Мудрые мысли о любви мужчины и женщины

А.П.Чехов. Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут твоего выздоровления, как праздника.

Шекспир. Любовь всесильна! Нет на земле ни горя - выше кары ее, ни счастья - выше наслаждения служить ей.

Л. Толстой. Любовь - это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и все же она у тебя остается.

Гегель. Настоящая любовь — это обретение самого себя в отказе от самого себя и в исчезновении себя в другом.

И. Тургенев. Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.

М.Горький.Любовь – это желание жить.

Ж.Ж.Руссо. Любить глубоко – это значит забыть о себе.

Ж. Лабрюйер. На свете нет зрелища прекраснее, чем лицо любимой, и нет музыки слаще, чем звук любимого голоса.

М. Брэддон. Любовь - это светильник, озаряющий Вселенную; без света любви земля превратилась бы в бесплодную пустыню, а человек - в пригоршню пыли.

ПРОСТРАНСТВО ЛЮБВИ К ОКРУЖАЮЩЕМУ МИРУ

ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ

в форме вопроса	в форме цитаты	в форме повествовательного предложения
ЛЮБОВЬ К ОКРУЖАЮЩЕМУ МИРУ
Разве можно не любить Землю?	«Кто не любит природы, тот не любит и человека, тот не гражданин» (Ф.М.Достоевский)	С любовью и болью к родной природе

СОВЕТУЮ ПРОЧИТАТЬ...

Миниатюра М.М.Пришвина Деревья в снегу. Снежная пороша. В лесу очень тихо и так тепло, что только вот не тает. Деревья окружены снегом, ели повесили громадные тяжелые лапы, березы склонились, и некоторые даже согнулись макушками до самой земли и стали кружевными арками. Так вот и у деревьев, как у людей: ни одна ёлка не склонится ни под какой тяжестью, разве что сломится, а береза чуть что — и склоняется. Ель царствует со своей верхней мутовкой, а береза плачет. В лесной снежной тишине фигуры из снега стали так выразительны, что страшно становится: «Отчего, — думаешь, — они ничего не скажут друг другу, разве только меня заметили и стесняются?» И когда полетел снег, то казалось, будто слышишь шепот снежинок, как разговор между странными фигурами.

Евгений Зубов Великий фокусник - природа! Не удовольствуется малым. Накроет землю на полгода Широким снежным покрывалом.   Движенье вод, прервав морозом, Пройдя по царству ледяному, Все погрузит своим гипнозом В оцепенение и дрему.   Великий фокусник природа, Покровы снежные срывая, Откроет путь зеленым всходам, Разливу рек, цветенью мая.

Земля, как скатерть-самобранка, До дней закатных листопада По туескам, лукошкам, банкам Свои дары рассыпать рада.   Четыре номера коронных Зовутся временами года. Я- твой пожизненный поклонник, Великий фокусник природа!

Н.В.Гоголь «Ночь перед Рождеством» (фрагментик) Всё светилось. Метели как и не бывало. Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсыпался хрустальными звёздами. Мороз как бы потеплел.

И.С.Шмелёв Глава «Рождество» из романа «Лето Господне» (фрагментик) ….красота- то какая! Первая звезда, а вон – другая… Звёзд всё больше. А какие звёзды! Усатые, живые, бьются, колют глаз. В воздухе-то мёрзлость, через неё-то звёзды большие, разными огнями блещут,- голубой хрусталь, и синий, и зелёный,- в стрелках... Калитку тронешь,- так и сыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице – сугробы, горы.….А воздух….- синий, серебрится пылью, дымный, звёздный. Сады дымятся. Берёзы – белые видения……

