Капризы ведущих. Капризы ли это?

Наверняка вы читали в газетах и журналах о том, как издеваются над продюсерами голливудские звезды. Кому-то надо за тридевять земель привезти минеральную воду определенного сорта, кто-то не может ни на минуту расстаться с целым зоопарком домашних животных, кто-то устраивает истерики на площадке по любому поводу. Продюсеры стараются защититься четко прописанным контрактом, но звезды, как правило, побеждают. Почему? Потому что они знают, что в некотором смысле они незаменимы. Наличие звезды делает фильм прибыльным.

Но, с другой стороны, звездой не так просто стать. Биографии подавляющего большинства звезд впечатляют количеством лишений и тех препятствий, которые им пришлось преодолеть на пути к славе. Иногда эти люди просто хорошо знают, что конкретно им необходимо, для того что войти в образ и «поймать» вдохновение. Это может быть минеральная вода определенного сорта или любимая кошечка. То же самое можно сказать о телеведущих. Эфир – огромный стресс. Тот ведущий, который не волнуется перед эфиром, никогда не станет профессионалом. Познер сформулировал это ощущение очень точно – «страшно и весело». Дело в том, что зритель почувствует доверие к ведущему только в том случае, если тот увидит через камеру своего зрителя. Каждого в отдельности и всех вместе. В этот момент ощущение невероятного возбуждения и невероятной ответственности за каждое слово. Чувство: «Надо же, как мне повезло» и чувство: «Ну, я и попал!». Каждый переживает этот стресс по-своему. Кому-то надо побыть в тишине перед эфиром, кому-то, наоборот, требуется собеседник для разрядки.

Я много раз наблюдала в гримерке, как перед эфиром разные телеведущие «вываливали» на гримеров и парикмахеров огромное количество довольно интимной информации. В другие моменты они никогда бы так не поступили. Это надо правильно понимать. Иногда перед эфиром ведущий никого не способен замечать и ни на что не может реагировать. Нельзя на него обижаться. Это нормально. Я всегда говорю продюсерам и руководителям телекомпаний, что надо уметь создавать условия тем, кто выходит в эфир. Недопустимо, если в день эфира ведущий новостей готовит сюжет, монтирует его, а потом бегает по этажам в поисках материала для написания подводок. Личные отношения могут быть разными, но профессиональный подход требует особой технологии работы ведущего в день эфира. У него должен быть ассистент, который обязан позаботиться о сборе материала и чашке горячего чая. Если за полчаса до эфира в гримерке полно людей и разных бытовых разговоров, то ведущий не сможет сосредоточиться. Ему нужно особое внимание, и это внимание надо обеспечить. Если по технологии работы новостей ведущий эфира все же должен поехать на съемки, то с ним должен поехать хороший оператор, задание должно быть несложным, а монтаж – качественным и удобным по времени.

Если ведущему принципиально не нравится тот пиджак, который подобрал стилист, то это надо учесть и найти компромиссный вариант. Я уже говорила, что сам ведущий должен знать, на что он идет. В некотором смысле в эфире он существует уже не сам по себе, а как лицо компании, лицо канала. Этот образ может не совпадать с тем образом, который ему более приятен. И все же компромисс надо уметь находить, потому что ведущий – живой человек. Надо беречь его нервы и его настроение. В ответ на заботу и понимание хороший ведущий постарается сделать все, чтобы зритель не переключал канал.

Надо понимать, что капризы ведущих делятся на капризы как таковые (и это надо пресекать) и на капризы, которые имеют отношение к профессии. К ним надо относиться серьезно и внимательно, потому что работа на общий успех – непременное условие профессиональной работы. Часто вокруг ведущего и его обоснованных и необоснованных требований создается атмосфера нервозности. Бывают случаи, когда руководитель вынужден вмешиваться и даже выбирать, на чьей он стороне, потому что частенько вся группа во главе с неформальным лидером в лице главного режиссера или шеф-редактора ставят ультиматум: или он (она), или мы. Выбор бывает трудным, если ведущий – яркая личность и уже завоевал популярность и доверие зрителей. Призывать ведущего умерить амбиции и стать «как все» – занятие довольно глупое, потому что именно за счет амбиций и сильного характера этот человек добился успеха.

