Возможный состав регулярных вооруженных сил в операциях, не достигающих масштабов большой войны

Характер возможных действий

Состав сил

"Действия по поддержанию мира" "Действия в чрезвычай­ных условиях мирного времени" "Ведение разведки" "Нанесение различного рода ударов ограни- ценного характера" Широкомасштабных "Операции по спасе- нию/эвакуации" "Демонстрация силы" "Действия против терроризма" Антитерроризм, Контртерроризм "Помощь иностранным государствам в интере­сах их внутренней безо­пасности и развития/ противоповстанческие акции" Первый этап: скрытая и зарождающаяся повстанческая борьба Второй этап: партизанская война третий этап: маневренная война «Оказание помощи Дружественному Режиму»

Подразделения из состава "легких" дивизий, под- разделения морской пехоты и военной полиции Органы военной разведки, другие специальные органы, силы специальных операций Силы и средства ВВС и ВМС, силы специальных операций; подразделения "рейнджерс", специального назначения Ранее задействованные силы, а также части и подразделения из состава СБР, подразделения боевого и тылового обеспечения Силы специальных операций: подразделения "рейнджерс", специального назначения Силы ВМС и морской пехоты, части, подразде­ления из состава вдд, лпд Все части ВС США Силы быстрого развертывания и специальных операций Подразделения инженерного, медицинского, тылового обеспечения, связи, гражданской администрации, психологической войны, военной разведки Ранее задействованные силы, инструкторы и советники из состава сил СО, "легкие" пехотные части и подразделения, тактическая и армейская авиация Все ранее задействованные силы, а также контингент СБР (из состава лпд, вдд, мтд, мд) Силы быстрого развертывания союзников по НАТО, многонациональные силы под флагом ООН

международных организаций (прежде всего НАТО, а также ЗЕС и ОБСЕ). При этом предполагается участие США в данных операциях и на многона­циональной основе (Табл. 1).

Ряд миротворческих операций недавнего прошлого носит элемент наступательности и даже агрессивности. Что, собственно, и было продемонст­рировано американцами в миротворческих операциях в Ираке, Кувейте и Сомали. К этому постоянно склоняются США, участвуя в разрешении кризиса в бывшей Югославии.

Небоевое участие в миротворческих операциях включает в себя такие ас­пекты, как приобретение навыков в установлении буферных зон, контроль за прекращением огня и перемирием, охрана границ, разминирование и т.п.

Боевое участие осуществляется путем проведения насильственных ак­ций, разоружением враждующих сторон, восстановлением территориаль­ной целостности, прокладкой безопасных маршрутов и др. И если в пер­вом случае предполагается использовать легкое стрелковое оружие в целях самообороны, то боевое участие предусматривает применение и тяжелого оружия.

На практике обстоятельства часто могут складываться так, что уже в хо­де миротворческих операций придется переходить от небоевых действий к боевым, и наоборот. В качестве примера можно привести акцию в Сомали, когда операция, начавшаяся с оказания гуманитарной помощи населению, переросла по сути в вооруженные столкновения с местными отрядами со­противления.

Считается, что силы специальных операций, учитывая их высокую выуч­ку, мобильность, языковую подготовку, ориентацию на конкретный реги­он мира, в наибольшей степени подготовлены для акций такого рода. Их рекомендуется использовать для проведения подобных операций на на­чальном этапе с последующей передачей их функций другим частям и под­разделениям, а также оказания содействия в подготовке личного состава армейских формирований к выполнению миротворческих задач.

В упомянутом докладе министра обороны США в разделе о пересмотре
структуры вооруженных сил делается заключение о возможности привле­чения к миротворческим операциям весьма значительной военной силы:
воздушно-десантной и легкой пехотной дивизий, экспедиционной бригады
морской пехоты, 1-2 авианосных ударных групп, 1-2 смешанных авиа­
крыльев ВВС, подразделений сил специальных операций и тылового обес­печения. Всего же численность миротворческого контингента ВС США, по
мнению американских экспертов, может составить до 50 тыс. военнослу­жащих. Такая численность позволяет предположить, что данный контингент войск одновременно будет являться частью сил, которые планируется
использовать в случае последовательного перерастания миротворческих
операций в крупный региональный конфликт.

