К предохранению и контролю убедительности соответствующих высказываний

Итак, проблема заключалась в том, чтобы получить убедительные высказывания из гипотетических интерпретаций проективных материалов тестов, которые, с одной стороны, могут предоставить информацию о том, как определенный ребенок переживает (пережил) или преодолевает (преодолел) развод, и, с другой стороны, могут создать надежную основу для подробной консультации родителей. Эту основную проблему всех психологически-педагоги-

ческих установлений диагноза мы попытались разрешить, обязав всех сотрудников соблюдать следующие "технические правила":

а) Там, где это важно и возможно, со всей ответственностью необходимо давать толкования. Таким образом можно осуществить контроль за интерпретациями терапевтических ситуаций. Конечно, этого можно добиться лишь на том уровне, на каком будет обрабатываться толкуемый материал. Поскольку толкования требуют перенесения, то по этой и по некоторым другим причинам такой образ действий берется во внимание только в беседах с родителями, но не в обследовании детей (разве только, если возникает хороший шанс дальнейшей работы с ребенком).

б) Контроль путем сравнения тестов. Это означает, что ребенок, как обычно, имеет дело не с одним или двумя тестами, выбранными по его предпочтению и (или) по предпочтению исследователя, а с широкой, общей для всех детей "батареей" тестов. Каждый единичный тест предполагается проанализировать отдельно, т.е. по отношению к ребенку, но не по отношению к результатам других тестов. К тому же, к определенным материалам должны быть разработаны все мыслимые альтернативы интерпретаций. В заключение обследования следует принимать во внимание в качестве высказываний только те интерпретации, которые независимо друг от друга встречаются также и в других тестах, или те, которые хотя и встречаются только в одном тесте, но их материал настолько однозначен, что любая иная интерпретация просто немыслима.

в) Для психологического профиля факт незнания также важен, как и действительное высказывание. Никакой тест не может дать ответов на все вопросы, даже гипотетических. Отсюда проистекает опасность, что полученные данные в этом отношении в качестве разъяснения могут быть переоценены.

Пример: один ребенок, которого привела мачеха, предоставил богатый материал о том, что он испытывает большой страх перед материнским объектом, и страх этот сопровождается соответствующей яростью. Первое, что пришло в голову в данной ситуации, было — связать этот факт с матерью, которая год назад покинула семью и очень редко виделась с ребенком.

Однако исследователь установил, что у него отсутствуют какие бы то ни было данные о мачехе, поэтому невозможно решить, на какую персону (или аспекты персоны) направлена информация. Другой пример: ребенок рассказывает богатую содержанием историю по поводу картинок теста детского восприятия (CAT), значение которой исследователь тем не менее не смог угадать. Иметь в виду такое непонимание также очень важно, для того чтобы помешать ложному представлению о "личности" ребенка, которое может быть отражением преимущественно рефлекса проекции или профессионального дефицита самого исследователя.

Регулярная документация "незнания" служит также преимуществом создаваемого для всех детей очень дифференцированного оценочного профиля (см. с. 357 и далее), в котором должны содержаться не только сведения об отсутствующих ответах (данных), но и отмечаться, почему о них нет соответствующих высказываний, или должны описываться дополнительные обстоятельства (напр., отсутствующие анамнезические данные), из-за которых невозможно было этого достичь.

г) Интерсубъективный контроль: по правилам дети и взрослые беседовали с различными исследователями. Оба исследователя "создавали независимо друг от друга комплектный профиль, т.е. детский исследователь должен был дать ответ и на те вопросы, которые прояснились в интервью со взрослыми, — как, например, предположения о личности родителей, симптоматике ребенка на определен-

ных стадиях развития и т.д. То же самое должен был сделать и исследователь родителей в отношении психодинамики ребенка.

Для того чтобы соблюсти правило и не спутать гипотезы с действительными высказываниями (см. выше пункты б, в), в профиле должна быть дана оценка убедительности ответов. Не отмеченные или отмеченные оценкой (1) сведения указывают на их правильность; отмеченные оценкой (2) следует рассматривать как верифицированные путем толкования или реакции на толкование; (3) — как теоретически хорошо обоснованные вероятные данные; (?) — отклоняет ответ (или альтернативу) как чистое предположение или как вероятность; и в заключение (—) — вопрос, оставшийся без ответа.