Я сейчас остановилась на этом конфликте, потому что, как ни странно, эта ситуация хорошо знакома руководителям как федеральных каналов, так и региональных компаний. В силу нашего пресловутого менталитета и привычного советского коллективизма многие творческие работники, особенно старшего возраста, настаивают на полном равенстве и отказываются работать на звезду. Их рассуждения примерно такие: «Мы все работаем на общий успех. Почему ему (ей) можно то, что нельзя нам? Человек работает без году неделя, а ему можно приходить позже и за ним даже в день эфира высылают машину». Если к тому же тот, кто разжигает такие разговоры, имеет лавры и заслуги или в прошлом сам работал в эфире, то ситуация практически безнадежная.

■ Известен случай, когда руководитель федерального канала в подобной ситуации предпочел уволить целиком творческую группу и оставил ведущую популярного ток-шоу. Уже через две недели она сама набрала себе команду единомышленников и прекрасно работала в течение многих лет, добившись высшего признания – национальной премии «ТЭФИ». ■

Ошибаются те, кто думает, что роль ведущего – это всего-навсего обязанность произносить слова, которые, к тому же за него пишут. Тот, кто так думает, никогда не пробовал побывать в прямом эфире в качестве ведущего и испытать тот стресс, о котором я говорила.

Профессиональный ведущий является не только лицом программы, но и автором этой программы. Он держит в руках все ниточки разговора. Он одновременно общается с залом, с гостями и ни на секунду не забывает о зрителе. Ему в наушник сообщают время и требуют задать тот или иной вопрос, в этот же момент он должен суметь быстро среагировать на любую реплику. Поверьте, это очень сложно. Рядом с хорошим ведущим должны быть такие люди, которые умеют ценить его работу, но при этом понимают собственную значимость, то есть не унижаются и не льстят.

Ведущему в момент съемок должно быть максимально комфортно. Огромной ошибкой окружающих станет обстановка лести, поддакивания, желания угодить и выполнить любую прихоть, восторги по поводу каждой программы и каждого слова. Склонный к любви к самому себе, ведущий может в этой ситуации сойти с правильной интонации, заважничать и потерять зрителя. И это будет не только его вина. Видите, как все сложно: с одной стороны, надо уметь создавать комфортные условия, с другой – надо уметь спорить и требовать.

ПРИНЦИПЫ ОБЩЕНИЯ ТВОРЧЕСКОЙ ГРУППЫ И РУКОВОДИТЕЛЯ ТЕЛЕКОМПАНИИ С ВЕДУЩИМ ПРОГРАММЫ, КОТОРЫЙ УЖЕ ПРИОБРЕЛ СТАТУС ЗВЕЗДЫ

- Надо добиваться от команды понимания особой роли звезды в общем успехе. При общем равенстве творческих задач и нагрузок звезда действительно имеет право на особое отношение к себе.

- Надо разделять требования ведущего, которые действительно правомерны для выполнения им своей профессиональной задачи, и капризы ведущего, которые совсем не обязательно выполнять, а иногда даже надо поставить человека на место.

- Нельзя позволять ведущему красить волосы как ему хочется и выходить в эфир в любимой маечке, если это противоречит стилю программы. При этом надо учитывать вкус ведущего и кардинально не менять привычный ему собственный образ.

■ Приведу пример, чтобы было понятно, о чем идет речь. Анна Титова, прекрасная ведущая новостей «4 канала» Екатеринбурга, была приглашена на работу в Москву для ведения программы «Вести». Ей наняли специального педагога для исправления уральского говора и в первый же день отдали в руки стилиста, который работал в «Вестях». После этого Аню было трудно узнать: новая стрижка, новый цвет волос, другой грим и, главное, яркий цвет пиджака – все это было противоположно той строгой и элегантной Ане, которую знали все жители Урала. Она так и не пришла в себя после той эстетической революции. Было заметно, что работа в эфире перестала доставлять ей такую радость, как раньше. Мало кто удивился, когда через полтора года работы в эфире «Вестей» Анна Титова перешла на редакторскую работу. Но история имеет продолжение. Аня вышла замуж, родила прекрасных детей, завоевала авторитет у творческой группы в качестве шеф-редактора программы «Вести - Москва». И вновь появилась в эфире! Уже москвичка, стильная и уверенная, она предстала перед зрителями именно в тот момент, когда почувствовала, что пора, что она к этому вполне готова. У нее новый стиль, совсем не тот, что был десять лет назад, но по-прежнему свой – особый, комфортный и качественный. ■

