Потеря и обретение: в поисках заурядности
Все хотят выделяться. Это поиски эго: быть чем-то особенным, уникальным, несравненным. И вот в чем парадокс: чем больше ты пытаешься быть незаурядным, тем более заурядно ты выглядишь, ведь все стараются достичь того же. Это совершенно обычное желание. Если ты становишься обыкновенным, то сам поиск такой обыкновенности уже необыкновенен, ведь такое редко случается, чтобы человек хотел быть просто никем, пустым местом. Это на самом деле очень необычно, никто к этому не стремится. А когда ты становишься обыкновенным, ты вдруг оказываешься исключением, и, конечно же, вдруг тебе открывается, что без твоего к тому стремления ты становишься уникальным. По существу, каждый человек уникален. Если хотя бы на мгновение ты мог бы остановить свою вечную погоню за какими-то целями, то понял бы, что ты неповторим. Твою уникальность не нужно придумывать, она у тебя уже есть. Это уже случилось, ведь «быть» — значит «быть уникальным». По-другому не бывает. Уникален каждый листочек на дереве, каждый камешек на морском берегу — только так, и не иначе. Нигде на всем земном шаре ты не найдешь двух одинаковых камней.
Двух одинаковых вещей не существует в природе, поэтому не нужно быть «кем-то». Просто будь собой, и внезапно ты окажешься необыкновенным, исключительным. Вот почему я говорю, что здесь есть парадокс: находят те, кто не гоняется за удачей, а еще те, кто и не думает ничего искать.
Но не путайся в словах. Позволь мне повторить еще раз: желание собственной исключительности совершенно нормально, ведь оно есть у всех. А желать собственной обыкновенности — вот это очень необычно, потому что редко случается. Это было у Будды, Лао-цзы, Иисуса.
У всех в голове одно: «Хочу быть особенным». Но все эти люди терпят поражение, и поражение жестокое. Как ты можешь быть еще более особенным, чем ты есть сейчас? Твоя уникальность уже с тобой, тебе только нужно ее найти. Тебе не нужно ее выдумывать, она спрятана внутри тебя; ты должен раскрыть ее, вот и все. Не нужно ее развивать. Это твое сокровище, оно было с тобой во все времена. Это само твое существо, самая сердцевина твоего существа. Тебе нужно просто закрыть глаза и заглянуть внутрь себя; тебе нужно на минутку остановиться, передохнуть и оглядеться.
Но ты так быстро бежишь, ты так торопишься найти свою уникальность, что наверняка ее упустишь.
Ли-цзы, один из великих учеников Лао-цзы, рассказывал, что один глупец со свечей в руках искал огонь. И Ли-цзы сказал: «Если бы он знал, что такое огонь, то свой рис он приготовил бы быстрее». Этот человек лег спать голодным, потому что был занят поисками огня, но не мог его найти — а в руках у него была свеча, ведь как можно искать в темноте без огня?
Ты ищешь свою уникальность, а она у тебя в руках; если ты это поймешь, то твой рис будет готов быстрее. Я свой рис уже сварил, и я знаю. Тебе нет нужды оставаться голодным: вот рис, вот свеча, а свеча — это огонь. Тебе не нужно брать свечу и отправляться на поиски. Если ты возьмешь свечу в руку и отправишься искать по всему свету, ты не найдешь огонь, потому что не понимаешь, что это такое. Иначе ты бы увидел, что несешь его в своей руке.
Такое иногда случается с людьми, которые носят очки. Очки у них на носу, а они их ищут. Они могут торопиться, а когда они торопятся, то ищут повсюду: они совершенно забыли, что очки у них на носу. Человек может впасть в панику. С тобой, наверное, такое тоже случалось. Сам поиск приводит к тому, что ты пугаешься и переживаешь: твое зрение утратило ясность, и тебе не видно того, что у тебя прямо перед глазами.
В этом все дело. Тебе не нужно искать свою уникальность, ты уже неповторим. Ничего нельзя сделать еще более неповторимым. Слова «более неповторимый» просто бессмысленны. Достаточно просто неповторимости. «Большей неповторимости» не бывает. Это как со словом «круг». Есть круги, окружности; но нельзя быть «более круглым». Это абсурдно. Круг всегда совершенен; ему не нужно наречия «более».
Не бывает степеней округлости, круг есть круг, и не нужны никакие «более» или «менее». Неповторимость есть неповторимость, она не бывает «более» или «менее». Ты уже неповторим. Человек понимает это лишь тогда, когда он готов стать обыкновенным. В этом парадокс. Но если ты понимаешь, то нет никаких проблем, есть парадокс, и отлично. Парадокс — не проблема. Кажется, что это проблема, если ты не понимаешь; а если понимаешь, то это прекрасно, тут кроется тайна.
