Социальные типы собеседников в интервью

По большому счету каждое интервью — уникальный, не имеющий аналогов акт коммуникации, а каждый собеседник — индивидуальность, влияющая на оригинальный контекст раз­говора и требующая своих неповторимых «ключей». Но все же в практике журналистики обобщены типичные группы людей, обще­ние с которыми требует соблюдения определенных правил и навыков.

Знаменитости.

Трудности подстерегают журналистов с самого начала общения, с момента, когда в интервью начинают отказывать. Резоны выдвигаются следующие: «Зачем мне тратить на вас время?»; «Я и так знаменит(а) и в дополни­тельной рекламе не нуждаюсь», «Извините, я даю интервью только серьезным изданиям», «Мне нечего сказать, я уже все сказал посредством своих ролей. Позвоните через полгода».

Причины могут скрываться в самых что ни на есть банальных человеческих обстоятельствах — от обычной усталости до чрезмерной занятости. Нередки также случаи, когда знаменитые люди просят за интервью денежное вознаграждение. Для журна­листа, который работает в издании, не практикующем такие подходы, отказать звезде в гонораре — серьезное испытание.

К сожалению, испытания на этом не закончатся: знаменито­сти весьма часто не воспринимают всерьез журналистов, осо­бенно молодых, обращаются к ним покровительственно, строго. Беседа может осложниться также демонстративной закры­тостью собеседника, который всегда ждет от журналиста под­воха, или, наоборот, его неумеренной говорливостью.

«Я не вижу в этом ничего унизительного, — пишет журналист Урмас Отт, — это моменты, неизбежные в моей профессии, ко­торую я избрал добровольно и от которой до сих пор получаю истинное наслаждение. Думаю, у всех нас бывают ситуации, когда мы чувствуем свою зависимость от кого-то и подавляем в себе внутреннее сопротивление»[5].

Есть и другие, не менее существенные обстоятельства, ко­торые должны приниматься во внимание журналистом при встрече со «звездой». Так, надо учесть, что знаменитости в своей массе не терпят критики и в своем большинстве любят лесть. Именно поэтому интервью прессе они предпочитают использовать как рекламную акцию. Журналисты, кстати, довольно часто стара­ются воспользоваться этой слабостью и под предлогом рекла­мы новой книги, альбома, программы заручиться согласием «звезды» на интервью. А вот что может случиться с рискнув­шими покритиковать мастера.

Вспоминает журналист Евгений Факторович: «Сентябрь 1991 года. Только что на экраны вышел новый фильм Рязанова «Небе­са обетованные». Договорившись о встрече, я вместе с другой журналисткой отправился в Дом кино. Первый вопрос задал ре­жиссер: «Ну, как вам фильм?» Известно, что для многих известных людей лесть как воздух. Без нее они задыхаются. Но моя коллега по журналистскому цеху, видимо, этого не учла и выдала все, что думала о фильме: что он слишком публицистичен, что от прежнего Рязанова в нем только прежние актеры... Все последующие со­бытия стали для меня наглядным пособием по теме «Как не надо начинать интервью». Через секунду после комментария Эльдар Рязанов стал пунцового цвета, объемы его несоизмеримо увели­чились, и казалось, что еще одно слово критики — и от журналис­тов не останется и мокрого места. Первые слова известного ма­стера кино касались «сопливости», «дурости» и других индивиду­альных черт присутствующих здесь журналистов»[6]

Вот несколько полезных советов, как общаться со знаме­нитостями, какие вопросы им задавать.

♦ Добиваться встречи надо настойчиво и целеустрем­ленно, но не назойливо. Такое поведение может по-че­ловечески растрогать «жертву», и в конце концов она снизойдет до встречи с вами.

♦ Старайтесь задавать вопросы, основанные не на слу­хах, а на тщательном журналистском расследовании.

♦ К вопросам надо отнестись серьезно, они должны про­воцировать мыслительную деятельность.

♦ Надо учитывать, что журналисты задают знаменитос­тям одни и те же вопросы и, естественно, получают на них уже сто раз отрепетированные ответы («Я решил стать актером после того, как меня отвели родители на «Синюю птицу»...»). Поэтому надо избегать банальных вопросов.

♦ Беспроигрышны биографические вопросы. Правда, же­лательно заранее выяснить, какой период жизни собе­седнику будет интересно обсудить. Спрашивайте и о лю­бопытных эпизодах, наиболее запомнившихся историях из жизни — они пригодятся при подготовке материала.

Проявленный личный интерес придаст беседе элемент непосредственности, искренности[7].

