Основные даты жизни и творчества Шекспира 8 страница
Он выяснил, что Грин прожил совсем недолго после того, как написал свой памфлет, и умер от пищевого отравления. Один из тех, кто выступал против Шекспира, замолчал. Что дальше?
И снова Мелисса отказалась с ним это обсуждать и принялась готовить какое-то рисовое блюдо из того, что нашла в холодильнике.
Неожиданно раздался звонок в дверь, и они обменялись испуганными взглядами. Джейк включил интерком.
– Кто?
– Сунир Бальсавар. Надеюсь, вы не заняты.
Не обращая внимания на Мелиссу, которая начала махать руками и закатывать глаза, Джейк нажал на кнопку, чтобы его впустить.
Сунир пришел через минуту, с подарками: принес обед из китайского ресторана, расположенного на Тоттенхэм-Корт-роуд.
– Я был тут неподалеку и подумал, что вы, наверное, проголодались. Никаких пищевых добавок, – быстро проговорил он.
Этого оказалось почти – но не совсем – достаточно, чтобы умиротворить Мелиссу, чья враждебность по отношению к Суниру не стала меньше со вчерашнего дня.
Джейк поблагодарил его.
– И что же привело вас в наше скромное временное жилище? – спросил он.
Пока Мелисса занималась едой, Бальсавар отвел Джейка в сторону и заговорил с ним тихим, но очень взволнованным голосом.
– Боюсь, у меня появились враги. Мне необходимо срочно найти книгу, мою и доктора Льюиса, она имеет слишком большое значение, чтобы позволить ей погибнуть.
– Неужели после нашего вчерашнего разговора вы решили, что она у меня? – удивился Джейк.
– Нет, я прошу вас о помощи. Я боюсь, что с нашим другом случилось что-то очень плохое, – проговорил он, принимаясь расхаживать по прихожей. – И мы не можем больше ждать.
– Сядьте, – велел ему Джейк. – Вы меня нервируете. – Бальсавар тут же послушно сел. – Итак, ответьте мне вот на какой вопрос: как вы с Льюисом познакомились?
– Мы встретились на одной из университетских вечеринок, представляете? Это довольно странно, потому что мы оба, как правило, не любим подобных развлечений. Он спросил меня, откуда я, мы разговорились, и в какой-то момент возникла тема Барда, вот тогда-то мы и обнаружили, что являемся, так сказать, товарищами по оружию.
– Понятно. Парочка большевиков решила стереть в порошок всех белогвардейцев? – фыркнула Мелисса из кухни.
– Я должен принести свои извинения за то, что обидел вашу дочь, – с сожалением сказал индус, обращаясь к Джейку.
– Добро пожаловать в мой мир, – сухо ответил Джейк. – Должен согласиться с тем, что касательно слабых мест в биографии Шекспира доводы Твена и Грина кажутся мне убедительными. Но все равно в истории остались огромные пробелы. Кроме того, их заявления не объясняют, почему писатель (или писатели), живший одновременно с Шекспиром, стал жертвой его злодеяний.
– Это по меньшей мере, – снова вмешалась Мелисса. – Не говоря уже о том, что вы так и не сказали нам, кто, по вашему с доктором Льюисом мнению, действительно написал эти пьесы, раз уж вы так упрямо твердите, что автором был не Шекспир.
– Я бы с радостью вам сказал, – вздохнув, проговорил Бальсавар, – но доктор Льюис отказался поделиться со мной своим открытием. Он заявил, что это будет откровение, которое удивит и потрясет мир.
– Хммм, я в этом не сомневаюсь! – едко заявила Мелисса.
– В любом случае, мы не знаем, что произошло с доктором Льюисом, и я не стал бы раскрывать эту тайну, даже если бы что-то знал. Кроме того, учитывая то, что мне известно о возможных вариантах, до тех пор, пока у вас не появится возможность самим увидеть доказательства, вы бы все равно мне не поверили.
