Чтоб в ступе воду не толочь

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь! Гони её от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому,

Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в чёрном теле

И не снимай с неё узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвёт.

А ты хватай её за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Г

Не говори с тоской: их нет,

- Но с благодарностию: были.

В.А. Жуковский.

Е.Синицина.

Посвящается Бианки.

"Он между нами жил..."

А.Пушкин

Лебяжье! - какая загадочность в этом звучании!

Лебяжье! - это мерцание далёких звёзд.

Лебяжье! - это больших лебедей клокотанье:

Это берег и сосны в огромный рост.

Никого не хочу из людей я обидеть.

Но только добрее и тоньше, чем мы,

Я полагаю, умел это видеть.

Виталий Бианки - романтик земли.

Он писал и творил, с ним общались синицы.

Как равному кланялись духи ему.

Когда изучая живые станицы.

Под музыку леса шагал он к ручью.

И ему улыбался тот первый подснежник.

Что был на звезду голубую похож.

Он видел незримое, словно волшебник:

Траву умел слышать... И это не ложь!

Уже внук мой читает его "небылицы"

Про Красную горку, про птиц, про зверей.

Как хочется низко ему поклониться,

Что знанье свое он донёс до людей.

Лебяжье! - какая загадочность в этом звучании!

Лебяжье! - это мерцание далёких звёзд.

Лебяжье! - частица великого мирозданья.

И кто к ней причастен - тот счастлив до слёз

Сенотрусов А.И.

Лоцманское селение и Лебяжье - малая родина В. Бианки

Лоцманское селение ныне не является самостоятельным населённым пунктом, оно во второй половине 20 века было поглощено посёлком городского типа Лебяжье Ломоносовского района Ленинградской области. Такая же участь поглощения постигла ещё пять деревень и привела к созданию конгломерата Лебяжье, протянувшегося вдоль Южного берега Финского Залива на семь километров. А в то время, о котором пойдёт речь, положение было совсем иным. Деревня Лебяжье насчитывала в конце 19 - начале 20 века 8 дворов. Она знала своими владельцами графа Шереметева, сатирика Салтыкова, изобретателя Амосова, не знала лишь рачительных хозяев и процветания. К означенному времени крестьянам Лебяжье была продана в кредит земля, основный их бизнес строился на обслуживании постоялыми дворами активных перевозок на Копорском тракте. В 8 дворах были постоялые дворы и 7 трактиров. Куда более примечательными были тогда деревни Новая и Старая Красная Горка. В них было более 140 дворов и кормились они морем - прибрежное мореплавание и рыбная ловля. Но у этих мест богатая история. Красная Горка "на речке на Лебяжьей, на Лебединке" более 500 лет вплоть до Петра Великого наряду с Великим Устюгом была центром железоделания, сначала Новгородской, а потом и Московской Руси. Урал пресёк эту карьеру, на смену болотного железа пришла горная руда промышленной революции. Красная Горка стала забывать свою славу и к концу 19 века станет упоминаться лишь для обозначения морского сражения у её берегов. Но впереди грядут перемены...

Само Лебяжье и Красные Горки были заселены русскими. А были ещё и ижорские деревни: Большие и Малые Борки, Риголово, число их дворов превышало число русских. Ижорцы не были крепостными, они были государственные крестьяне и выкупали землю у царской канцелярии, и процесс этот был долгим.

Прежде чем говорить о Лоцманском селении, следует сказать, что железнодорожного и пароходного сообщения у этих 7 населённых пунктов не было. Все передвижения происходили по древнему Копорскому тракту, протянувшемуся от одноимённой крепости вдоль Южного берега моря до Петергофа и переходящего в Петергофскую дорогу.

Эпоха перемен пришла в этот бедный край почти сразу вслед за началом промышленной революции в России. Сразу после освобождения крестьян российская экономика начала бурный подъём. Это выразилось в стремительном росте морского торгового оборота. И это обстоятельство стало первой вехой эпохи перемен для этого края. У императорского двора кронштадтскими лоцманами была выкуплена земля в морской лагуне в полукилометре от Лебяжья. Лоцмана жили за счёт своих доходов, устройство их жизни сочетало единоначалие и некоторую выборность. Экономическая организация скорее была похожа на кооперативную форму. Образовательный уровень их был необычайно высок. Лоцмана не только получали образование штурмана или капитана флота, но обязательно должны были иметь трехлетний зарубежный опыт на иностранных судах, и знали, как минимум, два языка. Национальность и вероисповедание первых лоцманов были разные. Ко времени приезда семьи Бианки в Селении уже жило три поколения лоцманов. Теперь они были уже представителями двух народов - русских и ижорцов, а вероисповедание было одно.

