Признаки скупости и развращенности

Выпуклые и круглые глаза с красными прожилками - признакизлобного, скупого и развращенного человека. А если его взор обращенпостоянно кверху - значит, нет у него в характере ни одной хорошейчерты. Широкое лицо свидетельствует о доброте. Лицо широкое внизу исужающееся кверху свидетельствует о дурном характере.

ЛОВКАЧ

Человек, чьи брови широко расставлены, который подмигивает левымглазом, в ушах у которого растут волосы и чей взгляд устремлен кземле, - ловкач, хитрый и коварный человек, особенно если нос егоимеет наклон влево.

ГЛУБОКО СИДЯЩИЕ ГЛАЗА...

Глубоко сидящие глаза, большой лоб, слегка продолговатое лицо -признаки смелости. Такой человек будет жить долго.

НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ДОВЕРИЯ

Толстые губы, широкий нос, большие глаза, смотрящие сверху вниз,- признаки глупца, не заслуживающего доверия.

ТИРАН

Маленькие глазки, длинные ресницы, высокий лоб, широкий рот,кудрявые волосы или лысина на голове - признаки тирана, способногопролить кровь.

БОЛЬШИЕ ГЛАЗА...

Большие глаза, в которых светится мужество, и красивое лицохарактеризуют любителей мудрости, а также людей, склонных кпрелюбодеянию и не лишенных хитрости.

СКРОМНОСТЬ

Курносый нос у женщин, большие и темные глаза с незначительнымпокраснением в левом глазу характеризуют скромность, целомудренность,застенчивость.

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПРИЗНАКИ

Густые брови, маленькие глаза, толстые губы и длинный нос плохохарактеризуют женщину.

СКЛОННОСТЬ К ИЗМЕНЕ

Женщина, у которой круглое лицо, маленький нос, заостреннаякверху голова, очень большие зрачки и кудрявые волосы, склоннаизменять своему мужу.

ДЕЛЕЦ

Человек, у которого глаза навыкате и который долгоприсматривается к вещам, - хвастлив, высокомерен, делец по натуре.

СКЛОННОСТЬ К БЕЗДЕЛЬЮ

Задранный кверху кончик носа - признак склонности к безделью.

ДУРНОЙ ХАРАКТЕР

Большой остроконечный нос, черные глаза, длинные волосы,склонность к болтовне - признаки дурного характера. Такой человекродился в результате прелюбодеяния. Но вообще внешние признаки не всегда соответствуют достоинствамчеловека.

ПРИЗНАКИ ИЗМЕНЫ

Черствость натуры, отсутствие чувства сострадания, скупость,развязность в словах и беспомощность в делах - признаки супружескойизмены. Такой человек родился в результате прелюбодеяния.

ИСКУССТВО ФИЗИОНОМИСТА

Великий Аристотель говорил: - С того момента, как жизненная сила души нашла свое отражение втеле, душа и тело сроднились между собой. Они взаимно влияют друг надруга. Особенно влиет душа на тело в минуты гнева, страсти, печали. Течувства, которые утаивает душа, тело выражает открыто. А наблюдая зателодвижениями и выражением лица, мы можем проследить за душевнымипереживаниями. В этом и заключается искусство физиономистов. В их распоряжении имеются признаки троякого рода: 1. Можно наблюдать некоторое сходство и сравнивать человеческуювнешность с внешностью животных. Можно также, подмечая движенияживотных, проводить аналогию с движениями людей. 2. Можно устанавливать сходство между отдельным человеком ипредставителями различных рас и народностей - эфиопов, индийцев,хеттов и других. Подмечая черты, роднящие отдельного человека схарактерными признаками разных народов, мы не ошибемся, определяя егохарактер. 3. Можно сравнивать лицо человека в спокойном состоянии с таким,каким оно бывает во время гнева, или во время испуга, или во времястрасти. И по отдельным признакам можно утверждать без риска впасть вошибку, что данный человек по натуре вспыльчив, труслив, похотлив. Искусство физиономиста требует тонкой наблюдательности иглубокого ума, умения анализировать и помощи всевышнего - дапрославится имя его! И тот, кто хочет чистым светочем знания обогатитьсвой ум, должен изучить три основы учения физиономистов. Подобно тому как яркий солнечный свет дает нам возможность видетьземные предметы, а без него ни один глаз ничего не увидит, так и беззнания физиономистики никто не сможет по внешности определить характерчеловека.* (* На этом кончалась одна из рукописей Абуль-Фараджа. Видимо, онхотел завершить книгу изречением одного из своих любимых греческихфилософов. Характерно, что эта книга начинается также с изреченийгреческих философов. Последние две "истории" были добавленыАбуль-Фараджем позднее.)

