Генерал-полковник Штыков и его Северная Корея
Император Хирохито объявил капитуляцию 15 августа, и в течение еще пары недель советские войска занимались в основном приемом капитуляции у японских частей, дислоцированных в Корее. Но очень быстро, в августе или сентябре 1945 года, СССР взял курс на построение в северной части Кореи социалистического государства, предполагая, что оно будет существовать под полным контролем Советского Союза.
Главным по северокорейским делам фактически стал генерал-полковник Терентий Фомич Штыков – член военного совета 1-го Дальневосточного фронта, выходец из простых рабочих и протеже А. Жданова. Формирование Северокорейского государства происходило под его непосредственным руководством.
Советская администрация с самого начала хотела представить формирование Северокорейского государства как желание народа, поэтому в открытых и даже в значительной части закрытых документов решения советской администрации подавались как решения местных народных комитетов и оригинальные русские тексты начинали с надписи «перевод с корейского». Иногда про конспирацию забывали и фразу «перевод с корейского» вписывали уже потом ручкой.
Под руководством тов. Штыкова была создана Трудовая партия Кореи, проведена земельная реформа, конфисковавшая землю у богатых и неблагонадежных корейцев и всех японцев, создана северокорейская армия, написана Конституция и сформирован северокорейский кабинет министров – состав последнего Штыков записал в своем дневнике за полторы недели до формирования самого кабмина.
Судя по документам, Штыкову принадлежит и решающая роль в выборе кандидатуры на пост главы Северной Кореи – Ким Ир Сена. Точных данных о том, когда именно Сталин принял решение о том, что именно Ким встанет во главе будущей КНДР, пока нет (возможно, документы и не сохранились), но пока кажется, что Ким входил в шорт-лист кандидатов на этот пост еще до начала войны с Японией, а окончательно был утвержден Кремлем уже осенью 1945 года по рекомендации Штыкова.
К 1948 году процесс формирования Северокорейского государства подходил к концу. Десятого июля на территории Северной Кореи была введена в действие Конституция КНДР и поднят новый флаг – кстати, тоже разработанный в СССР, – а 9 сентября была окончательно создана Корейская Народно-Демократическая Республика. Штыков получил должность посла СССР в КНДР. В конце того же года из Кореи были выведены советские и американские войска. В Южной Корее государство было провозглашено немного раньше – 15 августа. В его главе встал Ли Сынман – корейский националист, деятель движения за независимость. Эпоха его правления получила название Первой Республики. С момента обретения Кореей независимости прошло всего три года, и Первая Республика была государством националистическим и довольно авторитарным. Коммунистов Ли ненавидел и подвергал репрессиям всех, кто мог с ними быть хоть как-то связан.
Вскоре после создания двух государств на Корейском полуострове уКим Ир Сена и его заместителя по кабинету министров, бывшего руководителя Компартии Кореи Пак Хонёна, родился план: начать войну, захватить Юг и объединить страну под властью коммунистов. Об объединении речь шла с 1945 года, и в своей Конституции КНДР недвусмысленно заявляла, что Южную Корею она не признает. Даже столицей КНДР тогда считался Сеул, а не Пхеньян. Но о военном пути решения проблемы речь сначала не стояла.
Штыкову план войны пришелся по душе – он был человек рисковый и, пройдя через войну и репрессии, человеческую жизнь ценил мало. План войны был направлен Сталину. Первый реакцией Сталина был категорический отказ: Штыков получил четкое указание военных действий ни в коем случае не начинать и довести это до сведения северокорейских товарищей.
Но Штыков (все-таки это был человек очень, очень рисковый) продолжал обрабатывать Кремль, доказывая Политбюро и лично вождю, что план хороший, что южнокорейское правительство совершенно непопулярно и что стоит только начать наступление, как на Юге все само развалится и вся Корея будет наша. Кончилось тем, что Сталин в январе 1950 года дал добро и КНДР начала готовиться к войне. Весной была утверждена дата нападения: 25 июня, воскресенье.