Следует особо сказать об устройстве Селения. За первые 40 лет существования Лоцманского здесь были отстроены две улицы Морская и Лесная из одинаковых деревянных домов с большими светлыми окнами. Лоцмана сами по своему личному опыту, из наблюдений за голландскими и скандинавскими постройками определили размеры, форму и наполнение дома. Получилось славное строение. Лоцманов было 26, а к 1910 году 28 человек. Столько было и лоцманских домов. Семья лоцмана проживала в пятикомнатном доме с прихожей, коридором и верандой. На чердаке обычно располагалась мастерская хозяина дома. Веранды смотрели на море и были сплошь застеклены. Крыши были крыты модным тогда материалом - толью. В высоком подполье каждого дома был устроен ледник на 2 кубических метра льда. Вода в дом подавалась из наружной ёмкости по свинцовому водопроводу. Огородов у дома не было. Был однообразный для всего Селения невысокий забор и цветы. Вдоль обеих улиц были устроены дорожки с крупным песком. Лагуна была столь низкой, что всякое наводнение было опасным. Огромными усилиями лоцмана укрепили 600 метров берега каменными ряжами, подняли берег и вдоль ряжей устроили бульвар из двух рядов елей, всего числом 300 деревьев. По делам службы лоцмана должны были уходить в море. Для этой цели они за два десятилетия устроили 1000- метровый мол через две мели и на приличной глубине уже отстроили подковообразную гавань. Но на этом борьба с наводнениями не закончилась. Речка с красивым названием Лебяжья одним из штормов была заперта песком и изменила русло. Старое русло стало старицей и делило Селение вдоль морского берега пополам. С тем, чтобы старица не зарастала камышом и не цвела, лоцмана сделали две большие деревянные трубы и соединили старицу с морем. При высокой воде вода старицы вытеснялась свежей водой и отводилась небольшим каналом. Небольшую пойму у старицы лоцмана также засадили елями и чёрной ольхой. Надо заметить, что отхожие места в Селении были выполнены из дерева и обложены мхом. Дренаж по всему Селению был сделан из дубовых плах и служит и сегодня.

Теперь о других строениях. Центр жизни Селения - это лоцманское Собрание. Тут и офис, и библиотека, и школа лоцманских учеников, и школа для детей лоцманов и для деревенских, и место проживания учителей. Перед Собранием - спортивная площадка и место для танцев. За Собранием домик для сирот лоцманских учеников и ещё один, где были телеграф-телефон и биллиард. Перед Собранием же гордость лоцманов - большой кегельбан из Англии.

Лоцманское Селение было кастовым поселением. Домики 6 дворников, плотника, фонарщика были скромнее, но столь же удобные. Дом для священника и дьякона солидный, но без красивой резьбы. В скромных квартирах жили отставные пенсионеры - лоцмана. Для них были отстроены три дома с 4-мя однокомнатными квартирами для каждого. Но удобства в доме, как и у действующих лоцманов. Пенсионеров обслуживали отдельный дворник и рабочий. Были две торговые лавки с пекарней, здание Морского экономического общества, две бани, оранжерея и теплицы. Уже при Бианки будет строиться церковь Николая Мирликийского Чудотворца. Было в Селение и кладбище с часовней.

Но, надо сказать, что к концу 19 века доходы лоцманов упали, и они стали сдавать на летнее время свои квартиры дачникам. Сами же лоцмана снимали жилье в деревнях, что было дешевле. Семьи лоцманов редко когда были небольшие. Как правило, в лоцманской семье было 5 детей. Всего же в Лоцманском проживало 52 семьи. Следовательно, население составляло 300 - 350 человек.

И, наконец, важная деталь. Ворота. Ворота в Лоцманском Селении были со стороны Копорского тракта. Были они кирпичные и оштукатуренные, поверху соединялись ажурной металлической решёткой с растительным орнаментом и надписью "Лоцманское Селение". Сами ворота были тоже металлические решетчатые с калиткой внутри. В Лоцманском царил строгий морской порядок. По дорожкам, посыпанным свежим песком, прохаживались семейные пары в городской одежде, лоцмана в форме, строгий с седыми бакенбардами адмирал - лоцкомандир и в конце дорожки - дворники в белом фартуке и фуражке. Таким было Лоцманское селение в день, когда в дом 1 по Морской линии въехали дачники - петербуржцы Бианки.

