Оценки потерь французов

Значительная часть документацииВеликой армии погибла при отступлении, поэтому оценка потерь французов чрезвычайно затруднительна. Вопрос об общих потерях французской армии остаётся открытым.

· Согласно 18-му бюллетеню Великой Армии, французы потеряли 2.500 убитыми и около 7.500 человек ранеными, 6 генералов убито (2 дивизионных, 4 бригадных) и 7-8 ранено. Общие потери оценены приблизительно в 10 тысяч человек^[59]. В дальнейшем эти данные неоднократно подвергались сомнению, и в настоящее время никто из исследователей не рассматривает их как достоверные^[68][69].

· «Описание сражения при селе Бородине», сделанное от лица М. И. Кутузова (предположительно, К. Ф. Толем^[70]) и датированное августом 1812 г., указывает на более чем 40 000 человек общих потерь, в том числе 42 убитых и раненых генерала.

· Наиболее распространённое во французской историографии число потерь наполеоновской армии в 30 тысяч основывается на подсчётах французского офицера Денье, служившего инспектором при Главном штабе Наполеона, который определил общие потери французов за 3 дня сражения при Бородине в 49 генералов, 37 полковников и 28 тысяч нижних чинов, из них 6 550 убитых и 21 450 раненых^[71]. Эти цифры были засекречены по приказу маршалаБертье вследствие несоответствия с данными бюллетеня Наполеона о потерях в 8−10 тысяч и опубликованы впервые в 1842 году. Приводимая в литературе цифра 30 тысяч получена округлением данных Денье (с учётом того, что у Денье не учтены 1176 солдат Великой Армии, попавших в плен^[72]).

Позднейшие исследования показали, что данные Денье сильно занижены. Так, Денье приводит число 269 убитых офицеров Великой армии. Однако в 1899 году французский историк Мартиньен на основе сохранившихся документов установил, что было убито не менее 460 офицеров, известных пофамильно^[73]. Последующие исследования увеличили это число до 480. Даже французские историки признают, что «поскольку приведённые в ведомости сведения о генералах и полковниках, выбывших из строя при Бородине, являются неточными и заниженными, можно предположить, что и остальные цифры Денье основаны на неполных данных»^[74].

· Наполеоновский генерал в отставке Сегюр определял потери французов при Бородине в 40 тысяч солдат и офицеров. А. Васильев считает оценку Сегюра тенденциозно завышенной, указывая, что генерал писал в царствование Бурбонов, при этом не отказывая ей в некоторой объективности^[75].

· В российской литературе часто приводилось число французских потерь 58 478 человек. Это число основано на ложных сведениях перебежчика Александра Шмидта, якобы служившего в канцелярии маршала Бертье^{[П 8]}. В дальнейшем эта цифра была подхвачена патриотическими исследователями, указана на Главном монументе^{[П 9]}.

Для современной французской историографии традиционная оценка французских потерь — 30 тысяч при 9—10 тысячах убитыми^[19]. Российский историк А. Васильев указывает, в частности, что количество потерь в 30 тысяч достигается следующими методами подсчёта: а) сопоставлением данных о личном составе сохранившихся ведомостей за 2 и 20 сентября (вычет одной из другой даёт убыль в 45,7 тысяч) с вычетом потерь в авангардных делах и примерного количества больных и отсталых и б) косвенно — сопоставлением с Ваграмским сражением, равным по численности и по примерному количеству потерь среди командного состава, притом что общее количество французских потерь в нём, по мнению Васильева, точно известно (33 854 человека, в том числе 42 генерала и 1 820 офицеров; при Бородине, по мнению Васильева, считается потерь командного состава 1 792 человека, из них 49 генералов)^[68].

Потери генералитета сторон убитыми и ранеными составили у французов — 49 генералов, в том числе убитых 8: 2 дивизионных (Огюст Коленкур и Монбрен) и 6 бригадных. У русских выбыло из строя 26 генералов, однако следует отметить, что в сражении участвовало всего 73 действующих русских генерала, в то время как во французской армии только в кавалерии было 70 генералов^[68]. Французский бригадный генерал был ближе к русскому полковнику, чем к генерал-майору.

