Фрагменты древнейшей теории и практики

Искусство разведки есть плод искусства политического и искусства военного.

Политического — ибо разведка является тайным инструментом политики внешней и внутренней; военного — в силу общности как единой фундаментальной категории противника, так и параметральных характеристик форм и мето­дов достижения превосходства и победы над противником.

В древнейших политико-философских и военно-исторических исследованиях разведка в качестве самостоятельного объекта и предмета изучения и анализа, как правило, не фигурировала, а рассматривалась в совокупности с другими взаимо­связанными, преимущественно военного характера, проблемами и концепциями.

Тай Гун

Старейшим и высочайшим достижением китайской военной мысли традицион­но считалось «Искусство войны» Сунь-Цзы.

Между тем текстологические исследования последнего времени и относи­тельно недавние археологические открытия показывают, что за несколько сто­летий до Сунь-Цзы появились «Шесть секретных учений» Тай Гуна — книга, защищающая и проповедующая свержение правящей династии. Тай Гун почи­тался на протяжении всей китайской истории как первый полководец и основа­тель стратегической науки. При династии Тан в честь него, военного покровите­ля, был воздвигнут государственный храм, и он, таким образом, обрел священный статус, сравнимый со статусом Конфуция, — покровителя гражданского. «Шесть секретных учений» — всеобъемлющий труд, который не только обсуждает стра­тегию и тактику, но и предлагает ряд мер, необходимых для обеспечения эффек­тивного государственного контроля и достижения национального процветания. Для нас интересны затрагиваемые автором разведывательные и контрразведыва­тельные аспекты политической и военной стратегии.

В основе всеобъемлющей стратегии Тай Гуна — подрыв сил противника, уп­рочение своей материальной базы, создание эффективной государственной системы управления в мирное и в военное время. Среди так называемых специальных методов Тай Гун уделяет внимание способам интенсивного собирания информа­ции, зондирования противника и управления им путем обмана, психологической войны; способам нагнать на противника страх, привнесения смятения во вражеские ряды путем дезинформации, распространения среди противника ужаса масштаб­ными перемещениями сил, агрессивности и инициативности.

Тай Гун настаивал на использовании любых средств ради достижения по­ставленных целей, в числе которых сочетаются выдумки и хитрости, чтобы об­мануть врага и устранить подозрения, взятки, дары и другие способы, чтобы вызвать предательство среди чиновников врага и посеять смуту и испуг в его стране, потакание слабостям врага. Особое место Тай Гун уделяет необходимо­сти соблюдения полной секретности политических и военных действий.

В разделе III «Секретное учение дракона» Тай Гун выводит отдельные спе­циальные категории чиновников, ответственных за реализацию политических, военных, экономических, пропагандистских, разведывательных и контрразведы­вательных задач. Так, чиновники по стратегии ответственны за опасность и уг­розу; предвосхищение непредвиденного; обсуждение нужного и возможного; разрешение сомнений.

Чиновники уважения ответственны за удивление и обман; за неузнанное, не­виданное, за переменчивость и хитрость.

«Уши и глаза» ответственны за вездесущность, подслушивание и подгляды­вание, оценку чиновников... и действительного положения в армии.

Блуждающие чиновники ответственны за выявление распущенности врага и наблюдение за изменениями; за управление чувствами врага; за наблюдение за его размышлениями, чтобы шпионить, когда потребуется.

Чиновники «способов» ответственны за сеяние сплетен и обманов...

«Методы Сыма»

Самостоятельный научный характер носят «Методы Сыма» — сжатый, загадоч­ный текст, датируемый IV веком до н.э., когда он, по всей видимости, был состав­лен из материалов, относящихся к древности. Ряд исследователей военной страте­гии древнего Китая утверждают, что основу данного трактата могли составить мысли Тай Гуна и это вполне вероятно, ибо в «Методах Сыма» обсуждаются законы, предписания, политика правителя, военная организация, военная админи­страция, дисциплина, основные ценности, великая стратегия и просто стратегия.

По «Методам Сыма», сознательное использование силы является основой политической власти.

Военное дело — это управление стратегией при сохранении неуловимости.

Управление гражданской и военной сферами государства разделено: «того, что было пригодно для военной сферы, не было в гражданской.