ЛУЧШЕ СЛУШАТЬ, ЧЕМ РАЗГОВАРИВАТЬ

Один мудрец учил: - Лучше слушать, чем разговаривать. Его спросили: - Почему? Он ответил: - Недаром бог создал один язык и пару ушей.

ПО ЗВОНУ - ПО СЛОВУ

Другой мудрец сказал: - Подобно тому как крепость глиняной посуды проверяют по звону,человека проверяют по словам, которые изрекают его уста.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Возможно, что, вникая в содержание этих разнообразных историй,которые я собрал и расположил по порядку в этой книге, ты найдешьсреди них какой-нибудь рассказ, недостаточно нравственный. Возможно, ты найдешь и такие истории, которые не могли произойтив монастыре и даже не могли быть там рассказаны. Вероятно, ты начнешь упрекать меня, выражая свое недовольство. Неделай этого! В храме мудрости все годится и ничто не отвергается из того, чтоизощряет ум, просвещает нравы, утешает и отвлекает мысли от горя инедугов. В большом хозяйстве в ходу не только серебряные и золотыесосуды, но даже сосуды, сделанные из тыквы. И так же, как истинноучение апостолов о том, что постоянно следует просветлять свое сердцеи изощрять свой разум, верно и то, что нет здесь ни одногомалозначительного или глупого рассказа, из которого нельзя было быизвлечь пользу, добравшись до его смысла.