Однако В. Н. Земцов показал, что расчёты Васильева ненадёжны, так как опираются на неточные данные. Так, согласно составленным Земцовым спискам, «за 5-7 сентября было убито и ранено 1928 офицеров и 49 генералов», то есть всего потери командного состава составили 1 977 человек, а не 1 792, как полагал Васильев. Проведённое Васильевым сопоставление данных о личном составеВеликой армии за 2 и 20 сентября также, по мнению Земцова, дало неверные результаты, так как не были учтены раненые, вернувшиеся в строй за прошедшее после битвы время. Кроме того, Васильев учёл не все части французской армии. Сам Земцов, используя методику, аналогичную использованной Васильевым, оценил французские потери за 5-7 сентября в 38,5 тысяч человек^[19]. Также является спорной использованная Васильевым цифра потерь французских войск при Ваграме 33 854 человек — например, английский исследователь Чандлер оценивал их в 40 тысяч человек^[76].

Следует отметить, что к нескольким тысячам убитых следует прибавить умерших от ран, а их число было огромно. В Колоцком монастыре, где находился главный военный госпиталь французской армии, по свидетельству капитана 30-го линейного полка Ш. Франсуа, за 10 следующих за сражением дней скончалось 3/4 раненых. Французские энциклопедии считают, что среди 30 тысяч жертв Бородина погибло и умерло от ран 20,5 тысяч^[77].

Общий итог битвы

Бородинское сражение является одним из самых кровопролитных сражений XIX века и наиболее кровопролитным изо всех, бывших до него. По самым скромным оценкам совокупных потерь, каждый час на поле погибало или получало ранения около 6 000 человек, французская армия потеряла около 25 % своего состава, русская — около 30 %. Со стороны французов было сделано 60 тысяч пушечных выстрелов, с русской стороны — 50 тысяч^[78]. Неслучайно Наполеон назвал битву под Бородиным своим самым великим сражением, хотя его результаты более чем скромны для привыкшего к победам великого полководца.

Число погибших, считая умерших от ран, было гораздо выше, чем официальное число убитых на поле боя; к жертвам сражения следует отнести и раненых, позднее умерших. Осенью 1812 года — весной1813 года русские сожгли и похоронили остававшиеся непогребёнными тела на поле. Согласно военному историку генералу Михайловскому-Данилевскому, всего было захоронено и сожжено 58 521 тело убитых. Русские историки и, в частности, сотрудники музея-заповедника на Бородинском поле, оценивают число захороненных на поле в 48−50 тысяч человек^[79]. Согласно данным А. Суханова, на Бородинском поле и в окрестных сёлах (без включения сюда французских захоронений вКолоцком монастыре) было захоронено 49 887 погибших.

Оба полководца записали на свой счёт победу. Точка зренияНаполеона высказана им в мемуарах:

Московская битва — моё самое великое сражение: это схватка гигантов. Русские имели под ружьём 170 тысяч человек; они имели за собой все преимущества: численное превосходство в пехоте, кавалерии, артиллерии, прекрасную позицию. Они были побеждены! Неустрашимые герои, Ней, Мюрат,Понятовский, — вот кому принадлежала слава этой битвы. Сколько великих, сколько прекрасных исторических деяний будет в ней отмечено! Она поведает, как эти отважные кирасиры захватили редуты, изрубив канониров на их орудиях; она расскажет о героическом самопожертвовании Монбрена иКоленкура, которые нашли смерть в расцвете своей славы; она поведает о том, как наши канониры, открытые на ровном поле, вели огонь против более многочисленных и хорошо укреплённых батарей, и об этих бесстрашных пехотинцах, которые в наиболее критический момент, когда командовавший ими генерал хотел их ободрить, крикнули ему: «Спокойно, все твои солдаты решили сегодня победить, и они победят!»

Данный абзац был продиктован в 1816 году. Через год, в 1817 году, Наполеон следующим образом описывал Бородинское сражение:

С 80 000 армией я устремился на русских, состоявших в 250 000, вооружённых до зубов и разбил их…

Русский историк Михневич сообщил такой отзыв императора Наполеона о сражении:

Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми… Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой выказано [французами] наиболее доблести и одержан наименьший успех[П 10][3].

По воспоминаниям участника Бородинской битвы французского генерала Пеле, Наполеон часто повторял подобную фразу: «Бородинское сражение было самое прекрасное и самое грозное, французы показали себя достойными победы, a русские заслужили быть непобедимыми»^[80].

Кутузов в своей реляции императору Александру I писал:

Баталия 26 числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которой пришёл нас атаковать.

