За пределами Московской Зоны, третий день

Марта 2014 г.

21:01

Вездеход мчался по ночной дороге. Навигатор «Тектона» подсказывал, что они проезжают Шадрино. В этих местах Борланд никогда не бывал и потому вел себя предельно внимательно. Им встретилась одна попутная машина, затем вторая, после этого транспортный поток принял ритм обычного ночного Подмосковья. Только тогда Борланд вспомнил, что Зона осталась позади. Для него это было в новинку. Зона у него прочно ассоциировалась с четкими границами. У Московской Зоны они тоже были, но их никто не устанавливал. Интересно, кто там сейчас карты составляет?

– Потерпи, осталось немного, – сказал Борланд. – Еще километров восемь, и мы на месте.

– Да я терплю, – ответила Литера. – Мне все равно деваться некуда.

– Не волнуйся. Ставки сделаны, ставок больше нет.

– Чего? – не поняла она.

– Через пятнадцать минут все решится.

– А если нет? – спросила девушка. – Если что-то пойдет не так?

Борланд дотронулся до винтовки.

– Мир велик, места много, – сказал он.

– Меня на это не хватит. Просто не хватит.

– Тебя хватит на большее, чем ты думаешь. Мы проделали слишком долгий путь, Аленка. Пора перестать бояться.

Московская Зона, первый день

Марта 2014 г.

23:38

Заброшенный склад в Сокольниках служил убежищем уже целый день. Тепла, тишины и переносной электрической лампы, поставленной на пол, хватало, чтобы обезопасить себя на это время. Литера чувствовала себя почти счастливой.

Борланд пришел ночью, принеся с собой две бутылки воды и пакет с гамбургерами.

– Вот, – сказал он, снимая рюкзак и садясь на скамью. – Горячие. Нашел в магазине микроволновку, работающую от генератора. Ты костер не разводила?

– Нет. – Литера схватила пакет с гамбургерами, посмотрела в него и чуть погрустнела. – Спасибо. Когда я видела Полину в последний раз, она хотела сходить за гамбургерами.

– Она тебе еще должна будет. – Борланд начал осматривать винтовку. – Я нашел ее.

– Да ты что?! – Литера обрадованно захлопала. – Где?

– Там, где ты и сказала. В «Альстромере».

– Я не сказала, что она там будет. Я лишь предположила.

– Да тут не так много мест, куда могли отвезти пострадавших в аномальном взрыве… Кстати, тебя поругать надо бы.

– За что? – не поняла Литера.

– Тебе надо было остаться с Полиной на месте атаки. Тогда бы в больницу увезли вас обеих. И искать бы тебя не пришлось.

Литера пропустила замечание мимо ушей. Горячая еда сейчас для нее была важнее. Борланд смотрел на нее, затем расхохотался.

– Как говорится, все хорошо, что плохо начинается, – сказал он. – Ножка как?

– Не покажу. Не надейся.

– Сколько болеутоляющих?

– Два укола, две таблетки.

– Больше не надо, – посоветовал Борланд. – Это максимальная суточная доза.

– Так сутки уже закончились.

– Да, закончились. – Борланд поразмыслил. – Слушай, тут такое дело…

– Что? – Литера пододвинулась чуть ближе к нему. – Что случилось?

– Я нашел не только Полину. Еще Марка и Ореха.

Литера озарилась радостью. Борланд слегка улыбнулся.

– Да, пока все идет удачно, – сказал он. – Даже слишком… Я бы сказал, настолько хорошо, что даже плохо.

– Почему плохо?

– Потому что я не ожидал, что действительно их всех найду.

– Почему это? – не поняла Литера и тут же догадалась, в чем дело. Борланд провел рукой по голове.

– Да, печально, – сказал он. – Жетонов-то всего пять. А нас шесть. Если допустить, конечно, что я найду Виктора. Но на это еще два дня.

– Как тогда быть?

– Не знаю, – вздохнул Борланд. – Я не планировал, что найду всех. Конечно, я хотел этого, надеялся, но все-таки… Свежая Зона, огромный город, почти полное отсутствие следов. Жесткий лимит времени. Я недооценил ваше стремление поддерживать связь, искать друг друга, предугадывать шаги тех, кто, быть может, хочет вас найти.

– И ты думал, что кого-то просто не найдешь.