В сфере гражданской слова высокопарны, а речи вялы. При дворе каждый вежлив и почтителен и воспитывает себя для службы другим. Не будучи при­зван, не сделает шаг; не будучи спрошен, не заговорит. Трудно продвинуться, но легко устраниться.

Среди военных каждый говорит прямо и стоит твердо. Носящие боевые доспехи не совершают поклонов. Стоящие на укреплениях не суетятся. Во вре­мя опасности никто не обращает внимания на раны».

В числе главных принципов политического и военного противоборства зак­ладывается всестороннее изучение противника, говорится о необходимости глу­бокого анализа противника, проникновения в его мысли, взвешивания баланса сил и правильное их использование, избежания возможности быть введенным в заблуждение, собирания сил в единый кулак.

Также важно использование психологических методов, распространения со­мнения в умах противника.

По «Методам Сыма» в целом, чтобы вести войну необходимо использовать шпионов против дальних; наблюдать за ближними; действовать в соответствии с сезонами.

Сунь-Цзы

Ставший широко известным благодаря популяризации достижений синологии «Трактат о военном искусстве» Сунь-Цзы является древнейшим военно-теоретическим исследованием. Известно, что Сунь-Цзы (Сунь У) родился в царстве Ци. В 514 — 496 годах до н.э. был военачальником в царстве У и успешно руководил походами против государств Чу, Ци и Цзин. Его трактат является, в сущности, кумулятивной суммой военных знаний Древнего Китая, системой основных взглядов на военно-политическую доктрину государства. В трактате война рассматривает­ся как важнейшее событие, от которого зависит судьба государства. Рекомендова­лось всячески избегать войны, начинать ее только в крайнем случае; отмечалась большая роль политики в подготовке войны. Сунь-Цзы утверждал, что от военно­го искусства во многом зависит достижение победы, искусство воевать определя­ется главным образом моральным духом армии и народа, учетом обстановки, ка­чествами полководца, обученностью, дисциплиной и численностью войск, умелым управлением ими и снабжением. В своем трактате Сунь-Цзы требовал знания противника, оценки его разведки. Использованию агентуры Сунь-Цзы посвятил отдельную главу, где им выдвигается концепция тотальной разведки.

Все последующие теоретики разведки и контрразведки являются последова­телями великого китайского мыслителя.

По Сунь-Цзы объектами шпионажа может служить все у противника: нет ни одного человека, ни одной области, ни одного явления в стране противника, которые могли бы оставаться неизвестными противоположной стороне. И ос­новное орудие этого знания — шпионаж.

Сунь-Цзы различает пять категорий шпионов:

1) местные;

2) внутренние;

3) обратные;

4) шпионы смерти;

5) шпионы жизни.

«Местными шпионами» он называет тех местных жителей в неприятельской стране, которые доставляют нужные сведения во время нахождения там армии. «Внутренними шпионами» он называет чиновников и вообще лиц, состоящих на службе у противника и являющихся одновременно агентами чужого госу­дарства. Своеобразное название «обратный шпион» он прилагает к агенту про­тивника, проникшему в лагерь, не разоблаченному и использованному «обрат­но», то есть в интересах той страны, шпионить за которой он явился. «Шпиона­ми смерти» называются агенты, засылаемые к противнику с таким заданием, выполнение которого неминуемо влечет за собой смерть. «Шпионами жизни» называются такие свои агенты, которые посылаются к противнику за какими- либо сведениями и от которых требуется во что бы то ни стало вернуться живы­ми и эти сведения доставить. Таким образом, первая категория шпионов — информаторы; вторая — агенты в лагере противника из среды его собственных людей; третья — агенты противника, используемые против их собственной сто­роны; четвертая — лазутчики и диверсанты; пятая — разведчики-рейдеры.

Базовые аспекты агентурной работы — это приобретение агентурных пози­ций. Комментарии исследователей разведывательной доктрины Сунь-Цзы конк­ретизируют его общие тезисы и посылки. Так, о вербовке местных шпионов говорится: «Когда местные жители не получают от противника (то есть от своих властей) чинов и жалования, чувство долга у них очень слабое. Если обласкать их своими милостями, они, привлеченные этими милостями, расска­жут о слабых и сильных местах противника. Низменных из них можно прельстить деньгами и драгоценностями; другим можно внушить, что они и есть те самые правители, которые в случае, если они будут у власти, станут полезны для народа; третьих можно заставить говорить, припугнув их своей силой. Это значит пользоваться жадностью и отсутствием чувства долга... Среди местных жителей могут найтись и благородные, которые потерпели неудачи и скрывают­ся. Такие люди стремятся проявить свои таланты, получать чины и жалованье. У таких людей можно пользоваться их честолюбием». Таким образом, жадность, отсутствие гражданского долга, эгоизм и честолюбие — вот почва, на которой вербуются шпионы из населения противника.