Император Александр I не обманывался насчёт действительного положения дел, но, чтобы поддержать надежды народа на скорейшее окончание войны, объявил о Бородинском сражении, как о победе. Князь Кутузов был произведён в генерал-фельдмаршалы с пожалованием 100 тысяч рублей. Барклай-де-Толли получил орден святого Георгия 2-й степени, князь Багратион — 50 тысяч рублей. Четырнадцать генералов получили орден святого Георгия 3-й степени. Всем бывшим в сражении нижним чинам было пожаловано по 5 рублей на каждого^[81].

С тех пор в российской, а за ней в советской (кроме промежутка 1920—1930-х годов) историографии установилось отношение к Бородинской битве как к фактической победе русской армии. В наше время ряд российских историков также традиционно настаивает, что исход Бородинской битвы был неопределённым, и русская армия одержала в ней «моральную победу».

Зарубежные историки, к которым в наше время присоединился и ряд их российских коллег, рассматривают Бородино как несомненную победу Наполеона^[82][83]. В результате сражения французы заняли некоторые передовые позиции и укрепления русской армии, сохранив при этом резервы, оттеснили русских с поля сражения, и в конечном итоге заставили их отступить и оставить Москву. При этом никто не оспаривает, что русская армия сохранила боеспособность и моральный дух, то есть своей цели — полного разгрома русской армии — Наполеон так и не достиг.

В целом, ни одна из сторон не смогла добиться решающих результатов в этом сражении. Неоднозначность итогов битвы отмечали и некоторые из её участников. Так, известный военный теоретик Карл фон Клаузевицотносил Бородино «к тем сражениям, которые... не получили полного развития»^[84].

Главным достижением генерального сражения при Бородине стало то, что Наполеон не сумел разгромить русскую армию, а в объективных условиях всей Русской кампании 1812 года отсутствие решающей победы предопределило конечное поражение Наполеона.

Бородинское сражение ознаменовало собой кризис французской стратегии решающего генерального сражения. Французам в ходе сражения не удалось уничтожить русскую армию, вынудить капитулировать Россию и продиктовать условия мира. Русские же войска нанесли существенный урон армии противника и смогли сохранить силы для грядущих сражений^[85].

Тарутинский бой

Тарутинский бой — сражение, состоявшееся 6 октября (18 октября) 1812 года в районе села Тарутино Калужской области между русскими войсками под командованием фельдмаршала Кутузова и французскими войсками маршала Мюрата. Бой также называется битвой под рекой Чернишнею, Тарутинским манёвром или сражением в Винково.

Победа при Тарутине была первой победой русских войск в Отечественной войне 1812 года. Успех укрепил дух русской армии, перешедшей в контрнаступление.

Предыстория

После оставления Москвы армия Кутузова к началу октября расположилась в укреплённом лагере близ села Тарутина зарекой Нарой (примерно на границе Московской области к юго-западу от Москвы). Русская армия получила отдых и возможность пополнить материальную часть и живую силу.

Наполеон, заняв Москву, оказался в затруднительном положении. Французские войска не могли полностью обеспечить себя необходимым в Москве. Развернувшаяся партизанская война препятствовала нормальному снабжению армии. Для фуражирования французам приходилось отправлять значительные отряды, которые редко возвращались без потерь. Для облегчения сбора провизии и охраны коммуникаций Наполеон был вынужден держать крупные войсковые соединения далеко за пределами Москвы.

Авангард Мюрата с 24 сентября расположился, наблюдая за русской армией, недалеко от Тарутина на реке Чернишне(приток Нары) в 90 км от Москвы. Группировка состояла из следующих частей: 5-й корпус Понятовского, две пехотных и две кавалерийских дивизии, все 4 кавалерийских корпуса Наполеона. Общая численность группировки, согласно армейским ведомостям на 20 сентября, насчитывала 26 540 человек (по данным Шамбре); сам Шамбре, учитывая потери за предшествующий месяц, оценил силы авангарда к 18 октября в 20 тысяч^[1]. Авангард имел сильную артиллерию в 197 пушек, которые, по словам Клаузевица, «скорее обременяли авангард, чем могли быть ему полезны»^[2]. Фронт и правый фланг растянутого расположения Мюрата были прикрыты реками Нарой и Чернишней, левый фланг выходил на открытое место, где только лес отделял французов от русских позиций.

Противоборствующие армии соседствовали некоторое время без боевых столкновений. Из записок А. П. Ермолова:

«Гг. генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлениям вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие.»

В таком положении обе стороны оставались две недели.