Мелисса подняла голову от стола, на котором расставляла тарелки и раскладывала палочки для еды.
– В таком случае зачем вы тратите время моего отца, а заодно и мое, рассказывая нам всякие глупости?
– Мелисса, не забывай, что пропал человек, – напомнил ей Джейк.
– Да, я знаю, он твой друг. Но прошла уже неделя с тех пор, как он исчез.
– Она права, – сказал Джейк. – Время – наш враг.
– Возможно, не только время, – заметил Сунир и снова принялся расхаживать взад-вперед. – Это очень деликатное дело. Знаете, ведь и раньше предпринимались попытки рассказать правду, но всех, кто это делал, заставляли замолчать. Например, сэра Джорджа Гринвуда в начале девяностых годов.
– А время на физику у вас остается? – пошутила Мелисса.
– Разумеется. Но физика бывает очень скучной и надоедает, вы со мной не согласны?
– Надеюсь, Стивен Хокинг[29] вас не услышит, – язвительно сказала она.
Джейк сел и засунул в рот мятную конфету.
– Лучше йогурт. Он очень полезен, – предложил индус.
И с этими словами распрощался, сказав, что у него утренняя лекция.
– Я все равно ему не доверяю, – проговорила Мелисса.
На следующий день Джейк проснулся в девять утра, выпил кофе, доел остатки китайской еды (судя по всему, Мелисса проголодалась под утро, и ему осталось совсем чуть-чуть) и понял, что не может больше ждать. Он написал дочери записку: «Вернусь позже», вышел из квартиры, запер за собой дверь и спустился на лифте в вестибюль. Швейцар Фред занимался с посыльным, который что-то принес, и Джейк уже собрался выйти на улицу, когда что-то заставило его помедлить, а волосы на затылке зашевелились, предупреждая об опасности. Он заметил черный седан с тонированными стеклами, который стоял в запрещенном месте напротив его дома. Джейку он совсем не понравился. В сумеречном климате Британии не было никакой нужды в затемненных стеклах, если только тот, кто сидел внутри, не старался что-то скрыть.
Джейк быстро вернулся в вестибюль и стал искать другой выход. В задней части он увидел вывеску, сообщавшую, что там находится запасной выход, ведущий в служебные помещения, и поспешил туда. Он вышел в переулок, где обнаружил мусорные контейнеры и потрепанного бездомного с дурными манерами, который приветствовал его диковинной смесью оскорблений и требований «компенсации». Джейк его проигнорировал и поспешил в конец переулка, который вывел прямо к задней части книжного магазина на Чаринг-Кросс-роуд.
Блоджетт приветствовал его добродушно и одновременно с покорностью.
– Так быстро вернулись?
– Похоже, не могу без вас жить, – ответил Джейк.
– О нашем друге докторе Льюисе по-прежнему ничего не известно?
– Боюсь, что нет.
– Я тоже ничего о нем не слышал. Начинаю опасаться, что вы правы.
Джейк медленно кивнул.
– Как насчет налоговой инспекции? Оттуда больше не звонили?
Блоджетт покачал головой.
– Ничего. Уверен, это был чистой воды блеф. Итак, что привело вас ко мне сегодня?
Джейк решил, что пришла пора показать старику список Десмонда Льюиса.
Блоджетт с волнением взял его в руки и принялся рассматривать в увеличительное стекло.
– Хммм. Ммм. Грин, Оксфорд? Хммм. Вне всякого сомнения, «Завещание», хммм, ммм. В. А. кажется мне знакомым. Апокалипсис… Не знаю… Конечно же, дворец Ламбет. Интересно, почему? Возможно, библиотека? Хммм. Гоффман. – И тут он замер.
– Секретарша доктора Льюиса сказала, что это книга. А вы как думаете?
– Пока никак, но давайте посмотрим.
К несчастью, Блоджетт был не из тех, кто пользуется компьютером, и ему пришлось искать нужную книгу в жуткого вида стопке издательских справочников и своем собственном справочнике Томпсона.
