Жизнь в Северной Корее: от рождения до могилы в горах

Федор Тертицкий – о детских садах, школах, университетах, работе и пенсии в КНДР

Северная Корея существует уже формально 67, а фактически 70 лет, то есть время, сопоставимое со сроком жизни одного человека. Иными словами, большая часть населения современной КНДР – это те, кто родился уже при Кимах и прожил в Северной Корее всю свою жизнь. В этой статье я постарался описать жизненный путь среднего северянина – от рождения и до смерти.

Понятно, что в рамках одного материала описать все возможные варианты жизни граждан целой страны невозможно. Северокореец может, например, родиться инвалидом. Или остаться без крова. Или на каком-то этапе решиться на побег из страны. Или попасть в концлагерь. Или же, если ему повезло быть ребенком от смешанного брака, – за взятку поменять гражданство на китайское. Но все это редкие, нетипичные сценарии, а я намерен описать жизнь обычного, среднего северокорейца.

Детство

Когда в семье рождается младенец, одна из обязанностей счастливых родителей – зарегистрировать новорожденного. Сведения о нем будут храниться в трех местах – районной управе, полиции и госбезопасности. Потом к ним добавится еще организация, в которой будет состоять новый гражданин КНДР, но об этом позже.

Первое, что получает северянин после рождения, – это сонбун, то есть один из пяти социальных статусов: «особый», «основной», «базовый», «колеблющийся» или «враждебный». Полицейский берет досье на отца новорожденного, смотрит, какой у него сонбун, и ставит в новое досье на младенца такой же штамп. В дальнейшем сонбун будет влиять на то, где разрешат жить северянину, в какой вуз он сможет попасть и где сможет работать. А также, конечно, на то, сможет ли он вступить в партию.

Помимо сонбуна, северянин получает также доступ к пайку, то есть к карточкам. Начиная с младенческого возраста северокореец в принципе должен получать по карточкам все жизненные блага. На практике с этим плохо, и карточки отовариваются далеко не всегда.

Наконец, в роддоме ребенок получает первую прививку – от туберкулеза: несмотря на то что в целом медицина в КНДР находится в плачевном состоянии, с прививками и вообще с профилактикой болезней ситуация для такой бедной страны вполне сносная.

В пять лет ребенок обычно идет в детский сад, где наряду с прочим начинается первый этап его идеологического образования. Ребенку объясняют, что всем в жизни он обязан несравненно великим людям с горы Пэктусан – Великому Вождю товарищу Ким Ир Сену, Великому Руководителю товарищу Ким Чен Иру и Любимому и уважаемому Верховному Главнокомандующему товарищу Ким ЧенЫну. Поэтому их имена следует всегда писать жирным шрифтом, кланяться их портретам и говорить о них с глубоким почтением. А еще у ребенка, как и у всей страны, есть враги – злые американские империалисты, японские милитаристы и южнокорейская банда врагов-предателей. Их надо ненавидеть и говорить, например, не «американец умер», а «американский гаденыш подох».

Все идеологические термины ребенок должен выучить наизусть, поэтому неудивительно, что слова «маршал» и «генералиссимус» он узнает куда раньше, чем «лейтенант» или «полковник».

Школьные годы

В отличие от СССР или современной России в современной КНДР школа не трех-, а двухступенчатая. То есть начальная (в Северной Корее она немного непривычно называется «народной») и обычная, которая по старой памяти называется средне-старшей (когда-то и здесь копировался советский образец).

Предметы в школе довольно обычные: корейский язык, математика, литература и т.д. Несколько особняком стоит социалистическая этика, преподавание этики в школе – едва ли не единственное наследие колониальной эпохи в северокорейском образовании. Кроме того, конечно, в школе есть и идеологические предметы: «Детские годы Любимого и уважаемого Вождя Генералиссимуса Ким Ир Сена», «Детские годы Великого Руководителя Генералиссимуса Ким Чен Ира», «Революционная деятельность Любимого и уважаемого Вождя Генералиссимуса Ким Ир Сена», «Революционная деятельность Великого Руководителя Генералиссимуса Ким Чен Ира», «Революционная деятельность героини антияпонской борьбы матери Ким Чон Сук», а с недавнего времени – и «Революционная деятельность Любимого и уважаемого товарища Маршала Ким ЧенЫна».

Иностранный язык начинают преподавать в средней школе; как правило, это английский или, реже, русский. Уровень преподавания в школах совершенно чудовищный, что во многом связано с тем, что КНДР использует свои, северокорейские учебники, а не изданные в стране изучаемого языка для иностранцев. Причина проста: обычный британский или российский учебник содержит слишком много информации, опасной для северокорейского режима. Учебники пестрят ошибками, написаны коряво, и то, что дети заучивают фразу «LongliveGreatLeaderGeneralissimoKimIlSung!» раньше, чем «Hello, howarethings?» – далеко не самая главная проблема.