С этим готовым профилем вступают исследователи в коллективную беседу, в которой они сравнивают профили, дискуссируют, в случае необходимости корректируют. Результатом таких многочасовых коллективных бесед является создание — теперь общего — окончательного профиля.

д) Верификация или модификация профиля в ходе дальнейшей работы с родителями: дальнейшая проверка этого профиля личности или ее развития возможна с трех сторон:

* Несмотря на то что исследовательские беседы закончены, из коллективных бесед может возникнуть необходимость выяснить в дальнейшей работе с родителями отдельные вопросы (анамнезические данные, а также аспекты личности, подсознательное распределение ролей), которые могут дать ответ на вопросы, возникшие при создании профиля.

* В ходе этих бесед остается вероятным, что обнаружатся новые данные, на которые исследователи не рассчитывали и которые заставят пересмотреть созданную картину.

* Наконец, профиль образует основу прогноза развития и предлагаемой родителям помощи. Таким образом, дальнейшее развитие становится также своего рода экзаменационным моментом для нашей психоаналитически-педагогической диагностики.

2. Установление "психологического пункта развода" и тестовые группы

Поскольку, точнее говоря, тестовые обследования в состоянии дать информацию лишь о психическом состоянии ребенка в момент теста, то для оценки результатов в отношении развода очень важно установить четкий период между разводом и моментом теста. По той причине, что консультация обращалась к родителям, которые были уже разведены или находились непосредственно перед (запланированным) разводом, мы предприняли следующее разделение обследуемых персон:

Тестовая группа I состояла из детей, родители которых к моменту теста находились перед разводом (фаза I).

Тестовая группа II состояла из детей, находившихся в "фазе развода" (фаза И).

Тестовая группа III состояла из детей, которые имели развод настолько давно, что уже могли обрести свое первое, внешнее равновесие (фаза III).

Какое обстоятельство мы должны дефинировать в качестве "развода"? Суд или разъезд родителей?

На основе нашего опыта в первой фазе обследования (май — июнь 1987 г.) и окончательных раздумий мы дефини-ровали момент развода (итак, границу между фазой I и фазой II) как тот момент, когда дети узнают от родителей, что мама и папа не будут больше жить вместе. О юридическом акте развода нет и речи, поскольку он, являясь внешним событием, не имеет непосредственного психологического значения. И фактический разъезд показался нам

непригодным. Поскольку во многих случаях разлука состоялась уже задолго до того или происходила не единожды, но каждый раз все возвращалось к прежнему. В других случаях разъезда следовало еще ждать, хотя родители были уже разведены и дети знали об этом. Мы думаем, что решающим критерием, который отличает простой разъезд от развода в психологическом смысле, является официальная окончательность. Даже тогда, когда дети не хотят в это верить и надеются на воссоединение семьи, информация об окончательном разводе родителей создает новую реальность и кажется нам единственным психологически обобщенным знаком развода (ср. также гл. 1.1).

Итак, соответственно этому такие дети, родители которых разведены, но они верят, что папа только уехал, рассматриваются как "предразводные дети" и причисляются к фазе I. Они относятся к подгруппе I "родители уже разведены". Дети, которые проинформированы, но развод и разъезд еще не состоялись, причисляются, наоборот, к группе II (подгруппа "родители еще не развелись").

В общем определять переход детей из фазы II в фазу III казалось нам нецелесообразным. Как "первое равновесие" мы хотим отметить то время, когда ребенок реализирует новую ситуацию как таковую и "приспосабливается" к новым обстоятельствам. Но это, по сути дела, только изменения внешних феноменов, таких, как отступление или исчезновение реакций развода, стабилизация оставшихся симптомов, или же изменения, которые можно опознать как новый "стиль жизни", "личность", "образец отношений" и т.д. По опыту, момент этот находится между ирритацией и стабилизацией в промежутке от шести месяцев до двух лет после развода. Как законченную рассматриваем мы фазу развода (II) тогда, когда новые значительные события создают для ребенка новые условия, например, такое событие, как новый брак матери.