Из кого вербуются «внутренние шпионы»? Мотивация формирования аген­турных отношений по Сунь-Цзы достаточно разнообразна. «Среди чиновников противника есть люди умные, но потерявшие должность; есть люди, провинив­шиеся в чем-либо и подвергшиеся за это наказаниям; есть любимцы, жадные до богатства; есть люди, поставленные на низшие должности; есть люди, не выпол­нившие возложенных на них поручений; есть люди, стремящиеся приобрести более широкое поле для приложения своих способностей, пользуясь несчастьем других; есть люди, склонные к хитрости и обману, двоедушные. С такими людь­ми надлежит тайно вступить в шпионские сношения, щедро одарить их, привя­зать их к себе и через них узнавать о положении в их стране, разведывать о планах против себя, а также заставлять их сеять рознь между их государем и его вассалами».

Третий тип шпиона именуется «обратными шпионами» или «двойниками». Так называются шпионы противника в своем стане, деятельность которых, однако, искусно направляется в обратную сторону: на пользу той страны, против которой они направлены. Это неприятельский шпион, обращенный против само­го неприятеля.

Как это достигается? «Когда у меня появляется шпион противника и следит за мной, я должен заранее знать об этом; при этом можно привлечь его щедрым подкупом и заставить его выполнять мои собственные поручения; можно при­твориться ничего не знающим, дать ему ложные сведения и отпустить его. В таком случае шпион противника будет, наоборот, сам выполнять мои поручения». Сле­довательно, орудиями для использования неприятельского шпиона служат под­куп и обман.

«Шпионом смерти» называется свой агент, который направляется к против­нику специально для того, чтобы передать ему ложные сведения, ввести его в заблуждение и склонить его на действия, которые идут ему во вред или даже могут послужить причиной его гибели. Естественно, что когда ложь обнаружи­вается, разоблаченный противником агент, как правило, предается смерти.

Последняя категория шпионов называется «шпионами жизни». Это те, кто «возвращается с донесением», шпионы, засланные в чужую страну для собира­ния нужных сведений. Поскольку весь смысл их работы заключается в том, чтобы эти сведения доставить, они обязаны всячески стараться сохранить свою деятельность в тайне и вернуться к себе живыми. Отсюда и их название. Есте­ственно, для такой работы необходим особый подбор людей. Об этом говорят все комментаторы Сунь-Цзы и перечисляют качества, которые требуются от та­ких шпионов. «В шпионы жизни надлежит выбирать людей внутренне просве­щенных и умных, но по внешности глупых; по наружности — низменных, серд­цем же — отважных; надлежит выбирать людей, умеющих хорошо ходить, здо­ровых, выносливых, храбрых, сведущих в простых искусствах, умеющих переносить и голод, и холод, оскорбления и позор». Другие качества, требуемые от этих агентов: «Выбирают таких, кто обладает мудростью, талантами, умом и способностями, кто в состоянии сам проникнуть в самое важное и существенное у противника, кто может понять его поведение, уразуметь, к чему идут его по­ступки и расчеты, уяснить себе его сильные стороны и, вернувшись, донести об этом...». Также, нужно посылать умных и красноречивых людей, состоящих в дружеских отношениях с влиятельными и могущественными лицами у против­ника, теми, кто находится «на высоких постах и в высших рангах».

В этой связи понятны и требования, которые должны предъявляться к лицу, пользующемуся шпионами, руководящему их работой. Первое, что требуется от такого человека, это ум. Потому что нужно сначала оценить характер шпиона, его искренность, правдивость, многосторонность ума, и только после этого мож­но пользоваться им. Нужно иметь большой ум, чтобы распознать «в донесении шпиона ложь, различить правильное и неправильное; только тогда можно пользо­ваться шпионами». Чтобы пользоваться шпионами, нужно знать людей. А «если обладать совершенным умом, знать людей можно».