- Нужно пресекать попытки ведущего переносить принципы особого отношения к нему самому на выполнение им его профессиональных обязанностей. Сколько раз мне доводилось видеть, как обаятельный ведущий в последние три секунды перед эфиром пишет свой текст. Как они опаздывают! Как они позволяют себе резко общаться с членами бригады на глазах у незнакомых людей! Это недопустимо. Четкое выполнение всех производственных и технологических требований отличает настоящую звезду от капризных и амбициозных полузвезд, хвастунов и зазнаек. Наказывать за нарушение дисциплины можно и нужно, даже если сладким голосом ваша прима будет объяснять, что ей надо было выспаться перед ответственным эфиром. Никому и никогда нельзя позволять в одиночку решать, что можно и что нельзя. Это разрушает командный стиль работы на телевидении. Особые условия? Да. Нарушение договоренностей? Нет.

- Нельзя критиковать ведущего во время эфира. Если же в этом есть необходимость, надо делать это очень осторожно и корректно, через комплимент: «Все хорошо, молодец, но обрати внимание на...». После эфира «разбор полетов» может быть вполне жестким, если ведущий не справился со своей задачей, но нельзя переходить, как говорится, на личности и надо уметь отделять живого человека со всеми его проблемами, эмоциями и страстями от того образа, который складывается в эфире. Это как в педагогике, когда родители должны уметь сказать: «Ты совершил плохой поступок», но не говорить: «Ты плохой мальчик». В результате неоправданно резкой критики в адрес ведущего с обсуждением поведения, деталей его одежды, речи можно нанести человеку такую эмоциональную травму, от которой ему трудно потом оправиться. Будьте корректными.

Прямой эфир и видеозапись

Многие профессионалы уверены, что настоящее телевидение – это прямой эфир. Я думаю также. Не случайно еще в советские времена, когда только появилась видеозапись, сразу возник термин «консервы» для тех программ, которые выходили в записи. Прямой эфир дает необыкновенное чувство сопричастности ко всем событиям, которые происходят в данный момент в мире, к тем людям, которые смотрят программу в этот момент.

■ Как-то создатель программы «Что? Где? Когда?» Владимир Ворошилов задал мне непростой вопрос: «Что такое событие?» Я пыталась дать сложное определение, что-то типа «внезапное изменение привычных условий...», и вдруг меня осенило: над буквой «е» в конце слова я мысленно поставила две точки, и получилось со-бытиё. Ворошилов обрадовался: «Умница. Это и есть формула телевидения. Формула прямого эфира». ■

Телевидение становится событием, если человек, глядя на экран, ощущает, что все то, что он видит, происходит именно сейчас, в данный момент. Все подлинно и неповторимо. Интересно, что 40 лет назад в своей книге «Телевидение и мы» блестящий телекритик Владимир Саппак именно это качество телевидения поставил на первый план. Вот как писал он о прямом эфире:

«Импровизационность. Иначе говоря, ощущение, что происходящее на вашем экране совершается само по себе и в эту секунду, что телеобъектив, как хроникер, лишь фиксирует живой процесс, живое и свободно развивающееся действие. “Подглядывание” за жизнью. Жизнь, застигнутая врасплох. Быть может, это самое сильное, что может дать телевидение. Вы присутствуете при рождении слова и мысли, или футбольной комбинации, неожиданно завершившейся голом, или слезы, сбежавшей по лицу актера, глаза которого смотрят в ваши глаза...

Телевидение обостряет это чувство присутствия, посему и волнение прямого очевидца больших событий, и азарт спортивного болельщика, и сопереживание зрителя, находящегося в зале театра, – все это как основа основ входит в эмоциональную сферу телевидения».

Это качество отличает телевидение от кино. Что касается видеозаписи, то это особый вид телевидения, который, кстати, часто имитирует прямой эфир. Когда-то, на излете знаменитой «оттепели», популярная программа КВН из-за остроты была переведена в режим видеозаписи. И почти сразу КВН «умер», так как ушло из программы главное: ощущение полной достоверности и привлекательности зрелища. Прямой эфир означает вовлечение зрителя в непредсказуемость. Это хорошо использует ведущий, когда в студии гаснет свет или падает что-то. На этот случай есть вполне дежурная и привычная фраза: «Вот видите, у нас прямой эфир». И результат инцидента получается обратный: профессиональная ошибка становится профессиональным успехом. Каждый человек любит подглядывать в замочную скважину и наблюдать за другими в неловкой ситуации и гадать, как же они из этой ситуации выберутся. Ляпы прямого эфира обсуждаются зрителями на следующий день. Кстати, при появлении видеозаписи появились ляпы иного рода.

