Воспоминания о разбойничьей торговле финикийцев у Геродота

(Геродот, «История», I, 1)

По прибытии в Аргос с египетскими и ассирийскими товарами финикийцы занялись распродажей своих товаров. На пятый или шестой день после их приезда, когда все почти было продано, пришла на морской берег в числе других женщин дочь тамошнего царя Инаха, по имени Ио... Расположившись у кормы, женщины покупали наиболее понравившиеся им товары. Между тем финикийцы, заранее сговорившись, бросились на

женщин. Большая часть их спаслась бегством, но Ио и несколько других были захвачены финикийцами. Посадив женщин на корабль, они отплыли к Египту.

Нашествие дорян и вытеснение ахейцев из Пелопоннеса

(Геродот, «История» II, 171; VIII, 73; IX, 26)

Сохранение в Аркадии праздника фесмофорий свидетельствует отом, что эта область, единственная в Пелопоннесе, не была завована дорянами.

Умолчу также я и о таинствах Деметры, которые греки называют фесмофориями... Дочери Даная вывезли эти таин­ства из Египта и научили им пеласгских женщин. Впослед­ствии же, когда население всего Пелопоннеса было изгнано дорянами, таинства эти исчезли. Но только аркадяне – един­ственные из пелопоннесцев, которые остались в Пелопоннесе и не были изгнаны, - сохранили эти таинства...

В Пелопоннесе живет семь племен, из них два туземных, живущих и теперь на том же месте, что и в древности. Это – аркадяне и кинурийцы. Первое из этих племен – ахейское; оно не ушло из Пелопоннеса, но ушло из своей страны¹ и живет в чужой². Остальные из этих семи племен пришлые... Кинурийцы же – единственное из туземных племен ионий­ское...

«...Мы (тегейцы в Аркадии) вместе с жившими в то время в Пелопоннесе ахейцами и ионийцами вышли навстречу (до­рийцам, переселявшимся в Пелопоннес) и засели на Истме...».

¹ Геродот имеет ввиду Арголиду, Лаконику и Мессению (области Пелопоннеса).

² Геродот имеет ввид Аркадию.

Колонизация жителями Пилоса Малоазийского побережья

(Страбон, «География», XIV, 1, 4)

Страбон цитирует поэта VI в. до н. э. Мимнерма.

Покинувши высокий Пилос, град Нелея, мы пришли на ко­раблях в желанную Азию. Благодаря превосходству в силе мы жестоко расправились с местными жителями и засели в Колофоне. Устремившись отсюда, от реки Алента, мы волей богов захватили эолийскую Смирну¹.

¹ Следовательно, во время прихода пилосцев в Малую Азию северная часть Малоазийского побережья была уже колонизирована эолийцами (из Фессалии и Беотии).

Война как источник рабства (Гомер,«Илиада», XXIV, 725-734)

Жеиа Гектора Андромаха говорит о судьбе, которая ждет ее и малолетнего сына после смерти мужа. При взятии города мужчин обыкновенно убивали, а женщин и детей уводили в рабство.

Молод из жизни ушел ты, мой муж дорогой, и вдовою

В доме меня покидаешь. И мал еще сын наш младенец,

Нами, злосчастными, на свет рожденный, тобою и мною.

Юности он не достигнет, я думаю. Прежде наш город

Будет разрушен. Погиб ты, хранитель его, защищавший

Трою саму, и почтенных супруг, и детей несмышленых!

Быстро отсюда их всех увезут в кораблях быстролетных. С ними сo всеми – меня.

И сам ты, о сын мой, за мною Следом пойдешь, чтобы нам неподобную¹ делать работу,

Для господина стараясь свирепого.

¹ Т.е. неподобающую сыну знаменитого героя.

Экспедиции для захвата рабов

(Гомер, «Одиссея», XIV, 262-264)

Источником рабства была не только война. Иногда греки совер­шали разбойничьи набеги с целью захвата рабов. Одиссей рассказы­вает о такой экспедиции к берегам Египта.

Люди в надменности духа, отваге своей отдаваясь,

Ринулись с вышек вперед, прекрасные нивы египтян

Опустошили, с собой увели их супруг и младенцев.