Июня, ровно в четыре часа
Воскресным утром 25 июня 1950 года КНДР начала внезапное наступление на Юг, а через несколько часов Ким Ир Сен выступил с радиообращением, в котором сказал, что «марионеточная армия» Юга приняла попытку вторжения на Север, но была тут же отброшена доблестными войсками КНДР, которые уже освободили часть территорий «южной половины Республики».
Южане, совершенно не готовые к войне, толком не знали, что делать. Север, вооруженный советским оружием и бронетехникой, превосходил Юг почти по всем параметрам. Сеул пал уже 28 июня, а к августу КНДР контролировала 90% Корейского полуострова. Под контролем Юга оставался только расположенный на юго-востоке Кореи город Пусан и его окрестности, а также часть островов. Главная коммунистическая газета «Нодонсинмун» довольно сообщала, что «освобождение страны» скоро будет завершено, а северокорейские власти начали формировать на захваченных территориях «народные комитеты» и проводить в жизнь земельную реформу по-северокорейски.
В сентябре 1950 года ситуация изменилась радикально после вступления в войну США и их союзников. Пятнадцатого сентября войска союзников высадились в пригороде Сеула Инчхоне, и через две недели боев столица была отбита. Командующий американской армией генерал Макартур принял решение пересечь 38-ю параллель и наступать на Север. План Штыкова потерпел крах – и он был отозван в Москву и понижен в звании до генерал-лейтенанта. А в Корее от восторга уже захлебывалась южнокорейская пресса: «Наши войска ведут бои в Вонсане!», «Первая дивизия выдвинулась к Пхеньяну», «Пхеньян – центр агрессии – находится под полным контролем Национальной армии», «Флаг Великих начал поднят на государственной границе!».
Речь шла о границе Кореи с Китаем (где только-только пришел к власти Мао Цзэдун). Мао опасался, что Макартур не остановится на достигнутом, и попытается перенести войну на территорию КНР с целью уничтожения коммунистического режима в Китае. Поэтому после отчаянных просьб отКим Ир Сена и с одобрения Сталина в войну вступили китайские войска.
Армия Китайских народных добровольцев, как она официально называлась, снова круто изменила ход войны. Пхеньян был отбит 6 декабря, а 4 января 1951 года – снова взят Сеул. Американо-южнокорейское командование начало готовиться к худшему: какое-то время рассматривался фактически китайский сценарий, при котором под властью Южной Кореи оставался только крупный остров Чечжу, а весь Корейский полуостров был захвачен коммунистическими армиями. Ситуацию удалось переломить массированными бомбардировками. Китайцы начали отступать, и Сеул снова вернулся под контроль Южной Кореи. Примерно к лету 1951 года ситуация стабилизировалась и линия фронта не очень отличалась от изначальной 38-й параллели. Переговоры продлились целых два года: Сталин долгое время не хотел идти на мир, кроме того, южнокорейским властям была отвратительна сама мысль том, что с коммунистическими бандитами может быть мир, а не священная война на уничтожение.
А что же Ким Ир Сен? Ким Ир Сен использовал войну для решения внутриполитических задач, репрессировав своих влиятельных оппонентов, включая и упоминавшегося выше Пак Хонёна. В феврале 1953 года он получил звание маршала, и его портрет в белой маршальской униформе украшал каждую вторую передовицу «Нодонсинмун» в течение нескольких месяцев.
Перемирие было подписано 27 июля 1953 года. Границы изменились совсем незначительно, и, хотя КНДР потеряла больше территории, чем приобрела, под ее властью оказался крупный город Кэсон. В общем же Корейская война – авантюра Штыкова, Ким Ир Сена и Пак Хонёна – унесла почти миллион жизней убитыми и не привела ни к каким результатам.
Поворотный момент
После окончания войны Ким Ир Сен начал коллективизацию сельского хозяйства, которая быстро привела к тому, что крестьяне оказались на грани голода. Последовал окрик из советского посольства, который с дипломатического языка на обычный переводился примерно так: «Что ты делаешь, дурак? Народ голодом моришь, и сейчас еще восстание получишь! Быстро отыграл все назад!» Сказано – сделано, и коллективизацию пришлось притормозить.
