Таджикистан, Фанские горы, Зеравшанский хребет

Алексей Верин

Алексей остановил бульдозер, наполовину вывалился из кабины, зависнув на поручне, и критически осмотрел очередной фронт работ.

- Да, наворотили делов, - присвистнул главный лагерный «танкист», - с прошлой осени гребем, гребем… А конца не видно.

- Мы тоже старались, - ответил Малыш, вылезший наружу с другой стороны машины, - дамбу строили, воду копили… Да и аммонала не пожалели.

- Я в курсе. Сам же участвовал. Только мусорили все вместе, а убирать нам с Пушистиком…

- Ничего не поделаешь, такова его бульдозерная доля… - горько вздохнул Белозеров.

Верин спрыгнул на землю и обошел вокруг верного стального буйвола. За тринадцать лет Пушистику досталось немало. Как ни следил за ним хозяин, как ни трясся над каждой деталью, а срок службы машины не бесконечен. Тем более, при дефиците запчастей.

Впрочем, сейчас выглядел бульдозер прекрасно. Не поленился Алексей в прошлом году поставить весь Душанбе с ног на голову, в поисках запчастей. Конечно, танки - не бульдозеры, но что-то подошло, что-то подогнали… Заодно разжился краской, и Пушистику, приобретшему за годы службы «леопардовый окрас», из облупившейся кое-где до металла краски, вернули привычный оранжевый цвет. Правда, кто-то из «ребенков» - художников, воспользовавшись отсутствием Верина, нарисовал на капоте тигриную морду, да по бокам вывел гордое имя «Пушистик». Но Леха не стал ничего менять: нарисовано было талантливо, оскал смотрелся, как родной.

Обновленный труженик ковша и отвала с еще большим энтузиазмом занялся привычным делом: строить дорогу. Только теперь не строить, а восстанавливать. Ту самую дорогу, что когда-то взрывал Стас Белозеров, чтобы отрезать от Лагеря владения Ахмадова...

Теперь изоляция была не нужна. А трасса, наоборот, требовалась. Вот только строить - не ломать. Взорвали за пять минут, а восстановить полотно… Впрочем, то место, где взрывали, давно осталось позади. Засыпать излучину не стали, всё одно размоет. Обошли по склону...

Но это же только одно место. Рукотворный сель прокатился по всей дороге, нагромоздив горы всевозможной грязи и мусора. Шуточки ли - целое озеро спустили. То самое, что снова заполняется водой, за восстановленной дамбой. В общем, завалено ущелье до самого низа… И работы далеко не на одни сутки. Было. Почти всё позади. Осталось как раз на день. Даже меньше

- Ладно, погнали, - оба полезли в кабину.

Взревел мотор бульдозера. Отвал врезался в очередное нагромождение мусора, чтобы через шесть часов сдвинуть в сторону последнее препятствие между ущельем Пасруддарьи и душанбинской трассой.

- Всё!

Алексей, не глуша мотор, вылез из кабины, присел на камень, достал пачку Кемела, вытащил последнюю сигарету и, не обращая внимания на удивленного Стаса, закурил.

- Ты ж, вроде, бросил, - сказал Малыш.

- Бросил… - подтвердил Верин. - Это довоенная. Берег на первый перевал, который пройду, как турист. Символ. Но подумалось…

- Восстановленная дорога вниз - больший символ?

- Ага, так и я о том… Правда, Пушистик?

Бульдозер довольно рыкнул и подмигнул нарисованным тигриным глазом.

Окрестности Астрахани

- Санька! Смотри, что у меня есть!

Димка Урусов аккуратно развернул потрепанный брезентовый сверток на плоской вершинке валуна. Девочка скосила глаза на содержимое и едва заметно улыбнулась. На вылинявшей ткани стопкой лежали несколько квадратных металлических пластин, заточенных по углам.

- Классная штука! – сказал Чауш и взял верхную. - Папик подарил. Он их лет двадцать назад болгаркой сработал! Еще на Украине когда был! Классная штука! - повторил Димка. - Сталь - пять мымы! Тяжеленная! Если метнуть правильно - бронежилет первого класса пробьет! А не пробьет, так усе ребра переломает!

Бешеная еще раз улыбнулась.

- Можно? - и, не дождавшись ответа, взяла всю стопку, не забыв снять пластину и с ладони мигом замолчавшего Чауша.

Вшшшрух... И треск: хрусть-хрусть...

Димка понуро глядел на несчастный пожарный щит. Три пластины вошли в облупившееся дерево равносторонним треугольником. И четвертая ехидно подвела черту под горизонтальным основанием.

Мда... Уберегли Те-Кто-Сверху от позора. Хотел ведь, повыпендриваться... Не успел. И хорошо. Нет, по скорости может, и получилось бы. С ладони метать - дело нехитрое. Но блин, курво-мать, точность...

Чауш отвернулся. И тихо выдохнул... Тяжело, очень тяжело. На части, можно сказать, рвет... На отца с матерью смотрел, удивлялся, все понять не мог, как это они?! Пока самого не стукнуло пыльным мешком. Парень снова вздохнул. Что же хреново-то так?! По тайге проще бегать... Чем вот так стоять рядом, и не знать, что делать. Только и остается, что с ноги на ногу переминаться. И пытаться сопеть тише...

Ладно, себе-то можно и признаться: влюбился! По уши...

А ему теперь даже к ней подойти стыдно будет. Думал, вон, пластинами удивить. Вбить их ровненько в мишень. Надеялся... Ведь метать лучше всех умеет. Даже Полковника лучше. А тут рррраз, и с размаху. Треугольничком...

Чауш еще раз вздохнул. Нет в жизни счастья…

- Дим, - вдруг тихо сказала девочка, - хорош кукситься!

- Да я не куксюсь! То есть, не кукшусь. То есть… Ты поняла, короче. - Чауш снова безнадежно вздохнул.

Санька звонко рассмеялась:

- Ага, не куксишься... Ты когда последний раз в зеркало смотрел?

- Утром, - обиженно буркнул мальчишка. И начал заворачивать пластины обратно. Неудачно уронил одну на босую ногу. Выругался сквозь зубы... Кое-как замотал сверток...

Девчонка неожиданно стала очень серьезной. Тонкая рука коснулась загорелого плеча парня.

- Ну не переживай ты так! Меня с детства учили. И, как твой отец говорит: "Плотно-плотно!". И методы совсем не как у вас, – Санька улыбнулась, - слушай, Дим, а ты плавать умеешь?

- Умею...

- Научишь?

- Так у вас там негде…

- Зато здесь целое море! И неделя минимум, пока переговоры не закончатся! Пойдем?! Прямо сейчас!..

Двое бежали по прибрежному песку: угловатый, высокий и широкоплечий подросток и крохотная девчонка с огромными, на поллица, глазами. Бежали, глядя друг на друга так, как смотрят влюбленные во все времена и во всех странах...