Стань обыкновенным — и ты станешь неповторимым; попробуй стать неповторимым — и ты останешься обычным.
Пожалуйста, расскажи, в чем разница между заурядностью и посредственностью.
Посредственность — это общее состояние человечества. Это недостаток разумности. Никто не хочет, чтобы ты был умным, ведь чем ты умнее, тем сложнее тебя использовать. Все заинтересованы в твоей посредственности. Посредственный человек похож на дерево, у которого все время подрезают корни и поэтому оно не может расти. Посредственность никогда не узнает, что такое самореализация, когда человек расцветает. Но это обычное положение вещей. А для того, чтобы посредственность оставалась посредственностью, в ее голову нужно вбить одну странную мысль о том, что она — сама исключительность.
Георгий Гурджиев рассказывал такую историю:
Жил на свете один пастух, он был волшебником, а еще у него было много овец. И вот что он придумал, чтобы овцы не убегали в лес, где их могли съесть дикие звери. Он всех овец загипнотизировал и сказал: «Вы не овцы, вы — львы». С этого дня овцы стали вести себя как львы.
Посредственный человек поднимет бунт против посредственности, ведь она уродлива. Но общество разными способами дает человеку ощущение собственной неординарности. Поэтому очень трудно отыскать человека, который бы в глубине души не верил в собственную исключительность, в то, что он единственное дитя Господа. Может, он об этом и не скажет, ведь ему известно, что бывает, когда кто-то заявляет, что он единственный сын Божий. Тогда тебя наверняка ждет распятие, а вот воскресение — не факт, никто не знает, было оно на самом деле или нет. Вот человек и прячет все это в себе. Это помогает ему сохранить свою посредственность. Если он понимает, что посредствен, то само это понимание посредственность разрушит. Такое понимание — это огромный прыжок к осознанию.
Заурядный, обыкновенный человек — это естественный человек. Природа не создает людей «особенных». Она создает неповторимых людей, но не особенных. Каждый человек неповторим по-своему.
Огромная сосна и маленький розовый куст — что выше? Сосна никогда не хвастается, что она выше, да и розовый куст не говорит: «Ты можешь быть выше, но где же твои розы? Настоящая высота — в розах, их аромате, в цветении. Чтобы возвышаться, одной высоты недостаточно». Но нет, розовый куст и сосна мирно растут рядом, и не бывает между ними ни ссор, ни соперничества. Просто оба понимают, что они — часть одной природы.
Когда я говорю о заурядности, я подчеркиваю, что нужно отказаться от идеи о собственной незаурядности. Это она делает тебя посредственностью. Самое яркое проявление неординарности — это быть обыкновенным. Просто загляни в себя. Это очень болезненно, невыносимо больно принять то, что ты ничем не выделяешься. А теперь смотри, что происходит, когда ты принимаешь идею о собственной заурядности. Как будто с твоих плеч падает тяжкая ноша. Внезапно ты оказываешься на свободе, ты — настоящий.
У заурядного человека есть неповторимость, простота, скромность. Благодаря своей простоте, скромности, неповторимости он на самом деле стал необыкновенным, но даже не догадывается об этом.
Вот у таких скромных людей, которые приняли то, что они обычные люди, как и все, — ты увидишь в глазах свет. Ты увидишь изящество в их движениях. Они не будут соревноваться с кем-то, не будут ловчить. Они не пойдут на измену. Они не станут фальшивить, не будут лицемерить.
Если ты — обыкновенный человек, зачем тебе быть лицемером? Ты можешь открыть свое сердце любому, ведь ты ничего из себя не изображаешь. Ты начинаешь секретничать, когда кем-то притворяешься. Ты переполнен чувством собственной значимости. Ты можешь говорить об этом, можешь молчать, но из-за твоего лицемерия, твоих масок ты надуваешься все больше и больше. Это болезнь.
А что такое человек, верящий в собственную исключительность?
Это человек, который жестоко страдает от комплекса неполноценности. Чтобы его скрыть, он принимает противоположную идею. Но он обманывает лишь себя, и больше никого.
Обыкновенному человеку не нужно быть лицемером, не нужно притворяться. Он открыт, ему нечего скрывать. И в этой открытости, простоте есть свое очарование.
Каждый человек должен заглянуть внутрь себя. Но люди такие лжецы, что, обманывая других, потихоньку начинают обманывать и самих себя. В искусстве обмана они достигают невиданных высот. Быть лицемером опасно, ведь рано или поздно ты станешь думать, что это твое настоящее лицо.