Но дляКим Ир Сена история с коллективизацией оказалась цветочками по сравнению с тем, что произошло на XX съезде КПСС. Речь Хрущева, в которой он осудил Сталина, изменила весь социалистический лагерь – вряд ли еще хоть один текст в мировой истории сделал лучше жизнь такого числа людей в такой короткий срок.
Понятно, что Ким Ир Сену десталинизация грозила самыми серьезными последствиями. Ведь культ личности, осужденный Хрущевым, существовал и в Северной Корее. Ким Ир Сену ставили памятники, в его честь сочинялись песни, а главный вуз страны носил его имя с момента создания. Ким Ир Сен попытался сказать, что в стране действительно существовал культ личности – но не его, а Пак Хонёна, а теперь эта проблема успешно преодолена и корейский народ идет вперед к новым победам.
Понятно, что такое объяснение не могло удовлетворить никого, и противКим Ир Сена начал зреть заговор. Увы, он был подготовлен настолько бездарно, что по его истории можно написать книгу «Как не надо пытаться свергнуть диктатора». К августовскому пленуму ЦК ТПК, на котором оппозиция планировала выступить противКим Ир Сена и низложить его с занимаемых должностей, Ким знал и планы заговорщиков, и их имена, так что к схватке он был готов полностью.
Выступить из всех оппозиционеров успел только министр торговли Юн Конхым, который сказал, что на прошедшем ранее III съезде ТПК «не чувствовалось духа XX съезда КПСС». Юна и других заговорщиков заглушили криками, а друг Ким Ир Сена ЧхвеЁнгон даже попытался побить их стулом. После обеденного перерыва заговорщиков исключили из партии и сняли со всех постов, но части из них позже удалось бежать в КНР.
А вот в Южной Корее гражданам удалось избавиться от крепко вцепившегося в президентское кресло Ли Сынмана. В 1960 году прошли президентские выборы. Оппонент Ли Сынмана умер за несколько дней до выборов, поэтому интрига была в том, кто станет вице-президентом. Президент приказал сфальсифицировать выборы, и кандидату от его партии Ли Кибуну «насчитали» 79,5% голосов. Это решение стоило Ли Сынману всего: начавшиеся волнения вынудили его бежать из страны, а «победитель» выборов вице-президент Ли Кибун был застрелен собственным сыном.
К независимой диктатуре
Историей с августовским пленумом дело не закончилось, и в течение 1957 года советское посольство постоянно намекало Киму, что хорошо бы – в духе восстановления ленинских норм и борьбы с культом личности – перейти к коллективному руководству. Подразумевалось, что Ким Ир Сен должен оставить или пост Председателя ЦК партии, или пост премьера, передав его кому-то еще. Ким отвечал в своей обычной манере общения с начальством: в целом я безусловно согласен, надо будет подумать над конкретными формами. Впрочем, на практике Ким, как он с самого начала и планировал, «советы» советских дипломатов благополучно проигнорировал и в сентябре 1957 года решил сформировать новый кабмин с собой во главе, оставаясь при этом и Председателем ЦК.
Хотя это нуждается в дополнительной проверке, но, по имеющимся в настоящее время документам, похоже, что именно формирование нового кабинета министров 20 сентября 1957 года стало тем рубежом, после которого СССР по каким-то причинам перестал вмешиваться в северокорейскую внутреннюю политику. Ким Ир Сен почувствовал дух новой эпохи: теперь наконец-то можно делать то, что хочешь.
Первой мерой стало распространение карточной системы на все сферы потребления (подробнее см. тут: http://slon.ru/posts/57036). Замечания советского посольства в духе «меры, предпринимаемые друзьями, могут привести к нежелательным последствиям» (то есть в переводе с дипломатического все то же «Что ты делаешь, дурак?») не оказали никакого эффекта, что показывает, как сильно изменились отношения между двумя странами за такой короткий срок. Кроме того, в конце 1950-х годов КНДР начала формировать систему сонбун (то есть разных прав в зависимости от происхождения), а также расширять сеть концентрационных лагерей. Многие из действующих поныне лагерей были созданы как раз тогда. СССР во всем этом уже не принимал участия.