Морские предприятия греков

(«Одиссея», XIV, 200-212, 222-226, 244-273, 278-320)

Сын я богатого мужа; и вместе со мною других он

Многих имел сыновей, им рожденных и выросших дома;

Были они от законной супруги, а я от рабыни,

Купленной им, родился, но в семействе почтен, как законный

Сын, был отцом благородным, Кастором, Гилаксовым сыном;

Но приносящие смерть, беспощадно могучие Керы¹

Во власть Аида² его увели; сыновья же, богатства

Все разделив меж собою по жребию, дали мне самый

Малый участок и дом небольшой для житья; за меня же

Вышла богатых родителей дочь; предпочтен был другим я

Всем женихам за великую доблесть, на многое годный...

Смелый в бою, полевого труда не любил я, ни тихой

Жизни домашней, где милым мы детям даем воспитанье;

Островесельные мне корабли привлекательней были;

Бой и крылатые стрелы и медноблестящие копья,

Грозные, в трепет великий и страх приводящие многих...

Целый месяц провел я с детьми и с женою в семейном

Доме, великим богатством моим веселясь; напоследок

Сильно в Египет меня устремило желание; выбрав

Смелых товарищей, я корабли изготовил; мы девять

Их там оснастили новых; когда ж в корабли собралися

Бодрые спутники, целых шесть дней до отплытия все мы

Там пировали; я много зарезал быков и баранов

В жертву богам, на роскошное людям моим угощенье;

Но на седьмой день, покинувши Крит, мы в открытое море

Вышли и с быстропопутным, пронзительно хладным Бореем³

Плыли, как будто по стремю, легко; нас, здоровых, и бодрых.

По морю мчали они, повинуясь кормилу и ветру.

Дней через пять, мы к водам светлоструйным потока Египта

Прибыли: в лоне потока легкоповоротные наши

Все корабли утвердив, я велел, чтоб отборные люди

Там на морском берегу сторожить их остались; другим же

Дал приказание с ближних высот обозреть всю окрестность.

Вдруг загорелось в них дикое буйство; они, обезумев,

Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта

Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,

Зверски мужей убивая – тревога до жителей града

Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася

Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий

Поле кругом закипело; Зевс, веселящийся громом,

В жалкое бегство моих обратил; отразить ни единый

Силы врага не посмел, и всюду нас смерть окружила;

Многих тогда из товарищей медь умертвила, и многих,

Пленных насильственно, в град увлекли на печальное рабство...

Я подбежал к колеснице царя и с молитвой колена

Обнял его; он меня не отвергнул; но сжалясь, с ним рядом

Сесть в колесницу велел мне, лиющему слезы, и в дом свой

Царский со мной удалился, а с копьями следом за нами

Много бежало их, мне угрожавших; избавлен

Был я от смерти царем – он во гнев привести гостелюбца

Зевса, карателя строгого дел злочестивых, страшился.

Целых семь лет я провел в стране той и много богатства

Всякого собрал: египтяне щедро меня одарили;

Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;

Прибыл в Египет тогда финикиец, обманщик коварный,

Злой кознодей, от которого много людей пострадало;

Он, увлекательной речью меня обольстив, Финикию,

Где и поместье и дом он имел, убедил посетить с ним;

Там я гостил у него до скончания года. Когда же

Дни протекли, миновалися месяцы, полного года

Круг совершился и Время весну привело молодую,

В Либию⁴ с ним в корабле, обман замышляя, меня он

Плыть пригласил, говоря, что товар свой там выгодно сбудем;

Сам же, напротив, меня, не товар наш, продать там задумал.

С ним и поехал я против желанья, добра не предвидя.

Мы с благосклонно-попутным, пронзительно хладным Бореем

Плыли: уж Крит был за нами... но Дий⁵ нам готовил погибель;

Остров из наших очей в отдаленье пропал и исчезла

Всюду земля, и лишь небо, с водами слиянное, зрелось:

Бог-громовержец Кронион тяжелую темную тучу

Прямо над нашим сгустил кораблем, и под ним затемнело

Море; и вдруг, заблистав, он с небес на корабль громовую

Бросил стрелу: закружилось пронзенное судно, и дымом

Серным его обхватило; все разом товарищи были

Сброшены в воду, и все, как вороны морские, рассеясь,

В шумной исчезли пучине, – возврата лишил их Кронион

Всех; лишь объятого горем великим меня надоумил

Bo-время от корабля остроносого мачту руками

В бурной тревоге схватить, чтоб погибели верной избегнуть:

Ветрам губящим во власть отдался я, привязанный к мачте,

Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей

Ночью ко брегу феспротов⁶ высокобегущей волною

Был принесен я; Фидон, благомыслящий царь их, без платы

Дома меня у себя угощал, поелику я милым

Сыном его был, терзаемый голодом, встречен и в царский

Дом приведен: на его я, покуда мы шли, опирался

Руку; когда же пришли мы, он дал мне хитон⁷ и хламиду⁸...

