Во всей этой истории Крупская была на высоте, демонстрируя редкое понимание, сочувствие и любовь к своему венчанному мужу.

Хорошо было Марксу! Он жил, где хотел - в Германии, Франции, Англии. Взял и женился на баронессе, без всякого спроса и разрешения ЦК. И ничто не умалило его достоинства и не бросило тени на его научные труды. Он ничего не боялся, так как не совершал уголовно-политических преступлений.

Ленин, после свалившейся на него смерти Арманд, размяк, и начал понимать, что строительство социализма не имеет перспективы. В 1921 году он еще раз заявил о «возможных ошибках народа, который впервые строит новое общество». Ошибки, между нами говоря, совершал не народ, который был резко против производимых экспериментов, а руководящие им, пробившиеся напролом вожди. Видя все большую неуверенность своего вождя, ЦК стало на него смотреть далее не как на руководителя, а как на фетиш новой власти. Стало лучше и удобнее делать все за Ленина, превращая его в удобное прикрытие новых неудач.

Ленину тяжко было при жизни и еще хуже после смерти. Но, вместе с тем, ничего хорошего не сделав при жизни, как много он сделал благодаря некоторым своим ловким соратникам после своей смерти!

Все страницы его жизни и партийных действ сочинялись и тиражировались в книгах и учебниках без оглядки на совесть и факты, на основе безграничных фантазий, лести и рабского преклонения. Начиная с первых шагов Ульянова, появившегося столь таинственно и неожиданно в Петрограде, и кончая его «скоропостижной» смертью под Москвой.

«...Тысячи и тысячи трудящихся пришли встречать любимого вождя мирового пролетариата, переполняя огромную площадь Финляндского вокзала до самой Невы. Его выступление было встречено бурей оваций. На этом историческом месте потом был поставлен памятник «Ленин на броневике».

Так нас учили в школе. На самом деле было иначе. Перед смертью. Поезд, в котором приезжал Ульянов со своей группой, при-

Понимание бывал очень рано. Крупскую это беспокоило: «Найдем ли мы из-

ответственности возчика в такую рань», - говорила она мужу. Троцкий понимал, что за содеянное порождает не найдут, и предусмотрительно послал к вокзалу открытую машину с несколькими вооруженными солдатами. Они приехали и стали ждать у бокового выхода вокзала, откуда и сейчас выходят пассажиры. Вышли тихо и незаметно. Солдаты втащили каждого в кузов машины и поехали.

Известному режиссеру Сергею Эйзенштейну при съемке сцены в фильме «Октябрь» (1927) не понравилось, как было на самом деле. Являясь лучшим учеником знаменитого Мейерхольда, призывавшего к безудержной фантазии и экспрессии, он решил дать волю творческой импровизации, создать помпезно-впечатляющий эпизод. Он заменил грузовик на броневик, а приехавшую группу революционеров - на одного Ульянова, выступившего с речью. Раз появилась речь, нужны были и статисты, перед которыми эта речь якобы звучала. И, как следствие, их бурный, безудержный восторг.

Вот так получился броневик вместо грузовичка, «тысячи и тысячи» на безлюдной площади, знаменитая речь, которой не было. Памятник на берегу Невы увековечил фантазию режиссера Эйзенштейна. Впрочем, о его творчестве - чуть ниже.

Перевоплощение события получало далее все большее развитие: броневик становился крупнее, вождь - резвее, вид оратора - отчаянно-патетический, а толпа с годами все увеличивалась и горячилась, готовая понести на руках и оратора, и броневик.

Кстати, о памятниках. По всей стране поставлены тысячи памятников Ленину с протянутой правой рукой, указывающей путь к «светлому будущему». Он никогда в такой позе не стоял и не мог стоять, это для него было невозможно, так как еще задолго до смерти правые руку и ногу разбил паралич.

А миф о «лампочке Ильича»! Нас долгие годы учили, что в России до революции пользовались керосиновыми лампочками и свечами. А после 1917 года Ленин решил провести электрификацию страны. В школах висели плакаты: радостный не то рабочий, не то крестьянин с умилением вкручивает «лампочку Ильича». О Ленине говорили у нас как о русском Томасе Эдисоне.

На самом деле, еще в конце XIX века Павел Исидорович Ратнер полностью обеспечил освещение Варшавы электричеством. В 1896 году Ратнер обратил внимание на слабое электрическое освещение Санкт-Петербурга. Его предложения об улучшении освещения были приняты городскими властями. За год по улицам столицы была проложена кабельная сеть длиной до 300 погонных верст. Построенная новая центральная электростанция быстро расширялась, установили еще две турбодинамомашины по 2300 лошадиных сил и 4 больших котла. В городе количество ламп превышало 1,5 миллиона уже в 1900 году (см.: Примаченко П.А., стр. 168). К электрообеспеченности в России в 1913 году Страна Советов с трудом подтягивалась только в 1930-е годы.