– Гоффман, Гоффман… – бормотал он, листая страницы. – Элис Гоффман, Мэри Гоффман, Сюзанна Гофман, Джордж Гоффман… ничего такого, что могло бы показаться интересным.
– А если это название?
– Ну, есть сказки Гофмана. Дастин Хоффман? Но… минутку. Вот специально для вас коллекционный экземпляр: «Убийство человека, который был Шекспиром», Кельвин Гоффман. Дорогущая. Да уж!
Джейк вскочил на ноги.
– Наверное, это она. Льюис о ней не спрашивал?
– Ну, это американский автор и американское издательство. Боюсь, он решил, что у меня спрашивать об этой книге бесполезно. – Блоджетт снова взглянул на список и неожиданно что-то вспомнил. – Оксфорд. Разумеется. – У него сделался заговорщический вид. – Я чуть не забыл, а заголовок помог мне вспомнить. Подождите минутку, – сказал он, поднимаясь на ноги и устремляясь в заднюю часть магазина. – У меня есть кое-что, я получил эту книгу на обмен пару лет назад и с тех пор так и не смог от нее избавиться.
Он приставил свою лестницу к особенно высокой стене книг и, к растущему ужасу Джейка, начал забираться наверх.
– Но, поверьте мне, если вы надеетесь получить самую главную улику, вы будете разочарованы… А, вот она.
Он вытянул вверх руку, лестница закачалась, но Блоджетт каким-то непостижимым образом умудрился вытащить огромный потрепанный том. С победоносным видом он начал спускаться по раскачивающейся лестнице, при этом его старые кости скрипели и стонали, точно древнее здание, которое вот-вот развалится на части, заставляя Джейка страшно нервничать. Наконец, к невероятному облегчению Джейка, Блоджетт без происшествий ступил на пол.
– Название очень похоже, – сказал он. – «Человек, который был Шекспиром». Написана кем-то по имени Чарлтон Огберн. Вы уверены, что вам не эта книжка нужна? Можете ее почитать. Автор – американец.
– К сожалению, это близко, но не то. Вы что-то говорили про Оксфорд?
Блоджетт с отвращением покачал головой.
– Да. Тут высказывается предположение, что на самом деле Шекспиром был этот тупоголовый Эдвард де Вер, семнадцатый граф Оксфорд. На эту тему имеются и более свежие книги.
Итак, третья строка в списке Льюиса. Джейк подумал, что ему и самому следовало догадаться. Он взял книгу с прилавка и принялся ее разглядывать, словно надеялся, что она выдаст ему какие-то подсказки.
– Значит, я должен сделать вывод, что доктор Льюис считал, будто пьесы написал этот граф Оксфорд?
– Лично я очень в этом сомневаюсь. Но, думаю, вы должны сделать собственные выводы.
Джейк с опаской взглянул на книгу. Во-первых, она была большой и тяжелой.
– И помните – никакой связи с университетом, – фыркнул Блоджетт, и Джейк узнал оксфордский акцент. – Всего лишь полученный по наследству титул. У него был дурацкий герб, на котором кто-то трясет копьем, и этого хватило, чтобы исследователи пришли в настоящее неистовство, совсем как вы, американцы, во время вашей золотой лихорадки. Понимаете, «трясет копьем».[30] Фу! Ничего не скажешь, де Вер! – У него сделался такой вид, словно он сейчас плюнет. – Да и вообще, с чего они взяли, что он им «трясет»? Там изображен всего лишь покрытый броней кулак с зажатым в нем копьем. Может, его собрались бросить или наставить на врага. Нет никаких доказательств того, что он им потрясает. Но даже если и так, этот тип Огберн цитирует тысяча пятьсот семьдесят восьмое обращение Габриэля Гарвея к королеве, в котором призывает графа, поэта и писателя-любителя… – Здесь он сделал важное театральное лицо и заговорил совершенно другим голосом: – Выбросить свое жалкое перо, потому что «ваше предначертание размахивает копьем».