■ Так, например, когда Горьковской области вручали орден Ленина, зрители с большим интересом наблюдали, как знамя области дважды подряд выносили на сцену. Оказывается, режиссер монтажа из-за особого волнения не заметил, как одну и ту же картинку переписал дважды подряд на эфирную пленку. ■

Много раз мне приходилось участвовать как в качестве ведущей, так и в качестве зрителя на программах, которые записывались, что называется, в режиме прямого эфира. Заранее режиссер объяснял всем участникам программы, что не собирается останавливать запись и принципиально не хочет монтировать запись перед эфиром. (Честно признаться, искушение остановить запись в тот момент, когда что-то не так, появляется и у ведущего, и у режиссера, и даже у выступающих, что совсем плохо.) Телевидение сродни рентгену. Очень трудно что-либо скрыть, утаить, спрятать. Обман, фальшь, недоработка видны как на ладони. Видеозапись облегчает задачу, дает право на ошибку. От этого многие расслабляются. Прямой эфир заставляет людей напрячься, дает замечательное чувство полной естественности и правды: «Я сейчас общаюсь с вами, и никто не может мне помешать. Никто не может прекратить наше общение. Именно в этот момент, именно в этот день, именно в этом городе, именно в этой стране».

В некотором смысле момент живого эфира уравнивает вас со зрителем в самом главном: в ощущении реального времени. Вы никогда не скажете, что на улице хорошая погода, если в этот момент на улице идет дождь. Обидно бывает, когда привлекательность и невероятность прямого эфира совсем не используется творческой группой. Бывают прямые эфиры скучные, как видеозапись. Бывает, наоборот, видеозапись яркая, как прямой эфир или почти как прямой эфир. Есть жанры, которые спокойно выдерживают технологию видеозаписи и даже нуждаются в ней. Это различного рода шоу, игры, телевизионные портреты, телевизионные расследования, спецрепортажи, детские программы, неполитические ток-шоу. Список можно продолжить.

Видеозапись можно использовать для создания тех программ, где нет прямой связи с днем выхода в эфир. Это действительно консервы. Можно записать летом весь цикл программ «Поле чудес», «Последний герой», «Кто хочет стать миллионером?» или исторические хроники Радзинского. Сложнее с программами «Диалоги о рыбалке», «Путешествие натуралиста» или «Фазенда», так как вряд ли осенью зритель будет нормально воспринимать рекомендации по весенней посадке деревьев. Там, где через все щели лезет дата изготовления программы, там, где программа сразу устаревает, как только ее записали, необходим прямой эфир.

■ Вот с какой ситуацией однажды столкнулся Владимир Познер, когда делал программу «Времена». Утром в воскресенье была записана программа, посвященная актуальному закону об образовании, который только что был принят Государственной думой. А вечером в воскресенье за час до выхода программы в эфир футбольные фанаты устроили беспредел в Москве. Программа не могла быть показана в том виде, в котором она была записана. Владимир Познер принял единственно верное решение: в прямом эфире он прокомментировал события в Москве и только затем предложил переключить внимание на обсуждение другой темы – темы образования. ■

Я не собираюсь проводить полное и объемное сравнение технологии и практики прямого эфира и видеозаписи. Хочу лишь обратить ваше внимание на разницу работы ведущего в режиме прямого эфира и в режиме видеозаписи.

К сожалению, многие современные ведущие привыкли к видеозаписи, как и к телесуфлеру во время прямого эфира. Видеозапись – это всегда спокойнее. Многие чувствуют себя более уверенно, так как знают, что в любой момент можно остановиться и повторить свой текст еще раз или вообще начать все сначала. Это беда! Слушатели нашего Центра при записи элементарных стендапов делают семь–десять дублей и каждый раз уверенно говорят оператору: «Стоп! Давай еще разочек». Когда мы предлагаем этим журналистам попробовать себя в режиме прямого эфира, они выглядят жалко. Что-то наизусть бормочут себе под нос или просто, раскрыв от ужаса глаза, молча смотрят в камеру после первой же ошибки.

Профессиональный ведущий отличается от непрофессионального умением спокойно и уверенно общаться со зрителем напрямую в режиме реального времени. Вы перепутали слово? Ничего, можно извиниться. Конечно, если вы будете извиняться через каждое слово, то зритель вряд ли вас полюбит и не будет уважать. Ваша обязанность – донести до зрителя информацию и сделать это так, чтобы вас легко и приятно было слушать. Но зритель – не экзаменатор и не враг, он готов стать вашим другом, если вы проявите должное уважение и доверитесь ему.

