Лекция 3. Победа революции: солдаты и депутаты против царя

Волнение, начавшееся в Петрограде 23 февраля и перекинувшееся в центр города, привело к тому, что уже 25 февраля в столице огромной империи во время войны власти не смогли контролировать главную улицу страны — Невский проспект. Его заполнили манифестанты, которые пели революци­онные песни и выкрикивали антиправительственные лозунги. Полиция не могла с этим справиться. Возникает вопрос: а почему власти не исполь­зовали войска?

Российская империя очень много внимания уделяла безопасности. В мирное время в стране было сложно устроить беспорядки чисто технически, во всяком случае в столице. Дело в том, что значительную часть столичного гарнизона составляли гвардейские полки. Российская императорская гвардия была мощ­ной силой, главной задачей которой оставалась охрана императорской семьи.

В современном Лондоне одна из туристических достопримечательностей — это смена караула у Букингемского дворца, все любуются на английских гвар­дей­цев. Английская гвардия, дислоцированная в Лондоне, состояла из пяти пехот­ных полков и двух кавалерийских. Это совер­шенно несопоставимо с тем, что находилось в Петрограде: несколько дивизий императорской гвардейской пехоты, по четыре полка в каждой. В столице и при­городах находилось две дивизии императорской гвардейской кавалерии, по четыре полка в каждой. Плюс несколько полков гвардейских казаков, императорский конвой, гвар­дейские саперы, гвардейский экипаж, морской экипаж, гвардей­ская артил­лерия, гвардейская конная артиллерия, батальоны стрелков импера­торской фамилии. Это была настоящая армия с артиллерией, со вспомогательными войсками, главной задачей которой была защита императорской семьи.

Огромное внимание уделялось до войны подбору личного состава. Крепкие парни, получившие должные характеристики полицейских властей, которых набирали из крестьянских районов империи, не тронутых влиянием города, — таких людей брали в императорскую гвардию. О них специально заботились, их специально снабжали, кормили и обучали. Ресурсы империи были таковы, что в разные полки стремились набрать похожих солдат. В один полк — рыжих, в другой — блондинов, в третий — брюнетов. Курносых ребят направляли в Павловский полк — напоминание об императоре Павле I.

Специальным был и отбор в офицеры. Очень часто в одном и том же полку служили дворяне, члены одной и той же семьи. В кавалерийских полках — представители аристократии. А в первых кавалерийских полках — представи­тели очень богатой аристократии. Не все могли себе позволить службу в импе­ратор­ской гвардии из-за значительных трат. Для того чтобы поддержать эту служ­бу, требовались большие семейные деньги. Офицеры были спаяны, знали друг о друге очень много. Гвардеец мог сидеть на том же стуле, что и его дед рань­ше, и есть из той же тарелки, а напротив него мог сидеть его дядя-офицер. Он даже мог знать детскую кличку отца своего сослуживца по батальону.

Гвардейские полки соревновались в преданности императорской семье. Во вре­мя революции 1905 года преданность императорской гвардии чисто техниче­ски сыграла немалую роль. Когда в декабре началось восстание в Москве, туда перебросили Семеновский полк, который действовал реши­тельно и крайне жестоко. Противостоять этой силе было очень сложно. Возникает вопрос: почему она не была использована в дни Февральской революции? Дело в том, что этой силы уже более не существовало.

Российскую императорскую гвардию двинули на фронт, и многие солдаты и офицеры погибли на полях Польши и Галиции. В столице же оставались только запасные батальоны этих полков, главная задача которых была подго­товка пополнения солдат. Их набирали в армию, а затем направляли в гвар­дейские казармы в Петрограде, где они проходили начальный курс обучения, после чего отправлялись на фронт. Они назывались батальонами, но были необы­чайно разбухшими: в каждом по несколько тысяч солдат. Должного количе­ства офицеров не было, да и качество очень часто подводило: это был не специально отобранный офицерский состав дореволюционного времени, а прапорщики военного времени, иногда из студентов, люди совсем другой культуры и с иными представлениями о военной дисциплине. Некоторые понимали, что вскоре их самих пошлют на фронт, и не очень много внимания уделяли своим обязанностям командиров.

Солдаты очень часто находились не в лучших условиях. В казармах не хватало стекол, не всегда было хорошим питание. Многие солдаты болели и оказыва­лись в госпиталях, не доехав до фронта. Из опоры режима императорская гвар­дия могла превратиться в толпу вооруженных людей, для этого режима опас­ных. И поэтому генералы побаивались использовать эту силу. Тем не менее они получили вполне определенный приказ от императора, который находился в это время в Ставке, в Могилеве: он повелел прекратить беспорядки, совер­шен­но недопустимые во время войны с Германией и Австро-Венгрией. Было реше­но использовать войска. В качестве силы решили применять учебные команды соответствующих полков. Это были солдаты, которые готовились стать унтер-офицерами. Они проходили специальную подготовку, о них лучше заботились, их держали в более жестких рамках.