В ближайшей перспективе наиболее характерными по масштабам веде­ния боевых действий могут стать военные конфликты, проводимые в фор­ме малых войн. Они по сути будут являться вооруженной борьбой между двумя или несколькими государствами в ограниченном по площади гео­графическом районе. Боевые действия вероятнее всего будут вестись боеготовыми войсками, а также иррегулярными формированиями. Они могут проводиться в форме общевойсковых операций армейского и корпусного масштаба, боевых действий объединений и соединений видов вооружен­ных сил и родов войск.

В малых войнах операции, проводимые регулярными войсками, могут сочетаться с тактическими действиями различных иррегулярных формиро­ваний, которые способны принять методы, характерные для гражданских войн, партизанской борьбы и др. Подобное испытали на себе американ­ские войска во Вьетнаме (1963-1975 гг.) и Ливане (1990 г.). Тогда руково­дство вооруженных сил США признало, что не смогло учесть многогран­ность возможных угроз своим войскам при решении конкретных боевых задач.

В настоящее время разработана теория борьбы с иррегулярными (пов­станческими) силами, к которым в странах НАТО относят партизан и спе­циальные (разведывательно-диверсионные) формирования противоборст­вующей стороны. По мнению зарубежных экспертов, она должна вклю­чать защиту (охрану и оборону) территорий и важных объектов, режим­ные и контрразведывательные мероприятия, действия по выявлению и уничтожению иррегулярных (повстанческих) сил, а также диверсионно-подрывную деятельность.

Действия по выявлению и уничтожению повстанческих сил включают разведку и непосредственно боевые действия войск. Данные, добытые раз­ведкой, должны обеспечивать ведение боевых действий против повстанче­ских сил и создание благоприятных условий для их локализации и ликви­дации. С этой целью предполагается привлекать силы и новейшие техниче­ские средства агентурной, войсковой, воздушной, радио- и радиотехниче­ской разведки.

Рекомендуется применять самые разнообразные способы боевых дейст­вий: окружение, наступление с последующим переходом к преследованию; засады и налеты; установка минно-взрывных заграждений; штурмовые атаки боевых вертолетов.

Важная роль в борьбе с повстанческими формированиями отводится ди-версионно-подрывной деятельности, включающей психологические опе­рации, дезинформацию, террор и осуществление мероприятий с использо­ванием сил специальных операций. Цель указанных действий - ослабить силу и влияние на местное население иррегулярных сил, запугать его и от­колоть от движения сопротивления. Основу психологических операций со­ставит пропаганда средствами печати, радио и телевидения.

Цель дезинформации - введение противника в заблуждение относитель­но своих сил, средств и намерений. Она может осуществляться при помо­щи радио, печатных изданий, различных демонстративных действий и других отвлекающих мероприятий. Широко использовалась дезинформация для борьбы с партизанами американцами во Вьетнаме, израильтянами на Ближнем Востоке, французами в Чаде.

Важное место отводится терроризму, то есть политике устрашения, наси­лия и расправы с повстанческими силами и их руководителями. Показа­тельны в этом отношении акции спецслужб западных государств против ряда видных деятелей повстанческих сил - Э. Че Гевары, А. Кабрала, по­пытка ликвидации сомалийского генерала М. Айдида и других.

Кроме того, рекомендуется всесторонне учитывать специфику зарожде­ния и активности действий повстанческих сил в сельской местности и го­родах.