АБУЛЬ-ФАРАДЖ И

ЕГО "КНИГА ЗАНИМАТЕЛЬНЫХ ИСТОРИЙ" Абуль Фарадж Бар-Эбрей - один из самых выдающихся представителейсирийской средневековой литературы, ее общепризнанный классик. Богатоелитературное наследие Абуль-Фараджа до сих пор привлекает к себевнимание востоковедов. Лучшие его сочинения переведены на европейскиеязыки, а также на языки народов Востока. В ту эпоху, когда жил и творил Абуль-Фарадж, в страны Ближнего иСреднего Востока вторглись монгольские кочевники, возглавляемые ханомХулагу. Они захватили всю Переднюю Азию и присоединили ее кмонгольской державе. Монгольское владычество наложило отпечаток на все стороны жизнитогдашнего общества. На смену старым, давно сложившимся экономическими политическим связям и отношениям пришли новые. Тысячи людейснимались с насиженных мест, где жили их отцы, деды и прадеды, иотправлялись в другие страны в поисках убежища и куска хлеба. В это тревожное время и начал Абуль-Фарадж свою литературную,научную и общественную деятельность. Родился он в 1226 году в городе Мелитене (ныне город Малатья натерритории современной Турции) в семье известного врача. При крещениимальчик был наречен Иоанном, а впоследствии, когда стал епископом, -Григорием. Таким образом, его полное имя - Григорий Иоанн Абуль-ФараджБар-Эбрей. Родители постарались дать своему сыну широкое и всестороннееобразование. В детстве он обучался, помимо сирийского языка, арабскому- знание этого языка в ту пору было обязательным для каждого ученого.Впоследствии он познакомился также с персидским, греческим,древнееврейским, монгольским и армянским языками. Знание языковоткрыло ему доступ к обширной научной литературе, имевшейся в то времяна Востоке. Под руководством своего отца и других известных врачейАбуль-Фарадж прилежно изучал медицину. Он также занималсябогословскими науками и философией. В 1243 году к родному городу будущего писателя приблизилисьвойска хана Хулагу. Из города началось паническое бегство жителей. Неизбежать бы участи бездомных скитальцев и семье Абуль-Фараджа, если быне врачебная слава его отца. Он был назначен придворным врачом одногоиз монгольских полководцев и в течение нескольких месяцев неотлучнонаходился при нем, сопровождая его во всех походах. Но через некотороевремя семье Абуль-Фараджа удалось переехать в город Антиохию, где онабыла в относительной безопасности. Здесь Абуль-Фарадж продолжил своеобразование, а затем был пострижен в монахи. Следует иметь в виду, что в эпоху средневековья монастыри наВостоке были центрами учености, средоточием философов, историков,грамматиков, естествоиспытателей, обладателями коллекций древнейшихрукописей. После Антиохии Абуль-Фарадж жил в Триполисе, где продолжализучение медицины и риторики. В конце 1246 года двадцатилетний воспитанник монастыря настолькопреуспевает во всех науках, что получает назначение на пост епископаГубоса (небольшой городок близ Малатьи). С тех пор начинается егодуховная карьера, в которой он достиг высокого положения главымонофизитов (яковитов) - особого течения среди сирийских христиан. Скончался Абуль-Фарадж 30 июля 1286 года на шестидесятом годужизни в городе Мараге (Западный Азербайджан). Популярность Абуль-Фараджа как писателя, грамматика, врача,астронома, философа и богослова была к тому времени настолько велика,что в похоронах его приняли участие не только единоверцы-яковиты, но инесториане, греки и армяне. Литературное наследие Абуль-Фараджа огромно. Список сочинений,составленный Бар-Саумой, братом Абуль-Фараджа, насчитывает тридцатьодну книгу, но это далеко не полный перечень. Книги Абуль-Фараджа дают возможность судить о нем как овыдающемся писателе и энциклопедически образованном ученом. Почти всестороны жизни тогдашнего общества нашли то или иное отражение в егосочинениях, дающих богатейший материал для историка, филолога,лингвиста, этнографа. Его труды помогают нам лучше понять нравы иобычаи, верования, культуру и социальные отношения не толькосредневековой Сирии, но и сопредельных стран. Не имея возможности останавливаться здесь на всех его сочинениях,назовем лишь некоторые, наиболее значительные. Абуль-Фарадж оставилпосле себя не только чисто беллетристические сочинения в стихах ипрозе, среди которых первое место бесспорно принадлежит "Книгезанимательных историй", но и труды по философии, истории, астрономии,медицине, грамматике сирийского языка. Этим творчество Абуль-Фараджавыгодно отличается от творчества многих его современников ипредшественников, в произведениях которых преобладает религиознаятематика. Из философских трудов Абуль-Фараджа наиболее значительнымиявляются: "Книга зениц", "Книга о речи мудрости" и пространнаяэнциклопедия "Мудрость мудрости". В этих сочинениях Абуль-Фараджпредстает перед нами убежденным последователем - философских воззренийзнаменитого Ибн-Сины (Авиценны) - крупнейшего