26 февраля учебные команды различных запасных батальонов гвардейских полков расположились на улицах столицы. Солдаты применили оружие. Под­чиняясь приказу своих офицеров, они стреляли по толпе. Некоторые делали это без особого энтузиазма, но все же подчинялись. Однако немедленного эффекта это не оказало. Эйфория, восторженный напор предшествующих дней сменился каким-то ожесточением, которое вряд ли было бы долговременным. Но толпы собирались после обстрелов вновь и вновь, люди оттаскивали уби­тых, раненых, иногда им оказывалась первая помощь. На молодых солдат кри­чали, на них оказывалось очень мощное психологическое давление.

И в этот же день, 26 февраля 1917 года, произошел первый бунт. Бунтовщиками стали солдаты, ветераны, которые были выписаны из госпиталей и перед от­правкой на фронт находились в своем батальоне. В каждом батальоне была специальная рота, четвертая, состоявшая из таких ветеранов. И солдаты Пав­ловского полка, расположившегося недалеко от Невского про­спекта, бросились туда, чтобы снять свою учебную команду и вернуть ее в казармы. Они не хоте­ли, чтобы их полк участвовал в полицейской акции. Однако до Невского про­спекта солдаты не добежали, они буквально столкнулись с конным отрядом полиции и обстреляли его. Стало ясно, что это уже бунт с использованием силы, и запасной батальон Павловского полка забурлил. Во время этого вы­сту­пления были убиты несколько офицеров, но восставшими солдатами никто не руководил, и они не знали, что делать. Некоторые сочли за лучшее попросту исчезнуть из казарм, другие как-то болтались. Ночью казарма Павловского полка была окружена надежными войсками. Зачинщиков или тех, кого считали зачинщиками, вывели на улицу и под конвоем отправили в Петропавловскую крепость. Это были последние узники старого режима, которые оказались в этой знаменитой тюрьме.

Казалось, первая попытка восстания была подавлена, однако важные события в это же время проходили в другом конце города, в огромном квартале гвар­дейских казарм, где был расположен, помимо прочих, запасной батальон Во­лынского полка. В обычное время, до войны, полк находился в Вар­шаве, входя в так называемую Варшавскую гвардию. Но в ходе войны, после того как Вар­шава была оставлена, его перевели в Петроград, в столицу империи. В казар­ме учебной команды Волынского полка шли разговоры, унтер-офицеры собрались и решили, что на следующий день они не будут участвовать в обстрелах и не станут подавлять движение на улицах. Они рассказали это солдатам, те согласились. Конечно, мало кто спал в эту ночь, все очень нервничали.

Наутро они построились, взяли винтовки и в строю ждали офицеров. Когда появились офицеры и перед ними начал выступать командир роты, солдаты начали его перебивать, крича: «Ура!» Это была демонстрация неповиновения. Офицер попы­тался взять ситуацию под свой контроль, но это ему не удалось, и он побежал. Солдаты кричали, вслед ему раздались выстрелы, и один вы­стрел достиг цели. Офицер был убит. Для солдат пути назад не было: они не только восстали во время войны, но и убили своего командира. Они броси­лись на плац и стали выводить на улицы солдат других частей, находившихся рядом. Это был военный городок в центре города, буквально набитый солда­тами. Не все они хотели выходить на улицы, некоторых пришлось застав­лять силой, кто-то убежал. Однако и тех, кто вышел, было очень много. У них не было никаких командиров, к офицерам относились с подозрением.

Среди солдат оказалось два оркестра, которые стали играть «Марсельезу», и толпы солдат, без особого порядка, как цунами, двинулись по параллельным улицам по направлению к Литейному проспекту. Они двинулись на Выборг­скую сторону, которая в предшествующие дни была эпицентром протестного движения. Их пытались задержать на Литейном мосту, но этих неорганизо­ванных, плохо дисциплинированных солдат было так много, что они буквально прорвали оцепление. И когда солдаты оказались на территории мятежного рабочего района, это стало некоторой точкой невозврата. Две силы — бастую­щие рабочие и восставшие солдаты — соединились. Лидеры иногда появлялись буквально на улице. Возникла мысль освободить заключенных из тюрьмы, которую называли «Кресты», по форме корпусов. Стражу заставили открыть ворота и освободить всех заключенных. Освободили не только поли­тических, но и уголовных преступников, людей, которые были заподозре­ны в шпионаже в пользу противника, освободили финских сепаратистов.