А теперь следует прежде сказать о другой семье - Ливеровских. Эта семья за несколько лет до приезда Бианки в Лоцманское купила землю у князей Мекленбург-Стрелицких и начала отстраиваться. Своих доходов не хватало, и они стали приглашать на лето дачников. Этот момент и следует считать началом серебряного века загородных дач творческой интеллигенции северной столицы. Лебяжье стало самой западной частью ареала этого движения. Дачниками стали семьи Рахманиных, Гаген-Торнов, Бианки. На двадцать лет начала 20 века в Лебяжье будут приезжать на дачи многие представители славных фамилий, кто надолго, кто в гости, но они оставят не заравниваемый временем след в жизни местного населения.

Первым из трёх адресов Бианки в Лебяжье стало, как уже говорилось выше, Лоцманское, Морская линия дом 1. Здесь семья прожила 6 сезонов. Проживание в столь своеобразном месте не могло не запасть в душу мальчика, юноши. В окнах море, главный фарватер всё время в работе - по нему идут вереницы паровых и парусных судов. Морская волна выносит на берег вещи, выброшенные с кораблей или же свидетельства катастроф. Ночью в километре от Лоцманского напротив деревни Борки пришвартовываются финские контрабандисты. У берега две купальни, в ковше пристани 2 настоящих пароходика лоцманов и два деревянных под парусом и с моторами. А в распоряжении детей и юношества морской берег с большими камнями у берега и в глубине, у них есть названия и они сохраняются по сегодняшний день - "Три брата", Плескун, "Пять братьев". А по руслу реки можно попасть в графский лес, а дальше развалины кирпичного заводика, затягивающиеся углежогные ямы и лес, лес, лес.

Вместе с петербургской молодёжью в Лебяжье пришли велосипед, футбол, театр, шумные праздники и фейерверки. Семья Ливеровских вместе с местными жителями на своей земле построила домовую церковь (в основании четверик, вверху восьмерик), пригласив для проектирования Н.И. Долбинского. Церковь устроили на берегу реки Лебяжья у моста Копорского тракта, прямо напротив двух трактиров. Молодёжь очень быстро вросла в жизнь Лебяжья и Лоцманского. Самодеятельный театр вобрал в себя до 30 юношей и девушек, а футбольная команда "Лебедь" слыла грозным противником и собирала своими болельщиками всё окрестное население. Культурное общение со столичной молодёжью подталкивало местную молодёжь учиться и получать новые профессии.

А в это время назрели события, изменившие круто жизнь Лебяжья и деревень. В 1905 году пала бетонная твердыня Порт-Артур, и Россия сделала свои выводы: в грядущей мировой войне Кронштадт не защитит столицу Отечества. Было принято решение вынести по обоим берегам Финского залива на запад береговые морские крепости. На Красной Горке и мысе Серая Лошадь в 1908 году начали строительство одноимённых фортов. В первую очередь приступили к строительству Ижорской военной железной дороги. В 1906 году Столыпин простил лебяженским крестьянам долги по выкупу земли и они стали её владельцами, что, к сожалению, не изменило уклад их жизни. В 1907 году то же правительство выкупило у крестьян землю под строительство железной дороги. Деньги пошли на строительство ими новых и больших постоялых дворов и трактиров. Но вскоре стало давать свои плоды многолетнее сожительство с интеллигенцией. Многие молодые местные люди пошли работать сначала на строительство дороги и затем на самой "чугунке", но и вскоре нашли себе длительную работу на строительстве крепостей. Так относительно безболезненно вошёл в промышленную эру "чухонский" край.

Это было время взросления лебяженских дачников. Они пробовали себя в жизни в тесном общении с местными крестьянскими детьми, влюблялись в этот мир и впитывали в себя неброскую красоту природы. Чем больше вторгался в этот тихий край военно-промышленный мир, тем более очаровывала юного Виталия Бианки природа. Вскоре после рыбалки на смену приходит очарование охоты. Теперь пешие переходы протягиваются до Таменгонтского и Сюрьевского болот, до Ломоносовского поместья Усть-Рудицы, где охота была особым удовольствием. Дело в том, что последний владелец Усть-Рудиц - знаменитый купец Елисеев был истинно западным человеком по удовольствиям. Он проложил дороги и для охоты. И вот, не выходя из авто, он и охотился.