Второе, что требуется от того, кто руководит шпионской работой, это гуманность и справедливость. Когда гуманность и справедливость проявляются, к такому человеку приходят все мудрые; а если приходят все мудрые, он может пользоваться и шпионами. Если обласкать их своей гуманностью, покажешь им свою справедливость, сможешь ими пользоваться. Гуманностью привязывают к себе сердца их, справедливостью воодушевляют их верность. Гуманностью и справедливостью руководят людьми. Может ли тогда найтись что-либо невоз­можное для выполнения разведывательной задачи?

Третье, что требуется от руководителя шпионской работой, это тонкость и про­ницательность. Бывает, что шпион получит всякие драгоценности и деньги, но не добудет сведений о противнике. И тогда он постарается отделаться от поручения ложью. Вот тут-то и нужно быть осторожным и проницательным; нужно уметь распознавать, что истина и что ложь в его донесениях. Проницательность нужна и для того, чтобы «ограждать себя от шпиона, подосланного противником». Ком­ментаторы Сунь-Цзы считают это свойство настолько могущественным, что чело­век, обладающий глубокой проницательностью, может заранее все знать, все пред­видеть. Когда есть проницательность и еще раз проницательность, в делах нет ничего неважного, нет ничего незначительного: обо всем знают наперед.

Знание противника — это суть основы разведывательной доктрины Сунь-Цзы.

Ясно, что знать, с кем имеешь дело, крайне важно, чтобы определить свою стратегию и тактику борьбы с противником. «Когда хотят произвести нападе­ние, совершенно необходимо узнать, кто находится на службе у противника, кто из них умен, кто искусен, кто нет, и тогда, взвесив их способности, сообразно с этим действовать против них».

Однако знать противника нужно не только для того, чтобы определить, как действовать. Это нужно и для шпионской работы. Шпионы могут работать хо­рошо только тогда, когда знают, с кем они имеют дело.

Специально подробно обсуждается вопрос об «обратных шпионах», кото­рым придается особое значение. Сунь-Цзы указывает на два метода вербовки такого шпиона: подкуп и оказание особого внимания. Нужно со всей заботливо­стью поместить его, пустить в ход всякие ухищрения в своем красноречии, про­явить к нему самую глубокую любовь и после этого насытить его богатыми дарами и пригрозить ему ужасным наказанием. Таким образом, наилучшим способом воздействия на такого шпиона является удовлетворение его корысто­любия и одновременно запугивание его страхом смерти.

Что же может дать такой обратный шпион? «Через обратного шпиона ты будешь знать, кто из жителей его страны падок до денег, у кого из его чиновни­ков какие недостатки». А к чему это может привести? Сунь-Цзы говорит точно: «Таким путем ты сможешь приобрести себе и местных шпионов и внутренних шпионов».

«Через него ты будешь знать все». Что именно? «Через обратного шпиона ты будешь знать, как обмануть противника». «Поэтому, — продолжает Сунь-Цзы, — сможешь, придумав какой-нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввес­ти противника в заблуждение».

«Через него ты будешь знать все», — в третий раз повторяет Сунь-Цзы. Что именно? «Положение противника». «Поэтому, — продолжает Сунь-Цзы, — сможешь заставить своего шпиона жизни действовать согласно твоим предпо­ложениям».

Таково значение обратного шпиона. Через него открываются самые на­дежные пути для организации шпионской сети по всем направлениям, а также для обеспечения самых верных условий для шпионской работы. «Узнают о противнике обязательно через обратного шпиона», — говорит Сунь-Цзы. «Все четыре вида шпионов, и местные, и внутренние, и шпионы смерти, и шпионы жизни — все они узнают о противнике через обратных шпионов». «Начало всей шпионской работы зависит от обратного шпиона». «Поэтому, — заканчивает Сунь-Цзы, — с обратным шпионом нужно обращаться особенно внимательно».

«Гораздо лучше обращать на свою пользу шпионов, являющихся от против­ника, чем посылать своих шпионов к противнику. Людей с большим умом мало, а ординарных много. Поэтому наш шпион, попадая к противнику, может прельститься золотом и драгоценностями, красивыми женщинами; его волю можно сломить наказанием; страсти и боязнь смерти свойственны всем людям. Поэто­му часто случается, что такой шпион раскрывает истину и приносит своим толь­ко вред. Даже твердый и стойкий человек, и тот, если у него не хватает ума, подвергаясь изо дня в день всевозможным допытываниям противника, в конце концов, проговаривается. Поэтому Сунь-Цзы и ставит обратных шпионов на первое место».