Солдаты иногда призывали, иногда заставляли встать на свою сторону всё но­вые воинские части. Впоследствии в эмиграции немало говорилось о том, что хватило бы одного дисциплинированного батальона, чтобы разогнать эти сол­датские толпы. Но в условиях восстания обычная дисциплина и стандарт­ная логика военного повиновения действует не всегда. В эти дни в Петрограде оказался один очень решительный и боевой гвардей­ский офицер — Александр Кутепов. Получив приказ, он повел сводный отряд для того, чтобы противо­стоять восставшим. Однако, двигаясь по городу, на­полненному революцион­ными толпами манифестантов, он через некоторое время ощутил, что никто за ним не следует, никакого отряда за ним нет. Как кусок твердого сахара, брошенного в стакан с горячим, чаем, этот отряд просто растворился в толпе. Никаких сил, поддерживающих власть, в городе не было. Проправительствен­ные силы таяли и таяли.

И в это время центр событий переместился в Государственную думу, в Таври­ческий дворец. На протяжении нескольких предшествующих дней там произ­носились горячие оппозиционные речи, и это также влияло на ситуацию. Однако император повелел приостано­вить заседание Государственной думы, и депутаты решили собраться на част­ное совещание. Они обсуждали, что им делать в этой ситуации: оппозицион­ных речей было уже недостаточно. Нарушить царское повеление о роспуске Думы означало бросить открытый вызов власти. Левые депутаты, прежде всего Керенский, стремились подтолк­нуть Думу к решительным действиям. Думское большинство опасалось таких шагов, но ситуация менялась вслед за тем, как толпы солдат и манифестантов подходили к Таврическому дворцу. На каком-то этапе солдаты оказались в самом здании Думы. И депутаты приняли решение, хотя и не без колебаний, создать Временный комитет Государственной думы.

Первоначально его задачи были не очень определенно названы. Фактически Дума действовала как протоправительство, как некий центр власти, который пытается взять контроль над ситуацией. Однако в тот же самый день в Госу­дарственной думе возник еще один центр власти, которым стал Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Некоторое количество активистов-социалистов и радикальных интеллигентов, оказавшихся в Думе, при поддерж­ке Керенского и некоторых других депутатов выпустили обращение к рабочим. Они призывали рабочих избирать своих представителей и направлять их в зда­ние Таврического дворца. Через некоторое время этот призыв распростра­нился и на солдат. Так возникла первоначальная сложная ситуация, которая потом вошла в историю как двоевластие. Это очень сложная комбинация, и роль Думы в этом тоже была достаточно велика.

Во-первых, поведение Государственной думы влияло на очень многих людей — чиновников, офицеров, генералов. Дума пользовалась авторитетом. Не будь Думы, вряд ли восстание одерживало бы такие победы. Но и появление Петро­градского совета было необычайно важным, потому что подталкивало к более решительным действиям, и для людей, уже втянутых в противостояние на ули­цах в предшествующие дни, совет был достаточно авторитетным органом. Свой авторитет Петроградский совет укрепил 1 марта старого стиля, 14 марта нового стиля, когда издал Приказ № 1. Это был один из важнейших документов в истории российской революции. Приказ был обращен к армии, в первую очередь к петроградскому гарнизону: солдатам предоставлялись гражданские права, но самое главное — приказ требовал создания войсковых выборных комитетов в частях и подразделениях. Таким образом, двоевластие перено­силось на армию. Параллельно с властью офицеров, которая ограничи­валась, появилась вторая структура — структура военных комитетов. И это было необычайно важно для дальнейшего хода революции.

Хотя революция побеждала на улицах Петрограда, положение в стране в целом оставалось непонятным, и в Таврическом дворце начались переговоры между представителями либеральных политических партий и социалистов о создании временного правительства. Оно начало действовать 2 марта 1917 года. Возгла­вил его московский общественный деятель князь Георгий Львов, получивший широкую известность как лидер Земского союза — общественной организации, отвечавшей за снабжение армии в годы Первой мировой войны. Львов был необычайно популярен, его рекламировали как крепкого хозяйственника и эффективного менеджера, способного навести порядок в стране.

Важнейшие события в это время происходят и в Пскове. Дело в том, что Нико­лай II решил покинуть Ставку верховного командования в Могилеве, потому что понимал, что ему нужно быть ближе к столице. Он также беспокоился за судьбу своей семьи. Однако к этому времени комиссары Временного коми­тета Государственной думы уже контролировали железные дороги, пробиться в Петроград императору было достаточно сложно, и он оказался в Пскове, где находился Штаб Северного фронта. Фактически он был там заперт. И в Пскове Николай II принял решение об отречении.

Первоначально предполагалось, что он отречется в пользу своего сына, царе­вича Алексея, но затем царь изменил свое решение и отрекся в пользу брата, великого князя Михаила. Впрочем, он не предполагал, что произойдет даль­ше: великий князь Михаил Александрович, находившийся в Петрограде, после совещания с представителями Государственной думы решил, что он не сможет занять престол, и отказался от этого. Таким образом, в России власть перешла к Временному правительству, которое должно было суще­ствовать вплоть до созыва Всероссийского учредительного собрания. Однако де-факто власть Временного правительства с самого начала была ограничена Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов.