Тема Родины в публицистике периода Великой Отечественной войны.

Патриотическая публицистика А.Н. Толстого, в которой широта охвата сочеталась с глубиной мысли, взволнованность и эмоциональность – с высоким художественным мастерством, оказывала огромное воздействие на читателей. В борьбе с фашизмом чувство Родины возобладало в его статьях над всеми другими. Уже в первой статье «Что мы защищаем», появившейся в «Правде» 27 июня 1941, писатель проводил мысль о том, что героизм русского народа складывался исторически и его еще никому не удавалось одолеть. Свои мысли он подтверждает конкретными историческими фактами. Особенно активно выступал Толстой в центральной печати в дни сражений за Москву. Очерк «Смельчаки», напечатанный 24 июля 1941 в «Красной звезде», за время войны был издан 35 раз на 17 языках.

О воздействии на читателей статей «Москве угрожает враг», «Нас не одолеешь», свидетельствуют многочисленные солдатские письма в адрес писателя. «Ваши статьи читаем по нескольку раз и всегда после читки статей нашу Родину-мать хочется крепче и крепче любить».

Встречался писатель с участниками боев. Именно на основе его бесед с воинами созданы «Рассказы Ивана Сударева». Последний рассказ цикла «Русский характер», получивший наибольший отклик, появился газете 7 мая 1944. История о танкисте, обгоревшем до неузнаваемости и нашедшем силы вернуться в строй, послужила основой для воссоздания образа героя, о духовном величии которого можно было сказать: «Кажется, прост человек, а придет суровая беда, и поднимется в нем великая сила – человеческая красота». Раскрывая духовную красоту советского человека, он делает вывод, что именно идейно-нравственные категории имели главное значение в победе над гитлеровцами.

Гневным обличителем фашистских главарей «с уголовным прошлым и уголовным будущим» выступал Толстой. Статьи «Кто такой Гитлер и чего он добивается», «Я призываю к ненависти», «Лицо гитлеровской армии» несли такой обличительный заряд, что Геббельс вынужден был оправдываться, заявляя, что писатель «бессовестно лжет». Толстой немедленно ответил Геббельсу. «Я заявляю: немецкие солдаты и охранные отряды фашистов совершают непостижимые уму зверства, что – прав Геббельс – чернила наливаются кровью, и, будь у меня угрюмая фантазия самого дьявола, мне не придумать подобных пиршеств пыток, смертных воплей, мук истязаний и убийств, какие стали повседневными явлениями в областях Украины, Белоруссии и Великороссии, куда вторглись фашистско-германские орды».

«Москве угрожает враг»

Ни шагу дальше! Пусть трус, для кого своя жизнь дороже родины, дороже нашей Москвы, - гибнет без славы. Встанем стеной против смертельного врага. Он голоден и жаден. В этой войне мирного завершения не будет. Россия и гитлеровская Германия бьются насмерть.

Враг нас теснит. Над Москвой нависла угроза. Враг собрал оружие покоренной Европы. У него пока еще больше танков. Наша задача в том, чтобы остановить гитлеровские армии перед Москвой. Тогда великая битва будет выиграна намиДень и ночь наши танки во все увеличивающемся количестве готовятся на машино-строительных заводах Союза.

Ленинград нашел в себе величие духа. Ленинград сурово, организованно и твердо принял на себя чудовищный удар германских корпусов. Сейчас здесь немецкий фронт, истекающий кровью, медленно начинает пятиться. Одесса долго сдерживала наступление вчетверо превосходящей по силам румынской армии. Жребий славы и величия духа выпал теперь на Москву.

Мы, русские, часто были благодушны и беспечны. Много у нас в запасе сил, и таланта, и земли, и нетронутых богатств. Черная тень легла на нашу землю. Вот поняли теперь: что жизнь, на что она мне, когда нет моей родины?.. Подогнув дрожащие колени, стоять перед мордастым гитлеровским охранником? Потерять навсегда надежду на славу и счастье родины моей, забыть навсегда священные идеи человечности и справедливости, - все прекрасное, высокое, ради чего мы живем?! Видеть, как Пушкин полетит в костер под циническую ругань белобрысой немецкой сволочи? Нет, лучше смерть в бою! Нет, только победа и жизнь!

На днях я был на одном из авиационных заводов, где делаются истребители "черная смерть". Потери наших заводов не замедляют выпуска "черной смерти". На всех наших заводах идет та же напряженная творческая, изобретательская работа.

Красный воин должен одержать победу. Страшнее смерти позор и неволя. Зубами перегрызть хрящ вражеского горла! Ни шагу назад.

"Если бы русские знали свои силы, никто бы не мог бороться с ними, а от их врагов сохранились бы кое-какие остатки", - так писал один из писателей. Он прав. Но теперь мы знаем свою силу...

Родина моя, тебе выпало трудное испытание, но ты выйдешь из него с победой, потому что ты сильна, молода, добро и красоту ты несешь в своем сердце. Ты вся - в надеждах на светлое будущее, его ты строишь своими большими руками, за него умирают твои лучшие сыны.

Бессмертная слава погибшим за родину. Бессмертную славу завоюют себе живущие.