И еще один из наиболее важных примеров правды о нашем Ильиче. Со школьной скамьи известно любому, каким молодым, энергичным, скромным, добрым, благопристойным был вождь, который только и мечтал о счастье и светлом будущем для всего человечества. За это и положил свое здоровье после 1917 года, надорвался к 1922 году и скоропостижно умер в 1924-м. Но это из большевистских мифов. На самом же деле...

Тяжелобольной, склонный к психическим припадкам человек, еще с начала века находил все меньшее понимание у видных деятелей социал-демократического движения, таких как Георгий Плеханов, Павел Аксельрод, Петр Струве, Вера Засулич, Роза Люксембург, Карл Каутский и других, при появлении своей неуравновешенности, вспыльчивости, агрессивности, жажды крови. Патетические утверждения, что «боязнь крови присуща только интеллигентным женщинам», «без крови не может быть революции» и ряд других подобных высказываний многих настораживали. Слышать своих оппонентов он не желал. Стараясь призвать коллегу к благоразумию, вернуть в русло научного пути решения вопроса, Плеханов говорил Ульянову, что, если тому удастся осуществить свои преступные планы, - «социализм будет ассоциироваться у народа не со словом «счастье», а со словом «кровь»! Он обвинял своего собеседника в стремлении залить Россию кровью в революционной вакханалии.

Первой фиксацией серьезной болезни Ульянова можно считать случай в 1902 году в Женеве, когда он после очередной бурной встречи с Плехановым потерял сознание и упал с велосипеда, ударившись о мостовую. Находясь на постельном режиме, он впал в забытье, бредил, у него наступали приступы агрессивных порывов. Отрицая совесть, честь, мораль в общепринятых понятиях, позже он призывал и сам пользовался любыми средствами для достижения своих целей, например, выпрашивая деньги у капиталистов, купцов, предпринимателей - на их уничтожение.

И еще. На рубеже веков полностью отрекшись от Бога, Ульянов становится ярым противником любой религии. Происходят резкие изменения в нраве и характере, он плохо владеет собой, крайне неуравновешен, им овладевает смятение, грубость, удушливо давит бешеная страсть к власти. Окружающие начинают замечать, что в него как бы вселилась нечистая сила. Основанием для таких выводов является его стремление утопить все в крови для достижения своих амбициозных целей. Когда известный врач и политический деятель Карл Леман, лечивший его, устроивший в свое время ему жилье и питание в Германии, узнал, что он тяжело заболел, - приехал к нему в Женеву, чтобы оказать помощь. Ульянов, приходя в сознание, разругался с Леманом, оскорбив его, и успокоился, лишь снова впав в забытье.

После того как был провозглашен «красный террор», грандиозная акция запугивания народа, продолжавшаяся долгие годы коммунистического правления, Юлий Мартов (Цедербаум), крупнейший политический деятель, долгие годы друживший с Лениным, и, к великой радости большевиков, уехавший из России в Германию в 1920 г., написал одно из своих великих изречений о большевиках: «Как только они стали у власти, они начали убивать пленников, уничтожать без следствия и суда мнимых контрреволюционеров, расстреливать сотни тысяч людей. Зверь лизнул горячей крови, машина человекоубийства пущена в ход, и ужас берет при мысли, как долго в сознании народа дискредитируется светлая идея социализма, подрывается вера в способность творить историю своими руками, мы идем через анархию неизменно к какому-нибудь цезаризму». (Далее, по историческим законам большевизма, вся большая семья Цедербаумов, в двух поколениях боровшихся за социализм, была расстреляна Сталиным в конце 1930-х годов).

...Ленин полностью развязал руки своим преемникам, спрятавшимся за его костлявую, сутулую большевистскую спину. Ленин быстро становится величайшим партийным божеством. А раз так - значит «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». И он жил - в кабинетах на стене, за спиной руководителя любого ранга. Только в большевистской религии можно было так неуважительно относиться к своей иконе.

С годами появился еще один лозунг: «Мы идем по ленинскому пути». Это был умный, обезоруживавший прием, так как после Хрущева, при Брежневе никто уже не мог понять и объяснить, куда идет страна, вернее - куда она катится. Всюду огромными буквами писался этот лозунг. Он должен был звучать в голове и сердце каждого, особенно у тех, кто пытался в чем-то разобраться или что-то понять. Было очень удобно: что бы ни делалось и Что бы из этого ни получалось - виноватых нет - все молодцы, все идем по пути, начертанному великим Лениным. Он умер? Нет, он живой, вечно живой. Но спросить не с кого. Это был один из прекрасных большевистских трюков!