Джейк не выдержал и рассмеялся. Словно устыдившись своего выступления, Блоджетт снова превратился в солидного хозяина книжного магазина в очках на носу. Однако на мгновение Джейк представил себе, как он воинственно размахивает копьем, а может, даже двумя.
Однако Блоджетт еще не закончил.
– Во-первых, – продолжал он, – это выражение придумал не Гарвей, чтобы использовать его в личных целях. Оно часто употреблялось в елизаветинские времена. В любом случае, Гарвей лишь хотел сказать, что солдат из де Вера был лучше, чем поэт, а потому ему следовало бросить заниматься писательством и вернуться к военной службе. Вряд ли такие слова можно расценивать как громкое предсказание литературного величия в те времена или в будущем, вы со мной согласны?
– Согласен. А кто такой Габриэль Гарвей?
– Незначительный поэт и проповедник. У меня где-то есть томик его сочинений, в очень приличном состоянии, если вы…
– Нет-нет, – быстро проговорил Джейк. – Мне и без него хватает чтения. Сколько я вам должен за эту книгу?
– Мне неловко брать за такое деньги, – вздохнув, сказал Блоджетт. – Но вы можете ее почитать.
Джейк возвращался на Денмарк-стрит и, проходя мимо газетного киоска, замер на месте, увидев в нижнем левом углу заголовок: «Пропавшего профессора нашли мертвым». Он схватил газету, бросил на прилавок несколько монет и помчался в свою квартиру, по дороге просматривая статью. Внутри у него все похолодело, когда до него дошли подробности отчета. Это действительно был Льюис. Его тело нашли в Темзе, примерно в пятидесяти милях от Лондона, около городка с весьма подходящим названием Грейвсенд.[31]
Подходя к дому, Джейк оглядел улицу впереди и позади себя, но, к своему облегчению, не заметил никакой слежки.
Швейцар Фред выступил из тени, чтобы поздороваться с ним, и на лице у него Джейк заметил беспокойство.
– Мистер Флеминг?
Джейк удивленно поднял голову от газеты.
– Да, Фред? Что такое?
– Извините, я не видел, как вы вышли. Когда я пришел сегодня утром на работу, оказалось, что кто-то оставил для вас письмо.
Он засунул руку в карман и достал обычный деловой конверт, но Джейк его сразу узнал: точно в таком же Бальсавар получил свое предупреждение в «Глобусе». Он поблагодарил Фреда и поднялся в квартиру, не открывая письма. Скорее всего, отпечатков пальцев там нет, но он все равно старался держать его за самый край.
Мелисса уже встала и по выражению его лица поняла, что случилось нечто ужасное.
– Что? – спросила она.
– Взгляни, – ответил Джейк и бросил газету на стол. Она прочитала первый абзац, затем второй и внимательно посмотрела на Джейка.
– Они утверждают, что это самоубийство. Кажется, ты говорил, что кто-то разгромил его квартиру?
– И кабинет в университете. Я позвоню Суниру.
Он с мрачным видом уселся и принялся набирать номер Сунира, записанный в блокноте, где скопилось множество разрозненных записей, листочков на липучках с заметками, потрепанных визиток (включая ту, что дал ему Сунир) и несколько записанных по алфавиту телефонных номеров.
Бальсавар ответил через несколько гудков, и голос у него был испуганным.
– Это Джейк Флеминг. Вы уже знаете новости?
– Да, прочитал статью в газете и как раз собирался вам позвонить.
– Вы верите в историю про самоубийство?
Сунир поколебался немного, и Джейк почувствовал, что страх вернулся в его голос.
– Нет, не верю. По правде говоря, я был в морге. Его я не видел, но побеседовал с медэкспертом. Он сказал, что тело было в ужасном состоянии после того, как побывало в реке, но причиной смерти стал выстрел в голову.