«Нас не одолеешь»

Мы даем битву в защиту нашей правды. Наша правда - устроение обильной и широкой нашей Родины, где труд есть источник всего доброго. Родина наша должна стать необозримым счастьем для молодости, светлым покоем для старости.

Горьковский край - это целое государство с тысячью заводов и фабрик, со знаменитыми своим кустарным производством селами, с необозримыми лесами и рыбными реками. Здесь своя сталь, своя бумага, свои химические производства. Описание родного края.

«Что мы защищаем?»

Программа национал-социалистов не исчерпана в книжке Гитлера. Дальнейшее ее развитие таит в себе такие садистские, кровавые цели, в которых признаться было бы невыгодно. Но поведение «наци» в оккупированных странах приоткрывает эту «тайну», намеки слишком очевидны: рабство, голод и одичание ждет всех, кто вовремя не скажет твердо: «Лучше смерть, чем победа «наци».

«Наци» истерично самоуверенны. Завоевав Польшу и Францию, более мелкие страны, они торопливо начали осуществлять дальнейшее развитие своей программы. В Польше, в концлагерях смертность еще весной этого года дошла до семидесяти процентов, теперь она поголовная.

Можно привести очень много подобных фактов. Истребляются все непокорные, не желающие мириться с потерей независимости. Все народы говорящими животными и работают на тех условиях, которые им будут диктоваться. Если «наци» найдут количество населения излишним, они его истребят. Затем, устроив все это, подобно господу богу в шесть дней, в день седьмой «наци» начинают красиво жить — вволю есть сосиски, ударяться пивными кружками и орать застольные песни о своем сверхчеловеческом происхождении... Все это — не из фантастического романа в стиле Герберта Уэллса. Именно так намерены развивать свою программу в Берлине. Ради этого льются реки крови.

Разбить армии «Третьей империи», дать нашей родине мир, покой, вечную свободу, всю возможность дальнейшего развития по пути высшей человеческой свободы — такая высокая задача должна быть выполнена нами, русскими и всеми братскими народами нашего Союза.

Немцы на границах СССР они ударились о стальную стену, и широко брызнула кровь их. Они встретились с могучей силой умного, храброго, свободолюбивого народа, который много раз за свою тысячелетнюю историю изгонял с просторов родной земли наезжавших на нее врагов.

Наш народ прежде поднимался на борьбу, хорошо понимая, что и спасибо ему за это не скажут ни царь, ни псарь, ни боярин. Но горяча была его любовь к своей земле, к неласковой родине своей, неугасаемо в уме его горела вера в то, что земля русская будет его землей.

Так на какую же пощаду с нашей стороны теперь рассчитывают «наци»?..

В русском человеке есть черта: в трудные минуты жизни, в тяжелые годины легко отрешаться от всего привычного, чем жил изо дня в день. Был человек так себе, потребовали от него быть героем — герой.

Три парня сошлись из разных деревень на службу в Красную Армию. Хороши ли они были до этого, плохи ли, — неизвестно. Зачислили их в танковые войска и послали в бой. Их танк ворвался во вражескую пехоту, был подбит. Когда враги подползли к нему, чтобы живыми захватить танкистов, три парня вышли из танка, у, каждого оставался последний патрон, подняли оружие к виску и не сдались в плен.

Вот уже больше полвека я вижу мою родину в ее борьбе за свободу. Я помню четырнадцатый год, когда миллионы людей получили оружие в руки. Умный народ понимал, что первое и святое дело — изгнать врага со своей земли. Прошло двадцать пять лет. От океана до океана зашумели золотом колхозные нивы, зацвели сады и запушился хлопок там, где еще недавно лишь веял мертвый песок. Тысячетонные молоты, сотрясая землю, начали ковать оружие Красной Армии — армии освобожденного народа, армии — защитнице на земле мира, высшей культуры, счастья. Это — моя родина, моя родная земля, мое отечество, в жизни нет горячее, глубже и священнее чувства, чем любовь к тебе...

Публицистика военной поры отличалась глубокой лиричностью, беззаветной любовью к родной земле. Называя Смоленщину самым милым сердцу краем, Симонов передает свои сокровенные думы: «Когда смотришь на такой деревенский погост, чувствуешь, сколько поколений легло здесь в могилы, в свою землю, рядом со своими дедовскими, прадедовскими избами, чувствуешь, какая это наша деревня, какая это наша земля, как невозможно отдать ее, – невозможно, так же как невозможно вырвать у себя сердце и суметь после этого все-таки жить».Очерк «На старой Смоленской дороге» появился в «Красной звезде» 17 марта 1943 г., а месяцем раньше в этой же газете под названием «Письмо другу» напечатано одно из лучших стихотворений Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...».

Той же беспредельной любовью к жизни, к Родине и с ненавистью к фашистам проникнуты знаменитые «Письма к товарищу» Горбатова.

Военная публицистика вдохновляла на борьбу за освобождение народы Европы. В пламенных словах, обращенных к партизанам Польши, Черногории и Чехии, Бельгии и Голландии, Франции звучал призыв как можно скорее очистить родные земли от фашистов.