Начало Сицилийской экспедиции и процесс о низвержении герм
(Фукидид, «История Пелопоннесской войны», V, 43, VI, 1, 15, 26-29, 53, 60)
Сицилийская экспедиция 415-413 гг. до н. э. была наиболее грандиозным мероприятием агрессивной политики Афин, порожденной развитием рабовладельческого общества. Предприятие оказалось свыше сил передового рабовладельческого полиса и закончилось катастрофой, много способствовавшей впоследствии конечному поражению Афин в Пелопоннесской войне.
...Вследствие... разлада между лакедемонянами и афинянами те лица в Афинах, которые с своей стороны желали нарушения мирного договора, тотчас стали действовать настойчиво. В числе их был сын Клиния, Алкивиад1, по летам в то время человек еще молодой, как считалось бы это во всяком другом государстве, но, благодаря славным предкам, пользовавшийся значением...
...Афиняне намеревались... направиться в Сицилию и, если можно, покорить ее. Большая часть афинян не имела представления ни о величине этого острова, ни о числе его жителей...
...Большинство выступавших с речами афинян требовало похода и сохранения в силе принятого решения; однако некоторые и возражали. Настойчивее всех возбуждал к походу Алкивиад, сын Клиния, прежде всего из противоречия Никию, так как он вообще расходился с ним в политических взглядах, а кроме того, и потому, что Никий отозвался о нем с укоризною, главным же образом вследствие того, что он добивался звания стратега и надеялся при этом завладеть Сицилией и Карфагеном, а вместе с тем, в случае удачи, поправить свои денежные дела и стяжать себе славу. Дело в том, что, пользуясь престижем среди сограждан, Алкивиад в содержании лошадей и в прочих своих расходах шел в своих увлечениях дальше, чем позволяли ему средства...
...Начались приготовления к походу, посылались гонцы к союзникам и производился набор дома. Государство только что оправилось от болезни и непрерывной войны; количество взрослого населения приумножилось, и, благодаря перемирию, накопились деньги, чем облегчались все приготовления. Итак, афиняне готовились к походу2...
В это время у огромного большинства каменных герм3, находившихся в Афинах и по местному обычаю стоявших в большом числе в преддвериях частных жилищ и в святынях, в одну ночь повреждены были лица. Виновных не знал никто, но их разыскивали и за счет государства назначили большие награды за показания. Кроме того, афиняне постановили, что каждый желающий, будь это горожанин, чужеземец или раб, если ему известен какой-либо иной случай кощунства, может доносить об этом безбоязненно. Происшествие это считалось тем более важным, что в нем усматривали предзнаменование относительно похода и вместе с тем заговор, направленный к государственному перевороту и к ниспровержению демократии. Несколько метеков4 и слуг, не давших никаких показаний о гермах, тем не менее заявили, что раньше молодые люди в шутку, в состоянии опьянения, повредили другие статуи, что, кроме того, в некоторых домах совершаются мистерии5 с целью надругательства над ними. Алкивиад назывался в числе обвиняемых в том и другом. Толки эти подхвачены были людьми, сильно тяготившимися Алкивиадом за то, что он мешал им прочно стать в качестве руководителей демоса. Они надеялись, в случае если бы им удалось изгнать Алкивиада, занять первое место в государстве; поэтому они раздували все происшествие и кричали, что и дело касательно мистерий и повреждение герм направлено к ниспровержению демократии, что все это совершено не без участия Алкивиада. В подтверждение этого люди прибавляли, что вообще во всем своем поведении Алкивиад обнаруживает несоответствующее демократии пренебрежение к обычаям. Алкивиад тогда же стал защищаться против этих обличений и изъявил готовность решить судом, виновен ли он в чем-нибудь подобном, еще до выступления в поход (приготовления к походу были уже кончены). Если, говорил Алкивиад, он совершил что-либо подобное, он понесет наказание, в случае же оправдания останется военачальником. Алкивиад заклинал афинян не доверять клевете о нем в его отсутствие, лучше казнить его теперь же, если он виновен; благоразумнее будет, указывал Алкивиад, не отправлять его во главе столь многочисленного войска6 под бременем такой вины до разбора дела. Но враги Алкивиада боялись, что, если процесс будет вестись теперь же, войско окажется на стороне Алкивиада и народ будет относиться к нему мягко, щадя его за то, что благодаря ему аргосцы и часть мантинейцев7 принимали участие в походе. Поэтому они всячески старались отсрочить процесс и выставляли других ораторов доказывать, что Алкивиад должен отплыть теперь и не задерживать похода, по возвращении же его домой назначен будет определенный срок для разбора дела. Враги Алкивиада желали возвести на него более тяжкие обвинения, которые они надеялись легче собрать в его отсутствие, и потом уже вызвать его и предать суду. Было решено, что Алкивиад должен отплыть... Афиняне после отплытия войска продолжали расследование преступления, касающегося мистерий и герм; не проверяя показаний доносчиков и вследствие подозрительности все принимая на веру, они хватали и сажали в оковы вполне безупречных граждан по показаниям людей порочных. Им казалось более полезным расследовать дело и открыть виновных, нежели, считаясь с порочностью доносчика, оставить строгий розыск и тем дать возможность ускользнуть от наказания человеку виновному, хотя бы он и пользовался незапятнанною репутациею... Афинский народ негодовал, относился подозрительно к тем, которые навлекли на себя обвинение в деле, касающемся мистерий, и решил, что все это учинено заговорщиками с целью установить олигархию или тиранию. Вследствие такого возбуждения народа многие видные граждане сидели уже в тюрьме, и делу не предвиделось конца; напротив, с каждым днем ожесточение народа усиливалось, и число арестуемых все возрастало. Тогда один из заключенных, которого считали наиболее виновным, по внушению кого-то из товарищей по заключению, сделал признание, правдивое или ложное, неизвестно; предположения делались и в ту и в другую сторону, но как тогда, так и впоследствии никто не мог сказать ничего достоверного о виновниках преступления. Итак, один из заключенных убедил другого сознаться, говоря, что, хотя он и не виновен, но своим сознанием добудет себе безнаказанность и спасет себя, а государство избавит от царящей в нем подозрительности: ненаказуемым сознанием он спасется вернее, нежели запирательством и судебным процессом. Тот и показал по делу о гермах на себя и на других. Народ с радостью ухватился за это показание, которое считал достоверным, тем более что прежде страшился при мысли: а вдруг ему не удастся открыть заговорщиков против демократии. Обличитель и с ним все другие, на которых не было указано обвинения, были тотчас освобождены, а над обвиненными народ учинил судебное разбирательство, причем все захваченные были казнены, а бежавшие приговорены к смерти, и головы их сверх того оценены. Заслужено ли понесли наказание потерпевшие, осталось неизвестным, но всему государству при сложившихся тогда обстоятельствах это принесло очевидную пользу8.