С другой стороны, это стало яркими и убедительными антиленинскими лозунгами, когда страна пришла к пустым прилавкам, карточкам и талонам, куда только и можно было прийти, идя по экспериментальному ленинскому пути.

И еще забавляла всех выдача покойнику нового партбилета. Это тоже для создания лишнего шума. При жизни был у него партбилет № 224332. Человек умер, документы пошли в архив. Спустя годы кому-то пришла в голову мысль выдать умершему партбилет № 1. Каждый, в том числе и тот, кто это придумал, понимал, что на том свете никому партбилет не нужен. Но выдача его поддерживала ажиотаж вокруг вождя. Правда, вождь не мог платить партвзносы, не мог являться на партсобрание. И согласно Уставу партии, должен был быть исключен из партии. Но какое могло быть исполнение Устава, закона при бесправном строе! Жили по старой присказке: «что хочу, то и ворочу». Потому его, Ленина, и не похоронили. Выстроили трибуну, под которую положили все то немногое, что от него осталось, и в каждый коммунистический праздник топтались над ним. Кощунство?! Да. Но это не главное. Важно еще то, что ниже пояса стоящих на трибуне руководителей написано крупно «ЛЕНИН».

Ленин снизу, Ленин впереди. Ну что с них можно взять. Хотите взять - берите с Ленина! А он марксист. Значит, можно послать к... Марксу.

Маркс тут ни при чем. В России, как в свое время и в других странах, были марксисты-экономисты. Но последние давно умерли: Плеханов - в 1918-м, Засулич - в 1919-"м, Мартов - в 1923-м...

В России появился ленинизм-сталинизм, издевательски извративший экономическое учение Маркса. Потом на смену ленинизму-сталинизму пришел брежневизмандропизм, загнавший нашу страну в окончательный тупик. (Недалеко от Таганской площади сохранилось название - «Большой Коммунистический тупик». Время метко оставляет следы истории для потомков).

Из большой семьи Ульяновых только старший брат Александр мужественно отдал свою жизнь за воплощение хоть и преступной, но ясной идеи - борьбы против самодержавия. У младшего брата взгляд на жизнь был совершенно противоположным - он очень дорожил своей жизнью и в грош не ставил жизни других. А потому и захлебывался в крови, захватив власть. И захлебнулся... Захлебнулся потому, что его планы пошли куда дальше. Володя стал ощущать себя сверхчеловеком, способным изменить ход истории. Он лелеял планы мирового масштаба. Мистически настроенного Володю Ульянова, маниакально увлеченного идеями господства над всеми посредством «мировой революции», заинтриговало пророчество монаха Германа (ХШв.) из маленького немецкого городка Ленин, ставшее известным в Европе в 1693 году под названием «Ленинского пророчества», предрекавшего гибель Бранденбургской королевской династии Асканиев. Именно из этого дома прибыла в Россию Екатерина II (урожденная принцесса Ангальт-Цербстская, ставшая Романовой) от которой и шел род Николая II. Ульянов страстно мечтал о гибели дома Романовых, и мистически отождествлял себя с исполнителем этого пророчества, взяв псевдонимом имя монаха Германа из городка Ленин и даже подписывался вначале H.Lehnin (Hermann zu Lehnin), затем просто Lehnin, а вернувшись в Россию - Ленин. Этот псевдоним стал для него символом в уничтожении царской фамилии. И надо сказать, что символ этот очень помогал Ульянову в уничтожении русской царской династии Романовых, русского народа и России в целом (все это хорошо знали те, кто учил нас, что Ульянов взял себе псевдоним в честь подавления бунта старателей на Ленских приисках).

И сегодня, вот уже 80 лет в центре русской столицы на мавзолее красуется название немецкого городка «ЛЕНИН», как символ кровавого большевистского эксперимента по созданию нового преступного государства - ленинской утопии.

Расплату русского народа «озерами крови» предсказывал Горький: Ленин и Троцкий - большевистские народные комиссары, «вожди» отсталых рабочих масс, «взбунтовавшихся мещан», - «проводят в жизнь нищенские идеи Прудона, но не Маркса. Развивают Пугачевщину, а не социализм, и всячески пропагандируют всеобщее равнение на моральную и материальную бедность».