Школы в КНДР, как и везде, разные, и наиболее престижные носят номер 1. Первая школа – это примерный аналог гимназии или лицея. В небольших городах она одна, но в Пхеньяне первых школ несколько. Кстати, образование одна из сравнительно малокоррумпированных сфер в КНДР: конечно, можно дать взятку директору и устроить своего ребенка в Первую школу, но ведь так надо потом и учиться!

В 10 лет ребенок вступает в Детский союз – организацию, соответствующую одновременно октябрятам и пионерии в СССР. Берут в Детсоюз всех без исключения, но, как и в СССР, не одновременно, а в несколько этапов (обычно три): сначала берут лучших учеников, через несколько месяцев – обычных, а в самом конце отстающих. При вступлении в Союз ребенок читает клятву. Ее текст менялся от эпохи к эпохе, вот слегка устаревший вариант (слово «коммунизм» в КНДР сейчас уже не употребляется):

«Вступая в славный Детский союз Кореи, основанный Великим Вождем Генералиссимусом Ким Ир Сеном и озаряемый Любимым и уважаемым Полководцем Ким ЧенИром, я перед всем Союзом всей душой клянусь всегда и везде думать и действовать в соответствии с учением Генералиссимуса Ким Ир Сена и Полководца Ким Чен Ира, всегда жить так, чтобы стать надежным резервистом лучезарного чучхейского революционного героического строительства коммунизма, продолжающегося из поколения в поколение».

Детсоюз – первая из тех организаций, в одной из которых северокорейцу предстоит состоять на протяжении всей оставшейся жизни. Другими являются Союз молодежи, партия, женский союз, профсоюз или Союз крестьян. Задача организации – проводить «организационную жизнь», то есть регулярные идеологические собрания, политинформации и изучение идей вождей и их произведений. В 17 лет северокореец становится совершеннолетним, и ему выдается удостоверение личности. Удостоверение бывает двух типов: «удостоверение гражданина» для жителей провинции и «удостоверение пхеньянца» для жителей столицы. От типа документа зависит степень свободы передвижения по стране. Просто поехать в другой город без разрешения в КНДР нельзя, однако если речь идет о пхеньянце, то для него ограничений куда меньше.

Примерно в это же время северянин вступает в молодежный союз (полное название Кимирсенский социалистический союз молодежи), аналог комсомола. В отличие от СССР, где были юноши и девушки, не вступавшие в ВЛКСМ, а злостному хулигану мог отказать в членстве секретарь первички, в КНДР в молодежный союз тоже берут всех поголовно.

И, наконец, с наступления совершеннолетия северокореец получает право голосовать. То есть приходить на участок, брать бюллетень с единственным кандидатом, кланяться портретам вождей и опускать бюллетень в урну. Голос за засчитан, а голосовать против в КНДР де-факто запрещено: это вам не Советский Союз.

Партия, армия и университет

Основной задачей для северокорейца на третьем-четвертом десятке лет жизни является вступление в партию. Партия, напоминаю, называется Трудовая партия Кореи, но вступают туда, как правило, как раз для того, чтобы получить шанс не заниматься физическим трудом.

Партийность в Северной Корее значит еще больше, чем она значила в СССР. Фактически членство в партии – это входной билет в элиту общества. Если в Советском Союзе мог существовать даже беспартийный академик, то в Северной Корее это немыслимо: выше определенного уровня беспартийных быть не может. В частности, все офицеры армии, полиции и госбезопасности состоят в Трудовой партии.

Процедура вступления в ТПК такая же, как была в КПСС: двое поручителей пишут рекомендации, на партийном собрании принимается решение о присвоении статуса кандидата в члены партии и через год, если все прошло успешно, кандидату выдается членский билет. Партбилет в КНДР фетишизируется так же, как и в СССР: его утрата считается очень серьезным проступком, а многие северяне запоминают номер своего билета наизусть.

Стоит отметить, что прием в партию означает, что северянин автоматически получает допуск к документам самого низкого уровня секретности: «только для членов партии». Как правило, это документы, связанные с официальной идеологией и ее пропагандой среди народных масс. Членов партии в КНДР очень много, похоже, что около пяти миллионов (при населении 24 миллиона). Поэтому для мотивированного человека вступить в ТПК вполне реально, если сонбун позволяет. Самый надежный путь для этого – служба в армии. Служат очень долго – 10 лет для мужчин и от 3 до 6 лет – для женщин.