прогрессивного мыслителясредневековья. Из сочинений Абуль-Фараджа по астрономии следует назвать трактат"Восхождение ума", в котором затронуты проблемы космографии. Его перупринадлежит также астрономический альманах, включающий в себя рядтаблиц для начинающих изучать астрономию. Абуль-Фарадж долгое время жил в городе Мараге и работал взнаменитой марагской обсерватории. В этой обсерватории, обладавшей, по некоторым данным, огромнойбиблиотекой в 400 000 книг, трудились рука об руку ученые многих страни вероисповеданий. Наряду с арабами, персами, азербайджанцами тамработали китайцы, монголы, испанцы. В марагской обсерватории не только велись наблюдения за небеснымисветилами, но и конструировались новые астрономические инструменты иприборы, проводились серьезные математические исследования,комментировались труды знаменитых греческих философов, математиков,астрономов. Общение с выдающимися, прогрессивными людьми того времени немогло не сказаться положительно на творчестве Абуль-Фараджа. Весьма многочисленны медицинские сочинения Абуль-Фараджа, ибо всюжизнь он весьма успешно занимался медицинской практикой, и еговрачебная слава затмила славу его отца. В 1263 году Абуль-Фарадж былдаже назначен на должность врача великого монгольского хана. Наиболееизвестны его комментарии к "Афоризмам" основоположника античноймедицины Гиппократа, к "Медицинским вопросам" Хонейна Ибн-Исхака и ктрактатам знаменитого врача и естествоиспытателя древности Галена, атакже переработанный им трактат греческого медика Диоскорида "Олекарственных средствах". Смерть прервала работу Абуль-Фараджа надпереводом на сирийский язык "Медицинского канона" Ибн-Сины. Неоценимо велики заслуги Абуль-Фараджа в области созданияграмматики сирийского языка Его "Книга лучей" дает полныйграмматический очерк сирийского языка. Убежденный и ревностныйприверженец арабских грамматиков, Абуль-Фарадж следовал лучшимобразцам своего времени, и его труд и поныне является настольнойкнигой лингвистов-сириологов. Столь же важна для науки его краткая грамматика в стихах. В одномиз разделов этой грамматики в 618 двустишиях перечисляются редкие итемные по смыслу слова, встречающиеся у древних сирийских авторов,схожие по своему начертанию, но различные по смыслу. Для лингвиста ифилолога значение этой книги очень велико. Она является надежнымключом к правильному пониманию многих десятков давно забытых сирийскихслов и выражений. Обширное место в литературном наследии Абуль-Фараджа занимаютисторические труды, из которых выделяется его "Всеобщая история".Особенно ценна для нас та часть ее, где сообщаются данные политическойистории "от сотворения мира" до середины XIII века. В этом сочиненииАбуль-Фарадж широко использовал десятки трудов своих предшественников,особенно Михаила Сирийца (ум. в 1199 г.). Его историческое исследование базируется не только на сирийских,но косвенно и на арабских, персидских и греческих источниках. Книга Абуль-Фараджа пользовалась таким успехом, что, по просьбесвоих друзей-мусульман, он предпринял перевод ее на арабский язык,игравший в ту пору роль международного языка ученых Востока. Оставляя в стороне многочисленные богословские сочиненияАбуль-Фараджа, остановимся коротко на его поэтических произведениях.Абуль-Фараджу принадлежат несколько поэм, в основном дидактического ифилософского характера, полемическое послание несторианскомукатоликосу, элегия на смерть своего современника Иоанна Бар-Мадания,множество эпиграмм-четверостиший и ряд стихотворений, написанных "послучаю". На его поэтическом творчестве ясно сказалось влияние лучшихобразцов средневековой арабской поэзии. "Как поэт Бар-Эбрей вызывалудивление своих соотечественников", - писал о нем в конце прошлоговека известный историк сирийской литературы В. Райт. Для стихотворных произведений Абуль-Фараджа характерны ясный,живой, образный язык, четкие ритмы, разнообразные рифмы. Его стихиярко выделяются на фоне вымученных версификаторских произведений,наполнивших в XIII веке сирийскую литературу. Философ, астроном, медик и филолог, историк и поэт в одном лице -явление примечательное, но не единичное для средневековья. Широкийэнциклопедизм был характерен для многих ученых и писателей тоговремени. Наконец, представленная здесь в русском переводе "Книгазанимательных историй" - последнее произведение писателя - рисует намАбуль-Фараджа с новой стороны - как неутомимого собирателя фольклора,знатока и ценителя острого, меткого слова, соленой шутки, замысловатойбасни, лаконичной поговорки, хитроумного изречения, короткогоюмористического или назидательного рассказа. Чувство юмора былоорганически присуще Абуль-Фараджу, и это проявлялось при самыхнеожиданных обстоятельствах. Даже на смертном одре Абуль-Фарадж, посвидетельству очевидцев, продолжал острить, развлекая своих учениковсмешными историями...