Применение агентурной разведки по Сунь-Цзы сочетается с активными фор­мами воздействия на противника, а именно — дезинформацией — «на войне устанавливаются на обмане» (четыре вида маскировки: маскировка кажущейся своей слабостью; маскировка ложными действиями; маскировка расстоянием; маскировка ложной обороной), воздействием на психологию противника, его морально-боевые качества (четыре вида воздействия: внесение расстройства в его ряды; внесение раздоров в его лагерь; наталкивание на необдуманные и гибельные для него поступки; усыпление его бдительности).

Выше уже говорилось о том, что красной нитью разведывательной концеп­ции Сунь-Цзы является знание противника. Конкретизируются объем и детали этого знания: 1) достоинства и ошибки в оперативных планах противника; 2) законы, управляющие его действиями; 3) его «жизненное место»; 4) его со­стояние: «в чем у него недостаток, в чем избыток».

Сунь-Цзы можно также считать одним из основоположников создания тео­рии военной и оперативной обстановки. В самом начале своего трактата он говорит о важности расчетов, о необходимости еще до начала войны все заранее взвесить и обдумать, чтобы вступить в войну, твердо зная, что и как следует предпринимать. Для победы необходимо, как утверждает Сунь-Цзы знать его (противника), себя (свои силы и средства), Небо и Землю.

Еще в древнем «И-цзин» установлено, что в мире существуют три действу­ющих начала: Небо, Земля и Человек. На языке «И-цзин» Небо — это времена года, атмосферные, климатические и метеорологические условия; Земля — гео­графическая и топографическая обстановка; Человек — население Земли, люди.

Последующие китайские мыслители построили на этой формуле всю филосо­фию бытия, распространили ее на все области жизни. Сунь-Цзы, в полном со­гласии с данной концепцией, распространяет ее и на область открытого — вой­на, и скрытого — разведка, противоборства.

Необходимость сослаться на Сунь-Цзы в описании теории и практики раз­ведки стало необходимым и непременным, обязательным атрибутом многочис­ленных современных исследователей истории спецслужб, мемуаристов. Приме­чательно, что в своих мемуарах на Сунь-Цзы ссылаются такие видные и разно­плановые разведчики, как Аллен Даллес, Рейнхард Гелен, Маркус Вольф.

У-Цзы

Для истории древнекитайской военно-политической мысли наряду с трактатом Сунь-Цзы не меньший интерес и ценность представляет «Трактат о военном искусстве» У-Цзы — известного полководца и исторического деятеля (440 — 361 гг. до н.э.).

Текст У-Цзы состоит из шести глав, где уделяется внимание темам, важней­шим для политического, военного, разведывательного искусства: «Планирова­ние для государства», «Оценка врага», «Управление армией», «Два полковод­ца», «Реагирование на изменения», «Поощрение командиров».

Характерно, что ни в одной из глав не обсуждается только одна узко направ­ленная тема, ибо стратегические концептуальные размышления в трактате по­всеместны.

В трактате У-Цзы указывает на необходимость гармоничного сочетания двух начал государственной и общественной жизни — гражданского и военного. Из мыслителей древнего Китая редко кто совершенно обходит это взаимоотноше­ние гражданского и военного начал, в частности, это мы видим в рассмотренных выше «Методах Сыма» и трактате Сунь-Цзы.

Как и его предшественники, У-Цзы формирует требования к знанию против­ника, как общему принципу стратегии.

Знание противника должно быть полным, то есть не ограничиваться сведе­ниями об организации его армии, ее вооружении, расположении военных сил; необходимо знать и внутреннее состояние страны противника, характер управ­ления ею, отношение между отдельными слоями населения; надо знать даже нравы населения, общий психологический склад народа.

У-Цзы призывает принимать во внимание географию страны и ее экономику, положение страны среди других государств, на основе оценки выявить сильные и слабые стороны противника.

Примерно аналогичные каноны древнекитайской политической, военной и разведывательной доктрины содержатся в ряде других работ, например, тракта­та «Вэй Ляо-Цзы» (конец IV в. до н.э.), сочинении «Три стратегии Хуан Ши-Гуна» (I в. до н.э.).