В армии решение о вступлении в партию принимает политрук, поэтому кратчайший путь к партбилету – это быть отличником на идеологических занятиях и не ссориться с политруком. При этом для желающих поступить в вуз существует дополнительная опция: после четырех лет в армии можно сдать внутренний экзамен, и тех, кто сдал успешно, допускают к вступительным экзаменам в вуз. Тех, кто поступил, демобилизуют и отправляют учиться. Вне зависимости от того, прослужил ли северянин четыре года, десять, или не служил вообще (взятки решают все), перед ним встает вопрос о поступлении в вуз. Учиться идут довольно многие, где-то шестая часть населения, что очень много для страны с таким низким уровнем жизни. Конечно, в Северной Корее существует своя иерархия вузов.

На первом месте фактически стоит Пхеньянский научно-технический университет. Это очень странное заведение, созданное еще приКимЧен Ире. Преподают там на английском, преподаватели – иностранцы. В преподаватели берут более-менее всех, вне зависимости от квалификации, но с учетом того, что иностранцев-педагогов не выпускают с территории вуза без разрешения, не платят зарплату, не оплачивают дорогу, а еще и плохо кормят, желающих ехать работать в КНДР совсем немного. В результате подавляющее большинство преподавательского состава ПНТУ – христианские фундаменталисты, поездку которым оплачивает церковь. Но все равно это место, где можно поговорить с иностранцем и что-то узнать о внешнем мире, поэтому престиж этого вуза очень высок.

Второе-третье место делят университет имени Ким Ир Сена и Пхеньянский университет иностранных языков. Формально, конечно, университет Ким Ир Сена – это «первый вуз страны» а-ля МГУ, но фактически языки преподают лучше в Университете иностранных языков, выпускник которого, как правило, знает один язык очень хорошо и еще один – плохо, но не очень.

На следующей ступени стоят остальные престижные вузы: Университет международных отношений, Политехнический университет имени Ким Чхэка, Пхенсонский университет естественных наук и т.д. И уже потом идут все остальные заведения.

Один из важных факторов при поступлении в вуз – сонбун, так что человеку с хорошим происхождением поступить будет куда проще. Другой важный фактор – коррупция. Поскольку взятки северокорейское чиновничество берет много и охотно, плохой сонбун или недостаток знаний вполне могут быть уравнены денежной компенсацией приемной комиссии. Обучение в вузе длится обычно пять лет, как и в СССР; деления на бакалавров и магистров в Северной Корее нет.

Трудоустройство

Итак, северокореец окончил вуз, то есть фактически он уже взрослый. Надо идти работать и делать карьеру. Самых престижных вариантов четыре. Это партийная, военная, дипломатическая и университетская карьеры. Рассмотрим все варианты по порядку.

Для того чтобы сделать партийную карьеру, надо, понятное дело, как можно раньше вступить в партию. Помимо этого, нужен хороший сонбун («основной» или «особый») и связи. При отсутствии хотя бы одного из этих факторов о партийной карьере можно забыть. Партийная иерархия в КНДР почти такая же, как в СССР: у каждой административной единицы есть свой партийный комитет, который фактически ею и руководит. Управляет страной Центральный комитет, который, в свою очередь, возглавляет Политбюро. В отличие от Советского Союза над Политбюро есть еще одна надстройка: Постоянный комитет. Ну и руководит страной, конечно, Первый секретарь Ким ЧенЫн.

Те, кто делает военную карьеру, остаются в армии после истечения обязательных 10 лет. Желающих много, поэтому есть конкуренция. Окончательное решение принимает отдел кадров дивизии: тех, кому повезло, отправляют в офицерское училище. В перспективе упорному человеку с хорошимсонбуном реально дослужиться до полковника.

Для того чтобы сделать дипломатическую карьеру, нужно хорошо окончить соответствующий вуз. Подойдут Пхеньянский университет иностранных языков и Университет международных отношений. Лучшим выпускникам государство предлагает варианты по трудоустройству: например, ты можешь пойти в МИД или работать гидом для иностранцев. Тем, кто выбрал первый вариант и прошел все проверки, выдают красный дипломатический паспорт и посылают работать в посольство. Замечу, что приКим Ир Сене денег у государства на дипломатов было мало, так что, например, третий секретарь посольства КНДР в Румынии был вынужден ехать туда больше двух недель на поезде через весь СССР.