Если у вас появилась проблема во время ведения эфира, поделитесь этой проблемой со зрителем – и вы выиграете. Как это понять? Вы объявили какой-то сюжет, но режиссер медлит. Сюжета на экране нет. Самое плохое, что вы можете сделать (к сожалению, это делают многие), – это в напряженном молчании смотреть на монитор. Каждая секунда такой паузы работает против вас. Профессиональный ведущий, подождав несколько секунд, спокойно сообщает зрителю то, что зритель давно понял сам: «Что-то у нас с этим сюжетом пока не получается. Перейдем к другим сообщениям». Зритель благодарен ведущему, и ему даже как-то приятно, что «вот, и у них бывают всякие накладки. Не только у нас, простых смертных».

Интересно, что раньше люди, которые не умели общаться со зрителем спокойно и доверительно в ситуации прямого эфира, практически не имели шанса стать телеведущими. В наше технологичное время – с видеозаписью, телесуфлером, микронаушниками – стало возможным появление в эфире людей, которые добиваются успеха у зрителей, хотя на самом деле панически боятся и не умеют общаться с ними напрямую. Я не знаю, как к этому относиться. Скажу только, что если вы выбрали для себя профессию ведущего эфира, надо сделать все возможное и невозможное для того, чтобы прямой эфир не стал для вас кошмаром и испытанием. Прямой эфир – это и есть телевидение.

Мы много раз говорили, что непременное условие профессионального успеха в нашей профессии – это достоверность и занимательность. Прямой эфир сам по себе как технология дает ощущение реалити-шоу. Он не может не быть достоверным – все происходит на наших глазах и в данную минуту. Наконец, занимательность прямого эфира (особенно когда это что-то вроде ток-шоу или «Прожекторперисхилтон») состоит в том, что в любую минуту любой человек может сказать или сделать что-то такое, что выходит за рамки продуманного заранее сценария. Зритель ждет таких подвохов и острот. Это особая драматургия ожиданий. Обидно и больно видеть, когда настоящий прямой эфир делается так, чтобы «убить все живое».

Привычка к видеозаписи – плохая привычка. Профессиональный ведущий старается в момент видеозаписи вести себя и общаться со зрителем так, как будто это прямой эфир. И наоборот, во время прямого эфира профессиональный ведущий спокоен и уверен настолько, как будто есть возможность в любой момент остановить видеозапись.

Интонация

Возможно, это и есть самое главное. Надо всегда помнить, что телевизор стоит у людей в спальне, в гостиной или на кухне. Дома они ходят мимо телевизора в халате, в пижаме, тапочках на босу ногу. Наши зрители заняты воспитанием детей, разговорами по телефону, приготовлением ужина. В этот момент у них работает телевизор, и первое, что привлекает или раздражает, – это интонация ведущего.

Если дать несколько определений типа: спокойная, уверенная, душевная, то сразу можно вспомнить ведущих, которые говорят иначе.Но многим очень нравится, как они говорят. Тот же Эдвард Радзинский – какой напор, какой высокий голос, сколько патетики! И нельзя оторваться. Мы опять возвращаемся к мысли о том, что важно наэкране предъявить свою собственную индивидуальность. И действительно обращаться к зрителю, а не к самому себе или к своим ближайшим родственникам. Тогда возможен успех.

Интонация ведущего должна соответствовать:

- личности ведущего;

- теме программы;

- менталитету его зрителей;

- времени выхода в эфир;

- общему стилю канала-вещателя.

Этот список можно продолжить, но я постаралась выделить самое главное. Если отсутствует хотя бы один из этих пунктов, интонация ведущего будет работать не на программу, а против нее.

Как связаны интонация и содержание программы? Сначала интонация – потом желание вслушаться – потом содержание. Интонация – это постоянно действующая реклама программы. Или антиреклама. Я уже говорила, что телезритель редко смотрит программу более десяти минут подряд. Пульт от телевизора дает возможность переключать каналы. Остановиться же на какой-то программе заставляет именно интонация ведущего. Зритель становится более внимательным, если через несколько секунд он понимает, что разговор интересен. И тогда он не переключится на другой канал.

СОВЕТЫ

КАК ПРАВИЛЬНО РАБОТАТЬ С ИНТОНАЦИЕЙ?