Официальные лица. Официальные лица интересуют журна­листов чаще всего не как персоны (хотя среди них нередко встре­чаются интересные личности), а как источники информации о деятельности организаций и учреждений, в которых они работают. Наибольший интерес для журналистов представляют лица, обладающие властью, прини­мающие стратегические решения в той сфере, о которой идет речь (например, министр культуры является наиболее авторитетным источником в вопросах культуры, но не налогообложения). Понятно, что с такими собеседниками удается встречаться для личной беседы не так уж часто. А вот пресс-конференции или брифинги этих же лиц по различным поводам стали рутинными информационны­ми мероприятиями.

Все большее распространение получает практика, когда рабо­ту по информированию СМИ официальные лица делегируют информационным службам, которые имеются в подавляющем большинстве учреждений федерального или регионального масштаба, а также в крупных политических и общественных организациях.

Существующие пресс-службы претендуют на роль един­ственных источников актуальной и общественно значимой информации о своем учреждении. Однако на самом деле первоисточник представ­ляют собой не они. Перед журналистами, получающими сведе­ния от официальных лиц или их пресс-служб, возникают сразу две проблемы. Первая заключается в опасности невольного искажения фактов при их передаче и интерпретации, в эффек­те так называемого «испорченного телефона». Вторая — в намеренном дозировании сведений.

Официальные пресс-службы, информационно обслуживая властные структуры от низовых звеньев до самых высоких, работают по своим законам. Ориентиры и цели, критерии успеха задаются для них социально-политическими технологиями [8], в чем-то совпадающими, но далеко не всегда с канонами качественной журналистики. Чтобы быть успешными в своей деятельности, современные журналисты обязаны ориентироваться в этих технологиях.

«Бывшие». Большинство журналистов в своей работе опираются на общение с источниками, располагающими сведениями об актуальном состоянии дел, и нередко игнори­руют информацию о прошлом. Между тем то, что могли бы сообщить бывшие директор, секретарша или бухгалтер, добавило бы в расследование интересных деталей, свидетельств, историй из прошлого и, возможно, объяснило бы современное положение вещей. Поэтому опытные репортеры в свое досье вклю­чают как настоящих, так и покинувших сцену участников, так называемых «бывших». Поиск таких фигур желательно осуще­ствлять сразу по нескольким каналам: с помощью экспертов, неформальных связей, подшивок газет и журналов прошлых лет, архивов организаций, компаний и т.д.

Представители меньшинств. Интервью с представителями разного рода меньшинств — этнических, религиозных, сексу­альных — серьезная проверка на профессионализм. Дело в том, что эта категория собеседников, нередко обделенная полити­ческими, экономическими, социальными свободами, ищет и находит подчас единственную поддержку со стороны средств массовой информации. Для каждого отдель­ного журналиста это испытание на гражданскую ответствен­ность. Но как должен он вести себя, попав в незнакомую куль­турную и религиозную среду?

Незыблемое правило гласит, что главный принцип такого общения заключается в уважении к традициям и обычаям сво­их визави, даже если это входит в противоречие с нормами собственного поведения. Снять обувь перед входом в помеще­ние, покрыть голову, если того требуют религиозные нормы, не садиться за стол вместе с мужчинами (женщине-журналистке), если так не положено, — все это не должно смущать жур­налистов, идущих на встречу с собеседниками иной веры или других национальных традиций.

Эксперты предупреждают, что в тех сюжетах, где затрагива­ется национальный вопрос, надо особенно чутко относиться к своему словарю, в котором могут случайно проскочить неумест­ные, необдуманные или оскорбительные для национальных мень­шинств определения или словосочетания типа «черный», «жел­тый» и т.п. Незыблемое правило, которому должен следовать жур­налист, попавший в незнакомую ему культурную и ре­лигиозную среду, — это уважение к принятым в этой среде традициям и обычаям. Интервьюируя представителей национальных и рели­гиозных меньшинств, надо решительно отринуть все сло­жившиеся общественные стереотипы и быть особенно осторожным в словоупотреблении.

Пожилые люди. Разница в возрасте между журналистом и его собеседником может сказаться на результатах интервью, в особенности если вопрошающей стороной является молодой журналист, а «ответчиком» — человек преклонного возраста. На поведение многих их них влияет фактор социаль­ной незащищенности, в которой оказалось большинство по­жилых людей (невысокие пенсии, неприспособленность к новым экономичес­ким реалиям и т.д.). Надо, конечно, учитывать особенности человеческого поведения, связан­ные с возрастными изменениями. Процессу общения могут мешать бытующие мифы о стариках: что с возрастом всех ждет потеря памяти, что они страдают от одиночества и т.д.

Конечно, процессы старения влияют на человеческую ак­тивность, связанную с ухудшением состояния здоровья. Но подробные проблемы возникают и у людей помоложе. Лучше взгля­нуть на собеседника под таким углом зрения: старики — это воспоминания, истории из прошлого, жизненный опыт и муд­рость.

Интервьюируя людей старшего возраста, стоит учесть и неко­торые особенности коммуникативного поведения. Пожилые люди неторопливы, могут быть и скрыт­ными, неразговорчивыми, им свойственна осторожность и ос­мотрительность. Кроме того, взгляды пожилых людей могут не совпадать с взглядами журналиста, что может затруднить беседу.

Прислушаемся к советам опытных интервьюеров, как бе­седовать с пожилыми.

♦ Не следует ограничивать беседу во времени.

♦ Не проявлять нетерпения, быть готовым к тому, что­бы выслушать длинные сентенции и поучения.

♦ Увеличить время для «разминки»; пустить в ход прием ненавязчивого, «мягкого» зондирования.

♦ Проявить терпимость и не вступать в спор — это ми­нимальные условия того, чтобы разговор состоялся.

♦ Упростить вопросы, не демонстрируя при этом свое снисхождение.

♦ Одеться построже, не использовать яркой косметики, входить в комнату неспешно и со спокойным выражением лица, как хороший знакомый[9].

Дети. Психика их менее устойчива, чем у взрослых. Поэтому, решаясь на интервью с ребенком, надо тщательно взвесить все «за» и «против». Не подвергать его испытанию публичностью, даже если это нанесет ущерб полноте собранного материала. Но все же, если интервью с ребенком состоится, оно никогда не должно причинять ему страданий и переживаний, делать его предметом насмешек и уж тем более не эксплуатировать его высказывания в чьих-либо интересах. Именно поэтому среди журналистов суще­ствует неписаный запрет на интервью с детьми без согласова­ния с родителями или администрацией детского учреждения, в котором они находятся (детский сад, школа, интернат, ис­правительное учреждение и т.п.).

Заручиться согласием взрос­лых людей абсолютно необходимо во время съемок в детских учреждениях. Это может служить хоть какой-то гарантией за­щиты прав ребенка, при этом «основным гарантом» все же остается сам журналист. В этой ситуации врачебная заповедь — «Не навреди!» — ему особенно пригодится.

Люди с особенностями психического и физического развития. Они вполне могут представлять информационный интерес для репортеров. К сожалению, зачастую при работе с такими людьми наблюдается несколько крайностей. Либо не учитывается специфика физиологических и психологичес­ких состояний этой группы населения, либо неполноценность, воспринимаемая как ущербность, вызывает у журналистов страх или, наоборот, гипертрофированное восхищение достигнуты­ми успехами. Последнее приводит к тому, что об инвалидах, которые ведут активную социальную жизнь — имеют семью, заводят детей, работают, занимаются спортом, — нередко пи­шут как о героических персонах, совершающих «невозмож­ные» для их состояния шаги.

Стереотип «инвалида-героя» со­седствует в наших СМИ со стереотипом увечного, ущербного калеки-попрошайки. Журналисты должны взять за правило видеть в инвалиде в первую очередь человека, а уж потом — больного и «ущербно­го». В то же время общение с такими людьми требует особого внимания и такта. Американские психологи даже разработали рекомендации для журналистов, как говорить с инвалидами.

— Обращаться к инвалидам напрямую, даже если есть переводчик.

— Говорить с инвалидами нормальным голосом; если вас не поймут или не услышат, вам об этом дадут понять.

— С умственно отсталыми людьми лучше беседовать мед­ленно, негромко, простыми, понятными фразами. Одна­ко такой язык вовсе не должен быть нарочито детским.

— С инвалидом в коляске говорить лучше, сидя на стуле или на корточках, чтобы лицо было на уровне глаз ва­шего собеседника; на колени вставать не следует — это может показаться ему унизительным.

– При подаче информации стараться избегать стереоти­пов, излишней героизации; не преувеличивать страда­ния и не возводить инвалида на пьедестал, когда речь идет о вполне посильных занятиях, например о вожде­нии им машины;

– Деликатно использовать лексический ряд. По возмож­ности стараться объяснять медицинские термины[10].

Люди в горе. Весьма непросто брать интервью у людей, ко­торые потеряли близких друзей или родственников. Обществен­ное мнение осуждает репортеров, которые с микрофоном в руках бесцеремонно выспрашивают горюющих: «Расскажите, что вы почувствовали, когда узнали о гибели сына?».