Виктор Астафьев Свеча над Енисеем (Из книги «Затеси») Напротив села, на скале, обкатанной дождями и временем, похожей на запекшийся кулич, чуть ниже гор и отрогов скал, отдаляясь, скорее отскочив от прибрежного леса, растет береза. Я помню ее с детства. Она уже старая, но по росту все девушка — не хватило ни почвы, ни свету, ни размаха дереву. Эта береза распочинает осень на левом, скалистом берегу Енисея: числа двадцатого — двадцать пятого августа приоткрывается на ней полоска едва видной прожелтины, и быстро-быстро, за несколько дней, от низу до верху вся береза сделается будто свечка восковая. Последним пламенем, словно ярким вскриком в оконце лета, заявит она о себе и сразу же отделится от мира, от леса, от реки и всего своего земного окружения. Стоит деревце одиноко и тихо светится, молитвенно догорает. Только белый ствол, будто кость, с каждым утренником проступает все явственней, все отчетливей от корня до вершинки. Но вот конец августа, завершение прошлогоднего лета. Вышел я на берег, нашел взглядом деревце, которому так и суждено вековать в девичьем облике. Зеленая стоит березка, разве что чуть приморилась, ужалась в себе. Быть благодатной осени, извещает. Молчит святая душа березки, которую язык не поворачивается назвать бобылкой. Но ласточки уже улетели, в палисаднике моем со стороны солнца окалиной покрылись листья на черемухе. Все равно быть осени, быть непогоде, все равно зазимиться и на сей раз за день облететь и погаснуть, но пока стоит, молчит тихая вещунья на голой скале. Ниже ее в камне пещера таинственно щурится, под нею ключ шевелится, еще ниже Енисей под солнцем сиянием исходит, вроде бы и не шевелится, только дышит холодом, навевает предчувствие неминуемой осени. Свечечка, родная, не зажигайся подольше, не сгорай дотла, пусть дни погожие и ясные дольше постоят, порадуют людей, их, кроме природы, уже некому и нечем радовать. И останься за нами, красуйся, как и до нас красовалась на утесе. Гори и не гасни над Енисеем, над миром, в храме природы, негасимым желтым огоньком свеча вечности.

«Крохотками» русский писатель Александр Исаевич Солженицын назвал свои маленькие рассказы. Во-первых, в этих рассказах необычно всё! Многие из них совсем коротенькие — меньше одной странички. Во-вторых, удивляют названия некоторых рассказов. Цикл «Крохотки» открывается рассказом «Дыхание», написанным Солженицыным в 1958 году.

Дыхание. Ночью был дождик, и сейчас переходят по небу тучи, изредка брызнет слегка. Я стою под яблоней отцветающей — и дышу. Не одна яблоня, но и травы вокруг сочают после дождя — и нет названия тому сладкому духу, который напаивает воздух. Я его втягиваю всеми лёгкими, ощущаю аромат всею грудью, дышу, дышу, то с открытыми глазами, то с закрытыми — не знаю, как лучше. Вот, пожалуй, та воля — та единственная, но самая дорогая воля, которой лишает нас тюрьма: дышать так, дышать здесь. Никакая еда на земле, никакое вино, ни даже поцелуй женщины не слаще мне этого воздуха, этого воздуха, напоённого цветением, сыростью, свежестью. Пусть это — только крохотный садик, сжатый звериными клетками пятиэтажных домов. Я перестаю слышать стрельбу мотоциклов, завывание радиол, бубны громкоговорителей. Пока можно ещё дышать после дождя под яблоней — можно ещё и пожить!

Писатель описывает раннее утро, свои ощущения, чувство счастья от того, что имеет возможность вдыхать воздух, “напоённый цветением, сыростью, свежестью”. И пока человек может ещё дышать “после дождя под яблоней – можно ещё и пожить!”. Солженицыну удаётся нарисовать такую картину, потому что он умеет наблюдать, любит и знает природу, понимает, что, возможно, смысл жизни человека заключается именно в умении радоваться каждому мгновенью.

Утёнок Маленький жёлтый утёнок, смешно припадая к мокрой траве беловатым брюшком и чуть не падая с тонких своих ножек, бегает передо мной и пищит: «Где моя мама? Где мои все?» А у него не мама вовсе, а курица: ей подложили утиных яиц, она их высидела между своими, грела равно всех. Сейчас перед непогодой их домик — перевёрнутую корзину без дна — отнесли под навес, накрыли мешковиной. Все там, а этот затерялся. А ну-ка, маленький, иди ко мне в ладони. И в чём тут держится душа? Не весит нисколько, глазки чёрные — как бусинки, ножки — воробьиные, чуть-чуть его сжать — и нет. А между тем — тёпленький. И клювик его бледно-розовый, как наманикюренный, уже разлапист. И лапки уже перепончатые, и жёлт в свою масть, и крыльца пушистые уже выпирают. И вот даже от братьев отличился характером. А мы — мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьмёмся, — за двадцать минут целый мир перепашем. Но никогда! — никогда, со всем нашим атомным могуществом, мы не составим в колбе, и даже если перья и косточки нам дать, — не смонтируем вот этого невесомого жалкенького жёлтенького утёнка…

Стихотворения в прозе Солженицына различны по настроению. Одни из них наполнены светлыми, оптимистичными чувствами, другие – печальными, пессимистическими; третьи же соединяют в себе одновременно два противоположных настроения: жизнерадостное и драматическое, радостное и грустное. Поэтическое и прозаическое начала тесно переплетаются в каждой миниатюре Солженицына. Это своего рода лирический дневник, и во многом он созвучен рассказам К.Паустовского М. Пришвина. Познание человеком окружающего мира помогает человеку понять истинные ценности и смысл жизни человека.