– И на этом они основывают свою теорию самоубийства?
– На этом и еще на всякой чепухе, связанной с депрессией, – возмущенно проговорил Сунир. – Лично я считаю, что это похоже на казнь.
– Боже праведный, – выдохнул Джейк.
– А как ваши дела? Удалось что-нибудь найти?
– Пока нет.
– Надеюсь, вы сумеете докопаться до правды. Все это очень странно.
Джейк позвонил в «Рейтер» и добился, чтобы ему дали номер телефона главного редактора одной из лондонских газет.
– Что вы можете рассказать о смерти Десмонда Льюиса? Оружие нашли?
Ответ был отрицательным. Записки он тоже не оставил. Иными словами, теория самоубийства была построена на весьма шатких предположениях: судя по тому, что полиции удалось узнать у коллег Льюиса, он пребывал в «депрессии» из-за нестабильности работы.
– Ага, конечно, – фыркнула Мелисса, – рассказала бы я вам об этой самой нестабильности.
Джейк позвонил в офис Льюиса его секретарше Глории Пекхэм.
Она хлюпала носом и сморкалась, когда взяла трубку.
– Да, Глория, я все знаю. Мне очень жаль. И я согласен, я тоже сомневаюсь, что это самоубийство. Но, скажите, вы не знаете, кто мог желать причинить ему вред?
– Да все на нашем факультете, – снова захлюпала она носом.
– Ладно. А тот седовласый человек, который приходил к вам на прошлой неделе?
– Нет. Инспектор меня уже про него спрашивал. Кстати, и про вас тоже.
– И что вы ему сказали?
– Что вы журналист и заинтересовались этой историей. Он сказал, чтобы вы ему позвонили.
Джейк записал имя и номер телефона.
– Хорошо, позвоните мне, если вам придет в голову что-нибудь новое, – попросил он и положил трубку.
– А что это за письмо? – крикнула Мелисса из прихожей.
– Пришло сегодня утром. Я чуть не забыл о нем из-за всех этих новостей. Не трогай его.
– Почему?
– Отпечатки пальцев.
Джейк осторожно взял конверт и отнес на кухню, где, воспользовавшись бумажными полотенцами, чтобы придержать, вскрыл его ножом. Записка была написана аккуратным почерком, тем же, что та, которую Сунир получил в «Глобусе». Она гласила:
Не знаю, видите ль вы далеко;
Для лучшего добро сгубить легко.[32]
«Почти в яблочко», – подумал он. Мелисса прочитала записку через его плечо и громко выдохнула.
– Узнала цитату? – спросил у нее Джейк.
– Это из «Короля Лира». Когда он чувствует, что все вокруг его предали.
– Интересно.
– Папа, я считаю, что тебе нужно позвонить в полицию.
– Я все равно собирался поговорить с ними по поводу так называемого самоубийства Льюиса.
Впрочем, Джейк сомневался, что пользы от его звонка будет много. Но ему нужно было написать статью. Он снял трубку, набрал номер лондонской полиции и назвал имя, которое ему продиктовала Глория. Детектив Дженкинс.
Примерно через час детектив Дженкинс, раздраженный молодой человек с песочного цвета волосами и кучей более важных дел, зашел к ним, должным образом снял показания и положил записку в полиэтиленовый мешок.
– Не ждите слишком многого, сэр. Все это весьма неопределенно, и вряд ли нам удастся найти того, кто прислал вам письмо, но мы сделаем все, что в наших силах.
– Кроме того, за нами следят, возможно, даже не один человек. Вы можете это также указать в вашем отчете, сэр? – проговорила Мелисса.
Дженкинс нахмурился, но послушно записал ее слова.