Не стремитесь с экрана - говорить так, как вы говорите в обычной жизни. Иногда это даже вредит. На экране вы в некоторой степени уже не принадлежите себе. Вы некоторая модель, образ, лицо программы. Если интонация найдена правильно, то вы чувствуете себя комфортно. Вам не надо напрягаться. Это как удобный костюм, который позволяет свободно сидеть, ходить и даже плотно покушать.

■ В качестве примера хочу привести знаменитого ведущего Александра Маслякова, который вот уже более сорока лет ведет КВН. Как только мы слышим это имя, в памяти сразу возникает интонация, известная всей стране. Ироничный, уверенный, радостный Александр Масляков, папа российского КВН. Его фанат и организатор. В жизни Александр Васильевич так же харизматичен и обаятелен, но очень скромен и совсем не разговорчив, и интонация в обычном разговоре с людьми у него совсем другая. ■

Как же быть с требованием предъявить себя? Все нормально. Внутри каждого человека есть много разных людей, и надо определить лучшую «кандидатуру» для публичного появления. Притворяться бесполезно. Есть люди, которые пытаются освоить интонацию, им несвойственную. Зритель это сразу чувствует.

Следите за своей интонацией: - она должна соответствовать теме и жанру программы. Вспоминаю одну заказную программу на федеральном канале о проблемах ГАИ. Ее ведущей была молодая, боевая девушка, которая радостным голосом сообщала, сколько людей погибло в очередном ДТП. Она не могла говорить иначе – слишком молода, весела, уверена в себе. Таким девушкам надо вести программы на Муз-ТВ или молодежные тусовки. Вполне возможно, что среди юных ведущих можно было найти другую девушку, которая способна была бы интонацией подчеркнуть сопереживание. Но не нашли или не искали. В результате программа просуществовала в эфире недолго.

Прислушивайтесь к разговорам - вокруг себя: как люди говорят, как слушают, какие словечки стали модными в вашем городе в последнее время? кто из публичных людей региона считается хорошим оратором? Все это надо собирать и анализировать. Успех ведущего невозможен сам по себе, в отрыве от зрителя. Я уже не раз говорила, как важно знать своего зрителя. Именно своего зрителя, а не зрителя вообще. Интонация ведущего, которая найдет понимание и вызовет восторг у зрителей в городе N, окажется неуместной и фальшивой в городе Х. Существуют национальные особенности аудитории, равно как географические. На севере принято говорить одним образом, на юге – совсем другим. Это хорошо чувствуют те ведущие, кто переехал в другой город и понял, что надо срочно что-то менять, и прежде всего интонацию. Их не понимают, иногда не воспринимают быструю речь, иногда раздражает московское «аканье». Иногда появляется ощущение чужака.

Стройте программу с учетом - времени ее выхода в эфир. Будет очень странно, если вы вечером говорите с экрана с такой же интонацией, как утром. Продюсер Анатолий Малкин утверждает, что грамотное телевидение надо строить по физиологии: на завтрак – одна интонация, на ужин – совсем другая. Когда человек торопится на работу, его будут раздражать многословие и неспешность ведущего, его длинные многозначительные паузы. Если же ночью в речи ведущего вдруг появится утренняя суета и торопливость, это будет как минимум странно. Вот где нам необходим прямой эфир. Часто именно видеозапись может сыграть с ведущим плохую шутку. Ночная программа вполне может записываться утром, а у ведущего – утреннее настроение. Значит, надо проводить тренинг с самим собой и уметь хорошо представлять себе не только своих потенциальных зрителей, но и то реальное физиологическое состояние, в котором они будут воспринимать вашу программу. Опять подчеркну значение командной работы. Очень важно, чтобы оператор, режиссер не только картинкой в студии, светом, но и на словах напоминали ведущему, в какое время программа выйдет в эфир. Прямой эфир избавляет нас от этих забот. На улице ночь. В студии тишина и пустота. Ведущий сам расслаблен и спокоен. Верная интонация приходит как бы автоматически, сама собой. Если вы профессионал, конечно.