Анализируя опыт противоповстанческих операций в малых войнах 50-90-х годов, важно отметить, что маневренные формы борьбы в них прева­лировали над позиционными. Длительное позиционное противостояние сторон отмечалось только во время войны в Корее. Во всех других войнах подобные явления если и встречались, то только кратковременно, эпизо­дически. Вряд ли являются исключением из этой закономерности и воз­можные малые войны будущего. По мере возрастания мощи и быстродей­ствия оружия, маневренности войск из арсенала тактики все больше вытес­няются такие спутники позиционного противоборства, как прорыв, а так­же применение сплошной, глубоко эшелонированной обороны. Естествен­но, уходит в прошлое и методизм в действиях войск, коренным образом меняется "геометрия" поля боя, оно становится "нелинейным", "много­мерным". В настоящее время термин "интенсивность ведения военных дей­ствий" продолжает иногда использоваться скорее как дань уважения к пре­дыдущим разработкам военной теории и не более того, ибо до сих пор критерии измерения интенсивности точно не определены.

С этим тесно связана дальнейшая проработка такого понятия, как "по­ле боя (сражения)". Все более четкое звучание приобретает "оператив­ная (боевая) среда (пространство)", что в значительной степени допол­няет критерий "глубины" боевых действий за счет обоснования еще од­ной оси их измерения - по вертикали. Налицо объемная (трехмерная) оценка операции (боя, сражения). Опыт войны в зоне Персидского зали­ва и других акций, проводившихся вооруженными силами США и их со­юзников, демонстрирует факт тесного взаимодействия их наземных, морских, воздушных и космических компонентов.

В феврале 1995 г. опубликован доклад председателя комитета начальни­ков штабов ВС США "Национальная военная стратегия" (стратегия гиб­кой и избирательной вовлеченности). Фундаментальной целью ВС США продолжает оставаться ведение вооруженной борьбы и достижение побе-

ды в любых войнах, где и когда бы они ни возникли. В условиях нестабильной и неопределенной обстановки в мире уточнен подход к решению задач силовыми методами, что прослеживается в названии военной стратегии -"стратегия гибкой и избирательной вовлеченности"¹³⁷.

По мнению американского военно-политического руководства, стратегическая обстановка характеризуется региональной нестабильностью; рас­пространением оружия массового поражения; транснациональными угро­зами, такими, как незаконный оборот наркотиков и терроризм.

Вооруженные силы в этих условиях должны решать три группы задач (которые являются и тремя основными компонентами стратегии): дейст­вия в мирное время; сдерживание и предотвращение конфликтов; ведение боевых действий и достижение победы в них. Решение данных задач осно­вывается на двух взаимодополняющих стратегических концепциях: пере­дового присутствия и распространения силы.

Передовое присутствие будет продолжать осуществляться путем посто­янного или временного развертывания сил за рубежом или в наиболее взрывоопасных районах внутри страны, а также за счет реализации широ­кой программы перебросок контингентов по воздуху, морю и суше, прове­дения различных операций чрезвычайного характера и заблаговременно­го складирования оружия и военной техники.

В докладе нашло подтверждение упоминавшееся ранее в официальных документах положение о том, что главным содержанием американской стратегии является поддержание сил, способных принять участие и одер­жать победу в двух происходящих почти одновременно крупных регио­нальных конфликтах.

В военной стратегии США и других западных государств, начиная с 90-х годов, отчетливо прослеживается региональная направленность, одним из направлений реализации которой является борьба с терроризмом, вы­росшим до масштабов, представляющих серьезный вызов интересам на­циональной безопасности многих стран.

Уязвимость современного общества для насилия, легкость, с которой со­вершаются террористические акции, способствуют распространению тер­роризма во многих странах. Из 47 конфликтов с применением военной си­лы в начале 80-х годов только один из них можно отнести по всем парамет­рам к обычной войне. Во всех остальных так или иначе присутствовали элементы терроризма¹³⁸.

В США и других западных странах под терроризмом понимается "неза­конное использование силы или вооруженного насилия против правитель­ственных структур, граждан или государственной (частной) собственности с целью принуждения официальных или частных лиц совершить опреде­ленные действия, способствующие достижению террористами политиче-

¹³⁷ Красная Звезда. 1995. 7 июня.

¹³⁸ Defense Planning for the 1990's and the Changing International Environment. National Defense University Press. Washington, 1984. P. 160.