4 октября Наполеон послал в лагерь Кутузова, в село Тарутино, маркиза Лористона, бывшего послом в России перед самой войной. Наполеон хотел, собственно, послать генерала Коленкура, герцога Виченцского, тоже бывшего послом в России ещё до Лористона, но Коленкур настойчиво советовал Наполеону этого не делать, указывая, что такая попытка только укажет русским на неуверенность французской армии. Наполеон раздражился, как всегда, когда чувствовал справедливость аргументации спорящего с ним; да и очень он уж отвык от спорщиков. Лористон повторял аргументы Коленкура, но император оборвал разговор прямым приказом: «Мне нужен мир; лишь бы честь была спасена. Немедленно отправляйтесь в русский лагерь». … Кутузов принял Лористона в штабе, отказался вести с ним переговоры о мире или перемирии и только обещал довести о предложении Наполеона до сведения Александра. Царь не ответил.

— Тарле Е. В. Наполеон. — М.: Госиздат, 1941. — С. 304, 305.

Партизаны сообщили, что Мюрат на случай нападения не имел подкреплений ближе чем в Москве. Было решено атаковать французов, использовав удачную диспозицию, и разгромить Мюрата.

Накануне боя

План атаки разработал генерал-от-кавалерии Беннигсен, начальник главного штаба у Кутузова. К левому флангу французов почти вплотную подходил большой лес, что давало возможность скрытно приблизиться к их расположению. Эту особенность было решено использовать.

Армия по плану атаковала двумя частями. Одна, под личным командованием Беннигсена, должна была скрытно через лес обойти левый фланг французов. Группировка состояла из 2-го, 3-го, 4-го пехотных корпусов, 1-го кавалерийского корпуса, а также 10 полков казаков под командованием генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова.

Остальные корпуса под командованием Милорадовича должны были сковать боем правый фланг французов. Отдельный отряд генерал-лейтенанта Дорохова по плану должен перерезать Мюрату пути отхода на Старой Калужской дороге в районе села Вороново. Главнокомандующий Кутузов оставался с резервами в лагере и осуществлял общее руководство.

Мюрат понимал рискованное расположение своих отрядов, а также имел сведения о предстоящей атаке. Видимо, приготовления русских не остались для него тайной. За день до сражения французы всю ночь стояли под ружьём в полной готовности, однако ожидаемого нападения не последовало. Атака русских войск запоздала на день из-за отсутствия начальника штаба Ермолова, который был на званом обеде.

На следующий день Мюрат издал приказ об отводе артиллерии и обозов. Однако адъютант, доставив приказ начальнику артиллерии, застал того спящим и, не подозревая срочности ситуации, решил подождать до утра. В результате утром французы абсолютно не были готовы к отражению атаки. Момент для сражения оказался удачным для русских.

Ход боя

Ещё с вечера 17 октября (5 окт. по старому стилю) колонны Беннигсена, соблюдая осторожность, перешли реку Нару у Спасского. Ночной марш и неправильный расчет обходного движения повели к замедлению, войска не успели своевременно подойти к неприятелю. ТолькоОрлов-Денисов, командовавший крайней правой колонной в основном из казаков, ещё до рассвета достиг села Дмитровского за левымфлангом французов. Милорадович до рассвета не предпринимал активных передвижений.

С рассветом неприятельский лагерь пробуждался, а пехотные корпуса так и не показывались на опушке. Не желая упускать внезапность, Орлов-Денисов принял решение в 7 утра атаковать самостоятельно. Французы из корпуса генерала Себастиани успели второпях сделать несколько выстрелов и в беспорядке бежали за Рязановский овраг. Казаки бросились грабить лагерь, так что Орлов-Денисов долго ещё не мог их собрать. Левый фланг французов от разгрома спас Мюрат. Собрав бежавших, он организовал контратаки и остановил продвижение русских.

В этот момент на опушке напротив Тетеринки, прямо напротив французской батареи показался 2-й пехотный корпус Багговута. Завязалась артиллерийская перестрелка. Генерал-лейтенант Багговут, пережив кровопролитное Бородинское сражение, был убит в самом начале этого боя, что не позволило корпусу действовать более решительно. Беннигсен, не склонный к импровизациям на поле боя, не решился действовать частью сил, отдал приказ отойти до подхода остальных войск, блуждавших в лесу. Этим замешательством воспользовался Мюрат. Продолжая отбиваться от казаков, он приказал обозам артиллерии отступать к Спас-Купле. Когда из леса показались наконец все корпуса, момент для разгрома французов был упущен.

