Проректоры успели отойти на безопасное расстояние, когда выстрелы сзади резко прекратились

Душа в двоичном коде

Свинцовые тучи нависли над безжизненным городом, далекие раскаты грома возвещали о приближении очередного кислотного ливня. Залитые серой безжизненной грязью улицы давно уже опустели. Только шуршание единственных, не боящихся ничего вездесущих обитателей всех темных уголков – крыс не успокаивалось ни на минуту. Первые капли опасного дождя лениво и нехотя забили по растрескавшемуся мертвому асфальту, продолжая долгий процесс его разложения. Спустя некоторое время, мелкие капли уже превратились в бесконечную непроглядную стену небесного водопада. Ни одна живая душа не решалась появиться в такое время на улице, ибо уже на протяжении двадцати четырех лет продолжались подобные смертоносные ливни и приносили с собой сотни тонн серной кислоты и радиоактивных осадков.

В этом, бьющемся в предсмертных судорогах, мире люди давно уже перебрались в подземелья, шахты, бомбоубежища и метро, и научились строить себе механических помощников.

Под толстым слоем противокислотной и радиационной брони, защищающей их «норы», остались еще очаги теплящей, как огонек серной головки от спички в кромешной темноте, жизни. Но с каждым днем их надежда на выживание угасает, как та же самая спичка. От некогда больших мегаполисов остались небольшие поселения, затерявшиеся в паутинах очистных коллекторов и гнилых тоннелей метрополитена. Здесь стоит вековой запах плесени, гнили и сырости, но нет ни единого лучика света. Источником света и жизни здесь служат галогеновые и ртутные лампы. Их синтетическое сияние дает лишь малое количество той энергии, необходимой для существования. Электричество вырабатывают везде по-разному, но самый страшный и действенный способ – это добыча тепловой энергии из расщепления живого органического материала. Проще – из живого организма. К огромным электродвигателям здесь подсоединяют живого человека, ребенка и используют в качестве «батарейки» с долгим зарядом в несколько месяцев. Жизнь этого человека страшна и наполнена невыносимой болью в каждой клеточке тела, не прекращающейся ни на секунду. Таких бедолаг, генетически модифицированных до состояния сверхчеловека, выращивают только для двух целей: «батарея» и расходный материал для будущего кибернетического организма, подчиняющегося Мастеру. Когда «материал» подрастает до нужного возраста (а это происходит очень быстро), то он отправляется на хирургический стол для последующей замены обычных костей и органов на стальные и пластиковые мощные крепкие механизмы. Чтобы такой «инструмент» не взбесился и не навредил кому-либо или даже самому себе, в него вшивают стабилизаторы, программирующие и подчиняющие его волю своему хозяину. Такое приспособление не только ограничивает свободу киборга, но и помогает справиться с постоянной болью в механических суставах. Но есть у этого поводка и свои недостатки - а именно, постоянная нужда в энергетической стимуляции, которая есть только у Мастера.

Глава 1

Проект «Ева 2.0»

***

Мерное гудение различных приборов изредка перебивалось звукам более высоких частот. Это была небольшая лаборатория, коих в Полисе было двенадцать. И каждая принадлежала своему хозяину – Мастеру. Так же каждому Мастеру принадлежало по одной ферме по выращиванию биоматериала и инженерному корпусу. Пожалуй, единственной и прибыльной работой во всем «городе» являлась служба на одном из этих небольших, но продуктивных заводов.

В лаборатории стоял немного кисловатый и ненавязчивый легкий запах уксуса. Этот запах издавала специфическая присадка в реагентах, используемых при хранении биоматериала. Проще – это был синтетический тузлук, которым обрабатывались тела будущих андроидов. Курт как всегда находился за своим громоздким компьютером и быстрыми движениями тонких ухоженных пальцев набирал новый алгоритм программы, которая будет вживлена в механические извилины следующего подопытного.