Ленин говорил много красивых фраз и лозунгов, на что покупались сотни тысяч легковерных людей. Он умел кокетничать и красоваться - с Хаммером и Уэллсом, рабочими и крестьянами. Но это все была театральная мишура, которую так добросовестно и тщательно облизывают, шлифуют и выпячивают его поклонники. Сутью же человеческой жизни всегда являются практические действия и их результаты. А то и другое доказало, что нельзя создать благодать, счастье, свободу личности и благополучие - болтовней, идя с песнями и красивыми лозунгами через горы трупов и моря крови.

Наиболее точно, уже после смерти вождя, написал о его деятельности У.Черчилль: «Непримиримый мститель, вырастающий из покоя холодного сострадания, здравомыслия, понимания реальной действительности. Его оружие - логика, его расположение души - оппортунизм. Его симпатии холодны и широки, как Ледовитый океан; его ненависть туга, как петля палача... Он ниспровергал все. Он ниспровергал Бога, царя, страну, мораль, суд, долги, ренту, интересы, законы и обычаи столетий, он ниспровергал целую историческую структуру, такую, как человеческое общество. В конце концов он ниспроверг себя... Русские люди остались барахтаться в болоте. Их величайшим несчастьем было его рождение, но их следующим несчастьем была его смерть».

Махровый атеист, с детства отрекшийся от Бога, с садистским изуверством уничтожавший священнослужителей всех рангов, постоянно называя их "подлым сословием", разрушавший тысячи храмов - бесценных памятников русской православной архитектуры может восприниматься только как рабский служитель нечистой силы. Поэтому все виды поклонения перед этой личностью, в том числе и посещение мавзолея, носит глубокий духовный смысл и является по сути современным проявлением сатанизма. А потому делающий это человек совершает величайший грех, независимо оттого сознает он свой поступок или нет.

«Бога нет», - нам каждый день говорили об этом в советской школе. Но он все видел и окружил Ленина проклятьями потомков за гибель отцов, дедов и прадедов - на века!

ТРИ ШТУРМА ЗИМНЕГО

После русской революции 1917 года, 1 марта, по распоряжению Керенского был занят Зимний дворец. Профессиональные войска заняли его без всякого боя. Установили караулы, блоки, дежурства. Все прошло по-военному четко, спокойно, буднично, без всяких оригинальных эксцессов. Естественно, цитадель российской власти с ее историческими высокохудожественными ценностями была взята под охрану.

Потом Зимний брали еще трижды.

В книгах и учебниках, рассказах и поэмах говорится, что штурм Зимнего начался в 9 часов вечера и закончился около 2 часов ночи 26 октября. Меня всю жизнь удивляло, почему же празднование годовщин Октябрьской революции происходит 7 Ноября (25 октября) - на сутки раньше, а не 8-го, когда осуществился захват. (Дни рождения можно отмечать позже, а вот поминки - только раньше. Следовательно, мы отмечали не рождение нового строя, а поминки по старому.) Но это так, мелочь, и, вместе с тем, пожалуй, единственный случай в истории, когда победу праздновали на сутки раньше, чем она произошла.

Тогда, в 1917 году, 25 октября, захват Зимнего прошел довольно ординарно. На единственной сохранившейся фотографии отчетливо видно воинское формирование, явно самодеятельного толка. Люди в шинелях разного покроя, без знаков отличия, объединены неизвестно как. Каждый имел оружие: большинство - винтовку, другие - саблю, шашку, тесак, наган и нож за сапогом. Кроме того, имелся и революционный порыв, не регламентированный, под которым каждый понимал то, что ему хотелось.

Итак, впереди идет броневик. За ним сосредоточенно, быстрым шагом, стараясь не отстать, двигается без всякого строя сравнительно небольшой отряд. Под орудийные выстрелы из Петропавловской крепости, что напротив, отряд достигает стен дворца. Зазвенели стекла, один снаряд попал в окно, другой - в лепнину карниза. Потом «Аврора» дала холостой залп по дворцу из носового орудия, напомнив тем самым о своем присутствии.