X x x

Необычайно пестро, разнообразно и разнохарактерно содержаниесемисот двадцати семи "занимательных историй", собранныхАбуль-Фараджем в двадцати главах его последней книги. Тут соседствуетбезобидная шутка над общечеловеческими слабостями с едкой насмешкойнад правителями, шахами, султанами, вельможами и прочимипредставителями государственной власти. Проповедь смирения,благочестия, послушания, любви к богу и других христианскихдобродетелей внезапно прерывается анекдотами и рассказами с явноатеистической направленностью. Прославление прелестей монастырскойкельи и отшельнической жизни перемежается с разоблачением мнимойсвятости служителей церкви. Такая противоречивость и неясность общественной позиции самогоавтора не должна нас особенно удивлять. Памятуя о времени, когда онжил и творил, и о его общественном положении, мы должны признать, чтомногие сокровенные мысли Абуль-Фарадж мог выражать лишь эзоповскимязыком, тщательно маскируя и вкрапливая их среди десятков вполне"благопристойных" и приемлемых для церкви и властей изречений ирассказов. К тому же, Абуль-Фарадж в ряде случаев в этой книге выступает нев качестве самостоятельного автора, а лишь в качестве собирателя. Внекоторых материалах об этом говорится прямо, со ссылкой на греческих,персидских и прочих философов,* в других - менее определенно ("нектосказал", "другой сказал"). Но и в тех случаях, когда нет прямых ссылокна источник, мы вправе полагать, что материал был заимствован избездонной сокровищницы фольклора. Не трудно найти параллельные исхожие сюжеты в творчестве многих народов Востока. (* Попутно заметим, что все ссылки Абуль-Фараджа на Сократа,Диогена, Платона, Гиппократа, Александра Македонского, Бузурджмихра,Арташира и других довольно сомнительны. Народная молва любитприписывать выдающимся личностям различные изречения, и Абуль-Фараджследует этой традиции.) В фольклорной основе - причина неувядаемой свежести"Занимательных историй" Абуль-Фараджа, как и других аналогичныхсборников, имеющихся у народов Востока. Подавляющее большинствособранных им материалов и сегодня, спустя семь столетий, читается синтересом, поражает меткой образностью, блестками остроумия,доставляет эстетическое наслаждение. Уже в своем обращении к читателю Абуль-Фарадж открытопровозглашает, что его книга обращена не к сильным, богатым и знатнымлюдям, а к народным низам к простому трудовому люду. Из "Предисловия"мы узнаем, что эта книга предназначена для "страждущих" и для "людей сразбитым сердцем". Она призвана служить им "утешением", "целительнымбальзамом" и "путеводителем". Проявляя совершенно необычную для своеговремени, отмеченного печатью религиозного фанатизма, широту взглядов иверотерпимость, Абуль-Фарадж откровенно говорит, что пишет он нетолько для единоверцев-христиан, но и для мусульман, для евреев, дляязычников - одним словом, для всех людей, без различия веры инародности. Так мог мыслить только истинно прогрессивный деятель. Предчувствуя возможные упреки в свободомыслии, Абуль-Фарадж всвоем "Послесловии" просит не упрекать его за "недостаточнонравственные" рассказы. Извиняясь перед читателем, он пишет, что "вхраме мудрости все годится и ничего не отвергается из того, чтоизощряет ум, просвещает нравы, утешает и отвлекает мысли от горя инедугов". Далее он замечает, что даже из "глупого рассказа" можноизвлечь пользу, добравшись до его смысла. Но эти извинения и оговорки излишни. Можно не сомневаться, чточитатель (или слушатель) из низов был только признателен автору за егосмелость и широту взглядов и что "сосуды из тыквы" (простонародныеизречения) подчас были этому читателю дороже сосудов "золотых" и"серебряных". Наука не располагает сейчас данными о том, как и в течение какоговремени создавалась "Книга занимательных историй". Известен лишь годее окончания - 1286-й (он же год смерти Абуль-Фараджа). Ноудивительное изобилие материала свидетельствует о том, что работа надэтой книгой длилась не один год. Абуль-Фарадж много путешествовал по Передней Азии и Закавказью.Среди городов, где он побывал, - Мелитена, Халеб, Антиохия, Триполис,Губос, Багдад, Мосул, Марага и другие. Постоянно общаясь с самымиразличными людьми, Абуль-Фарадж не упускал случая пополнить своизаписи новым афоризмом, свежим изречением, поразившим его рассказом,забавным анекдотом. Так исподволь и накапливались материалы,образовавшие к концу его жизни "Книгу занимательных историй". Анализируя состав этой книги, мы убеждаемся в том, чтоподавляющее большинство материалов было записано Абуль-Фараджем несреди аристократической верхушки и не в монастырях, где по долгуслужбы он проводил значительную часть своего времени, а среди народныхнизов - на шумных, разноголосых восточных базарах, в ремесленныхмастерских, в харчевнях и на постоялых дворах. Ибо всем своим духом,всей своей моралью, всем тем, что можно прочесть между строк,подавляющее большинство "историй" направлено против жадных иненасытных богатеев, против несправедливых правителей, против ихзнатных прислужников. Подобного рода "истории" могли родиться толькосреди угнетенных, а не среди угнетателей. Пользуясь же готовымилитературными источниками, Абуль-Фарадж отбирал преимущественно такиеистории, которые свидетельствовали о его симпатиях к простому народу. Читая многие афоризмы и