ских или социальных целей". То есть это преднамеренное использование насилия или угрозы насилием для достижения определенных политических, религиозных или идеологических целей. Терроризм осуществляется путем убийств, запугивания, принуждения или внушением страха. В отдельных случаях терроризма имеют место уголовные действия, которые часто носят символический характер и предназначены для оказания воздействия на часть населения страны, не входящую в число непосредствен­ных жертв террора! 39.

По мнению военных экспертов, занимающихся проблемой терроризма, террористические угрозы по степени опасности можно разделить на три уровня:

белый уровень означает, что существует достаточно неопределенная (не­конкретная) террористическая угроза военнослужащим или гражданским лицам, равно как военным и гражданским объектам в каком-то отдельно взятом географическом районе. Данные о террористической угрозе могут основываться на информации о том, что террористические группы только планируют совершить в этом районе действия против указанных выше лиц или объектов;

желтый уровень означает, что имеет место конкретная угроза военнослу­жащим или гражданским лицам, равно как военным и гражданским объек­там в определенном географическом районе. Данные об угрозе могут ос­новываться на том, что террористические элементы активно готовятся к проведению операций;

красный уровень означает, что опасность террористических амций очень вероятна. Данные об угрозе могут основываться на информации о кон­кретных планах или непосредственной подготовке террористов к действи­ям против военнослужащих, гражданских лиц или военных и гражданских объектов¹⁴⁰.

В последнее время некоторые западные аналитики стали относить терро­ристическую деятельность к "неконвенциональным" ("нестандартным") боевым действиям, под которыми понимается широкий спектр военных, полувоенных и иных акций, проводимых на территории, удерживаемой противником, или характеризующейся политической нестабильностью. "Неконвенциональные" боевые действия включают партизанскую войну (но не ограничиваются ее рамками), прорыв через контролируемую про­тивником территорию для соединения со своими силами, ведение подрыв­ной деятельности, осуществление актов диверсий и насилия, а также дру­гие специальные операции. В этих взаимосвязанных видах "неконвенцио­нальных" боевых действий могут принимать участие одиночные лица или отдельные группы (формирования) преимущественно из местного населе-

¹³⁹ The United States Army. Dictionary. Garland Publishing. Inc. New York & London, 1991. P. 823-824.

¹⁴⁰ Defense Planning for the 1990, s ... P. 824.

ния, которые поддерживаются и контролируются в различной степени внешней стороной в условиях мирного и военного времени. Терроризм с использованием вооруженного насилия вполне подходит под данное опре­деление.

В отличие от партизанской войны терроризм не претендует на поддерж­ку широких народных масс. Да он в этом особенно никогда и не нуждался. Современные военные технологии, новые образцы оружия и. военной тех­ники являются тем необходимым для террориста средством, которое спо­собствует обострению этой и без того крайне серьезной проблемы. Науч­но-техническая революция в военном деле увеличивает масштабы и эффек­тивность терроризма. Трудно предугадать, к примеру, последствия приме­нения террористами какого-нибудь вида оружия массового поражения.

Западные специалисты считают, что к проблеме терроризма следует от­носиться как к своеобразной малой войне на истощение. Для ее решения рекомендуется проводить следующие мероприятия:

наладить сотрудничество как можно с большим числом стран в органи­зации антитеррористической деятельности;

создать эффективную информационно-разведывательную сеть;

проводить мероприятия по выявлению и уничтожению террористиче­ских групп вне зависимости от места их нахождения;

проводить подготовку и оснащать соответствующим образом специаль­ные формирования по борьбе с терроризмом.

Для того, чтобы избежать угроз стабильности государству и дружествен­ных ему соседних стран необходимо улучшить способность адекватно реа­гировать на возникающие террористические опасности. Проблема заклю­чается в том, чтобы знать, какие действия необходимо предпринимать в ответ на акты насилия, когда и где действовать.

Вне всякого сомнения, террористические угрозы национальным интере­сам требуют решительных действий со стороны государства.