Сломить сопротивление женского батальона, охранявшего дворец снаружи, и небольшого отряда юнкеров, находившегося внутри, не представляло труда. Они не оказали сопротивления. Всю свою сэкономленную энергию и потенциал захватчики сосредоточили на военных подвигах в самом здании. Ворвавшись внутрь, как водится, разбились на группы. Особо романтичные, идейные и политичные революционеры вместе с темпераментным, опытным организатором ряда восстаний, руководителем захвата Зимнего Владимиром Александровичем Антоновым-Овсеенко, пошли арестовывать Временное правительство. Здесь сопротивления тоже не было, и акция прошла пусть и шумно и темпераментно, но благополучно - группа достойных пожилых людей, перепуганных до смерти, была Препровождена в тюрьму Петропавловской крепости. За что? По какому праву? Никто из них непонял. И объяснить это было невозможно. Ведь Временное правительство всего-навсего осуществляло весьма условную временную власть до всеобщих свободных выборов. Боровшиеся революционеры, вершители великих начинаний, нашли время, пробежав по Многочисленным помещениям Зимнего, заглянуть в домашнюю церковь, при этом разбили, покрали в алтаре что могли. Это материально. А морально - отвели душу: мочились по углам, выразили свое отношение к молитвенному дому царей и к православной религии, угнетавшей свободу личности. Отличились и как революционеры, и как атеисты. Долг был выполнен, можно было идти пропивать награбленное.

К героям захвата Зимнего примыкали свободно шатающиеся, никому не подчиняющиеся, выпившие и набравшиеся наркотиков матросы. Они всегда были готовы помочь народному делу - где что нужно захватить, свергнуть, разгромить, кого отлупить, кому пощупать морду, а кого и зарезать... Ради бога! Лишь бы на пользу свободы.

Другая группа в солдатских шинелях заглянула в помещение, где оказался склад фарфора. Блеск и изящество фарфоровых сервизов возбудили у них, прямо скажем, звериную, патологическую ненависть к эксплуататорскому классу. Ни в одной деревне они ничего подобного не видели. Практически это для них цены не имело, да и для революции это были вещи лишние, напоминавшие о дворянской, капиталистической, буржуазной культуре - культуре, проклятой большевиками. Они разбили прикладами фарфоровые сервизы, статуэтки немецких и французских заводов и вышли на набережную, упиваясь свежим, еще не замутненным большевизмом, воздухом обещанной свободы и демократии.

В это время другая группа марксистов, настроенных грубо материалистически, ворвалась в Тронный зал. Здесь, хотя никакого сопротивления не было, обошлось без выстрелов -все схватились за ножи. Тут пошумели побольше, но накал страстей был так велик, что никто ничего не слышал и ничего не замечал. Народ был разный, но целеустремленный и не

Начало штурма. В окно третьего этажа ..Зимнего дворца попал снаряд ,_; из Петропавловской крепости без таланта. Независимо оттого, были солдаты из деревни или из города - объединяли их ловкость, сообразительность и природная смекалистость. Они шли в одном строю, в одной шеренге, и тем была заложена наглядно «смычка города с деревней».

Кроме ножа и пальцев, у них не было ничего. Но, мобилизовав свои положительные и отрицательные гены, солдаты ободрали, обломали и отбили все, на что положили свой революционный глаз. Все набросились на трон - символ начала Русского царства, а затем и Империи.

Для справки. Троны для царей изготовляли долго и тщательно. Так было со времен первых Романовых и до известного нам, который стоял в Тронном зале Зимнего дворца. Очень прочная порода дерева, с глубокими шипами, на добротном клее; кроме того, на соединениях ставились крепления из металлических уголков и скоб; темно-вишневый бархат с длинным ворсом, необычайно прочный, был изготовлен по особой технологии; все литые накладки, украшения, символы из золота и драгоценных камней подгонялись тщательно и закреплялись на века. Есть и другая сторона дела - духовная. Сколько высокочтимых русских чинов и влиятельных особ, талантливых сынов русского народа и других братских народов России благоговейно припадали на колени, внимая речам у этого святого места; с одной стороны, Россия крепла, а с другой - объединялась с другими племенами и народами Европы и Азии через послов и военачальников.

Отсюда уходили на ратные подвиги - сюда возвращались с победами... Обо всем этом написано много-много летописей и книг. По счастью, никто из героев происходящего их не читал и потому легкость в мыслях и движениях у них была поразительная. Именно эта легкость позволила им не подойти и не подбежать к трону, а оказаться возле него и на нем в один прыжок. Стая хищных рыб не смогла бы ободрать и скушать даже кошку за такой короткий срок, за какой смогли это проделать со сложным, громоздким сооружением добропорядочные проводники на практике марксистско-ленинских идей. Нож и мышцы, подкрепленные светлыми идеями, совершили сказку наяву.

Когда в зал пришли служащие Эрмитажа вместе с новым отрядом охраны Зимнего, трона в зале не было, он как будто бы растворился. Вынести его никто не мог. Он действительно растворился - в вещевых мешках, за пазухами и в карманах.

Потом, после нескольких дней уборки, в залах и комнатах дворца нашли некоторые деревянные детали от общего каркаса и корпуса трона.