Журналистка Юлия Калинина с возмущением пишет о том, как репортеры пользуются этим приемом: «Вот упал самолет, люди погибли, много детей сразу, страшная трагедия. В человеческой массе образовалась черная дыра, ткань общей жизни порвалась, нас теперь стало меньше. Больно? Больно. Но не всем... Журна­листы берутся за трагедию, засучив рукава, — так мясники подхо­дят к разделке туши — и профессионально и быстро разбирают ее на требуемые куски. Четыре вопроса, как в учебнике: что, где, когда, почему? Публике особенно интересно, что чувствуют род­ственники погибших. «Вы родственники? Что вы чувствуете?..» И еще те, кто не попал в самолет, — четверо счастливчиков, — что они чувствуют? Тоже очень интересно»[11]

Надоучитывать и тот факт, что родственники нередко хотят говорить об ушедших, разделить свою боль со всеми. По мнению психологов, это помогает им справиться с горем. Доста­точно вспомнить, как выражали свое горе во время печальных событий родители Дмитрия Холодова, сдержанно, не избегая камеры. Показательным в этом плане является и фильм Григо­рия Кричевского «Женщина русского лейтенанта», построен­ный на очень откровенных интервью с женой погибшего на подводной лодке «Курск» Дмитрия Колесникова.

Предлагаем несколько советов, как журналистам следует себя вести, когда они сталкиваются с человеческим горем.

♦ Журналист должен выразить соболезнования родным, при этом не демонстрировать слишком навязчиво свое сопереживание. В конце концов журналист— случайный человек на похоронах, и он на работе. Слова сочувствия: «Примите мои соболезнования», «Сочувствую вашему горю»— будут вполне адекватными вашему положению.

♦ В ситуации горя помогают обращенные к родным и близким личные, персонифицированные вопросы, на­пример: «Расскажите, как вы познакомились со своим супругом?». При этом нужно помнить, что в горести любят вспоминать хорошее, а не грустное время.

♦ Журналист должен быть готовым к тому, что могут быть слезы. Кстати, слезы сопровождают и наиболее ра­достные воспоминания, связанные с ушедшими близ­кими. Что и говорить, для телевидения это самая эф­фектная «картинка».

♦ Необходимо дать возможность горюющим выразить сполна свои чувства, даже если для этого нужна длин­ная пауза. Свои сопереживания можно сопровождать словами «Я понимаю...», «Мне очень жаль...» и т.п. Од­нако не следует эксплуатировать горе, показывая круп­ным планом долго лица и слезы людей[12].

Жертвы насилия. Отдельно надо остановиться на особен­ностях интервью с жертвами насилия. Люди эти часто ощуща­ют себя брошенными, ненужными обществу, чему нередко способствуют журналисты, которые задают вопросы в основ­ном о преступлении, о действиях правоохранительных орга­нов, но отнюдь не о самой жертве.

Надо различать характер преступлений (ограбление, изби­ение, изнасилование), от которых жертвы могут испытывать самые разные чувства. Готовясь задать вопрос, журналист дол­жен учитывать, что чувствует жертва.

Спрашивая о пережитом, особенно если речь идет о наси­лии, надо быть исключительно деликатным в расспросах. На­пример, мужчина, подвергшийся нападению, может испыты­вать чувство вины, что не оказал должного сопротивления, поэтому надо быть особенно осторожными с вопросом о том, как он защищался. Психологи, правда, утверждают, что разго­вор о происшедшем с посторонним человеком может помочь жертве выйти из состояния депрессии, как бы освободит его от груза воспоминаний. Однако журналист ни в коем случае не должен брать на себя роль психотерапевта и решать за него, как себя вести с потерпевшим.

– Беседуя с жертвами преступлений, журналист всегда окажется перед дилеммой, помогут его вопросы или, наоборот, навредят.

– Задавая вопрос, журналист должен учитывать, что чувствует жертва преступления, и быть исключительно де­ликатным в своих расспросах.

Преступники. Интервью с людьми, признанными виновными в совершении преступления, по закону не возбраняется. Одна­ко журналистам и редакторам стоит помнить, что информа­ция «на выходе» должна защищать общественные интересы. Что это значит?

– Во-первых, преступникам не следует позволять вы­ставлять в положительном свете свои поступки и проти­возаконные действия.

– Во-вторых, в интервью не может быть и намека на то, каким образом преступление совершалось, то есть нельзя пропагандировать способы совершения преступлений.

–В-третьих, нельзя интервьюируемому позволять давать сове­ты, как можно избежать наказания.