Лекция 1. «Измена и обман»: политический кризис кануна революции
Курс лекций «Революция 1917 года»,
записанный историком Борисом Ивановичем Колоницким[1]
для проекта "Арзамас"
Все лекции можно прослушать на сайте "Арзамас": http://arzamas.academy/courses/42
Курс лекций «Революция 1917 года»,
записанный историком Борисом Ивановичем Колоницким[1]
для проекта "Арзамас"
Все лекции можно прослушать на сайте "Арзамас": http://arzamas.academy/courses/42
Лекция 1. «Измена и обман»: политический кризис кануна революции
Последний российский император Николай II был очень скрытным и сдержанным человеком, и обычно в своих дневниковых записях он не позволял себе быть откровенным. Но во время Февраля, после отречения, он написал несколько слов — о том, что видел «кругом измену… и обман». Почему в ключевой момент своей жизни российский император оказался в одиночестве и в изоляции? Это важный и интересный вопрос. И мало кто мог бы предвидеть это в 1914 году.
Начало Первой мировой войны привело к росту популярности Николая II. Он ездил по стране, и всюду его ожидал хороший прием. По всей видимости, часто люди были искренни, они искренне поддерживали российского императора. Впрочем, они руководствовались разными чувствами: некоторые были убежденными монархистами, другие были монархистами ситуативными, прагматичными. Какая-то часть людей считала нужным во время войны поддержать главу своего государства. В своих письмах некоторые студенты признавались: «Сейчас мы поем не „Марсельезу“, сейчас мы поем „Боже, царя храни!“». Это не обязательно была демонстрация монархизма, это была демонстрация специфического патриотизма военной поры. Даже обычно не очень популярная императрица Александра Федоровна тоже встречала доброжелательное отношение. На некоторых фотографиях, запечатлевших патриотические манифестации 1914 года, можно увидеть и портреты императрицы. И вместе с тем через некоторое время царь становится все менее и менее популярным. Об этом есть упоминания в различных источниках: в дневниковых записях, в переписке современников. Иногда такие настроения фиксирует даже цензура — и полицейская, и военная, — хотя, если мы рассматриваем этот источник, мы иногда сталкиваемся с самоцензурой цензоров.
Но достаточно и других свидетельств. Например, один из источников, который представляет немалый интерес для историков, — это дела об оскорблении членов царской семьи. В дореволюционной России это считалось государственным преступлением. Большую часть государственных преступников составляли не социал-демократы, распространявшие антиправительственные листовки, и не социалисты-революционеры, готовившие террористические акты. Самый распространенный вид государственного преступления — это оскорбление члена царской семьи.
Как следует из этого источника, чаще всего ругали государя императора. Обвинения предъявлялись разные. В некоторых источниках мы фиксируем слухи, совершенно не соответствующие действительности, в основном о том, что царь не хотел победы России. Ходили слухи, что император хотел сепаратного мира, ну а иногда воспаленное воображение современников делало царя чуть ли не предателем. Один простолюдин был обвинен в том, что рассказывал, как царь якобы продал Россию за бочку золота и уехал в Германию по подземному ходу на автомобиле. Это, конечно, совершенно абсурдный слух. Интересно, что тут вкраплены какие-то детали эпохи модерна — совершенно детективная история: по подземному ходу и на автомобиле. Это казусный случай, но такие обвинения предъявлялись.
Однако чаще всего в обвинениях простых крестьян, ругавших царя, звучит другая тема. Царя называли дураком, ему вменялось в вину то, что он не подготовил Россию к войне. Иногда даже российская правительственная пропаганда могла переводиться людьми совершенно непредсказуемым образом. Так, в ней часто миролюбивое отечество противопоставлялось воинственной Германии. Главным антигероем пропаганды был германский кайзер Вильгельм II. Германия-де сорок лет готовилась к войне. Сам Вильгельм II царствовал, конечно, не столь долго, но Германия и правда примерно сорок лет не воевала. И для многих людей это как раз было доказательством сообразительности германского императора. Они буквально говорили следующее: «Вот германский-то император сорок лет готовился к войне, пушки заготавливал и снаряды отливал. А наш-то дурак только водкой торговал». Это намек на водочную монополию в довоенной России. Получается, что царь проявляет свою профессиональную непригодность: он не готовится к тяжелой године заранее, его страна небоеспособна и беспомощна перед тяжелыми военными испытаниями. Конечно, это говорили малограмотные и вовсе неграмотные крестьяне. Но примерно такие же настроения охватывали и гораздо более образованных современников. С этих монархом, с этим государем, с этим царем войну не выиграть. И многие, в том числе и убежденные монархисты, считали так и накануне 1917 года.
Очень важный персонаж в слухах военной поры — это императрица Александра Федоровна. Царица никогда не могла быть особенно популярной, хотя некоторых успехов добилась в начале войны благодаря своим патриотическим инициативам. Императрица и две ее старшие дочери прошли курсы военных сестер милосердия, сдали соответствующие экзамены, получили необходимые дипломы и участвовали в медицинских операциях — при этом царица сама была больным человеком, и иногда она ассистировала во время сложных медицинских операций сидя. На самом деле она выполняла тяжелый патриотический долг и во многих отношениях видела войну точнее, чем ее супруг император. Он посещал фронт, но смотрел на аккуратно выстроенные войска, специально подготовленные к императорскому смотру. Царица же видела жертв войны, истерзанную человеческую плоть, она переживала смерть людей, происходившую буквально на ее глазах, людей, к которым и она, и ее дочери успевали привязаться, которых они старались вылечить.