А уборки было много. Октябрьская революция делалась не только в Тронном зале, но одновременно и в жилых помещениях царской фамилии. Вот, например, большая четкая фотография, сделанная известным мастером К.Кубещеком: «Учебная комната Александра II». Как известно, французское слово «революция» - переворот. Так вот, здесь наглядно запечатлено, как это выглядит в русской редакции. Перевернуто все, что попадалось под руку. Выдвинуты и перевернуты ящики из столов и шкафов, перелопачено их содержимое. Пол устлан бумагами, картинами, пособиями, муляжами - самыми различными предметами. На всем этом еще ощущалась беспокойно-вороватая поступь солдатских сапог.

Пока что шла речь об интеллектуалах, о тех, которые что-то искали, разглядывали, интересовались чем-то определенно умственным. Но были и более деловые, которые сразу же направили свои стопы в кладовые и хозяйственные погреба. Там все должно быть разложено, искать и переворачивать ничего не надо. Что ни схватил - все ценное. Расчет безграмотного, но хозяйственного крестьянина был, как всегда, прост и практичен. Войдя, наконец, в подвалы, задохнувшись от успехов в ратных подвигах и, можно сказать, круто поперхнувшись от всего увиденного, солдатики со спертым в зобу дыханием стали сосредоточенно насыпать в шапки, карманы, за пазухи изящные золотые чайные и кофейные приборы. Приборы столовые отталкивали их своей массивностью и непонятной стилевой и практической направленностью.

В общем, наглядно демонстрировался популярный лозунг революции: «Грабь награбленное». Герои-революционеры грабили - кто в подвалах, кто в царской спальне - все то, что легко умещалось в карманах. А потом много лет мы видели их, перепоясанных пулеметными лентами, на плакатах и в кино - как символ революции.

Но затем к Зимнему, наконец, подвезли милицейские охранные отряды - с этого дня они стали называться Красногвардейской патрульной службой. Именно к выходам складов они и были в первую очередь приставлены. И, надо сказать, очень вовремя. Из основных дверей все -и те, кто направился в Петропавловскую крепость, и остальные - тихо и спокойно расходились, не дожидаясь, когда добычу с поля брани мог бы кто и отобрать. А люди из другого отряда замешкались, отыскивая хозяйственные службы, к тому же все двери еще надо было суметь открыть. Их возня привлекла внимание служащих дворца, которые, оправившись от шока, бросились к телефону. В общем, подъехали охранники к запасным дверям, когда революционеры уже заканчивали великое дело и, оставив еще много и много для потомков из теперь уже «народного», то есть ихнего, взяли себе лишь немного - «на память». Ну нельзя было не взять, иначе ведь никто и не поверил бы революционеру, что это именно он со товарищи совершил такой большой и важный подвиг на благо народа...

И вдруг на выходе, нарушая идиллию, городские милиционеры охранного отряда начали обыскивать героев штурма. Это, конечно, на первый взгляд выглядело не очень справедливо, но, как обычно в жизни, справедливость потупила взгляд и отвернулась.

Грех было бы забыть еще одну группу. Тут встретились и романтики отчаянные, и стойкие революционеры, и прирожденные военные, и глубоко штатские сельчане. Объединила их русская душа, настойчиво требовавшая вспрыснуть великий подвиг. Душа горела!!! Найдя винные погреба, и войдя в них, они вдруг поняли, что обещанный коммунизм уже наступил. И тут их как прорвало! Такого никто никогда не видел. Выпивки было много. Ни один из скромных богатырей не мог себе представить, что можно столько взять в одном месте. Попади он в рай, ему не дали б и половины. Но рай далеко, а тут все под руками.

Хватали бутылки подряд. Пили в «два горла» - в прямом и переносном смысле. В обеих руках было по бутылке. Отпив половину из одной - запивали из другой, а некоторые специалисты-ловкачи умудрялись пить из двух бутылок фазу. Очень скоро у них глаза становились оловянными, а морда вся в крови. (Дело в том, что штопора ни у кого не было, не все пробки удавалось проткнуть внутрь, и приходилось отбивать горлышки. Мгновенно и с шиком. Попробуйте из разбитой бутылки с жадностью и страстью выжрать содержимое, когда руки трясутся, а голова ничего не соображает.) А пить хотелось еще и еще, без остановки. Пили, пока не теряли сознания.