Важно определить в этом плане шкалу его национальных приоритетов. Несмотря на то, что необходимость действий в случае возникшей угрозы -неоспоримый факт, в кризисной ситуации целесообразно действовать бы­стро и до того момента, когда ситуация выйдет из-под контроля. Предпри­нимая быстрые решительные шаги, можно разрешить конфликт на выгод­ных условиях в минимальные сроки и с наименьшими потерями, избегая тем самым последующего более масштабного использования военной силы. Слишком часто игнорирование кризисной ситуации приводит к тому, что она возрастает до такого уровня, когда ее невозможно разрешить мир­ным путем.

Зарубежный опыт свидетельствует о том, что очень сложно дать набор Рекомендаций для каждой кризисной ситуации, связанной с террористической деятельностью. Вместе с тем имеется ряд общих теоретических положений, к которым относятся следующие:

спектр насилия низкой интенсивности простирается от отдельных актов терроризма до широкомасштабных партизанских войн (иррегулярные дей­ствия) и практики государственного терроризма;

необходимо иметь соответствующие силы и средства для участия в упо­мянутом выше уровне конфликтов, а также правильно определять случаи использования военной силы;

вооруженные силы (внутренние войска) должны применять соответст­вующую тактику действий и иметь необходимое для этого снаряжение;

после принятия решения на использование военной силы, реагирование должно быть быстрым и решительным.

Вызванные терроризмом кризисные ситуации, перерастающие в малые войны, - это постоянно растущая угроза любому обществу до тех пор, по­ка общество не научится с ними эффективно бороться.

В наши дни мы переживаем один из наиболее трудных и сложных пе­риодов радикальных изменений, с которыми когда-либо приходилось сталкиваться нашей стране. Однако в этот период времени, когда мы не перестаем удивляться быстроте происходящих перемен, к нам постепен­но приходит понимание того, что демократическое общество на этапе своего становления весьма уязвимо к проявлениям насилия. В послевоен­ный период мир переполнен конфликтными ситуациями: Корея, Вьет­нам, Ливан, Сальвадор, Никарагуа, Афганистан, Чад, Иран-Ирак, Нами­бия, Сев. Ирландия, Гватемала, Перу, Эфиопия, Кампучия, Мозамбик, Ангола, Сомали, Израиль, Сирия, Египет, Югославия, бывшие советские республики Средней Азии и Закавказья. И этот список стран можно очень долго продолжать. Политическое и военное насилие как никогда раньше получило широкое распространение в мире. Иными словами, способность вызывать радикальные изменения в сложившейся расста­новке сил превысила способность держать их под контролем. Старые конфликтные ситуации, неразрешенные проблемы настойчиво начинают сегодня требовать своего разрешения одновременно с появлением новых спорных вопросов.

Во многих странах, переживающих радикальные изменения, происходит своеобразная "демодернизация". Инвестиционные программы не работа­ют на должном уровне; неуклонно снижается степень обученности подрас­тающего поколения; распространяются болезни, еще недавно, казалось, полностью побежденные; улицы, спустя десятилетия, заполнены нищими; большая часть населения мечется в поисках доступного по цене продо­вольствия; угроза безработицы, неуверенность в завтрашнем дне вызыва­ет у людей отчаяние и привносит еще большую нестабильность в общест­во. Нереализованные ожидания и неэффективное разрешение экономиче­ских проблем превратили большинство развивающихся стран в очаги кон­фликтов, способных к разрастанию и вовлечению в них развитых госу­дарств.

В то же время появление новых технологий, переориентация на наукоем­кие отрасли экономики во многих западных странах вызывают утрату на­дежд, чувство отчуждения и обиды у людей, не вовлеченных в процесс пре­образований, часть которых пополняет ряды террористических группиро­вок.

Современная технология превратила обычную войну, не говоря уже об ядерной, в слишком дорогое и разрушительное предприятие. Если бы в не­далеком прошлом обычная война началась в Европе между НАТО и стра­нами ОВД, нельзя было быть уверенным в том, что путем сдерживания (устрашения) они не достигли бы ядерного порога. Всегда существует опасность, что проигрывающая сторона начнет эскалацию конфликта и применит ядерное оружие. С другой стороны, терроризм и партизанская война не обладают данными недостатками. Они, так сказать, "дешевые" виды конфликта, в большинстве случаев легко "сдерживаемые" и не требу­ют овладения сложной военной техникой и высокой боевой подготовкой.

