Маленькое отступление: власть без сострадания
Мне вспоминается классический опыт одной школьной учительницы, Джейн Элиот. Она хотела показать своим ученикам, что такое предрассудки и дискриминация. Она случайным образом связала цвет глаз детей из своего класса с высоким или низким статусом. Оказавшись в привилегированном положении, голубоглазые дети тут же начинали доминировать над одноклассниками с карими глазами, и даже оскорбляли их, словесно и физически. Кроме того, вновь приобретенный высокий статус приводил к улучшению их интеллектуальных способностей. Получив высокий статус, голубоглазые дети начинали лучше успевать по математике и правописанию (эти данные оказались статистически значимыми, как свидетельствуют первоначальные данные Элиот). Столь же впечатляющим было снижение успеваемости кареглазых детей, получивших низкий статус.
Но самым поразительным эффектом этого эксперимента, в котором участвовали третьеклассники школы в городе Райсвилле, штат Айова, была перемена статуса, которую учительница совершила на следующий день. Миссис Элиот сказала детям, что ошиблась. На самом деле, сказала она, верно прямо противоположное: карие глаза лучше голубых! Кареглазые дети, которые уже испытали на себе, что такое дискриминация, получили возможность проявить сострадание — теперь, когда их статус оказался более высоким. Новые результаты тестов продемонстрировали снижение успеваемости голубоглазых и повышение успеваемости кареглазых учеников. А сострадание? Понимали ли кареглазые дети, чей статус вдруг повысился, как страдают неудачники, те, кто несчастлив, кому не повезло так, как им самим всего день тому назад?
Нет, переноса не произошло. Кареглазые дети отплатили той же монетой. Они командовали, проявляли дискриминацию и обижали своих вчерашних голубоглазых обидчиков[108]. Точно так же история человечества полна свидетельств того, как, избавившись от религиозных преследований, заняв безопасное и стабильное положение в обществе, люди начинают проявлять нетерпимость к приверженцам других религий.
Назад к кареглазому Карло
Это длинное отступление призвано объяснить впечатляющую трансформацию поведения моего коллеги, занявшего влиятельное положение главы нашей Комиссии по условно-досрочному освобождению. Сначала он продемонстрировал поистине выдающуюся импровизацию, напомнившую мне соло Чарли Паркера[109]. Он прямо на ходу придумывал подробности преступлений и прошлого заключенных. Он действовал без малейших колебаний, с непринужденной уверенностью. Но постепенно он, казалось, начал играть новую роль представителя власти все более увлеченно и убедительно. Он был главой комиссии по условно-досрочному освобождению Стэнфордской окружной тюрьмы, обладал властью, внезапно испугавшей заключенных, властью, которую признали его коллеги. Годы страданий, которые он перенес в качестве «кареглазого» заключенного, были совершенно забыты, он оказался в привилегированном положении и стал видеть мир глазами всесильного главы комиссии. Выступление Карло перед коллегами в конце заседания продемонстрировало те муки совести и отвращение, которые вызвала у него собственная трансформация, когда он сам превратился в угнетателя. Позже, за ужином, он признался мне, что с ужасом слышал собственный голос и чувствовал, как новая роль поглощает его истинную личность.
Мне было любопытно, повлияют ли на него эти размышления, как проявится это вновь приобретенное осознание во время следующего заседания комиссии по условно-досрочному освобождению, назначенного на четверг. Проявит ли он больше внимания и сострадания к новой группе заключенных, которые будут просить его об условно-досрочном освобождении? Или роль переделает человека?
Четверг, второе заседание комиссии по условно-досрочному освобождению и дисциплинарного совета
На следующий день перед комиссией по условно-досрочному освобождению предстали еще четверо заключенных. Состав комиссии изменился: за исключением Карло, все остальные ее члены — новички. Место Крейга Хейни, которому пришлось уехать в Филадельфию по срочным семейным делам, заняла Кристина Маслач, тоже социальный психолог. Она бесстрастно наблюдает за происходящим, почти не вмешиваясь — до поры до времени. Остальные участники комиссии, состоящей из пяти человек, — секретарь и два аспиранта. Однако по настоянию охранников, кроме заявлений об условно-досрочном освобождении, комиссия также рассмотрит различные дисциплинарные меры против наших главных нарушителей спокойствия. Кертис Бэнкс снова играет роль конвоира; начальник тюрьмы Дэвид Джаффе также присутствует на заседании и время от времени делает комментарии. Я снова наблюдаю из-за односторонней ширмы и записываю происходящее на видеомагнитофон, для последующего анализа. Еще одно отличие от вчерашнего заседания — заключенные не садятся за один стол с членами комиссии, а сидят отдельно, на высоких стульях, так сказать, на пьедестале. Так удобнее за ними наблюдать, как это происходит во время допросов в полиции.