За десятилетия моей работы с людьми я очень близко общался со многими из них, и меня всегда поражало, как эти люди обманывают себя. Можно понять, когда ты обманываешь других, но они лгали себе! И ведь их из этой лжи никак не вытащишь, это их единственное сокровище. Они знают, что за ним — только тьма, пустота и комплекс неполноценности. Поэтому они цепляются за ложь.
Это проблема всех посредственных людей. Они не могут вынести кого-то, кто лучше их, ведь это разрушает их иллюзию о собственной исключительности. Но никто не может отнять у тебя твою заурядность. Она не в твоем воображении, это реальность.
Розовый куст зауряден, сосна — заурядна, олень зауряден. Почему же люди так стараются быть неординарными? Похоже, что лишь человек болен. Все сущее в этом мире живет в полнейшей заурядности, при этом радуется жизни, вполне счастливо, а человек — болен. Болезнь его заключается в том, что он не может принять себя таким, каков он есть. Он хочет быть кем-то очень великим. Александром Великим. На меньшее он не согласен.
Но мы забываем, чего Александр достиг. Он прожил лишь тридцать три года, всю свою жизнь провел в битвах, войнах и убийствах. У него не было возможности пожить, не было на это времени.
Перед походом в Индию Александр встретился с великим мудрецом Диогеном. Он спросил Диогена, хочет ли тот что-нибудь сказать. Диоген ответил: «Лишь одно: чем растрачивать свое время попусту, поживи немного. Ты не живешь для себя и не даешь жить другим. Ты совершаешь чудовищные преступления против жизни — ради чего? Просто для того, чтобы тебя называли Великим? Все так думают. Ты можешь сам себе повторять, что ты — Александр Великий; никто тебе не запрещает. Если тебе хочется, можешь даже повесить себе на грудь табличку «Александр Великий» — но живи! Ты будешь похож на шута, но это гораздо лучше, чем быть шутом — по крайней мере, у тебя будет время, чтобы пожить, ты сможешь любить, петь, танцевать».
Александр понял, что ему хотел сказать Диоген. Он ответил:
— Мне ясно, о чем ты говоришь. Когда я вернусь, то попытаюсь последовать твоему совету.
— Помни, никто не возвращается из похода, в который человека ведет эго, — промолвил Диоген, — ведь такие походы никогда не заканчиваются, они продолжаются вечно. Тебя не станет до того, как закончится поход твоего эго.
Так и случилось: Александр не вернулся домой. На обратном пути он умер. И когда он умирал, то вспомнил слова Диогена о том, что никто не возвращается: «Тебя ведет эго, а оно — бесконечно. Оно создает все новые цели, их много и они все выше».
Из уважения к Диогену Александр приказал людям, которые понесут его тело в могилу:
— Пусть мои руки свисают из гроба.
— Но это противоречит традиции, — ответил его главный министр. — Руки должны быть внутри гроба. Очень странно видеть, что они свисают по сторонам.
— Я желаю, чтобы они свисали, — сказал Александр, — просто я хочу, чтобы все знали: с пустыми руками я пришел в этот мир, с пустыми руками жил в нем, так же я его и покидаю.
Пустые руки Александра Великого — это символ пустых рук любого человека.
Если ты хочешь жить естественно и открыто, просто будь заурядным. Тогда никто не сможет с тобой тягаться. Ты будешь вне этой разрушительной гонки.
Внезапно ты окажешься на свободе. У тебя будет время на то, чтобы жить. У тебя появится время, чтобы заняться тем, что тебе нравится. Ты можешь смеяться, петь, танцевать. Ты — заурядный человек. Даже если все вокруг будут смеяться над тобой, ну и что с того? Они все — неординарные люди, у них есть право на смех. А у тебя есть право на танец. Их смех — фальшивый, а твой танец — настоящий.
Но посредственный разум не может этого понять. Его умственное развитие застряло в возрасте где-то лет тринадцати или даже меньше. Человеку может быть сорок, пятьдесят, семьдесят — не важно, это возраст биологический. Он состарился, но не вырос. Ты должен понять эту разницу. И животные стареют. А взрослеть получается лишь у некоторых людей. И первый шаг к этому — принять свою простоту и обычность.
Как ты можешь быть эгоистом в таком прекрасном, огромном и беспредельном Мироздании? Какое у тебя может быть эго? А вдруг твое эго — это всего лишь мыльный пузырь? Может, оно и протянет несколько секунд, взлетит в воздух. Может, на мгновение в нем отразится радуга. Но это лишь секунды. В бесконечном и вечном существовании твои эго лопаются каждую секунду.