В последнее время появилась тенденция к тому, что почти для любого конфликта на начальной стадии стали характерными терроризм и парти­занская война. Начало партизанской войны, как правило, подразумевало отказ от большей части террористических актов, так же как начало боевых действий с использованием регулярных вооруженных сил не оставляло ме­ста на поле боя для партизанской войны. Однако в настоящее время терро­ристическая деятельность и партизанская война во все возрастающих мас­штабах становится конечной целью конфликта без перехода на следующие стадии обычной войны. Во время вьетнамской войны северовьетнамское командование отреагировало на стремление сайгонского режима вести обычную войну тем, что расширило масштабы партизанской войны. С точки зрения некоторых стран терроризм и партизанская война представ­ляют собой эффективную и экономную стратегию в борьбе против разви­тых государств и не позволяют этим странам усиливать свои позиции в развивающемся мире.

Терроризм не предусматривает использование традиционных вооружен­ных сил и тактики действия на поле боя. Почвой произрастания террориз­ма являются городские улицы крупных городов, например, таких как Бей­рут, университетсткие городки вЕвропе и Латинской Америке. Боевая подготовка террористов проходит в специальных тренировочных лагерях. В качестве учебных пособий и наставлений используются советские и аме­риканские полевые уставы, подпольные издания, аналогичные "Миниру-ководству по ведению партизанской войны в условиях города", а также Учебники "красных бригад", которые копируются в различных вариантах и передаются от одной террористической группы к другой.

Терроризм в значительной степени отличается от ведения боевых дейст­вий по нескольким существенным признакам. Наиболее очевидная разница заключается в том, что, если традиционная обычная война представля-

ет собой в большинстве случаев, так сказать, "узаконенное насилие" одно­го государства по отношению к другому, то терроризм является негосудар­ственным насилием против государства или отдельных групп лиц. По этой причине он обычно рассматривается как "незаконное насилие".

Терроризм отличается от формальных боевых действий прежде всего тем, что он является политическим актом, направленным не столько на "уничтожение противника", как говорится в определении Мао Цзедуна о сущности войны, сколько на деморализацию общества и принуждение правящих кругов к ответным действиям. Целью террористов в провоциро-вании ответных действий является создание благоприятных условий для "всеобщего восстания" или "революции". В большинстве случаев задача террористов заключается не в свержении существующего строя или унич­тожении какой-то политической системы, а скорее в запугивании против­ника, в создании условий для политических заявлений или привлечения внимания к какой-то конкретной проблеме. В отличие от обычных боевых действий, когда чувство самосохранения необходимо для достижения ус­пеха, терроризм часто достигает своей цели на желании террористов от­дать свои жизни для выполнения поставленной задачи, хотя число терро­ристов, реально желающих выполнить самоубийственные задачи, относи­тельно невелико.

Другой отличительной чертой терроризма является то, что традицион­ные боевые действия более разрушительны по своему характеру, чем тер­роризм. Относительно небольшое число жертв терроризма в 20 в. никак не сопоставимо с унесенными обычными войнами миллионами человеческих жизней. Огромная разрушительная сила обычных войн и их высокая стои­мость в какой-то степени являются причиной расширения масштабов тер­роризма. / .

Гораздо легче организовать нападение на самолет или группу людей, чем участвовать в боевых действиях. Террористы оснащены не очень доро­гим оружием по сравнению с оружием и военной техникой, необходимыми для ведения обычной войны. Терроризм - это форма боевых действий, не ограниченных территориальными рамками и без участия крупных группи­ровок войск.