Примерно в 1961 году Пхеньян принял решение окончательно отказаться от особых отношений с Советским Союзом. Это очень хорошо видно по советским материалам. В российских архивах и библиотеках можно найти очень много интересного по событиям до 1961 года, но после этого советское посольство перестает получать какую-либо значимую информацию, и его роль сводится почти исключительно к организации культурных мероприятий и тому подобным мелочам. В связи с этим об истории КНДР в 1961–1994 годах нам известно существенно меньше, чем об эпохах до и после. Ранняя история Северной Кореи довольно хорошо реконструируется по советским документам, а поздняя, после смерти Ким Ир Сена в 1994 году, – по показаниям беженцев. Что же касается середины, то сведения о Северной Корее этих дней часто бывают обрывочны.
Как бы то ни было, начало 1960-х годов стало временем начала советско-китайского раскола – когда в СССР выходили книги с названиями типа «Маоизм – угроза человечеству», а в КНР – «Гнусное обличье советского социал-ревизионизма». В начале 1960-х годов КНДР взяла прокитайский курс – здоровый сталинизм Председателя Мао казался Ким Ир Сену куда более правильной идеологией, чем сопливый хрущевский либерализм. И примерно тогда, в первой половине 1960-х, Ким начал подумывать о второй корейской войне, полагая, что, возможно, на этот раз операция обернется успехом. Однако дальше планов дело не пошло.
Начавшаяся в 1966 году «культурная революция» испугала Ким Ир Сена. Он любил, чтобы все было организованно, чтобы все работали по нормам, получали еду по карточкам и жили по расписанию, а хаос хунвэйбиновских погромов был с этим несовместим. Поэтому дружба с Китаем была срочно свернута, а Ким Ир Сен стал маневрировать между Москвой и Пекином, обещая обеим сверхдержавам верность в обмен на экономическую помощь. На этой внешнеполитической доктрине северокорейская экономика держалась вплоть до коллапса соцлагеря.
Сформировавшаяся на Юге после свержения Ли Сынмана Вторая Республика прожила недолго. Современная южнокорейская интеллигенция любит вспоминать о ней как об эпохе свободы, но современниками она воспринималась скорее как эпоха дикого бардака. В 1961 году армия совершила военный переворот и взяла власть в свои руки на два года. Через два года прошли выборы, на которых один из лидеров переворота, генерал Пак Чон Хи, победил лидера Второй Республики ЮнПосона; разрыв составлял всего 1,5%. Пак запустил чрезвычайно эффективную программу модернизации страны, выведшую Южную Корею из третьего мира в первый.
Пак Чон Хи сделал ставку на крупный бизнес и поэтапное развитие. Каждые пять лет правительство принимало план экономического развития и выделяло преференции тем или иным крупным корпорациям. При этом ставка с самого начала была сделана на то, что продукция должна экспортироваться и, таким образом, быть конкурентоспособной. В результате южнокорейская экономика начала расти рекордными темпами.
От диктатуры к тирании
Осенью 1966 года в КНДР состоялась Вторая партконференция, на которой многие соратники Ким Ир Сена подверглись чистке. Следующий год – 1967-й – стал поворотным в истории Северной Кореи, дав начало эпохе, которая продолжается до сих пор. С 4 по 8 апреля 1967 года в КНДР проходил XV пленум ЦК ТПК четвертого созыва. Пленум проходил в настолько секретной обстановке, что на протяжении довольно долгого времени о нем даже не упоминали в энциклопедиях: за XIV пленумом шел сразу XVI.
На пленуме было принято решение об учреждении в стране «системы единомыслия», что означало, что в стране существует одна идеология – идеи Ким Ир Сена. Никаких других идей, не только противоречащих им, но и просто независимых от них, быть не должно.
Наконец, 25 мая 1967 года Ким Ир Сен выступил с речью «О необходимом направлении в партийной пропагандистской работе». Эта речь, известная также как «Указания от 25 мая», никогда не публиковалась и до сих пор недоступна исследователям. Тем не менее, по имеющимся свидетельствам, именно она запустила процесс приведения «системы единомыслия» в действие.