К мыльным пузырям лучше не привязываться. Ты можешь играть с ними, пока купаешься в ванной. Можешь протыкать эти пузыри, приговаривая: «Это мое эго, и я сам его разрушаю». И когда ты выйдешь из ванной, ты станешь обычным, заурядным человеком, обновленным, смиренным, очищенным.
Желание властвовать над другими, жажда власти — это одно из величайших преступлений, совершенных человеком. Ты должен это понимать. Вот почему я настаиваю на заурядности. Она прекрасна, я знаю это по собственному опыту.
За всю историю человечества ни один эгоист не сказал, что эго прекрасно, что оно принесло ему радость. Все эгоисты умирали с чувством разочарования и отчаяния, ведь эго не знает границ. Поэтому ты всегда разочарован.
По моему опыту я могу тебе сказать, что быть обычным, заурядным человеком — наивысшее удовольствие. Ты сливаешься с Мирозданием. Не существует никаких преград. Ты сливаешься со звездами, с небом, с Землей. Ты больше не разделен. Тебя отделяет эго. А ощущение единства с этим совершенным Мирозданием — это то, что я называю религиозностью.
Если каждый человек примет свою заурядность, решит ли это большую часть проблем неравенства между людьми?
В прошлом был только один выбор: или все равны — равенство всех человеческих существ — или люди не равны между собой. Есть еще одна альтернатива: понять, что человек уникален, неповторим. Нельзя сравнивать людей. Как можно определить, кто выше, а кто ниже? Что, цветок бархатцев хуже, чем роза? С чего ты это взял? Они неповторимы в своей индивидуальности. Вселенная создает лишь неповторимых людей; она не верит в клоны. Так что вопрос о равенстве и неравенстве вообще не стоит. Этот подход в корне уничтожает проблему.
Есть такая греческая легенда: у одного сумасшедшего царя был великолепный дом, предназначенный только для приема гостей. В этом доме он поставил кровать из золота. Гости тоже были царями. И когда такой гость входил в дом, он не верил своим глазам — его так тепло встретили, с таким почетом и уважением: «А люди говорят, что этот царь сумасшедший! Неправда это». Но вскоре им приходилось убеждаться, что хозяин и правда ненормальный. А дело было вот в чем: гость должен был точно поместиться на кровати. Если он был длиннее, то его следовало укоротить — отрезать кусок от ног. Если же он был короче... Думаю, что этот сумасшедший изобрел вытяжение. Так вот, на этот случай у царя были здоровые мужики, которые растягивали гостя, пока он точно не помещался на кровати. Умрет он или выживет — это было уже не важно; размер кровати — вот что было самое главное! Большинство гостей умирали.
Идея сделать всех равными, подрезать под один размер — экономически, с помощью образования, другими способами — эта идея абсурдна, ведь неравенство проявится в чем-то другом. Люди отличаются внешностью. Не все одинаково красивы — значит, пластическая хирургия должна сделать красивыми всех. У людей разный цвет кожи — значит, в один прекрасный день им введут какие-то пигменты и все станут одного цвета.
Все в мире неповторимо: ты не найдешь двух одинаковых людей. А коммунисты, к примеру, считают, что все человечество должно быть равным. Нельзя уравнять людей интеллектуально. Гений музыканта и гений математика — это совершенно разные миры. Если ты хочешь, чтобы они были равны, тебе придется уничтожить высоты, наивысшие проявления гения, и свести их к наименьшему общему знаменателю. Тогда коммунизм станет величайшей бойней, которая когда-либо случалась в человеческой истории.
Я выступаю за уникальность каждого человека. Да, каждому нужно дать равные возможности быть собой. Иными словами, каждый человек должен иметь равные возможности быть неравным, неповторимым. Возможности нужно дать, но математик должен оставаться математиком, а музыкант — музыкантом.
Но до сих пор ни одно общество не позволяло индивидууму быть свободным. Ты думаешь, ты свободен. Это лишь иллюзия. Человечество станет свободным только тогда, когда исчезнет комплекс неполноценности, который культивируют в детях; иначе свобода будет лишь притворством. Другие люди пытаются сделать из тебя марионетку.
Намерения у родителей благие, намерения учителей — тоже. Я не подозреваю их в дурных намерениях, но ставлю под сомнение их способность к пониманию. Я сомневаюсь в том, что они понимают человеческую природу, законы ее развития, ее возможности.