Он настолько привык к тишине и спокойствию, царивших в его царстве электронного «белого шума» и проводов, что слегка вздрогнул, когда раздался звонкий резкий писк извещателя на стене, рядом с дверью. Через секунду толстые бронированные створки разъехались в стороны, издавая мягкое приглушенное жужжание и в проеме стирилизирующей камеры, за дверью появился, темнеющий на фоне холодного дезинфицирующего пара, силуэт. Человек медленно осторожно вошел в лабораторию. Он был в тяжелом специальном халате молочного цвета, закрывающем все тело, от высокого воротника до ног. На лице был обтекаемый хромированный респиратор с двумя толстыми гофрированными трубками, уходившими за спину с одной стороны и тремя в ряд круглыми выпускными клапанами – с другой. Волосы вошедшего были прилизаны назад и чернели, словно уголь, переливаясь отблесками повсеместно расположенных в помещении биолаборатории индикаторов и постоянно мигающих лампочек. Правую щеку от высокого лба до плеча, скрывающегося за высоким воротом защитного халата, рассекал безобразный, зашитый когда-то очень давно и очень неаккуратно шрам. Он проходил через белый полимерный глаз. Жутковатый, лишенный радужки имплант, имел только средних размеров черный непроницаемый зрачок – инфракрасную камеру. Имитация органа зрения двигалась столь же живо, как настоящий глаз, благодаря манипуляторам, присоединенным к глазному нерву. Но в настоящий момент оба глаза: живой и механический, жадно и неподвижно вглядывались в лицо повернувшегося к своему хозяину андроид-программиста.

- О! Это Вы?! Вы меня напугали, Мастер Влад! – с удивлением воскликнул Курт, как будто увидел старого друга.

- Неужели, – металлическим скрежетом, доносившимся через искозители клапанов респиратора, произнес вошедший. – Давайте без церемоний, Курт. Я пришел по делу… Предоставьте мне отчет по проделанной работе над моим заказом. В письменном виде.

- Если Вам срочно…

- Курт, - перебил программиста Мастер. – Я тебя не тороплю. Я понимаю, что от работы тебя не должно ничего отвлекать. Даже мой краткий визит. Поэтому не смею торопить.

Голос Мастера Влада был лишен всяких красок и интонаций. Нет, он не был машиной. Просто это давно уже вошло в привычку. Хотя. Количеству имплантов в его организме мог позавидовать любой местный житель: будь то хакер, будь то «протектор» (страж города).

Да. Разговор по видеофону был бы гораздо удобней. Но личное посещение было всего лишь прихотью хозяина. Продолжать разговор не имело смысла. Поэтому гость немедленно развернулся и направился к выходу. Тяжелые полы светлого плаща колыхнулись следом за ним, поднимая в прохладный воздух клубы остатков дезинфицирующего реагента. Вскоре за Мастером захлопнулись громоздкие створки и Курт опять остался один в своей лаборатории, служившей ему и мечтой и камерой пожизненного содержания. Это была действительно камера, потому что, впервые попав в лабораторию, программист мог навсегда забыть об окружающем мире. Его никто не выпустит оттуда из-за его знаний. На обучение нового андроид-программиста могут уйти годы, даже десятилетия. А опытного могут ликвидировать ловцы конкурента.

Город был хоть и мал, по сравнению с «доисторическими», но ожесточенные схватки за территории и сферы влияния здесь происходили достаточно часто. В городе не было никакой единоличной власти. Всем заправляли шестнадцать Мастеров, не желавших делить собственную власть с коллегами. И всячески пытавшихся подорвать друг другу репутацию и развитие.

Влад был не самым влиятельным вельможей в Полисе, но и не самым отсталым. Мощь его армии ловцов, протекторов и искателей заставляла задуматься перед тем, как напасть на его владения в Северном квартале. На него трудилось множество слуг, ученых (в том числе и личных лекарей), солдат и наемников. Наемники – это была высшая каста воинов. Профессиональных солдат и независимых киборгов. Своеобразное подобие древних ассасинов. У них было и свое сообщество во главе с никому не известным Астаротом. Ходили разные слухи про его личность. Настолько расхожие… Говорили, что он один из Мастеров, что он первый свободный от зависимости киборг, что он один из мутантов с Поверхности. Некоторые даже говорили, что он бессмертный. Но все сводилось к одному общему мнению: его имя Астарот – древнее имя Великого Герцога Преисподней, падшего ангела с чудесным лицом и потускневшими крыльями.