Сюда особый отряд охраны пришел в последнюю очередь. Здесь наконец стало тихо, но до омерзения давили тяжелые испарения. Поняли, что отсюда никто ничего не украдет, никто ничего не вынесет - даже самого себя. Выносить их и пришлось ребятам из отряда. «Брали за ноги и тащили вверх. Другого способа не было - к ним невозможно было прикасаться. Облевали все вокруг и друг друга тоже», - рассказывал мне в 1977 году про эту солдатскую пьянку старый рабочий, входивший в состав одной из охранительных групп.

Покидая подвал таким образом, каждый кутила просчитал затылком все ступеньки. На улице их складывали у стены и тут же на грузовой машине везли в казарму. В сухом отчете значилось: «шесть человек спасти не удалось». Очевидно, это было самым трагическим эпизодом в штурме Зимнего, так как других потерь нигде не значилось.

«А вы знаете, почему не удалось спасти? Я вам так скажу: не потому они отправились на тот свет, что каждый выпил по ведру, а потому, что у этих шестерых в кишках стекло застряло», - рассуждал бывший охранник. Наверное, старик был прав. Ведь стекло стало единственной закуской у этих гуляк. Вот еще одно классическое доказательство, что если пить на голодный желудок, без меры, без закуски и за чужой счет - может выйти боком.

Другой петербуржец, П.А.Петров, также один из первых записавшихся с марта 1917-го в отряды народной милиции, пишет в своем дневнике: «...25 октября вечером я стоял на дежурстве. Со стороны Дворцовой площади слышны были выстрелы: оружейные, пулеметные, пушечные. «Это кого же там теперь бьют?» - спрашивали прохожие. - «Кого надо, того и бьют», - отвечал. Я действительно не знал, что там происходит. А потом я уже отвечал: «Вот сходи утром, посмотри, придешь - нам расскажешь».

На другой день, 26 октября, на Дворцовой площади действительно собралась перед Зимним толпа горожан посмотреть и поболтать о том, что произошло. Опять-таки на фотографии Зимний как Зимний, а перед ним - толпа зевак. Все как обычно. Сразу никто ничего не понял. Значение штурма Зимнего стало вырисовываться позже.

Чтобы значение это закрепить, в 1926 году стали готовиться к взятию Зимнего второй раз. Теперь готовились загодя, празднично и весело.

Первая круглая дата советской власти, десятая годовщина, праздновалась очень торжественно. Готовились к демонстрации, сочиняли песни, была создана оратория «Путь Октября» - коллективное сочинение молодых композиторов Московской консерватории А.Давиденко, М.Коваля, Б.Шехтера, В.Белого, З.Левиной и др. Это, пожалуй, было самое крупное советское музыкальное произведение того времени. Оно состояло из трех звеньев, охватывающих период с 1905 до 1927 года. Второе звено - 1917-й. В нем и находится сцена «Взятие Зимнего».

Вся оратория построена в жанре массовых действ, очень модных и распространенных в то время. Это 27 отдельных сочинений, в которых значительное место занимает ритмодекпамация. № 12 - «Взятие Зимнего» - изложен небольшим эпизодом, в котором под довольно сумбурный, но однообразный аккомпанемент фортепиано в сопровождении трубы, барабана и тарелки должны читаться слова на одном звуке, монотонно и властно. Конечно, в наше высокоинтеллектуальное время новых выразительных средств в музыке, на пластмассовых музыкальных инструментах - дребезжащих, воющих, скрипящих, стучащих и звенящих - легко можно будет, если история прикажет, выразить и изобразить штурм Кремля, Белого дома и Думы, вместе взятых; а может быть, заодно и нескольких эпизодов Полтавской битвы.

Но тогда масштабы были другие: у них был малый барабан, одна тарелка и все-таки главное - фортепиано!

Вот полный текст этого эпизода:

По приказу товарища Троцкого!

Есть! Повернулся и скрылся скоро.

Ба-бах-нула шестидюймовка Авророва!

И вот еще не успела рассыпаться

Гулко и грозно,

Над Петропавловской взвился фонарь,

Восстания условный знак.

Вперед, вперед на приступ!

Вперед, на приступ!

Ворвались в Зимний!

Каждой лестницы каждый выступ брали,

Перешагивая через юнкеров...

Действительно, Троцкий руководил взятием Зимнего из Петропавловской крепости, откуда и ба-бахали по Зимнему пушки, которые поэт приписал «Авроре».

Насчет «ворвались» - правильно, но эпизоды про лестницы, выступы и юнкеров, хотя и делают большую честь юнкерам, но несколько преувеличены... (Ни одного убитого не было.)