Подбирайте свою интонацию с - учетом общего стиля канала. Иначе программа выпадет из общей сетки и не найдет своего зрителя. Сложно воспринимать душевную, слезливую программу на жестком информационном канале, где много криминала и так называемой чернухи. В связи с большой конкуренцией на современном телевизионном рынке каналы-вещатели строго позиционируются. Один канал становится семейным, развлекательным, другой ориентирован на продвинутую элитарную часть общества. Третий становится желтым каналом для люмпенов и обывателей. Сказанное выше не значит, что все ведущие какого-либо канала должны иметь схожую интонацию – это невозможно. И все же трудно представить себе интонацию и образ Владимира Познера на канале СТС просто потому, что СТС – развлекательный семейный канал, а Познер – серьезный телевизионный интервьюер и комментатор.

Встречается такая ошибка: ведущий эксплуатирует однажды найденную удачную интонацию. Надо помнить, что интонация, безусловно, должна являться определенным брендом ведущего, частью его образа. Именно по интонации узнают ведущего и начинают внимательно слушать или, наоборот, выключают телевизор. Но, оставаясь узнаваемой, интонация ведущего должна меняться в зависимости от меняющихся обстоятельств. Ведущий взрослеет, и бодрая молодежная интонация с прикольными словечками должна быть сброшена, как старая шкурка ящерицы. Ведущий меняет тематику, значит, опять надо искать новые нюансы. На одном и том же инструменте можно играть разные мелодии – и простые, и серьезные. Интонация ведущего – это тоже музыкальный инструмент, на котором вы должны научиться играть профессионально.

Будьте готовы к тому, что вам лично кажется совсем чужой и странной та интонация, которая принадлежит вам как ведущему. Надо больше доверять не себе, а своей референтной группе. У каждого она разная: семья, друзья, коллеги, случайные зрители, которые остановили вас на улице. Как ни странно, им виднее. Человек всегда имеет о себе самом иное мнение, чем окружающие люди. Ваш образ и ваша интонация – это уже не вы. И это нормально.

Дистанция общения

Любой ведущий, прежде чем выходит в эфир, должен определиться, какую дистанцию он устанавливает между собой и зрителем. От этого зависит его интонация и в конечном счете успех или неуспех программы.

Иногда дистанцию легко определить. Например, новости – это, скорее, официальная дистанция. Но если вы выбрали концепцию домашних или публицистических новостей, то официальная дистанция и, следовательно, официальная интонация ведущего вряд ли будет правильной и точной. Значит, задача авторов программы – точно определить, в каком жанре они работают и какую концепцию выбирают. Затем определяется правильная дистанция между создателями программы и зрителями. Интонация ведущего должна четко соответствовать этой дистанции.

Разные теоретики телевидения давно и плотно работают над смыслом этого понятия – дистанция общения. Я для себя определила три основные дистанции:

- интимная, или личностная;

- деловая;

- официальная.

Интимная, или личностная, дистанция наиболее близкая к зрителю, используется в программах о людях. Это может быть документальный фильм или исповедальное интервью. Главное, чтобы расстояние до сердца зрителя было минимальным. Естественно, интонация ведущего тоже должна быть особая. У зрителя возникает ощущение, что ведущий с экрана обращается лично к нему и только к нему. Более того, он, ведущий, готов поделиться со зрителем своим сокровенным. Иногда для ведения самых серьезных программ приглашаются ведущие, которые работают именно на личностной дистанции и владеют искусством устанавливать особый контакт со зрителем. Ключевое слово для таких ведущих – это искренность. В этой манере работают Дмитрий Дибров, Владимир Познер, Тина Канделаки. Александр Гордон, наоборот, предпочитает держать дистанцию со зрителем не самого близкого порядка. Он не официален, но и не открыт полностью. Эту дистанцию я назвала бы деловой.

Понятие дистанции очень тесно связано с интонацией как ведущего, так и программы в целом. Плохо, когда внутри одной программы смешивается воедино официоз и сухость, с одной стороны, и бесшабашная откровенность – с другой. Выбор общего стиля программы требует ответа на вопрос: на какой дистанции от зрителя мы себя видим? Конечно, при ответе надо учитывать личность ведущего, который является лицом программы, потенциал творческого коллектива, ну и далее по нашему списку: канал-вещатель, зрители, время выхода в эфир и так далее.