– Да, – согласился Борланд, словно сделав над собой усилие. – Среди такой толпы не могли выжить, сохранить здоровье и найтись все, кто тут имеет для меня какое-то значение. И все же вы нашлись. Если я не отыщу Виктора, то жетонов хватит на всех. Но я все равно пойду его искать. Он очень много сделал для всех нас. Для меня, для тебя. И… для этого города.

– Тебе надо было искать его первым, – сказала Литера. – Так правильнее.

– Его хрен найдешь просто так. Да и то еще непонятно, отыщется ли он. Орех дал ниточку, но слишком невнятную. Завтра пойду искать Совуна, и, если найду, у нас будет проблема.

– Ты не знаешь, чей жетон ему отдать? – спросила Литера. – Свой или мой?

– Нет никаких моих или твоих жетонов, – ответил Борланд. – Есть лишь их некоторое количество на нас всех. Чтобы никто не ушел обиженным. Я не хочу думать, кому и что отдать. Кого оставить без билета на самолет. И, к слову, я вообще не очень верю, что этот способ покидания Москвы имеет какой-то смысл.

– Имеет. – Литера дотянулась до бутылки с водой. – Программа «Контроль» работает. Это точно.

Борланд нахмурился.

– Ты почему так уверена? – спросил он.

– Я слышала про эту программу раньше. От Уотсона.

– Да? Я не знал. Почему сразу не сказала?

– Я не знала, что говорить. Программа элитной эвакуации, рабочее название «Контроль», официального нет, как и самой программы – юридически, конечно. Но она работает. С ней можно скрыться навсегда и ото всех. Никто тебя не обманет с этим жетоном. Если хоть раз случится, что человек по жетону не сможет безопасно уйти, то программа потеряет смысл. И никто больше ею не воспользуется. А участие в ней стоит больших денег.

– Да, Клинч упомянул об этом. – Борланд покрутил один из двух оставшихся жетонов в руках. – Сорок миллионов евро. Кстати, знаешь, какой курс валют сегодня?

– Очень смешно.

– Вот да. Я, когда сюда шел, обменник видел. Кто-то в городе продолжает терпеливо обновлять вывески. Должно быть, и биржа работает. Может, люди наконец сообразят, что деньги уже ни черта не стоят.

– Ты в это веришь, Лёша?

– В людей? Да, верю. Почему бы и нет? К черту пафос и знание жизни, тут все просто. Люди могут многое, в них нельзя не верить.

– Согласна.

– Что еще тебе известно про «Контроль»?

– У программы есть недостаток, – вспомнила Литера. – Какая-то программная дыра. Уотсон нашел.

– Он что, настолько крутой программист?

– Я не знаю. Я не очень понимаю в таких вещах.

– Ладно. Так что за дыра, сильно опасная? Может сбить нам планы?

– Нет, наверное. – Литера задумалась. – Уотсон говорил, что может переписать один жетон, если будет знать его код… Но только один раз, да и то взломщика сразу вычислят… Эй? Ты меня слушаешь?

Борланд поднял палец.

– Еще раз, пожалуйста, – попросил он. – И подробнее.

– Что подробнее? – Литера потерла ногу, проверяя, как сидит шина. – В программе уязвимость. Такое случается. Ее же никто не тестил – мало кто вообще про нее знает. Наверное, Уотсона привлекли писать часть кода, он нашел дыру и никому ничего не сказал.

– Точно, – закивал Борланд. – Это объясняет, почему он вообще знал про «Контроль», да еще был выбран «Тектоном» для связи с Клинчем. Алена, твой друг принадлежит к очень узкому кругу.

– Вероятно, – не стала возражать девушка. – Раз ему отдельный кабинет выделили.

– Что? Кабинет? Какой еще кабинет? Как многого я не знаю, оказывается.

– Да ничего странного в этом нет, – убеждала его девушка. – Как он код программы совершенствовал, по-твоему? Через фриланс? Ему выделили конкретную комнату для работы, приставили телохранителя, который выполнял его распоряжения. Он даже говорил, где именно. В одной из штаб-квартир «Тектона», они занимают этаж в Башне 2000.

Посидев неподвижно, Борланд вытащил сложенную карту Москвы и расправил ее.

– У меня есть одна идея, – сказал он. – Возможно, нам удастся достать шестой жетон.

– Как? И у кого?

– Сейчас расскажу. Ты когда в последний раз из снайперской винтовки стреляла?