Передовая технология вносит кардинальные изменения в мир, в общест­во, в котором мы живем, создавая порой новые очаги напряженности. Она также привносит свежую струю в развитие оружия и военной техники, во­енного искусства. Благодаря развитию технологии проводников, новых видов пластмасс и других синтетических материалов, прогрессу в оптике, взрывчатых веществ и электронике, оружие в наше время становится мень­шим по размерам, дешевле в производстве, легким в применении и гораз­до более разрушительным, чем когда-либо прежде. Один солдат в наши дни может сосредоточить в своих руках гораздо больше огневой мощи, чем целый полк наполеоновских времен. Однако существует закономер-

цость, заключающаяся в том, что насколько быстро новое вооружение по­ступает в войска, настолько же быстро оно оказывается в руках террори­стов путем похищений со складов, через торговцев оружием и третьи стра­ны.

Принимая во внимание непреклонную истину о том, что от прошлого че­рез настоящее мы идем к будущему, можно сказать, что человечество нахо­дится на пороге нового мира, более опасного, чем можно было предста­вить в прошлом. Мира, где отдельный индивидуум или небольшая группа террористов могут овладеть оружием массового поражения, поставив под угрозу жизни сотен тысяч невинных людей и шантажируя целые нации. Несмотря на широко распространенное мнение, это оружие не обязатель­но будет ядерным, ибо существует три вида оружия массового поражения: ядерное, химическое и биологическое. При соответствующих условиях, имея необходимое оборудование, материалы и инструкции, любой компе­тентный химик или микробиолог мог бы создать токсичное химическое ве- _ щество или вывести смертельные биологические культуры, которые при наличии соответствующего устройства доставки способны причинить серьезный ущерб большому числу людей. В ряде стран существуют не очень строгие порядки доступа к смертоносным биологическим культу­рам, часть из которых можно получить по почте из медицинских лабора­торий. Наставления по его производству практически находятся у любого находчивого исследователя. Исследования, описывающие ход химической атаки с расчетами определения направления ветра, зон рассеивания можно найти на библиотечных полках.

Экономика разных стран еще более уязвима, чем сами люди. Достаточ­но вспомнить, как в 1978 г. палестинские террористы впрыснули яд в пар­тию цитрусовых, направляемую из Израиля в Европу. Заболело большое количество людей, и хотя никто из них не умер, позиции Израиля на внеш­нем рынке были серьезно подорваны, т.к. резко упал спрос на продукцию из этой страны. К другому примеру можно отнести усиление активности левацких группировок в Гватемале в 1981 г., в результате чего была подор­вана национальная индустрия туризма.

Современные террористические группы меньше по численности, лучше подготовлены и вооружены, более сплоченные, чем когда-либо раньше. Это сильно затрудняет контроль за их деятельностью и ставит новые зада­чи перед соответствующими государственными структурами.

Во второй половине 70-х и в 80-е годы центр террористической активно­сти переместился из Европы на Ближний Восток и в Латинскую Америку, которые на тот период стали подвергаться террористическому насилию больше какого-либо другого региона мира. Терроризм находится на подъ­еме в развивающихся странах не только из-за экономических проблем и не оправдывающихся надежд населения, но и потому, что развивающиеся страны в гораздо меньшей степени готовы к отражению террористических

действий по сравнению с основными западными державами. Наметилась устойчивая тенденция, свидетельствующая о том, что объектами террори­стических заговоров с целью убийства все чаще становились политические деятели. В их число входили египетский президент Анвар Садат, президент Ливана Башир Гемаэль, председатель партии христианских демократов Альдо Моро, премьер-министры Индии и Израиля и десятки менее извест­ных государственных и политических деятелей. За последние неполных 20 лет от рук убийц пали 17 глав государств и правительств¹⁴¹.

К сожалению, зона конфликтов в современном мире постоянно расширя­ется. Для многих государств мира, в том числе на территории СНГ, харак­терны условия, ведущие к созданию организованной оппозиции, которая в своих повстанческих действиях часто прибегает к террористическому на­силию.

По мнению западных аналитиков, малая война, которая может дать на­чало повстанческим и партизанским действиям в современных условиях, является следствием военно-политической конфронтации соперничающих между собой государств, групп государств или субъектов федерации (кон­федерации). Очень часто причиной ее возникновения может стать длитель­ная несовместимость взглядов на принципы государственного устройства внутри федерации и официальную идеологию. Диапазон малых войн мо­жет простираться от подрывной деятельности до прямого применения воо­руженного насилия. Они ведутся с помощью своеобразного сочетания по­литических, экономических, информационных и непосредственно военных средств. Малые войны часто ограничены масштабами их ведения, но тем не менее оказывают непосредственное влияние на проблемы региональной и даже глобальной безопасности.