Теория стратагемности

Применительно к разведывательной и контрразведывательной теории и практи­ке основным продуктом древнекитайской философской, политической и воен­ной мысли является теория стратагемности. Стратагемность мышления и пове­дения является характерной особенностью именно китайской цивилизации, от­раженной в настоящее время и в политической, и в общественной культуре Японии, Кореи, Вьетнама. Само понятие стратагема означает стратегический план, в ко­тором для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость.

Огромное влияние на теоретическую разработку теории стратагемности ока­зали цитируемые выше Тай Гун, Сунь-Цзы, У-Цзы.

Стратагемность — это сплав стратегии с умением расставлять скрытые от противника западни, искусство мыслить на длительную перспективу, составлять долгосрочные планы на различных уровнях, умение просчитывать ситуацию на достаточное количество ходов вперед, применять стратагемные ловушки для достижения успеха.

Теория стратагемности и в настоящее время остается весомым оружием ки­тайских политиков, бизнесменов, военных, разведчиков.

В 1988 году швейцарский ученый Харро фон Зенгер опубликовал моногра­фию, где показал возможность универсального применения китайской страта­гемности (учения о хитроумных планах) на любом поприще. Наибольший ин­терес представляет опубликованный автором уникальный каталог 36 стратагем, не имеющий аналогов по богатству содержания.

Стратагемы могут относиться к различным категориям, как-то:

1) камуфлирование (чем-то правдоподобным);

2) введение в заблуждение;

3) захват добычи;

4) блокада;

5) получение преимущества;

6) соблазнение;

7) бегство.

Позволим себе репродуцировать данный перечень стратагем, являющих по сути концентрированное выражение китайской концепции противоборства в тайной сфере на основе многотысячелетнего опыта.

36 стратагем:

1. Обмануть императора, чтобы он переплыл море.

2. Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао.

3. Убить чужим ножом.

4. В покое ожидать утомленного врага.

5. Грабить во время пожара.

6. На востоке поднимать шум, на западе нападать.

7. Извлечь нечто из ничего.

8. Для вида чинить деревянные мостки, втайне выступать в Чэнцань.

9. Наблюдать за огнем с противоположного берега.

10. Скрывать за улыбкой кинжал.

11. Сливовое дерево засыхает вместо персикового.

12. Увести овцу легкой рукой.

13. Бить по траве, чтобы вспугнуть змею.

14. Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу.

15. Сманить тигра с горы на равнину.

16. Если хочешь что-нибудь поймать, сначала отпусти.

17. Бросить кирпич, чтобы получить яшму.

18. Чтобы обезвредить разбойничью шайку, сначала надо поймать главаря.

19. Тайно подкладывать хворост под котел другого.

20. Ловить рыбу в мутной воде.

21. Цикада сбрасывает свою золотую кожицу.

22. Закрыть дверь и поймать вора.

23. Объединиться с дальним врагом, чтобы побить ближнего.

24. Объявить, что только собираешься пройти сквозь государство Го, и захва­тить его.

25. Украсть балки и заменить их гнилыми подпорками.

26. Скрыть акацию и указать на тутовое дерево.

27. Делать безумные жесты, не теряя равновесия.

28. Заманить на крышу и убрать лестницу.

29. Украсить сухие деревья искусственными цветами.

30. Превратить роль гостя в роль хозяина.

31. Стратагема красотки.

32. Стратагема открытых ворот.

33. Стратагема сеяния раздора.

34. Стратагема самострела.

35. Стратагема цепи.

36. Бегство (при полной безнадежности) — лучшая стратагема.

При этом крайне важно не ортодоксальное, прямолинейное, а творческое вос­приятие сущности стратагем, что предполагает нестандартность их применения. Например, стратагема № 17 «Бросить кирпич, чтобы получить яшму» по своей сущности является стратагемой обмена, приманки. Предполагает отдать против­ной стороне что-либо ненужное ради того, чтобы позже получить взамен что-либо значительно более существенное.

Чем не элемент контрразведывательной операции, в ходе которой по контро­лируемым контрразведкой каналам противнику передаются утратившие опера­тивную и иную ценность сведения, материалы и изделия в обмен на оперативно- значимые документы? Или стратагема № 9 «Наблюдать за огнем с противопо­ложного берега» — в сущности своей стратагема невмешательства, выжидания, задержки; стратагема № 3 — «Бить чужим ножом» — означает метод уничто­жения противника чужими руками, что по теории деятельности спецслужб оз­начает элементы работы «под чужим флагом».