Войска Милорадовича на левом фланге русских двинулись по Старой Калужской дороге из Тарутино в Винково как по учебному плацу. Вероятно вследствие неудачи обходных колонн, Кутузов приказал остановить войска Милорадовича, хотя французы отступали и можно ещё было отрезать отдельные части. Орлов-Денисов с казаками преследовал французов до Спас-Купли.

Отступивший с основными силами к Спас-Купле Мюрат укрепил позицию батареями и открыл фронтальный огонь, остановивший русское продвижение. Позже он отступил к Воронову. Русские полки вечером с песнями и музыкой вернулись в свой лагерь.

Итог сражения

Разгрома Мюрата не получилось вследствие промахов как в планировании атаки, так и в нечётком исполнении войсками намеченных планов. По подсчётам историкаМ. И. Богдановича, реально в бою с русской стороны поучаствовали 5 тысяч пехоты и 7 тысяч конницы. Следует отметить явное нежелание Кутузова ввязываться в сражение с французами. Главнокомандующий русской армии считал ненужными боевые действия в тот момент, когда время работало на Россию. По другим сведениям Кутузов получил известия о готовящемся отходе Наполеона из Москвы и не желал отдалять войска от лагеря.

Из записок генерала А. П. Ермолова:

..Сражение могло кончиться несравненно с большею для нас выгодою, но вообще мало было связи в действии войск. Фельдмаршал, уверенный в успехе, оставался при гвардии, собственными глазами не видал; частные начальники распоряжались по произволу. Огромное количество кавалерии нашей близко к центру и на левом крыле казалось более собранным для парада, красуясь стройностию более, нежели быстротою движения. Можно было не допустить неприятеля соединить рассеянную по частям его пехоту, обойти и стать на пути его отступлению, ибо между лагерем его и лесом было немалое пространство. Неприятелю дано время собрать войска, свезти с разных сторон артиллерию, дойти беспрепятственно до лесу и пролегающею чрез него дорогою отступить чрез селение Вороново. Неприятель потерял 22 орудия, до 2000 пленных, весь обоз и экипажи Мюрата, короля неаполитанского. Богатые обозы были лакомою приманкою для наших казаков: они занялись грабежом, перепились и препятствовать неприятелю в отступлении не помышляли.

Цель Тарутинского боя не была достигнута полностью, но её результат оказался успешным, и ещё большее значение имел успех для подъёма духа русских войск. Прежде в ходе войны ни в одном сражении у любой из сторон (даже при Бородино) не было такого количества захваченных пушек, как в этом — 36 или 38 орудий. В письме царю Александру I Кутузов сообщает о 2 500 убитых французах, 1 000 пленных, и ещё 500 пленных на следующий день взяли казаки при преследовании. Свои потери Кутузов оценил в 300 убитых и раненых^[3]. Клаузевиц подтверждает французские потери в 3—4 тысячи солдат. Два генерала Мюрата погибли (Дери и Фишер). На другой день после сражения на русские посты передали письмо от Мюрата с просьбой выдать тело генерала Дери, начальника личной гвардии Мюрата. Просьбу удовлетворить не смогли, так как тело не отыскали.

Военный историк Богданович в своём труде приводит ведомость потерь русской армии, где значатся 1 200 человек (74 убитых, 428 раненых и 700 пропавших без вести). Согласно надписи на мраморной плите на стене Храма Христа Спасителя русские потеряли убитыми и ранеными 1 183 человека.

Александр I щедро наградил военачальников. Кутузов получил золотую шпагу с алмазами и лавровым венком, Беннигсен — алмазные знаки ордена св. Андрея Первозванного и 100 тысяч рублей. Десятки офицеров и генералов — награды и повышения в звании. Нижние чины, участники боя, получили по 5 рублей на человека.

Несогласованность на поле боя вызвала обострение давнего конфликта Кутузова и Беннигсена (который упрекал главнокомандующего за отказ в поддержке и отзыв с поля боя корпуса Дохтурова) и привела к удалению последнего из армии.

Полагают, что именно бой под Тарутино подтолкнул Наполеона к отступлению из Москвы. Хотя решение об отходе было уже принято императором, он ещё не был уверен в точной дате. Отступление французов в сторону Калуги началось на следующий день после боя, 19 октября.

В воспоминание победы, одержанной над французами, владелец Тарутина граф С. П. Румянцев освободил 745 крестьян от крепостной зависимости в 1829 г., обязав их поставить памятник на поле битвы.