Операции, проводимые регулярными войсками в малых войнах, пред­ставляют собой, как правило, совместные действия видов вооруженных сил и родов войск и характеризуются косвенным и прямым применением вооруженного насилия.

По опыту зарубежных стран, использование регулярной армии (внутрен­них войск) определяется законодательной базой государства, а также ди­рективами, уставами, наставлениями и прочими официальными докумен­тами. Глава государства дает общие политические установки, министр обороны (внутренних дел) через свои штабы воплощает их на оператив­ном уровне использования вооруженных сил, а командиры тактического звена реализуют замыслы своих начальников на практике в соответствии с разработанными планами действий в кризисной обстановке.

Накопленный в послевоенный период опыт ведения малых войн, в том числе и противоповстанческих операций, свидетельствует о том, что вой­ска должны уметь действовать в любых географических условиях - джунг­лях, горной местности, пустынях, городах и т.д. Перечисленные выше ус-

¹⁴¹ Независимая газета. 1994 г. 25 марта.
126 |

ловия с учетом климатического фактора могут оказывать значительное влияние на ход войсковых операций. Языковые, религиозные и культур­ные особенности местного населения создают дополнительные трудности.

Достижение успеха в малых войнах зависит от тщательного планирова­ния и умелого руководства войсками, определяемых следующими чрезвы­чайно важными факторами:

политическим превосходством

Политические цели оказывают непосредственное влияние на ход боевых действий в малой войне. В конечном итоге они воздействуют на принятие решений от стратегического до тактического уровня. Командиры всех сте­пеней и их штабы должны четко понимать преследуемые в войне полити­ческие цели и влияние проводимых операций на их выполнение.

единством усилий

Единство усилий требует согласованной политики задействованных в вооруженном конфликте силовых структур, более тесного взаимодействия и интеграции проводимых войсковых мероприятий.

способностью к адаптации

Адаптация применительно к малым войнам представляет собой способ­ность и готовность войсковых командиров изменять или совершенство­вать оргаштатные структуры частей и подразделений, а также методы ве­дения вооруженной борьбы в различных условиях боевой обстановки. Для этого необходимо проводить тщательное уяснение поставленной задачи, вести всестороннюю разведку, учитывать особенности района боевых дей­ствий. Способность к адаптации представляет собой нечто большее, чем просто специализация и гибкость в применении частей и подразделений, предусматривающих использование одних и тех же приемов в различных условиях боя. Для достижения успеха в малых войнах войска должны об­ладать способностью к адаптации не только для совершенствования суще­ствующих оргштатных структур и методов ведения войны, но и для выра­ботки и развития новых структур.

легитимностью

Легитимность вытекает из того, что власть в стране является законной и эффективной и что она может использовать для разрешения конфликта все необходимые государственные структуры. Ни одно ведомство или силовое министерство не могут сами по себе определять легитимность проводимых ими мероприятий, но своими действиями они могут и должны олицетво­рять государственную законность и порядок.

настойчивостью

Малые войны редко имеют четко выраженные начало и окончание бое­вых действий. По своей природе они предполагают ведение затяжной борьбы. Настойчивость требует тщательного и достоверного анализа складывающейся обстановки для быстрых и эффективных действий в нуж­ное время и в нужном месте. Настойчивость дает возможность команди-

рам отвергать идею достижения незначительных краткосрочных успехов в ущерб конечным целям и задачам.

По мнению западных военных специалистов, бригадные и батальонные тактические группы (как "тяжелые", так и "легкие"), усиленные подразде­лениями специального назначения, должны играть роль "острия копья" объединенной группировки войск, задействованной в противоповстанче-ских операциях. Для выполнения поставленных задач командиры частей и подразделений должны уяснить природу и характер повстанчества, а так­же свое собственное место в противоповстанческих действи