Виталию Бианки повезло с местом для наблюдений. Речка Рудица - форель, речка Лебяжья - нерестилище балтийского лосося и миноги, речка Коваши - морская щука. А в прудах Ковашей и у мыса Серая Лошадь и в бухте Батарейная в мае прилетал из Англии и выводил птенцов лебедь-шипун. Морской берег давал пристанище целому сонму перелетных птиц. Виталий часто навещал красногорский берег, весь изъеденный норками ласточкиных гнёзд (береговушки).

Окном в природу, в растительный и животный мир стало южное побережье для Бианки.

Через 6 лет пребывания в Лоцманском селении семья Бианки была вынуждена покинуть уютный почти городской дом. Виной всему стало увлечение Виталия животными, в том числе змеями, точнее ужами. Но полюбившееся место семья покидать не хотела. В последующие годы Бианки сменили два адреса. Это адреса не старого Лебяжья. Строительство железной дороги, морских фортов вызвало интенсивную застройку пустых земель. Так называемый Петровский хутор с оглядкой на Лоцманское селение был застроен доходными домами и домовладениями новых жителей. Кроме того, здесь были построены школа и военный объект - станция управления огнём форта Красная Горка посредством воздушных шаров. Вот в этом хуторе и поселяются Бианки. Первый адрес на хуторе уже не существует - он вскоре сгорел. Последний же дом, в котором семья снимала дачу, стоит и поныне. Он то же на самом берегу, но впереди до уреза воды простирается небольшое болотце. Однако перед самым болотцем тянется поляна, более известная нам как "поляна Бианки".

Не могу не уточнить, что переезды, обогащение новыми увлечениями не изменили натуры Виталия. Он оставался общественным человеком, молодёжным лидером. Гремела его слава капитана футбольной команды, он был всенепременным участником всяких дел и событий. Я могу взять на себя смелость утверждать, что петербургские дачники подготовили население окрестных деревень к вскоре последовавшим переменам в их жизни, поспособствовали безболезненной адаптации их к промышленному веку. Я просто хочу отметить цивилизаторскую, просветительскую роль их в жизни края. Они, сами того не сознавая, привили новую культуру местным жителям. Да, они действовали не первыми, до них было создано и процветало Лоцманское селение. Однако культурную революцию в край привнесли интеллигенты Ливеровские, Бианки, Гаген-Торны, Рахманины. Последствия этого культурного сожительства приносят плоды и до сегодняшнего дня. Спорт больше никогда не покидал Лебяжье. Охотничье ремесло процветает и ныне. В этом году завели даже специальный стенд стрельбы по тарелочкам. Введённые запреты на отстрел ряда животных и дичи в целом сохранил былое разнообразие животного мира. В мире название Лебяжье ассоциируется не с посёлком-конгломератом 7 деревень, но по Орхузской конвенции Лебяжье - это водно-болотный заказник перелётных птиц. А упомянутый выше велосипед "пророс" для Лебяжья олимпийским чемпионством Краснова и двумя чемпионами мира по велогонкам и велотреку.

Особо о культурной традиции. Виталий Бианки и Алексей Ливеровский создали первую в нашем районе публичную общественную библиотеку, и этой традиции уже без малого 100 лет. Весь 20 век уже нельзя представить Лебяжье без самодеятельной художественной жизни. Самое главное, не официозной, но именно самодеятельной и искренней. Мне известно более 40 человек, которые в стихах и в прозе восхитились и восхищаются родным Лебяжьем. Есть и художники с негромкими именами.

Но труднее всего оказалось возродить театр. Потребовалось почти 90 лет, и только теперь мы (заслуженные артисты России В.В. Харитонов и Л.П. Пилипенко, Л.И. Авдеева и др.) создали свой театр. Театр экологии души, сохранения нашего маленького и изумительного мира - Лебяжья. И всё-таки нам было легче его создавать. У нас были предшественники, и мы могли говорить себе, ОНИ сделали, значит, и мы сможем. Теперь уже выросшая интеллигенция посёлка в эпоху новых перемен помогает с меньшими потерями превозмогать невзгоды жизни населению и себе. Нам есть на что оглядываться, с кем сверяться...