Великой Пустотой.
172
В часы безделья ум тупеет. Используй покой для того, чтобы поддерживать бодрость духа.
В часы поглощенности делами ум теряется. Используй бодрствование духа для того, чтобы обрести душевный покой.
173
О чужих поступках судят по их последствиям; и здесь следует учитывать прежде всего то, насколько они полезны или вредны.
Занимаясь собственными делами, нужно посвящать им себя целиком, отбросив мысли о пользе и вреде своих поступков.
174
Благородный муж, занимая высокий пост, в поступках должен блюсти приличия, а в мыслях должен быть невозмутим. Он не должен никому потворствовать и приближать к себе корыстолюбцев. Но он также не должен быть резок и не должен жалить, подобно пчелам и скорпионам.
175
Тот, кто старается показать пример благопристойного поведения, в своем усердии непременно станет жертвой злословия.
Тот, кто более других преуспел в учении, из-за своей учености неизбежно попадет в беду.
Поэтому благородный муж сторонится дурных дел, но и не стремится к славе. Без усилий всегда быть безмятежным — вот истинное сокровище в этой жизни.
176
Встретив лжеца, попробуй тронуть его сердце искренностью.
Встретив человека жестокосердного, попробуй смягчить его добротой. Встретив скаредного человека, попробуй исправить его бескорыстием.
В целом мире ничто не может избежать «плавильного котла» добродетели[165].
177
Одна добрая мысль водворит согласие в целом мире. Одна крупица чистоты сердца будет источать благоухание целую сотню веков.
178
Хитроумие и вычурные манеры, дерзкие поступки и необычное умение — все это источник несчастий на свете. Только обыкновенные добродетели и скромное поведение могут возвратить нас к первозданной полноте бытия и водворить мир в нашей душе.
179
Есть одно изречение, гласящее: «Поднимаясь в гору, имей мужество пройти по обрывистой тропе. Идя по снегу, имей мужество пройти по скользкому мосту».
В слове «мужество» заключен глубочайший смысл. Если на опасных поворотах жизни и на ухабах мирских путей тебе не достает мужества, непременно застрянешь в какой-нибудь заросшей бурьяном яме.
180
Те, кто гордится своими заслугами и бахвалится своей ученостью, живут, ища опору вовне себя. Они не знают, что сердце само по себе сияет, словно драгоценная яшма.
Тот, кто сохранил в себе первозданный свет сердца, воистину велик и праведен, даже если не имеет никаких заслуг и не прочел ни одного иероглифа.
181
Если хочешь быть безмятежным в минуту волнений, прежде научись владеть собой в час покоя.
Если хочешь быть невозмутимым среди суеты, прежде научись воздавать должное Истинному господину[166] в минуты праздности.
В противном случае будешь испытывать затруднения в любых обстоятельствах и ни одного дела толком не сможешь сделать.
182
Не затемняй своего сердца. Не обнажай чувств других. Не растрачивай понапрасну силу вещей.