Курт, немного помявшись, продолжил свою работу. Работу, настолько наскучившую за последнее время. Потому что уже за два года исследований не было ни одного стоящего проекта, ни одного открытия. В общем, обычная рутина, связанная с починкой и усовершенствованием всяческих армейских агрегатов для Мастера и его свиты. Мысли о никчемности существования стали посещать программиста все чаще и чаще. Но! Недавно лично от Влада поступило очень интересное распоряжение. Столь засекреченное, что Мастер сам лично передал из рук в руки андроид-программисту электронную папку, запечатанную программой самоуничтожения и сам же ввел длинный код разблокировки. Этот проект обещал быть самым интересным из всех, над которыми когда-либо приходилось трудиться. Ну и, естественно, нужно было переключить все свое внимание и силы только на разработку личного спецзаказа Мастера Влада. Работа была сложной. Ведь с подобным Курт никогда еще не сталкивался. Необходимо было создать совершенный, самостоятельный организм, ничем не отличающийся от настоящего живого человека. И, на конец-то великий труд был почти закончен!

Произведение было великолепно! Оно соответствовало гениальности создателя! Оно было совершенно! Оставалось только исправить несколько незначительных недоделок, над которыми программист и приступил работать.

В толстой бетонной стене, прямо напротив входного шлюза, располагалось широкое, толщиной в десять сантиметров, армированное стекло, за которым находилась просторная светлая комната. В центре комнаты находился хирургический стол. Отблески множества ламп расходились во все стороны от стальной поверхности ложа, словно это был сияющий серебром божественный трон. Но вся красота и блеск меркли на фоне прекрасного создания, неподвижно лежащего на «серебряном подносе». Лицо создания было словно мраморное. Лицо ангела. Другого сравнения в голову прийти просто не могло. Длинные, смолянисто переливающиеся, волосы свисали с краев стола и несколькими густыми прядями закрывали шею и часть груди. Кожа существа была, словно обескровлена. Она была на столько белоснежна, что просвечивалась в лучах «галогенного солнца».

***

Густой туман обволакивал стены темного тоннеля метро. Где-то вдалеке его склизкие стены и ржавые остатки рельс подсвечивало тусклое зеленое сияние. Это были выделения фосфора из мутировавшей плесени. Ядовитый свет был не на столько яркий, но его хватало, чтобы глаз мог различить очертания бетонных границ тоннеля. Обычный глаз видел только густую пелену с вкраплениями искореженных кусков рельс. Но для чувствительной инфракрасной камеры Протектора или Искателя этого было вполне достаточно.

Небольшой отряд, в составе трех Протекторов завершал смену, двигаясь в сторону поста. В руках у двоих позвякивали тяжелые импульсные автоматы, переключенные в режим готовности (мало ли что может случиться в мрачных пустых сосудах некогда живого мегаполиса, ныне населенных всяческими выродками?) У третьего на поясе, в черной кожаной кобуре, висел старого довоенного образца пистолет. Ремешок кобуры на всякий случай был расстегнут и болтался в такт размеренным осторожным шагам.

Густая пелена тумана никак не мешала разведке, но оба рядовых то и дело нервно оборачивались на каждый шорох. Командир группы же выглядел более уверенно, но не терял бдительности. Лейтенант Ти был опытным военным, потому что Протекторами были все в его роду. Да и в разведку он ходил достаточно часто. Поэтому ему часто приходилось натаскивать новобранцев, только что закончивших спецподготовку. Как и в этот раз. В подчинение ему дали двух необстрелянных юнцов, которые только с ним находили свои первые двенадцать часов.