Что касается Алкивиада, то вследствие наущения врагов, которые нападали на него еще до выступления в поход, афиняне были сильно недовольны им. Когда дело о гермах представилось им выясненным, тогда, конечно, стало казаться им еще более вероятным, что и кощунство над мистериями, в котором Алкивиад был заподозрен, совершено им по тем же побуждениям, вследствие заговора против демократии. К тому же случилось, что в то время, когда афиняне были в смущении по поводу всего этого, небольшое лакедемонское войско, для каких-то сношений с беотийцами, продвинулось до Истма. Афиняне решили, что войско лакедемонян явилось по проискам Алкивиада и по уговору с ним, а не ради беотийцев, и полагали, что государство было бы предано неприятелю, если бы заблаговременно не были, на основании доносов, арестованы подозрительные люди. Одну ночь афиняне провели даже вооруженные в храме Тесея, что на акрополе. В то же время друзья Алкивиада в Аргосе были заподозрены в том, что они покушаются на демократию, и афиняне вследствие этого выдали тогда аргивскому народу на казнь тех заложников аргосцев, которые были помещены на островах9. Таким образом, все возбуждало подозрение против Алкивиада. Афиняне желали предать его суду и казнить; с этой-то целью они и послали в Сицилию корабль «Саламинию» за ним и другими лицами, названными в доносе. Приказ гласил, что Алкивиад должен следовать за посланными, чтобы защитить себя от обвинений; арестовать его афиняне не велели, не желая производить сенсации ни среди своего войска в Сицилии, ни среди врагов; главным же образом они желали удержать на месте мантинейцев и аргосцев, которых, по их мнению, именно Алкивиад склонил принять участие в походе. Алкивиад и другие граждане, заподозренные вместе с ним, отплыли из Сицилии на его собственном корабле вслед за «Саламинией», направляясь будто бы в Афины. Но когда они были в области Фурий10, они отказались следовать за «Саламинией», покинули свой корабль и скрылись: при злостных обвинениях, на них взведенных, они побоялись явиться на суд. Афиняне с «Саламинии» некоторое время искали Алкивиада и его спутников, но, так как их нигде нельзя было обнаружить, отплыли домой. С этой поры Алкивиад стал уже изгнанником и вскоре переправился на судне из Фурий в Пелопоннес. Афиняне заочно приговорили к смерти его и его спутников.
1 Алкивиад – род. ок. 450 г. до н. э., родственник Перикла и ученик философа Сократа, афинский стратег, вскоре после смерти Клеона возглавил движение сторонников возобновления войны со Спартой. Он был главным инициатором авантюрного похода с целью завоевать Сицилию. Способный полководец и дипломат, но в то же время морально неустойчивый честолюбец, отданный под суд по обвинению в повреждении герм, изменил родине и бежал в Спарту, где своими советами способствовал поражениям Афин в Пелопоннесской войне. Позже выступил против Спарты и, возглавив афинский флот, разбил спартанцев на море. Вернулся в Афины, был амнистирован и вновь избран стратегом, но вскоре после неудачных морских операций потерял авторитет и удалился в изгнание. Последние годы жизни провел во Фракии, откуда после окончания Пелопоннесской войны бежал на персидскую территорию во Фригию, где и был убит по распоряжению сатрапа Фарнабаза в 404 г. дон. э.
2 В мае 415 г. до н. э.
3 Герма – изображение бога Гермеса, покровителя путешественников, в виде большого каменного столба, увенчанного головой бородатого мужчины.
4 Метеки – проживавшие в Афинах свободные греки – не афинские граждане, главным образом ремесленники и торговцы, переселявшиеся в Афины из других городов.
5 Мистерии – особые религиозные обряды, доступные только посвященным.
6 В Сицилийской экспедиции было занято свыше 60 000 человек.
7 Мантинея – город в Аркадии (центральной горной области Пелопоннеса).
8 Так как успокоило население.
9 В 416 г. до н. э. Алкивиад совершил экспедицию в Аргос и забрал там 300 аргивян, заподозрив их в сношениях со Спартой.
10 Фурии – колония на западном берегу Тарентского залива в Италии, возле ранее разрушенной колонии Сибарис.