Можно и нужно говорить не о наборе, каталоге стратагем, а о разведыватель­ной философии китайского государства, составной неотъемлемой частью кото­рого являются старейшие и следовательно наиболее опытные спецслужбы — разведка, контрразведка, политическая полиция. Отдельно отметим — государ­ства с более чем миллиардным населением и наиболее динамично развиваю­щейся экономикой, которая, по прогнозам аналитиков, к 2020 году станет по паритету покупательной способности крупнейшей в мире.

***

Каждая древняя цивилизация в обойме наиболее значимых достижений вос­произвела и свое представление по проблемам тайного противоборства. Совре­менных исследователей не должны смущать имеющиеся кажущиеся аналогии, ибо они есть не только следствие соприкосновения и взаимопроникновения цивилизаций, но и продукт человеческой мысли, прогрессирующей по общим законам развития общественного бытия и сознания независимо от места собы­тий, территории, этносов.

«Артхашастра»

«Артхашастра» — наука о пользе, о практической жизни, древнеиндийский трактат, собрание наставлений по управлению государством, является важнейшим ис­точником для изучения Древней Индии. Трактат составлялся примерно в IV в. до н.э. Авторство этой древнейшей индийской книги приписывается брахману Каутилье — советнику правителя Чандрагупта, поднявшего восстание против греко-македонских завоевателей Индии и создателю в последующем самой об­ширной в Евразии индостанской территориальной державы.

Книга предельно практична и даже на современный взгляд откровенно цинична.

В отличие от работ древнекитайских мыслителей, скажем, Тай Гуна или того же Сунь-Цзы, мысливших масштабно, объемно, концептуально, стратегически, «Артхашастра» содержит множество детальных описаний тактических приемов деятельности как политической, так и военной оппозиции, развертывания диверсионно-террористической, партизанской борьбы в тылу врага.

«Подговоры (среди врага), шпионаж, тайные меры устранения, осада и при­ступ — вот пять факторов для овладения укреплением» — провозглашает ав­тор «Артхашастры». Отметим, что из пяти обозначенных факторов лишь только два являются военными методами, остальные три — и они стоят на первом тесте, то есть считаются приоритетными — однозначно относятся к методам тайной разведывательно-подрывной деятельности.

В качестве основного средства этой деятельности Каутилья выводит тайных агентов (шпионов). Несмотря на то, что агентам посвящены три отдельных раздела: раздел 173 «О применении тайных агентов» и разделы 166 и 167 «О шпионах, действующих оружием, огнем и ядом» и «Уничтожение провианта, припасов, фуража», о шпионаже упоминается практически во всех главах книги, относящихся к военной тематике.

Автор акцентирует внимание именно на тайном использовании агентов. «И как они проникли к врагу при помощи хитрых мер, точно также они должны удалиться».

Предполагается, что агенты, шпионы должны вести активный образ действий, постоянно различными способами оказывая генерирующее воздействие на выс­шее руководство противника, его войска, население, возможных союзников, по­буждая их к действиям в выгодном для себя направлении, внося смятение в ряды врага.

Упоминаемых по тексту «Артхашастры» агентов, шпионов можно условно разделить на следующие основные категории:

- агенты-боевики, диверсанты.

«Агенты должны применять оружие, огонь, яд и прочее против горячего, энер­гичного или потерпевшего поражение врага».

«(Тайные агенты) должны сжигать внутренние хоромы, городские ворота и зернохранилища и убивать охраняющих их людей».

«Тайные агенты должны убивать начальников пехоты и воинских частей»;

- агенты-дезинформаторы, распространители ложных слухов и сеятели па­ники: «...воевать надо обманом», и... благодаря разглашению о (своем мнимом) поражении...», «...при помощи предателей (создав впечатление) о своей гибели, «я, мол, побежден», следует из засады ударить по поверившему...»

«Агенты... должны говорить... об успехах своего дела и неуспехах вражеских»;

- агенты-провокаторы, подстрекатели.

«...они должны посеять раздор последовательно тщательно подготовленным образом, говоря, например: вот такой-то клевещет на тебя. Такие (подстрека­тельства) должны производиться в отношении обеих сторон (которые жела­тельно поссорить)».