Если внутри ты чист, у тебя нет ран, нанесенных комплексом неполноценности, тогда какое тебе дело до того, что ждут от тебя люди? Ты никогда не пытался соответствовать чьим-то ожиданиям. Ты просто жил сообразно со своими представлениями, интуицией, рассудком. Так и должно быть. У здорового человека комплекса неполноценности не будет.
А другая сторона медали вот в чем: если у тебя нет комплекса неполноценности, ты никогда не будешь пытаться стать лучше. Не нужно превосходить кого-то, подавлять, господствовать над кем-то, контролировать; ты никогда не станешь политиком. Политика привлекает лишь тех, кто страдает от комплекса неполноценности. Сама по себе тяга к политике служит доказательством наличия этой проблемы. Всех, кого тянет в политику, нужно немедленно лечить у психолога. Все политики больны, без исключения. Если они не больны, они не будут заниматься политикой.
Человек, у которого нет желания властвовать над другими, самоутверждаться — потому что ему это просто не нужно, — такой человек полон жизни, он дышит, он делает свое дело, и этого достаточно. Он оставил свой след, и, конечно же, это именно его отпечаток, а не чей-то еще. И помни, если даже отпечаток твоего большого пальца уникален, он один такой во всем мире, то что же тогда говорить о твоей личности? Если природа не создает даже двух одинаковых пальцев, то представь себе, как все тщательно продумано! Даже по ошибке от двух пальцев не будет одинаковых отпечатков — а на свете живут миллиарды людей.
Каждый человек настолько значим, что заменить его нельзя. Ты — это просто ты. Делай то, что идет изнутри тебя, — не для того, чтобы заявить о себе, а чтобы выразить себя! Пой свои песни, танцуй свои танцы, радуйся жизни, какое бы обличье ни даровала тебе природа.
Если бы мы могли уничтожить комплекс неполноценности! Это очень просто: учителя и родители просто должны следить за собой и не навязывать себя беспомощным детям. Через пару десятилетий новое поколение будет свободно от этого комплекса. И тогда исчезнут все политики, президенты и премьер-министры. Какое же это будет облегчение!
Люди будут выражать свое творческое начало. Они станут музыкантами, танцорами, художниками, плотниками. На свете так много творчества. Но никто не будет ни с кем соревноваться; люди просто будут все делать с полной отдачей. В этом их радость. Радость не в соперничестве, не в том, чтобы прийти первым; радость в том, чтобы просто быть. Это не внешняя сторона действия, это его внутренняя сущность. Так я представляю новое человечество. Мы будем работать, но работой будет сама наша жизнь и наша душа. Не важно, чем мы будем заниматься.
Я вспоминаю Авраама Линкольна. Когда он стал президентом США, его отец был сапожником. И, естественно, многие были оскорблены тем, что президентом будет сын сапожника. Это были аристократы, которые считали, что право занять высший пост в государстве принадлежит им по праву рождения. Сын сапожника? В первый же день, когда Линкольн читал свою инаугурационную речь, как раз посередине выступления поднялся один человек. Это был очень богатый аристократ. Он сказал: «Мистер Линкольн, вы не должны забывать, что ваш отец делал ботинки для моей семьи». Сенат расхохотался; всем показалось, что Линкольна выставили дураком.
Но такие люди, как Линкольн, вылеплены из совсем другого теста. Он взглянул на этого человека и ответил: «Сэр, я знаю, что мой отец шил в вашем доме обувь, и таких, как вы, здесь много... Ведь мой отец делал такие ботинки, которые не смог бы сделать никто другой. Он был творцом. Его ботинки были не просто ботинками, он вкладывал в них свою душу. Я хотел бы у вас спросить: у вас есть какие-то жалобы? Я сам умею шить обувь; если у вас есть претензии, я мог бы сшить вам пару. Но насколько я знаю, никто никогда не жаловался на обувь моего отца. Он был гением, великим творцом, и я горжусь им!»
В Сенате воцарилось молчание. Сенаторы не могли понять, что же это за человек — Авраам Линкольн. Он говорил о ремесле сапожника как об искусстве, творчестве. И Линкольн гордился отцом, поскольку тот так хорошо делал свою работу, что на него никто никогда не жаловался. И хоть Линкольн уже стал президентом, если бы были жалобы, он был готов сшить еще одну пару обуви. Тот человек сам оказался в дураках.
Линкольн настаивал: «Вы должны что-то сказать! Почему вы онемели? Вы хотели выставить меня дураком, а теперь поглядите: вы сами стали посмешищем».
Не важно, чем ты занимаешься. Важно то, как ты это делаешь — в согласии с собой, со своим собственным видением, вкладывая душу. Тогда все, к чему ты прикасаешься, становится золотом.
Глава 4
Совесть versus сознание