Смена уже заканчивалась и им оставалось пройти до поста около двухсот шагов, когда сзади из зеленого тумана их детекторы уловили какое то движение и хором подали сигнал о приближении объекта, который был гораздо крупнее тоннельной крысы. Лейтенант немедленно дал команду: "рассредоточиться". Двое солдат сразу же нашли укрытия, из которых удобнее всего было вести огонь. Один выбрал бетонный блок, специально поставленный для подобных оборонительных целей. Второй - словно прирос к дверному проему технического помещения. Дула импульсных орудий направлены на ядовитый туман. Ти взглянул на монитор своего детектора, отметив, что объект замер на месте в десятке метров. Он знал, где именно находится противник. Именно там находилась еще одна техническая комната. Лейтенант Ти поднял ладонь вверх, показав команду: "стоять", достал пистолет из кобуры и медленно, присев, двинулся вперед. Точка на радаре не двигалась, мертво стояла на одном месте. Объект, словно хищник, притаился в засаде. Очень удобной и практически не доступной для подступа засаде. Долгие секунды томления, свистящая в ушах тишина. Командир разведгруппы уже успел пройти пару шагов, держа наготове безотказное, проверенное годами, оружие. Ужасающая тишина и тусклое зеленое сияние в глубине тоннеля вызывали у бывалого Протектора страннее чувство тревоги, которое он раньше не замечал. Даже в самые страшные минуты его наполненной адреналином жизни такого никогда не было.

Внезапно тот солдат, что находился за бетонным блоком, издал короткий хрип. Глухо звякнул о кусок рельсы автомат. Вслед за оружием мешком упало уже безжизненное тело молодого Протектора. Лейтенант во время успел обернуться, когда в том месте, где только что находилась его голова, стена взорвалась облаком бетонной пыли. Мелкие осколки впились в шею и затылок. Это был рикошет от пули, чуть не ставшей последней в его жизни. Ти мгновенно в одном движении развернулся, присел и выпустил несколько пуль в ответ в ту сторону, откуда стреляли в него. Его поддержал второй Протектор, выпустив длинную очередь в тоннель. Грохот автомата разнесся эхом на сотни метров в обе стороны. Теперь не нужно было терять время на подачу сигнала о помощи, потому что шум боя уже услышали на контрольном посту.

- Разведка! Что у вас там происходит, черт побери!? Помощь нужна? Где вы находитесь? - зашипел голос в рации лейтенанта.

- Двести пятьдесят метров от поста. Ведем бой с неизвестным противником, в количестве одной цели! Один раненый! Срочно подмогу! Срочно! - прорычал Ти в ответ.

Респираторная маска не была предназначена для переговоров и по этому разговаривать в ней было очень сложно. Для этих целей использовался простой язык жестов или можно было просто снять эту маску. Сейчас до нее не было времени. Голос был тихий и сильно приглушенный. Но дежурный на посту смог разобрать слова лейтенанта и отреагировать, послав разведгруппе подмогу из четверых хорошо оснащенных роботов. Те, приняв координаты, бегом двинулись навстречу двум Протекторам. Двигались боевые боты быстро и почти бесшумно. Слышна была только размеренная работа гидравлики в поршневых суставах.

"Раненный" уже не подавал признаков жизни. Это заметил Ти, когда угодил рукой в лужу липкой сворачивающейся в темную жижу, крови, скопившейся вокруг головы бедняги. Лейтенант хотел было проверить пульс у бойца, но отпрыгнул в сторону. Еще одно облако бетонной крошки поднялось в паре сантиметров от его головы. По защитному блоку, за которым находилось тело, пошла трещина, расколов его пополам. Ти выстрелил два раза в ответ, но детектор отметил лишь перемещение маленькой зеленой точки не по направлению выстрела, а вбок. Через мгновение сзади послышалась трель из коротких очередей плазмы. Прибывшие помощники начали палить по ядовитому туману, не различая цели. Единственным минусом их плазменных "игрушек" была невозможность вести долгий огонь (портативные генераторы, находившиеся на поясе, быстро перегревались). По этому приходилось стрелять по очереди по десять - пятнадцать выстрелов. Так как ботов было четыре, заградительный огонь у них получился довольно хороший. Это позволило двум Проректорам без проблем начать отступление. Когда оба солдата оказались за спинами группы помощи, два робота подмоги стали отступать вместе с ними. Двое других остались для прикрытия, продолжая поливать плазмой все, что улавливали их сенсоры.

Проректоры успели отойти на безопасное расстояние, когда выстрелы сзади резко прекратились.

- Быстрее! Бегом! - скомандовал Ти, поняв, что они только что остались без перекрытия.