Телесуфлер

Всем известно, что общение ведущего со зрителями – это общение глаза в глаза. Реально в студии или на точке съемки ведущий смотрит и говорит слова в объектив камеры. Как только он опускает глаза, контакт со зрителем прерывается. Более того, в этот момент зритель ощущает беспокойство и неудобство – лицо с закрытыми глазами крупным планом выглядит странно и неприятно. В прежние времена, когда дикторам вменялось в обязанность выучивать наизусть длинные тексты, многие из них справлялись с этим блестяще. Тем более если это были профессионалы, которые понимали, что разговорная речь допускает паузы, иногда небольшие ошибки, которые тут же с извинением и улыбкой исправляются. Это лучше, чем чтение по бумаге в кадре с опушенными вниз глазами. Когда все же диктор должен был прочитать сложную фамилию или большой объем цифровой информации, то грамотный оператор на общем плане показывал нам всю картинку. Зритель понимал, что такой текст можно только прочитать и нельзя запомнить. В этом случае у него не возникало никакого раздражения, скорее, сочувствие.

Теперь представьте себе картину, которую я, к несчастью, наблюдала много раз при просмотре региональных новостных программ. Крупный план девушки-ведущей. После первой фразы на камеру она отводит глаза в сторону и что-то где-то торопливо читает. Мы не видим ни стола, ни листа бумаги с текстом. Возникает ощущение обмана. Что она читает? Почему она боится разговаривать с нами? К тому же зритель давно привык к другому стилю общения ведущих федеральных каналов. В наше время так работать недопустимо.

Появление телесуфлеров, казалось бы, полностью решило проблему. Даже в самых маленьких телекомпаниях стараются приобрести эту чудо-технику, которая позволяет ведущим работать на камеру и при этом спокойно читать текст. Но оказывается, что общение напрямую со зрителем без телесуфлера и общение со зрителем через телесуфлер – разные вещи. Зритель это чувствует по тому, как бегают глаза ведущего, по тому, что он больше занят самим процессом чтения, чем процессом сообщения зрителю о событиях. Чтение и рассказ сильно отличаются по интонации, по манере поведения.

Как же быть? С одной стороны, телесуфлер необходим, так как дает возможность, не опуская глаз, донести сложную точную информацию с цифрами, фактами, фамилиями. В те времена, когда лучшие ведущие пытались заучить все это наизусть, немало сил и энергии уходило у них на то, чтобы не перепутать все это потом в эфире. Это не могло способствовать легкому и доверительному общению со зрителем. Сегодня ведущие более раскованны и спокойны: у них есть телесуфлер. Осталось только научиться с ним работать. Я знаю, что многие профессиональные ведущие федеральных каналов имеют свои секреты, как работать с телесуфлером. Вот некоторые из них.

- Не читать все подряд, а делать паузы, как будто подбирая следующие слова или вспоминая их. Паузы, когда вы смотрите прямо в объектив, помогают восстановить контакт со зрителем.

- Мысленно переставлять в голове те фразы, которые выдает телесуфлер. Речь становится более живой, и зритель чувствует, что ведущий понимает то, о чем говорит.

- Заводить на суфлер только имена, цифры и названия, то есть именно то, что трудно запомнить. Смысл события надо передавать своими словами или близко к тому тексту, который ведущий сам для себя написал.

- Главное – несколько раз внимательно прочитать текст перед эфиром и ВДУМАТЬСЯ в смысл каждой фразы. Тогда это будет не бездумное чтение вслух, а интонационно-верная передача важной информации зрителю.

- Очень важно, чтобы ведущий принимал активное участие в написании «подводок». Свое рукой фраза будет написана так, что ее удобно будет читать. И вообще чужой текст гораздо труднее освоить и сделать своим!

Недавно в разговоре с главным редактором программы «Время» и прекрасным телеведущим Кириллом Клейменовым я поинтересовалась, принимают ли участие ведущие Первого канала в написании подводок. И получила в ответ однозначное «да, а как же иначе». Может быть, это и есть одно из важных составляющих успеха новостных программ Первого канала?

С другой стороны, недавно на питерском Пятом канале появился Андрей Норкин, которого многие телезрители помнят по работе на старом НТВ. Он каждое утро ведет большой информационный блок и вообще не пользуется суфлером. Перед Норкиным лежат листочки со свежей информацией, и он на глазах у зрителей выбирает, что рассказать зрителю и как прокомментировать данные факты. Очень интересный эксперимент, на который сразу обратили внимание и продюсеры, и, главное, зрители. Уж очень сильный контраст с глянцевыми суфлерными ведущими, которые не делают ни пауз, ни ошибок. Но на такой эксперимент мало кто способен. Повторю: суфлер – отличное подспорье для ведущего, но надо уметь с ним грамотно работать!

Попробуйте использовать мои советы. Отлично будет, если вы сделаете внутреннюю