изречения такого рода, поражаешьсясмелости составителя, не побоявшегося включить их в свой сборник илидаже (что тоже вполне возможно) своей литературной обработкой придатьим еще большую остроту. Уже в одном из первых изречений (Э 7 - "Всеобщее благо") мыузнаем, что величайшим благом для большинства жителей страны была бысмерть дурного правителя. Только вложив эту крамольную мысль в устабезвестного античного философа, можно было включить ее в книгу. Неисключена возможность, что этим "античным" философом был... самАбуль-Фарадж, ибо в других изречениях этой главы мы то и деловстречаем ссылки на Сократа, Диогена, Платона, Аристотеля, а врассказе Э 7 дан некий безымянный философ. Из коротенького рассказа Э 8 ("Кто сильнее") мы узнаем, что царь- слуга своих страстей, и философ стоит выше царя. Рассказ Э 18("Характерная черта") дополняет малопривлекательный портрет правителяеще одним штрихом: властелины не любят людей, которые умнее их. Отсюдаодин лишь шаг до признания, которое приписывается Сократу (Э 32):лучше питаться одними кореньями, чем служить подобным правителям. Все эти достаточно красноречивые примеры взяты нами из первойглавы. Но подобные рассказы, рисующие властелинов в самомнепривлекательном виде, разбросаны по всей книге. Персидский мудрецХурмузд (Э 68 - "Кто в ком больше нуждается") утверждает, чтоправителям следовало бы обивать пороги мудрецов - ведь без нихправители совсем беспомощны. В главе четвертой мы находим "Полезныйсовет правителям" (Э 160): задумав сделать своих подданных хорошимилюдьми, правитель должен сам прежде всего стать хорошим человеком. Этамысль подкреплена удивительно ярким и точным сравнением: нельзявыпрямить тень, не выпрямив того предмета, от которого эта теньпадает. Коллективный портрет правителей дополняется все новыми штрихами.По их вине приходит в упадок государство (Э 162); они тайно убивают иотравляют неугодных им людей (ЭЭ 229, 673); они поглощены тольколичным обогащением и озабочены лишь одним - как бы удержать своювласть (Э 220). Естественно, что народ ненавидит правителей, сделавшихлюдям так много зла, и правители нуждаются в сильной страже (Э 285). Полный едкого сарказма рассказ о совместной охоте льва, волка илисицы (Э 371) достаточно убедительно характеризует "справедливость"правителей. На схожем сюжете построен и другой "охотничий" рассказ -"Убедительное доказательство" (Э 372): Демонстрируя свои когти и зубы,волк "убеждает" лису и зайца, что добыча принадлежит ему, и толькоему. От критики плохих правителей - лишь один шаг до критикиобщественного строя. Абуль-Фарадж не сделал этого шага, но в рядесозданных им изречений звучат горькие нотки по поводу социальныхнесправедливостей его времени. Беда общества заключается в том, чтооно не вознаграждает человека по заслугам (Э 80); в стране (в данномслучае в стране абстрактной) нет ни сытости, ни спокойствия (Э 115). В книге много рассказов о бедняках, которые голодают (ЭЭ 350,357, 367, 397, 509, 512 и др.). Правда, в большинстве своем этонеунывающие бедняки, подтрунивающие над самими собою, пытающиеся своетяжелое положение скрасить веселой шуткой. Но невольно возникает вопрос: почему на свете существует такаянесправедливость? Почему одним дано все, а другим ничего? Может, так идолжно быть? Может, таков законный порядок вещей? Нет, так не должнобыть, ибо все люди от рождения одинаковы и вельможа ничем неотличается от последнего раба, - отвечает Абуль-Фарадж в своемзамечательном рассказе "В чем отличие?" (Э 318).* (* Любопытноотметить, что очень схожий мотив об отсутствии различия между черепомдобродетельного человека и черепом злодея мы находим вдревнеегипетском рассказе "Разговор господина со своим рабом".) Во взглядах и убеждениях Абуль-Фараджа много противоречивого.Так, например, глава сирийских яковитов был, видимо, человекомсвободомыслящим. Только этим можно объяснить тот факт, что он включилв свой сборник рассказы, ставящие под сомнение некоторые религиозныедогматы, зло критикующие монахов и служителей церкви. В рассказе "Ещебольший подвиг" (Э 200) автор утверждает, что ужиться со "святымибратьями" труднее, чем с хищными зверьми! Пытаясь, видимо, смягчить впечатление от подобных рассказов (а их- десятки), Абуль-Фарадж в "Послесловии" оговаривается: в книге естьистории, которые "не могли произойти в монастыре и даже не могли бытьтам рассказаны". Но это не более чем оговорка, которая вряд ли моглаввести в заблуждение вдумчивого читателя. Мораль, вытекающая из ряда рассказов и изречений Абуль-Фараджа,может быть выражена русской поговоркой: "На бога надейся, а сам неплошай". Таковы рассказы ЭЭ 518 и 530, в которых на словах отнюдь неумаляется большое значение псалмов Давида, но при этом рекомендуется водном случае запастись палкой против собак, а во втором - сурьмою длялечения глаз. Таковы и рассказы ЭЭ 638, 653, 654 и 663. В первом высмеивается"дурачок", по своей простоте оставшийся без туники, плаща и даже безнабедренной повязки. В трех других выражается крайне скептическоеотношение к тому, что с божьей помощью людям будут возвращеныукраденные у них деньги. Некоторые аналогичные изречения Абуль-Фарадж не счел нужным дажезамаскировать. Он заставляет одного безымянного отшельника изречь: "Водинаковой мере движут мир и те, которые служат богу, и те, которыебогу