«Во всех... случаях ссор, возникающих сами собой или подстроенных тайны­ми агентами, государь должен поддерживать более слабую сторону деньгами и военной силой...»;

«...в служебных местах, подведомственных начальнику охраны, следует под­брасывать оружие, ценные предметы и цепи, запачканные кровью. После этого шпион должен объявить, что начальник охраны позволяет себе убийства и гра­бежи»;

«...шпион, находящийся в близких отношениях с (враждебным) государем, должен сам давать ему знать, что будто бы-то и такой-то из его сановников ведет переговоры с людьми врага»;

- двойные агенты.

«...шпионы, получающие жалование с обеих сторон»;

- агенты-информаторы.

«Шпионы (заинтересованного государя) должны находиться при всех (по­добных объединениях) и замечать те стороны, которые приводят к взаимным разногласиям, вражде и ссоре среди (членов) объединений».

«Всеведение надлежит показывать следующим образом: после того, как (шпи­оны) выведают все тайные (беззаконные) действия, происходящие в отдельных долях, государь должен объявить о зачинщиках (таких действий); при посред­стве донесений, получаемых от шпионов, назначенных наблюдать за устранени­ем зол в государстве, он должен объявлять о лицах, враждебно настроенных к государю, а также о таких вещах, которые еще должны (в будущем) быть ему доложены, — все это через посредство тайных связей и знаков...».

Многообразно обличье, под которым должны выступать шпионы. Это шпио­ны под видом купцов, в деревнях шпионы под видом владельцев отдельных домов и в пограничных городах шпионы под видом пастухов или святых аске­тов... шпионы под видом виноторговца, военачальника, продавцов вареного мяса, торговцев ослами, верблюдами, охотников, шпионы под видом послов, ремес­ленников, под видом того, что они якобы явились от друзей и родственников и имея на руках документы (подложные) с печатями, под видом содержателей притонов, певцов, актеров, танцоров, жонглеров, содержателей кабаков, шпион, переодетый святым волшебником, шпион под видом толкователя знамений.

Противоборство с противником по «Артхашастре» возможно только после получения всесторонних знаний о возможностях, местности, времени, силе и сла­бости врага.

Говорится о необходимости поддержания должной стабильности в стране — «внутреннее волнение опаснее, чем волнения внешнее». «Когда внешние (вра­ги) сговариваются с внутренними и (наоборот) внутренние с внешними, то в обоих случаях подговариваемые имеют возможность на успех.

***

О применении специальных, тайных способов противоборства с неприяте­лем, введения его в заблуждение, использования методов разведки писали так­же древний мыслитель Джаммапада (V в. до н.э.): «Что бы не сделал враг врагу или же ненавистник ненавистнику, ложно направленная мысль может сделать еще худшее»; греческий историк Фукидид (460—400 гг. до н.э.): «Лучшим военачальником является тот, кто имеет способность к военной хит­рости».

Римский адвокат и ритор Полиэн (II в.) в труде «Военные хитрости» опи­сал до 900 стратагем, римлянин Секст Юлий Фронтин в труде «Стратагемы» описал 563 стратагемы. Трактат Фронтина «Стратагемы» является трудом вто­ричным, так как основывается на пересказе отдельных фрагментов из гречес­ких и римских историков: Геродота, Фукидида, Ксенофонта, Полития, Диодора, Тита Ливия, Юлия Цезаря, Валерия Максима, Корнелия Непота.

В спектре рассматриваемой нами проблематики несомненный интерес пред­ставляют две первые главы «Стратагем» Фронтина: 1. Как скрыть свои планы и 2. Разведывание планов неприятеля, где приводятся примеры дезинформации, скрытности управления, дипломатической разведки, разведки путем визуально­го наблюдения, захвата с целью последующего опроса пленника, использование двойного агента под видом изменника, направление агента под видом воина противника, выявления внутренней измены, предпосылок к предательству со стороны соратников.

Многообразна древнейшая практика применения разведки. Так, Юлий Це­зарь постоянно использовал разведку в военных походах. Александр Македон­ский использовал в Месопотамии резерв агентурной разведки. А эпохальное восстание Спартака было следствием полного провала разведки Римской импе­рии. Американский историк-аналитик Розмари Шелдон весьма наглядно показала, что Римская империя была застигнута врасплох на первом этапе восстания. Не составив объективной картины происходящего, власти не смогли при­нять правильное решение, адекват