После того как нисколько не заинтересовавшийся их показаниями Дженкинс ушел, Джейк мысленно сделал заметку попросить швейцара Фреда быть вдвое внимательнее. Смерть Десмонда Льюиса перевела его расследование на совершенно другой уровень. Он сел, чтобы написать электронное письмо своему редактору в Сан-Франциско: «Том, у нас тут кое-что происходит; может произойти и с нами. Исчезнувшего профессора обнаружили мертвым, книгу так и не нашли. Еще напишу. Джейк».
Затем он позвонил судмедэксперту, чтобы тот подтвердил слова Сунира о пистолетном выстреле.
Неожиданно Мелисса получила сообщение на свой телефон и пришла в невероятное волнение.
– Папа, тебе что-нибудь принести? Мне нужно ненадолго выйти.
– Знаешь, я бы не хотел, чтобы ты сейчас выходила из дома.
– Это касается моей диссертации. Моя жизнь ведь не закончилась.
Ему ужасно хотелось закричать: «Твоя не закончилась. А Льюис мертв». Но он сдержался.
– Пожалуйста, будь осторожна. И не бери конфеты у незнакомых людей, – попытался пошутить он.
Она рассмеялась и поцеловала его в щеку.
– Не возьму. С тобой все будет хорошо?
– Конечно. Делай то, что тебе нужно. К обеду вернешься?
– Я вернусь даже раньше.
Джейк включил компьютер и отправил в свою газету статью: «Убийство или самоубийство?» Дальше шел подзаголовок: «Смерть пропавшего профессора вызывает вопросы». Он упомянул выстрел из пистолета, по манере похожий на казнь, но ничего не написал о Шекспире, лишь сообщил, что рукопись новой книги доктора Льюиса не найдена. Он изложил голые факты, без всяких украшений. Джейк знал, что этого будет достаточно, чтобы у Флэннигана потекли слюнки. Пока он не был готов изложить всю историю от начала и до конца.
Пытаясь заставить себя не думать о дочери и последних событиях, остаток утра и первую половину дня Джейк провел, изучая книгу Огберна, посвященную Эдварду де Веру. Дело продвигалось ужасно медленно.
Глава 18
Не благородней ль духом покориться…
У. Шекспир. Гамлет
(Перевод М. Лозинского)
Джейк никак не мог сосредоточиться, но потом сообразил, что Блоджетт был прав относительно 17-го графа Оксфорда. Если Льюис имел в виду именно его, то возникает вопрос: почему? Что в нем заинтересовало Льюиса? Какая тайна заключалась в его жизни и работах – если только он не был Шекспиром? И почему Льюис трижды подчеркнул «Оксфорд»? Проблема состояла в том, что граф, дилетант из высшего общества, был невероятно богат и располагал неограниченным временем, но понятия не имел об этике. Кроме того, создавалось впечатление, что он к тому же обладал непомерным самомнением.
«Качество, характерное для людей, получивших власть и богатство по наследству», – подумал Джейк.
Ему сразу пришли в голову имена подобных типов среди его знакомых. Возможно, дело именно в этом? Что могло заставить обладателя подобного эго напряженно работать, создавая такие великие произведения под чужим именем?
И почему никто этого не замечал, пока он был жив? Граф не был столь интересен, чтобы привлекать к своей персоне слишком много внимания. Удобно устроившись на диване, Джейк взялся за работу. Он заказал кофе и пару сэндвичей с ветчиной из магазина-кулинарии на противоположной стороне улицы и спросил у швейцара Фреда, слышал ли тот об Эдварде де Вере.
– Кажется, да. Разве не он был знаменитым самозванцем, ну или чем-то в этом роде?
– Да, именно так. – Джейк не стал упоминать о письме, а Фред ничего не спросил.
После ланча Джейк еще раз попытался осмыслить доводы Огберна в пользу графа, но вскоре отложил книгу в сторону и посмотрел на часы. Мелисса должна была вот-вот вернуться. Приближалось время обеда. Он позвонил ей на сотовый телефон и услышал знакомый голос, слегка искаженный помехами.
– Привет, папа.
– Мелисса? Ты в порядке? Где ты?