не служат" (Э 276). Какой-то "чудак" прямо обращается к богу сгневным протестом, после того как колосья на его поле побиты градом (Э608). Есть что-то в этих рассказах, перекликающееся с бессмертнойсатирой Эразма Роттердамского "Похвала глупости", в которой такжевысмеиваются церковники, монахи, схоласты, бичуется религиозноеханжество. Не случайно особенно много "крамольных" мыслей изрекают у него"чудаки" и "одержимые". Только человек "не в своем уме" мог позволитьсебе открыто говорить то, что думал. Обыкновенный, "нормальный"человек поплатился бы за такие разглагольствования свободой,имуществом, а то и жизнью. И читая десятки рассказов о "чудаках","одержимых", "помешанных" (например, рассказы ЭЭ 621 и 622, гдеобличаются знатные), нельзя удержаться от предположения, что многие изних лишь прикидываются умалишенными, для того чтобы говорить правду вглаза. Приведенные выше рассказы (а также "истории" ЭЭ 375. 488, 578,579, 629 и др.) явно противопоставлены изречениям монахов, старцев иотшельников, прославляющих достоинства религии, прелести монастырскойжизни и т. д. И характерно, что именно критические, "негативные"рассказы Абуль-Фараджа отличаются особой убедительностью, образностью,афористичностью стиля, чего явно не хватает подчас рассказам"позитивным". Как и многие его предшественники, Абуль-Фарадж бичевалчеловеческие пороки - жадность, корыстолюбие, зависть, трусость,глупость, болтливость, невежество. Но большинство рассказов подобногорода косвенным образом также направлено против сильных мира сего -правителей, вельмож, знатных, купцов. Носителями пороков обычновыступают в его рассказах люди имущие, обеспеченные. Они непомерножадны и скупы, самонадеянны, глупы и часто попадают в смешноеположение. Нет нужды приводить примеры - подобных рассказов десятки. В то же время к людям "маленьким", незаметным Абуль-Фараджотносится с нескрываемой симпатией. Бедняк, собирающий навоз,отчитывает богача, вздумавшего насмехаться над ним: "Я кормлюсь трудомрук своих и к милости таких, как ты, не прибегаю" (Э 480). Молодойцаревич, вызывая всеобщее недоумение, сокрушается по поводу смертипростой служанки, так как потерял "хорошего человека" (Э 230). Рассказы Абуль-Фараджа убедительно рисуют тяжелое положениеремесленников,* "людей, исполняющих черную работу", забитость ибесправие женщин. Много места уделено париям общества - шутам иуличным актерам, положение которых часто мало чем отличалось отположения ремесленников. (* В этом отношении особенно характернырассказы о ткачах (ЭЭ470-475). Ткач не мог даже выступить в качествесвидетеля на суде, ибо его показания считались недействительными.) Можно полагать, что значительную часть своих "историй"Абуль-Фарадж позаимствовал у бродячих артистов и шутов. Как известно,их шутки и остроты далеко не всегда были безобидными... Наряду с традиционными для рассказчиков стран Востокаперсонажами, такими, как шут, ремесленник, скряга, вор, разбойник,жадный купец, невежда лекарь, в рассказах Абуль-Фараджа действуютписцы, книжники, старцы, философы. Им автор приписывает обычноизречения о пользе знаний, о скромности, прилежании, трудолюбии, атакже размышления на "вечные темы" - о жизни и смерти, о добре и зле,о справедливости, бесчестии и т. д. Значительная часть подобныхизречений и поныне сохранила свою актуальность и представляет интересдля читателя. Большую группу составляют чисто развлекательные "истории", гдевсе построено на игре слов, на каламбуре, на ответе невпопад, нашутке. При всей своей непритязательности подобные сюжеты такжепредставляют для нас определенный интерес. Вдумчивый читатель найдет вних живые черточки быта и нравов, своеобразную манеру мышления,почувствует аромат эпохи. Без этих рассказов книга Абуль-Фараджавыглядела бы значительно бледнее, она утратила бы часть своейхарактерности. Разумеется, многое в "Книге занимательных историй" устарело,кое-что уже не кажется нам увлекательным и остроумным. Есть впоучениях Абуль-Фараджа и некоторые явно неприемлемые для нас идеи. Нобыло бы неправильным и антиисторическим препарировать эту книгу такимобразом, чтобы она казалась иной, чем есть на самом деле. Книга эта -ценнейший литературный памятник эпохи со всеми ее противоречиями,предрассудками, верованиями и обычаями, и такой она должна бытьпредставлена на суд читателя. Ведь даже главы о снах и о внешнихпризнаках человека (кстати сказать, главы небольшие) тожехарактеризуют эпоху. Достаточно сказать, что гениальный Ибн-Сина(Авиценна) тоже занимался физиономистикой, толкованием снов, наукой оволшебстве, алхимией. Единственный корректив, внесенный переводчиками,заключается в устранении грубого натурализма, присущего некоторымрассказам Абуль-Фараджа. По этой же причине пришлось изъять из книгирассказы ЭЭ 37, 354, 501, 544, 545, 553, 563, 570, 575, 581, 584, 616и 646. Данный перевод "Книги занимательных историй" сделан с сирийскоготекста, изданного Е. А. Валлисом Баджем в Лондоне в 1897 году. ...Много событий произошло на родине Абуль-Фараджа с тех пор, какбыла создана его "Книга занимательных историй". Семь веков - срокнемалый даже для классических книг. Сейчас мы вправе утверждать, чтопроизведение выдающегося сирийского писателя-энциклопедиста выдержалосамую строгую проверку - проверку временем. А. Белов, Л. Вильскер

