Военный призыв как «гзера» (бедствие) для общины
Отметим, что после присоединения к Российской империи еврейские общины сразу же были вынуждены участвовать в воинской повинности, но финансово – платили 500 рублей вместо каждого рекрута (а это были очень большие деньги). Но идея фактического людского призыва была шокирующей. В ней не было никакого эмансипационного контекста призыва (уравнивания прав граждан), а более того, это был государственно- абсолютистский произвол перекраивания сложившихся сословий. Призыв для евреев рассматривался как бедствие — гзера, от которого нужно защититься.
В кантонисты призывали не только детей военнослужащих, но и лютеран, католиков, мусульман, других иноверцев. Детей с 12 до 18 лет обучали грамоте, военному делу и некоторому ремеслу, что не засчитывалось в срок службы. Сам срок составлял 25 лет (после 18 лет беспорочной службы можно было уволиться), как правило, вне черты оседлости и более того, в постоянных войнах, которые вела Российская империя. Таким образом, всякий контакт с родными и близкими исключался более чем на 30 лет, и по сути, это означало потерю члена семьи. Православных призывали с 18 до 35 лет, а евреев с 12 до 25 лет, чтобы их легче было сломать или адаптировать к армии: это называлось «исправлением».
Первое, что сделали общины, когда узнали о проекте указа – начали молиться, чтобы искупить свою вину и изменить решение Всевышнего. Общинные лидеры упрашивали хасидских цадиков вступиться за народ для отмены этого наказания, чем, по их мнению, и был жестокий и, вновь именно по их мнению, антиеврейский закон. В некоторых общинах Подольской и Киевской губерний был объявлен особый пост, во время которого следовало читать молитвы раскаяния, посещать могилы родственников и трубить в шофар. Тайно, но повсеместно собирались деньги на подкуп чиновников в надежде способствовать отмене закона. Их давали как с практической целью, так и с религиозной, как цдаку.
Чуда не произошло и пришлось ввести в социально-религиозный понятийный аппарат объяснение происходящему. Раввинские проповеди 1820х гг. предлагают три объяснения рекруту-еврею, согласно Галахе: 1. Это «шавуй» – пленник; потому его спасение от армии путем нанесения себе увечий это «пикуах нефеш» - спасение еврейской души 2. Это «анусим» - нарушающие запреты Торы под давлением обстоятельств 3. Это жертвы еврейского народа, которых общине не удалось спасти. В некоторых случаях, ответственность за это воскладывалась на общину.
В этой ситуации еврейское сообщество реагировало как единый организм, то есть действовало в интересах коллектива, а не индивидуума. Сообщество было заинтересовано в сохранении ресурсов идентификации, то есть людей ученых, а также экономических ресурсов, то есть богачей, несущих на себе основное бремя налогообложения на общину. Поэтому общинное руководство начало избавляться при помощи призыва от маргинальных элементов — малоимущих, социально опасных, криминальных и вольномыслящих. С одной стороны лишение семей детей вызывало бы волнения в общине, с другой – если отдавать в рекруты взрослых женатых мужчин, то общине пришлось бы содержать их семьи. Потому без экономического ущерба для общины сами кагалы отдавали в рекруты малолетних. Кроме того, оставалась возможность избавиться от неугодных, но не очень влиятельных членов общины.
В любом случае, еврейское общество всколыхнулось сразу же – и пороги военных ведомств начали обивать штадланы (ходатаи), с просьбами разрешить еврейским рекрутам хотя бы некоторую еврейскую обрядность. И это даже дало через какое-то время эффект – в 1829 году Николай Первый подписал распоряжение об обрядах веры – возможности еврейским рекрутам отмечать праздники и полупраздники, пользоваться услугами раввинов и впоследствии иметь свои синагоги.
В 1830х годах, в связи с непрекращающимися войнами и особенно межимперской Крымской войной (на самом деле, она происходила не только в Крыму, а на Кавказе, в Дунайских княжествах, в различных морях и даже на Камчатке, и потому называется еще Восточной войной), рекрутчина становится тяжелой и невыносимой. Наборы проводятся по три-четыре раза в год со всей империи. Россия воюет одновременно с Британской империей, Францией, Османской империей и Сардинским королевством. Россия к тому времени была технически отсталой в военном отношении, под управлением нерешительного и бесталанного командования, потому расход людских ресурсов на этой войне был особенно колоссальным.
Именно в этот период 1853-1856 гг. кагалы (администрации еврейских общин) нанимают «хаперов» - ловцов на рекрутов. Это нередкая и неуважаемая профессия в военные времена, но не специфически еврейская. Уклонение от службы, членовредительство, ненависть к армии это также общая реакция народонаселения на хоть сколько-то длительные или неочевидные по причинам войны. «Заплачки» (грустные песни-плачи) о несправедливости рекрутчины – это жанр как еврейского фольклора, так и украинского того периода. Хаперы ловили детей и до 12 лет, не обращали внимания на семейные льготы, насильно сдавали беспаспортных или просто неугодных кагалу и т.д. При этом льготы полагались общинным раввинам (но не хасидским цадикам), гильдейским купцам и гильдейским ремесленникам (получить такой сертификат было непросто и его постоянно надо было подтверждать) – они имели право откупиться (а не просто так избежать) от службы. Следовательно, финансово-экономическая духовная элита общины в целом избегала рекрутчины. Но в народном еврейском сознании (и в последующих представлениях некоторых впечатлительных историков появилось мифологическое упрощение, в котором «русский царь, этот новый Гаман, отбирал у евреев их детей, чтобы в армии их окрестить».