– Возле собора Святого Павла. Хотела выяснить, там ли еще Стейшнерз-Холл.[33]
– Ну и как успехи?
– Так себе. Часть офисов здесь осталась, но многое изменилось. А что у тебя? Тебе удалось поспать?
– Да, конечно, – соврал он. – Послушай, я расшифровал еще одно слово из списка Льюиса.
– В самом деле? Звучит многообещающе.
Мелисса немного отстранилась от своего сотового телефона и посмотрела на седого мужчину, сидевшего напротив нее в баре отеля, который он выбрал для встречи. Тот коротко кивнул.
Мелисса отвернулась.
– Что тебе удалось узнать?
– Я практически уверен, что «Оксфорд» – это Эдвард де Вер. Очевидно, он тебе известен?
Она закатила глаза.
– Естественно. Кто ж его не знает? Но послушай, сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позднее?
– Конечно, но ты…
– Тогда пока.
С этими словам она закрыла телефон, не дав отцу закончить свою мысль.
– Что он хотел? – нетерпеливо осведомился профессор.
– Граф Оксфорд, – ответила Мелисса. Она уже показала ему список, а он, вместо того чтобы поблагодарить ее, пришел в ярость, что ей совсем не понравилось.
«Ему бы следовало быть благодарным», – подумала Мелисса. Ведь она держит его в курсе дела. Теперь у нее возникли сомнения – возможно, она напрасно ему доверилась. Не слишком ли она наивна в отношении своего английского друга?
– Я увижусь с ним позже и помещу под микроскоп, – сказала она.
– Микроскоп? Что это значит? Еще одна университетская идиома?
– Я его подробно расспрошу, вот и все. Что с вами? Прошу меня простить, но иногда вы ведете себя так, словно Шекспир – это Иегова, а вы – Моисей.
– Я потратил много лет работы на изучение его трудов, так что не надо относиться к происходящему легкомысленно. «Я бы мог поведать такую повесть, что малейший звук тебе бы душу взрыл».[34]
– «Лир»? Нет, подождите. «Гамлет», конечно. Призрак отца. Правильно?
– Да. – Он задумчиво кивнул. – И я знаю, о чем он говорит.
– И какую повесть могли бы поведать вы?
Он отвернулся.
– Тебя это не касается. – Он посмотрел на Мелиссу. – Возможно, это даже к лучшему, что твой отец тратит время на де Вера. Пожалуй, тебе стоит его поддержать.
Мелисса не сводила с него глаз, чувствуя, как растет ее разочарование. Что-то в нем изменилось, но она не могла понять, что именно. Казалось, он был двумя разными людьми одновременно: один очаровательный, другой воинственный. А в последнее время вторая сторона его натуры стала проявляться все сильнее. К примеру, он оставил чек на столе, словно ожидал, что она по нему заплатит. Что ж, возможно, она так и сделает, чтобы показать, что такое независимая американская женщина.
– Может быть, вы расскажете мне, каково положение дел на настоящий момент? – поинтересовалась она. – Вчера вы говорили о заговоре, цель которого – дискредитировать Имя. Как развиваются события? Я вижу лишь разрозненные факты и множество теорий. Однако не могу не признать, что некоторые из них начинают казаться мне достаточно убедительными. К примеру, что вызвало такой гнев Роберта Грина?
Лицо профессора потемнело. Он перевел взгляд с пустого стакана виски на Мелиссу. Неужели она не понимает, что все находится в состоянии неустойчивого равновесия? Он считал, что предельно ясно объяснил ей ситуацию. Неужели он в ней ошибся? Он сумел вовремя остановить предателя Льюиса, который наверняка не успел войти с ней в контакт. Неужели этот журналист настолько хорош, что напал на его след? Не может быть. И все же он чувствовал, что она очень скоро может от него ускользнуть. Если бы удалось разлучить ее с Джейком Флемингом. Но как? В противном случае ее бегство станет неизбежным, хотя прежде оно казалось невозможным. Сейчас он не мог ее отпустить. Сначала она должна выполнить еще одно задание. Остается надеться, что она согласится с ним сотрудничать. Его влияния должно хватить. А если нет…
– Я купил тебе сэндвич с ветчиной, – сказал дочери Джейк, когда через полчаса она вернулась.