Наконец, университетская карьера, конечно, предполагает написание статей и диссертаций. Ученых степеней в Северной Корее две, как и в России или Германии: кандидат и доктор. Статьи публикуются только в своих, северокорейских журналах, что, естественно, приводит к изоляции и хирению северокорейского научного сообщества. Кстати, любая статья и вообще текст средней длины и больше должны обязательно содержать цитату из Вождя, вводимую одной из специальных формул: «Великий Вождь уважаемый товарищ Ким Ир Сен учил так», «Великий Руководитель уважаемый товарищ Ким Чен Ир указывал так» и «Любимый и уважаемый товарищ Ким ЧенЫн говорил так». Это относится, например, и к статьям о математике. Сначала цитата из Кима, а потом уже уравнения и формулы.

Престижную карьеру делают, разумеется, далеко не все. Многим мешает сонбун – допустим, прадед был профессором в японском вузе или коммунистом не из кимирсеновской фракции. И все, можно забыть о престижном образовании, хорошей работе и карьере – иди работать шахтером. У кого-то есть престарелые родители или родственники, которых надо содержать. У кого-то развилось заболевание, неизлечимое в условиях северокорейской медицины. Кому-то не хватает связей, удачи или усердия. Поэтому в элиту северокорейского общества попадают немногие. Кто-то становится простым чиновником, кто-то идет работать в государственную фирму. Но большая часть среднего класса – это люди, которые так или иначе связаны с рынками. На рынках торгуют продовольствием, одеждой, бытовой техникой, книгами – в общем, почти всем. Поэтому средний северокореец зарабатывает себе на жизнь именно там.

Наконец, социальный низ составляют северокорейские рабочие и крестьяне. Зарплата рабочего колеблется где-то в районе 1–2 долларов в месяц, а крестьянин должен работать в колхозе за трудодни, и только при Ким ЧенЫне он стал получать часть выращенного урожая – остальное у него отбирает государство. Любопытно, что в стране, изначально созданной под рабоче-крестьянскими лозунгами, рабочие и крестьяне оказались куда более бесправными, чем даже в капиталистических странах конца XIX века.

Семейная жизнь

Женятся северокорейцы довольно поздно – в 27–30 лет. Как правило, детей в семье несколько – двое или трое. В последние время воспитанием занимается скорее папа: мама круглые сутки торгует на рынке или работает в частном секторе, зарабатывая семье на жизнь.

Помимо работы и воспитания детей, взрослые северокорейцы должны посещать идеологические занятия в своей организации, впрочем, если речь не идет о партии, то они проводятся не так регулярно, как в былые кимирсеновские времена. Но ведь жизнь состоит не только из работы и политики. Люди еще и отдыхают, проводят время с друзьями и близкими.

Северяне любят ходить в кино. Помимо своих, большой популярностью пользуются советские фильмы и сериалы, так что «Иронию судьбы» или «Семнадцать мгновений весны» видели очень многие. Еще северокорейцы часто ходят друг к другу в гости. Кроме того, северяне любят танцы – в том числе и на открытом воздухе, и прогулки. Гуляют обычно в светлое время суток, так как ночью из-за хронической нехватки электричества улицы погружаются в кромешную тьму. Хотя некоторые гуляют и ночью – в таких прогулках есть своя романтика.

Важным событием в жизни любого корейца – и северного и южного – является 60-летний юбилей родителей (по-корейски «хвангап»). Долгом хорошего сына или дочери считается хорошо отметить хвангап; в какой-то степени он/она таким образом показывает родителям свои достижения. Когда-то северокорейские власти пытались изжить этот обычай, но потом в 1972 году 60 лет исполнилось самому Ким Ир Сену, и внезапно выяснилось, что празднование хвангапа – это вполне нормальная традиция, а не феодальный пережиток. На хвангап северяне обычно покупают деликатесную, по местным меркам, еду: например, хорошее мясо и арбуз. Дорого, но это родители, святое.

Старость и смерть

Пенсионный возраст в Северной Корее – 60 лет для мужчин и 55 для женщин. Размер пенсии, понятно, сложно назвать даже символическим – полдоллара в месяц или меньше. Раньше это отчасти компенсировалось тем, что пенсионерам тоже полагались карточки, но сейчас, когда они отовариваются далеко не всегда, старики стараются в меру сил продолжать работать на рынках: иначе они просто превратятся в обузу для своих детей.

Плюсом старости является де-факто прекращение организационной жизни: обычно власти не таскают семидесятилетнюю бабушку на собрания по изучению очередных гениальных указаний Вождя-Отца.

Жизнь любого человека рано или поздно подходит к концу. Когда северянин умирает, государство выдает родственникам спецпаек на поминки: рис и алкоголь, а также небольшую сумму денег. Хоронят человека обычно в горах: по традиционным представлениям, горы – хорошее место, чтобы служить покойному последним пристанищем.