ОГЛАВЛЕНИЕ

Н. В. Пигулееская. Предисловие Из предисловия Абуль-Фараджа

ГЛАВА I

ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ГРЕЧЕСКИХ ФИЛОСОФОВ 1. Причина хорошего расположения духа2. Нет оснований для беспокойства3. Кривое зеркало4. Сократ и женщина5. Лучше погибнуть невиновным6. Дальновидность7. Всеобщее благо8. Кто сильнее9. Два способа утешения10. Секрет11. Кого считать умным12. Прямые и кривые отрезки13. Когда разгорается аппетит14. Рискованное баловство15. Не добавляй зла к злу16. Огонь на огне17. Почему она пошла в театр18. Характерная черта19. Берегись двуногого льва!20. Финик и орех21. Имя обязывает22. Местожительство для бабья23. Отделался24. Причины дурного настроения25. Сущность ораторского искусства26. О наслаждениях27. Два признака глупости28 Неисправимый дурак29. Девиз Пифагора30. Глупцу не узнать умного31. Явная несуразность32. Что лучше?33. Нет бессмертия34. Из любого источника35. О выражении лица36. Дом мой там, где я38. Красивое, но неразумное животное39. Сыны человеческие40. Самое трудное41. Стоит ли жениться?42. Самое подходящее время43. Наказ правителю44. Будь скрытным45. Богат ли богач?46. Его богатство47. Что хуже?48. Ответ на упрек49. Предотвращая многие огорчения...50. Нет совершенных людей51. Нечувствительность52. Существенное отличие53. Наименьшее зло54. В красоте - опасность55. Кому горе?56. Резонный вопрос57. И сухарь - лакомство58. Александр и амазонки59. Этого не следует делать60. Два верных защитника61. Форма и сущность62. Посмотри на себя!63. Самое лучшее учение64. Поменяйтесь местами!65. Два порока66. Кто больше достоин жалости67. Что его может огорчить

ГЛАВА II

ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ПЕРСИДСКИХ МУДРЕЦОВ 68. Кто в ком больше нуждается69. Победа и "победа"70. Неоценимое богатство71. Всему есть предел72. Кто ненавидит правду73. Лгун или дурак74. Судьбу не изменишь75. Если делать добро глупцу...76. В конечном счете77. Умный и глупый78. Сомнительный комплимент79. Кто всех милее80. Не по заслугам81. Гнев владык82. О государстве83. Три изречения за тысячу динаров84. О безделии85. Пусть надеются86. Копья, стрелы и мечи87. Нелишняя предосторожность88. Разрушать легче, чем созидать89. Во все времена года90. Да поумнеют враги!91. Четыре утешения92. Три тактики93. Единственный достойный человек94. Чем может гордиться город95. Кого больше на свете?96. Почему так бывает?97. Кто лишен недостатков98. За что ему платят99. Кто в чем нуждается100. О вине101. Красноречивое молчание102. Сердце и тело103. Судьба людей и их достоинства104. О царском окружении105. Совет жены106. Печаль и досада107. Хосров и низкорослый

ГЛАВА III

ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ИНДИЙСКИХ МУДРЕЦОВ 108. Утешение109. Неизлечимое ранение110. О страстях111. Кому нет пользы от учения112. Не верь врагу113. Четыре качества114. Дух и тело115. Самая плохая страна116. Какая тень лучше оттеняет117. О непостоянных вещах118. Утомительные люди119. Страж здоровья120. Кого легко уличить во лжи121. Безнадежный глупец122. Не к чему123. Безводная река124. В чем сходство125. Сильный человек

ГЛАВА IV

ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ЕВРЕЙСКИХ МУДРЕЦОВ 126. Воздержанность и распущенность127. Символическая голодовка128. О тюрьме129. О слабом враге и сильном друге130. Не торопись мстить131. Мясо ест мясо132. Мясо без крови133. Дар не погашает долга134. Все хорошо в меру135. Письмо Иакова136. Пример для подражания137. Обманчивая внешность138. Как распределить время139. Не суди по внешнему виду140. О чем не следует говорить и другу141. Живительная сила учения142. Снисходительное отношение к проступкам143. О богатстве144. Как уберечь себя от угрызений совести145. Упрямство и стойкость146. Анализируй свои поступки147. В признании вины - путь к прощению148. О вспыльчивом друге149. Сестра глупости150. Трепещи перед царем151. Нелишняя осторожность152. Когда огорчения неизбежны153. О фамильярности154. Дары и благодарность155. Почему он воспользовался посредником156. Не пренебрегай маленькими людьми157. Порок зрения, свойственный глупцам158. Пеняй на себя!159. О причине споров160. Полезный совет правителям161. Не сей на бесплодной земле162. Справедливый правитель и прочность государства163. Страх и ужас164. Верх риторического искусства165. Все должно идти на пользу166. Лучше промолчать167. В плену своих слов168. Избегай многословия169. Если жалеть животных170. Не считай чужих грехов171. Божье благословение и проклятие172. Пусть женщина молится дома173. Нет причин для смеха

ГЛАВА V