С нее стекали потоки воды, а на лице застыло беспокойное выражение, которое удивило и встревожило Джейка.
Мелисса почти не прикоснулась к еде, поставленной перед ней отцом, и он видел, что она погружена в свои мысли. Он решил, что не будет пока упоминать о письме.
– Ладно, признавайся, что случилось? – наконец спросил он.
– Ничего, – ответила Мелисса, отводя взгляд. – Просто плохое настроение. Лучше расскажи мне о своих открытиях относительно семнадцатого графа. Ты обнаружил что-то потрясающее, и тебе не терпится поделиться со мной?
Джейка обидела злая ирония в ее голосе, он подошел к окну и посмотрел на странно притихший город, блестевший в свете вечерних фонарей.
– А что ты знаешь про Эдварда де Вера?
Мелисса презрительно фыркнула.
– Более чем достаточно. А что тебя интересует?
Он повернулся к ней.
– Ну, он вызвал немалый интерес у историков. Многие считают, что Шекспиром был он. А я пытаюсь понять, был ли Десмонд Льюис одним из них.
Мелисса яростно тряхнула головой, а потом осторожно откусила кусочек сэндвича с ветчиной.
– Прежде всего, – начала она, – зададимся вопросом: зачем человеку, обладающему огромным состоянием и привилегиями, пользоваться услугами подставного лица, а самому при этом играть роль фона? Это предположение кажется мне сомнительным. Такой человек захочет получить всю полноту славы. – Затем она сосредоточилась на еде, отказываясь продолжать дискуссию.
Однако Джейк пришел к такому же выводу. В данном случае сторонник сомнительных идей и скептик нашли общий язык.
Зазвонил телефон, и оба замерли. Наконец Мелисса протянула руку и с тревогой сказала:
– Алло? – Немного послушав, она передала трубку Джейку. – Доктор Бальсавар, – сказала она.
– Пожалуйста, называйте меня Сунир, – послышался голос в трубке.
Джейк подошел к телефону.
– Хорошо, Сунир. Что-то случилось?
– Ко мне приходила полиция. Наверное, мисс Пекхэм назвала мое имя. Возможно, они посетят и вас.
– Спасибо за предупреждение. Они уже были у меня.
– Вам удалось продвинуться в поисках книги?
– Нет. Боюсь, что теперь, после гибели Льюиса, книги нам не найти.
Сунир немного подумал.
– Это плохо. Значит, мне придется написать ее снова, а я совсем не писатель. К тому же я не знаю, каким должен быть конец.
Джейк начал испытывать сочувствие к этому человеку. Может быть, следует ему помочь? В глубине души он и сам хотел узнать, чем все это закончится.
– А доктор Льюис никогда не упоминал книгу под названием «Убийство человека, который был Шекспиром»? Ее написал Кельвин Гоффман.
– К сожалению, я не помню.
– Создается впечатление, что сейчас она стала большой редкостью. Но мне удалось кое-что обнаружить. Вам известно, кто такой Эдвард де Вер, семнадцатый граф Оксфорд?
Бальсавар рассмеялся.
– Конечно. Кто о нем не знает? Поверьте мне, это не он.
– Значит, вы уверены, что Льюис писал не о нем?
– Тут у меня нет ни малейших сомнений. Зачем бы стал такой человек писать посредственные стихи под своим именем, а шедевры публиковать под псевдонимом?
– Согласен, в этом не видно смысла. Не могли бы вы вспомнить какие-то его слова, которые направили бы нас в нужном направлении? И помогли понять, почему погиб Льюис? И кто за этим стоит? И как нам добраться до книги?