Что это означало для простых людей? Во-первых, была окончательно сформирована система сонбун, разделившая северокорейское общество на несколько наследственных групп. Во-вторых, оформилась система разрешений на поездку: для поездки в соседний уезд северянину нужно получить специальное разрешение. В-третьих, в стране началась борьба с иностранным, в первую очередь советским, влиянием, продолжавшаяся несколько лет. Советские песни были запрещены к исполнению, советские книги изымались из библиотек, и вообще сенатор Маккарти казался на фоне развернувшейся кампании невинным мальчиком.
Наконец, культ Ким Ир Сена совершил внезапный и огромный скачок в интенсивности. График, составленный автором статьи, показывает количество упоминания слова «Вождь» в заголовках «Нодонсинмун». Видно, что до и после 1967 года это две разные эпохи.
Количество упоминания слова «Вождь» в заголовках «Нодонсинмун». 1951–1997
Культ продолжал оформляться еще в течение нескольких лет. День рождения Ким Ир Сена – 15 апреля – был провозглашен национальным праздником, северокорейцев обязали иметь портреты Вождя в каждом доме, в школьную программу ввели предметы типа «детские годы Любимого и Уважаемого Вождя Маршала Ким Ир Сена». Имя Кима стали писать особым жирным шрифтом, а с 1970 года население КНДР обязали носить значки с портретом Вождя-Отца. С 1970 же года любой текст должен был обязательно включать в себя цитату изКим Ир Сена, вводимую формулой «Великий Вождь уважаемый товарищ Ким Ир Сен учил так». В 1972 году КНДР учредила орден Ким Ир Сена, который, естественно, стал самой высокой наградой в стране – выше Героя КНДР; тогда же в центре Пхеньяна была поставлена огромная статуя Великого Вождя Революции, как Ким Ир Сена называли в 1970-х. И в 1974 году в Северной Корее были опубликованы «Десять принципов партийной системы единомыслия». Каждый принцип содержал в себе словосочетание «Великий Вождь уважаемый товарищ Ким Ир Сен» и призывал к вечной и безусловной верности ему.
На Юге Пак Чон Хи оставался у власти вплоть до 1972 года, когда он внезапно ввел в стране чрезвычайное положение и объявил о реформе Конституции, делавшей его практически несменяемым правителем. Неизвестно, были ли сфальсифицированы результаты голосования или же люди испугались чрезвычайного положения, но за новый проект Конституции было отдано 92,2% голосов, притом что годом ранее за оппозицию голосовали 45,2%. Как бы то ни было, до 1972 года диктатура в Южной Корее существовала по большей части в воображении интеллигенции, а теперь стала вполне реальной. Пак правил страной еще семь лет, пока его не застрелил начальник собственной охраны. Благодаря этому, а также тому, что ни он, ни его окружение не были замешаны ни в каких коррупционных скандалах, Пак Чон Хи удалось остаться в истории в качестве сложной и неоднозначной фигуры, но не в качестве однозначного злодея.
Наследник
Почти одновременно с провозглашением «системы единомыслия» Ким Ир Сен задумался о выборе наследника. Все люди смертны, и Вождю хотелось, чтобы его преемник не отказался от его наследия, как в свое время это произошло в СССР: культ Сталина исчез меньше чем через месяц после его смерти, а меньше чем через три года Вождь народов и лучший друг советских детей оказался скинут с пьедестала. Выбор Ким Ир Сена был контринтуитивным и политически почти гениальным. В качестве наследника был выбран его сын, Ким Чен Ир.
Вся мировая история учит, что наиболее стабильными из диктатур являются семейные (многие из них еще называют абсолютными монархиями). Власть преемника в них держится не на личных заслугах, а на родстве. И поэтому преемнику и психологически и политически гораздо сложнее отказаться от курса предшественника.
Взлет Ким Чен Ира начался еще в 1960-х, но в какой именно момент Вождь принял решение назначить его своим наследником, неизвестно. Официальная северокорейская историография утверждает, что в 1974-м, но, по некоторым сведениям, это произошло раньше.
Ким Чен Ир стал делать быструю партийную карьеру и в 1970-х уже обзавелся собственным культом. Сначала этот культ был несколько приглушен, но с 1981 года «Нодонсинмун» стала публиковать статьи уже про обоих Кимов: «Они вместе работают на благо народа». В таком состоянии КНДР подошла к 1990 году, когда случилось то, чего Пхеньян совсем не ждал: рухнула мировая система социализма.