¹ Керы – демоны смерти.

² Аид – сын Кроноса и Реи, бог подземного мира, властитель умерших.

³ Борей — бог северного ветра.

⁴ Либия – Ливия – область на африканском побережье к западу от Египта.

⁵ Дий – Зевс.

⁶ Феспроты – племя, обитавшее в Эпире.

⁷ Хитон – нижнее платье.

⁸ Хламида – верхнее мужское платье.

2.3.

АРХАИЧЕСКАЯ ГРЕЦИЯ

Греческая колонизация

(Фукидид, «История Пелопоннесской войны», I, 12-14)

Общий очерк греческой колонизации и развития хозяйственной жизни дает Фукидид.

Лишь много времени спустя, и то с трудом, Эллала прочно успокоилась, в ней не было больше передвижений, и эллины стали выселять колонии: афиняне заселили тогда Ионию¹ и большинство островов, пелопоннесцы – большую часть Италии², Сицилии и некоторые местности в остальной Элладе. Все эти места были заселены после Троянской войны.

В то время как Эллада становилась могущественнее, богатела еще больше прежнего, в государствах вследствие увеличения их материального достатка большею частью стали возникать тирании (раньше там была наследственная царская власть с определенными привилегиями), эллины начали снаряжать флоты и больше прежнего стремились к обладанию морем. Говорят, коринфяне первые усвоили морское дело ближе всего к теперешнему его образцу, и первые в Элладе триеры³ сооружены были в Коринфе. По-видимому, и для самосцев коринфский кораблестроитель Аминокл сколотил четыре судна; с того времени как он прибыл к самосцам, до окончания этой войны прошло по меньшей мере триста лет. Древнейшая морская битва, насколько мы знаем, была у коринфян с коркирянами; от этой битвы до того же времени прошло не менее двухсот шестидесяти лет. Коринф расположен на перешейке, и потому с древнейших времен там находился рынок. А так как в старину эллины, жившие в Пелопоннесе и за его пределами, сносились друг с другом больше сухим путем, нежели морем, и сношения эти совершались через Коринф, то коринфяне разбогатели, что еидноиз древних поэтов: они прозьали Коринф богатым. Когда эллины стали ходить по морям больше, коринфяне, заведя флот, обратились к уничтожению морских разбоев и, представляя для эллинов рынок, усилили свой город притоком богатств в него по обоим путям.

У ионийцев⁴ флот появляется гораздо позже, в царствование Кира, первого царя переев, и сына его Камбиса, В войну с Киром ионийцы некоторое время были господами на своем море⁵. Тиран Самоса в царствование Камбиса Поликрат также имел сильный флот, подчинил своей власти различные острова, между прочим, завладел Ренеей⁶, которую посвятил Аполлону Делосскому. Наконец, фокейцы, населяющие Массалию⁷, побеждали в морских сражениях карфагенян. Таковы были наиболее значительные морские силы. Хотя флоты эти образовались много поколений спустя после Троянской войны, однако, как и в то время, они заключали в себе, повидимому, мало триер, состоя все из пентеконтер⁸ и длинных судов⁹. Незадолго до Персидских войн и смерти Дария, который был царем персов после Камбиса, появилось очень много триер у сицилийских тиранов и у коркирян.

¹ Иония – здесь: часть западного побережья Малой Азии.

² Южной.

³ Триера – военное судно с тремя рядами весел.

⁴ У ионийцев – малоазийских городов.

⁵ Своем море – т.е. Эгейском.

⁶ Ренея – остров из группы Кикладских островов.

⁷ Массалия — на месте современного города Марселя на юге Франции.

⁸ Пентеконтера – пягидесятивесельное судно с одним рядом весел по 25 с каждой стороны.

⁹ Длинные суда имели до 100 весел, по 50 с каждой стороны.