Бесспорно, царица была большой патриоткой России, и это проявлялось не только в словах, но и в действиях. Однако удивительным образом даже ее патриотические инициативы воспринимались порой непредсказуемым образом. Это было связано, в частности, с тем, что изменился культурный контекст.
Первоначально образ сестры милосердия в российской пропаганде и в российском искусстве эпохи Первой мировой войны был символом мобилизующейся нации. Сестра милосердия олицетворяла русских женщин, выполняющих свой профессиональный, патриотический и христианский долг. Но постепенно ситуация изменилась. Сестру милосердия все чаще воспринимали как символ разгульного тыла, как символ лихачества и даже разврата. Ходила такая поговорка: «Японскую войну господа офицеры пропили, а эту с сестрами милосердия прогуляли». Некоторые профессиональные проститутки одевались в популярные костюмы сестер милосердия, и это считалось одеждой, выгодной для их профессии. В таком контексте многочисленные почтовые открытки и плакаты, на которых императрица и ее старшие дочери были изображены в форме сестер милосердия, могли восприниматься совершенно непредсказуемым образом и подтверждали самые невероятные и несправедливые слухи о якобы близости царицы с Распутиным.
Александра Федоровна также воспринималась как человек, который приобрел власть над царем. Николай II в таких слухах представал каким-то зомбированным существом, подкаблучником, которым манипулирует царица и так называемая немецкая партия. Конечно, по большому счету это чепуха. Правда, в годы Первой мировой войны реальное влияние императрицы несколько возросло. Мы это можем видеть даже по переписке царя и царицы: она дает ему политические советы, и иногда их взгляды совпадают. Тем не менее слухи об этом влиянии были фантастически преувеличены.
В некоторых же слухах императрица изображалась как прогерманский политический деятель, иногда как сторонница сепаратного мира, иногда и вовсе как германский агент влияния. Ходили даже слухи, что в царском дворце расположена секретная радиотелеграфная станция, которая передает секретную информацию в Германию, — и этим якобы объясняются причины поражения русской армии на фронте. После революции эту телеграфную станцию пытались найти, но, конечно, безрезультатно.
Не так важно то, что было на самом деле, как то, что множество людей верили в эти слухи. Причем их распространяли не только необразованные современники, но и офицеры генерального штаба, и дипломаты, и офицеры императорской гвардии.
Возникает вопрос: а кто придумывал слухи? Сама постановка вопроса мне представляется не вполне корректной. Обычно у слухов не один автор, а много. Иногда говорят, что слухи намеренно распространял противник. И действительно, в годы Первой мировой войны этим занимались все воюющие державы. Говорилось и о том, что фабрикой слухов были различные оппозиционные организации. Ради дискредитации монархии они якобы сознательно создавали эти слухи и распространяли их. Возможно, в определенных случаях это и было так. Но вместе с тем некоторые слухи возникали на низовом уровне. Они напоминают какие-то фольклорные сказания, анекдоты и не встречаются ни в каких других слоях общества. Они присущи в основном крестьянам.
Например, в источниках, созданных интеллигентными современниками, мы практически нигде не встречаем вдовствующую императрицу Марию Федоровну. При этом в делах по оскорблению царской семьи Мария Федоровна удивительным образом появляется. Это может быть доказательством того, что такие слухи возникали по разным причинам, на разном уровне и по разным образцам. Кроме того, распространению самых невероятных слухов в значительной степени способствовала сама атмосфера Первой мировой войны — атмосфера шпиономании и германофобии.
В разных странах, не только в России, везде видели шпионов. Но России это было присуще в значительной степени. При этом немалую роль в распространении слухов сыграла и Ставка Верховного главнокомандующего, которым был в начале войны родственник царя, великий князь Николай Николаевич — младший. В 1915 году в результате расследования, инициированного командованием Северо-Западного фронта и поддержанного Ставкой, был арестован, осужден и довольно быстро — даже подозрительно быстро — казнен офицер Мясоедов, ранее служивший в жандармерии, а в годы Первой мировой войны оказавшийся в разведке. Ему в вину вменялось предательство, измена. Арестовали также и нескольких людей, связанных с ним, часть из них потом казнили. Сейчас историки установили, что для такого обвинения и тем более для такого приговора никаких реальных оснований не было. Мясоедов должен был стать козлом отпущения: изменой могли объяснить поражение русской армии. Но это способствовало и нарастанию атмосферы шпиономании и ксенофобии в стране.
Слухи поползли наверх: обвиняли уже не только отдельных офицеров, а военного министра царской России Владимира Сухомлинова. Его сняли с должности, а потом назначили следствие. Министр был арестован. Царь понимал, что в вину Сухомлинову можно было вменить халатность, но никак не измену родине и обвинения против него были явно сфабрикованы. Он перевел Сухомлинова на положение домашнего ареста. Но это еще более подогрело слухи, и теперь уже в измене стали обвинять не только генералов, не только бывшего военного министра, но и самого царя.
Вернемся к вопросу, который мы задали в начале нашего разговора. В критический момент своего царствования, когда царь вынужден был отречься, он ощущал себя покинутым всеми, он ощущал кругом измену и обман. Чем это можно объяснить? Накануне Февральской революции значительная часть населения страны, включая и многих представителей политической элиты, искренне верила, что измена существует на самых верхах, а сам царь если не изменник, то покровитель изменников. Это было, конечно, не так. И царь, и царица были патриотами России, они хотели ее победы в войне. Но если миллионы верят слухам, то это становится фактором не менее значимым, чем сама реальность.