В Южной же Корее на смену Паку пришел генерал ЧонДуХван, который в отличие от предшественника был весьма коррумпированным. Чон начал свое правление с подавления восстания в городе Кванчжу, унесшем жизни нескольких тысяч человек. Он был у власти до 1987 года, когда его попытка остаться на очередной срок привела к тому, что на улицы каждый день стал выходить почти миллион человек по всей стране. 29 июня 1987 года генерал был вынужден капитулировать. В Южную Корею вернулись прямые конкурентные выборы, и с диктатурой было покончено.
Голод
Китай провозгласил политику «реформ и открытости» еще в 1978-м, а СССР прекратил свое существование в 1991 году. Для КНДР это означало, что получать щедрую помощь от одной из этих двух стран больше не получится. И новая Россия, и новый Китай четко дали понять Северной Корее, что с прежней политикой покончено и потока бесплатных ресурсов больше не будет.
Единственным выходом для Ким Ир Сена было начало реформ собственной, северокорейской экономики, к чему Вождь был совершенно не готов. Ведь это означало перечеркнуть все то, что он строил столько лет. Кроме того, пропаганда разлагает не только население, но и диктатора: сложно сохранять объективность, когда тебе каждый день несколько десятков раз сообщают, что ты – легендарный герой, спаситель Кореи и Солнце всех людей. Наконец, Ким Ир Сену было уже около 80 лет, а старики вообще люди консервативные. Поэтому никаких реформ не воспоследовало, а в 1994 году Вождь-Отец умер.
Наследие Ким Ир Сена было чрезвычайно тяжелым. Экономика, основанная на иностранной помощи, начала катиться в пропасть. Страна не могла прокормить себя, и наводнения середины 1990-х добили и без того малоэффективное колхозное сельское хозяйство. В стране начался голод, ставший самой страшной гуманитарной катастрофой в Восточной Азии с момента окончания Большого скачка в Китае.
Ким Чен Ир, унаследовавший власть у отца, отреагировал на катастрофу достаточно бездарно, не став проводить фундаментальных экономических реформ, в которых нуждалась страна. Впрочем, в политике Великий Руководитель (так стали называть Ким Чен Ира с конца 1994 года) пошел на послабления, существенно сократив сроки заключения за экономические и мелкие политические преступления вроде побегов за границу. В области идеологии Ким провозгласил политику «сонгун», утверждавшую принцип первенства армии, справедливо рассудив, что если военным оказывать уважение, то вероятность переворота существенно снизится, а голод объяснил злодейством американских империалистов, мечтающих задушить республику. Наконец, хотя на фоне голода и экономического коллапса это звучит довольно трагикомично, Ким Чен Ир пошел на радикальные реформы в области живописи. Художники, ранее загнанные в узкие рамки соцреализма, получили гораздо большую свободу творчества, и нынешняя северокорейская живопись находится на вполне конкурентном, международном уровне.
А как выживали простые люди? Ответ простой – кто как мог. Многие бежали в Китай в поисках пропитания. Многие продавали те пожитки, которые у них были, и покупали еду. И именно из этих двух факторов – появления торговли на низовом уровне и ослабления контроля на низовом уровне, сложилась современная КНДР – страна рынков.
Южная Корея привыкала к жизни в условиях демократии. Сначала экономика продолжала расти, и в 1996 году Южную Корею приняли в OECD. Испытанием для страны стал кризис 1997 года, когда она впервые за долгие годы почувствовала, что такое экономический спад. Тогда же, в 1997 году, к власти впервые пришел кандидат от оппозиции – лидер демократического движения Ким Тэ Чжун. Одним из его первых решений был ввод моратория на смертную казнь: Киму в свое время довелось самому посидеть в камере смертников.
Эпоха рынков и коррупции
Современная Северная Корея сформировалась примерно на рубеже веков, когда закончился голод. От КНДР XX века ее отличают две фундаментальные особенности. Во-первых, на низовом уровне экономика в стране рыночная – в том смысле, что ее основу составляют рынки. На рынках северяне продают и покупают продукты, столовую утварь, одежду, книги, сигареты, а также контрабандные товары: например, бытовую технику, радиоприемники или DVD с южнокорейскими или, реже, китайскими сериалами. Сериалы и радиоприемники служат для северян основным источником неофициальной информации о внешнем мире. В той или иной степени с рынками связано почти все население страны.
Вторая особенность – это коррупция. Взятки в Северной Корее берут почти все, и проблемы с властями можно уладить за материальную компенсацию. В условиях, когда госаппарат в значительной степени превращен в машину общественного подавления в интересах правящей семьи, коррупция, разлагающая такое государство, может оказывать и положительный эффект. Твою сестру взяли за торговлю южнокорейской контрабандой? Даешь денег полицейскому – и ее отпускают. Нужен паспорт для выезда за границу? Заносишь очень много денег в госбезопасность – и вот тебе твой синий паспорт с китайской визой.
Такая система привела к тому, что Северная Корея получила одновременно капитализм и социализм, причем оба в одном из худших вариантов. От капитализма – очень сильное имущественное расслоение и культ денег, а от социализма – репрессивный аппарат, неработающую государственную экономику и почти полное отсутствие независимо мыслящей интеллигенции.
В Южной Корее же в течение 10 лет, с 1997 по 2007 год, страной правили левые. Это привело к заметному потеплению в отношениях с Севером и налаживанию ряда совместных проектов: Кэсонской экономической зоны, где северяне работают на южнокорейские фирмы, и двух туристических проектов: поездок южнокорейских туристов в тот же Кэсон и в горы Кымгансан. Зона работает до сих пор, а вот туризм был свернут северянами после прихода на Юге к власти правых.
Что дальше?
Разговоры о том, что КНДР вот-вот рухнет, продолжаются примерно столько же, сколько существует это государство. Разговоры о том, что в стране вот-вот начнутся «реформы китайского образца», продолжаются примерно с тех пор, как эти реформы начал Дэн Сяопин. Тем не менее время идет, а Северная Корея все держится – и с реформами там довольно грустно. На чем базируется стабильность северокорейского режима?
Если ответить на этот вопрос коротко, то на информационной изоляции, постоянной и всепроникающей пропаганде и работе репрессивной машины. Иными словами, на железном занавесе. Поэтому наиболее болезненны для северокорейского режима именно дырки в этом занавесе. Помимо радиовещания и засылки DVD и флешек с информацией, речь идет и о вполне легальных мероприятиях, типа поездок студентов по обмену за границу. Северянин, увидевший то, как устроена жизнь за пределами КНДР, будет воспринимать мир совершенно по-другому, а с учетом того, что на такие поездки посылают выходцев из элитных семей, они имеют вполне реальные шансы повлиять на дальнейшую траекторию развития КНДР.
А как же реформы? Нельзя сказать, что их совсем нет. На определенные реформы шли и Ким Чен Ир, и Ким ЧенЫн: тут можно назвать и признание рынков в 2002 году, и открытие в 2003-м Кэсонской экономической зоны, и сельскохозяйственную реформу 2012 года. Но у всех у них была главная особенность: они делались тихо, вполголоса и так, чтобы ни в коем случае не помешать сохранению Кимами абсолютной власти в стране.
Надежда, конечно, умирает последней, и вскоре мы получим четкий ответ на то, пойдет ли КНДР настоящим реформистским курсом. В мае 2016 года в стране собирается VII съезд ТПК. Если Ким ЧенЫн хочет объявить новый курс – о нем объявят в мае. Если же нет – все будет по-прежнему.
На Юге в то же время интерес к Северной Корее продолжает падать. С окончания Корейской войны прошло уже больше 60 лет, и для большей части молодежи Север постепенно становится не утраченной половиной Родины, с которой надо обязательно воссоединиться, а просто заграницей, причем бедной и неинтересной. Процесс идет не очень быстро: играют свою роль и национализм, и государственная пропаганда, подчеркивающая нужность объединения, – но он все же идет. В будущем это может привести к тому, что Южная Корея пересмотрит Конституцию и откажется от идеи объединения совсем – и разделение Корейского полуострова продлится несколько столетий.