Самым интересным культурно-историческим событием в 1927 году можно считать подготовку, постановку и экранизацию фильма, посвященного знаменательной дате - это и стало вторым взятием Зимнего дворца. Фильм сохранился в Госфильмофонде. Ценность его в том, что сценаристы, режиссеры и операторы старались в эпизодах, которые попали на экран, по возможности точно воссоздать происходившее 10 лет тому назад. Этому во многом способствовало то, что в массовых сценах было занято немало подлинных участников событий на Дворцовой площади и в здании Зимнего.

Конечно, второй раз брать Зимний было легче: не лимитировалось время, все сцены снимались не спеша. Штурм - проход по площади к дворцу - прошел вполне удовлетворительно. Довольно близки к оригиналу были и сцены ареста Временного правительства. Однако здесь нужно отметить существенную деталь, что довольно резко бросается в глаза: все эпизоды и сцены проходят на безмятежно-радостных нотках. Той особой атмосферы напряженности, затаенности и в целом разобщенности участников здесь не чувствуется. Наоборот, на всем лежит отпечаток празднично-карнавального настроения собравшихся вместе весельчаков.

Эпизод в Тронном зале выпал целиком. Это понятно. Во-первых, уже не было трона, во-вторых, как-то не нашлось ни одного участника этой стихийной, высокодраматичной сцены. Кто там был - скромно и умно умолчал, не желая впутываться в это дело. Но зато довольно ярко и убедительно были повторены и отсняты эпизоды в хозяйственных погребах-складах. С неподдельной простотой, с безмятежными улыбками молодые парни в шинелях повторяли перед камерой, как они сразу после взятия Зимнего направили свои силы и старания на грабеж подвалов дворца. Вот они, улыбающиеся, выходят из подвалов, и из их шапок, карманов, из-за пазух шинелей и даже из сапог сыплются маленькие золотые ложечки и всякая мелочь чайных и кофейных приборов... Вот это все из них вытряхивают, также мило улыбаясь, прибывшие охранные отряды. Никаких взаимных упреков, все происходит с шуточками и смехом.

Ну, естественно, авторы фильма не стали повторять и снимать сцены в винных погребах. Это несколько нарушило бы замысел и вывело из праздничного жанра весь фильм. Да и повторить такое вряд ли кто смог бы достоверно. Например, хотя бы жрать битое стекло - актеров жалко, а каскадеров тогда еще не было.

После взятия Зимнего среди солдат вдруг оказался Ленин. Роль Ленина в этом фильме играл простой малограмотный рабочий Никандров с очень похожими чертами лица, но довольно глупым, если не сказать дурацким, его выражением. Это весьма существенное обстоятельство никого из создателей фильма не смущало - важно было другое, то, что в роли Ленина - рабочий. Ленин и рабочий - одно целое. В этом и состоял главный агитационно-политический смысл происходящего. Сидящие вокруг Ленина рабочие, смеясь, фамильярно хлопали его по плечам, спине, толкали... Как умильно и прекрасно выглядело с экрана такое панибратство!

Фильм этот с большим интересом смотрели все жители нашего двора, а молодежь и не один раз. Октябрьское восстание произошло в Петрограде, а потому москвичам хотелось хотя бы в кино посмотреть, как все это выглядело. К тому же никто из нашего двора и из соседних никогда не бывал в Питере, никто не знал толком разницы между Зимним и Смольным, а что из них брали и как - представляли себе смутно. Так что фильм этот имел большое значение - внес некоторую ясность, помог в чем-то разобраться.

Время - неумолимый процесс. А в нашей стране этот процесс всегда идет бурно и непредсказуемо. Впрочем, непредсказуемо - это только кажется на первый взгляд. Власть легче захватить, чем удержать - это старая истина. Большевики, подмяв народ под себя всякого рода призывами, лозунгами и обещаниями, возможно, иногда вполне искренними, очень скоро обнаружили, что ничего из всего этого выполнить невозможно.

С 1917 года шла долгая, упорная и жестокая борьба за власть, за полную и непререкаемую диктатуру личности. Карательные органы под руководством ВКП(б) боролись с крестьянами-кулаками, с рабочими-кустарями и ремесленниками, с инженерами, врачами, военачальниками, священнослужителями, дипломатами, наконец, с правоверными ленинцами, которые делали большевистскую революцию и отстаивали ее на фронтах гражданской войны. Это стало необходимым. Кроме того, нужно было успевать выявлять и стрелять саботажников, подавлять бесконечные восстания: в Кронштадте, Ярославле, Тамбове... Потом, судя по советской; печати, налетели, как саранча, шпионы, вредители, троцкисты и бухаринцы...

Карательные органы, выполнявшие любые приказы, уничтожавшие людей без суда и следствия, оказались у щербатых кирпичных стен подвалов, где только что сами расстреливали «врагов сов