Для высадки десантной группы и обеспечения действий подразделений с воздуха использовались 10 вертолётов Ми-8 и Ми-24.

Планом предусмотрено провести операцию в течение свет­лого времени. Но также учитывался вариант продолжения её и в ночное время. Для ночных действий подготовлены два про­жектора АПМ-90.

Детальная разработка плана доложена начальнику ГУПВ генералу армии Матросову. Таков был порядок, и без утвержде­ния им представленного плана операция не проводилась. План утверждён с небольшой корректировкой. Теперь его надо было осуществлять.

Руководство всем ходом операции взяла на себя ОГ из пгт Московский, а непосредственным руководителем на мес­те был назначен опытный офицер штаба округа - подпол­ковник В.К. Ильин. В подразделения направлены офицеры ОГ и погранотряда.

Перед началом боевых действий с личным составом проводи­лись занятия по соблюдению мер безопасности в особых условиях.

В ночь с 7 на 8 декабря началась операция.

К 7 ч. 30 мин. планируемый район был блокирован десантны­ми группами, прибывшими на вертолётах. Позиции были заняты пограничниками внезапно. Передвижения людей в кишлаке не было замечено. До подхода подразделений задержано несколько человек, стремящихся выйти из блокированного района.

К 8.00 ч. подошли ополченцы, сопровождаемые нашим под­разделением из Янги-Кала. Отряд самообороны, возглавляемый Сидики из Новабада, подошёл самостоятельно. Все подразделе­ния заняли исходные позиции.

В 9 ч. 30 мин. военнослужащие и ополченцы вошли в на­селённый пункт и начали проверять каждый дом, строения, хо­зяйственные постройки с целью обнаружения скрывающихся бандитов.

О начале операции в ОГ доложил подполковник В.К. Ильин.

В ходе начавшегося поиска стали обнаруживать замаскиро­ванные укрытия, схроны для людей. На их осмотр требовалось время. Появились задержанные, вызывающие подозрение. Для установления личности и причастности к вооружённым груп­пам их сосредоточивали в одном месте, которое охранялось ре­зервом, выделенным из состава отряда Сидики, где проводилась фильтрационная работа с задержанными.

До 12 ч. 30 мин. поисковые группы медленно передвига­лись по населённому пункту, не встречая сопротивления, за-

держивая всех мужчин и направляя их на фильтрационный пункт. К этому времени там было сосредоточено уже около 250 человек. Из этого числа выявлено 18 членов банд и их по­собников, которые, спрятав оружие, выдавали себя за мест­ных жителей.

В это время при осмотре одного из домов в центре кишлака внезапным огнём из автомата обстреляли поисковую группу. В результате два ополченца были убиты, а один ранен.

Строения этого двора окружили. На предложения сдаться представителям законной власти бандиты отвечали огнём. Вы­званная группа пограничников, подошедшая на БТР, оказала помощь ополченцам. Обстрел из бронетранспортёров заставил бандитов ослабить огонь из оружия. Тогда брошены сначала ды­мовые гранаты в укрытие, а затем и несколько боевых. Бандитов уничтожили. Операция продолжалась.

Около 18 ч. 00 мин. на юго-западной окраине другая группа бандитов открыла огонь по военнослужащим ДРА. Продвижение на этом участке остановили. К очагу сопротивления подтянули бронетранспортёр и звуковещательную станцию, через которую неоднократно звучали призывы прекратить сопротивление и сдаться. В ответ из укрытия продолжали вести огонь.

И на этот раз пулемёты БТР подавили огневые точки. Унич­тожение бандитов завершили солдаты ДРА.

Перестрелка шла и в других местах. Оказывалось упорное сопротивление. Продвижение поисковых групп остановилось. Время шло. Наступали сумерки.

Командование ОГ, чтобы не дать возможности бандгруппам использовать тёмное время и уйти из населённого пункта, при­няло решение усилить блокирование сопротивляющихся, а с рас­светом продолжить их ликвидацию.

На позиции были поставлены бронетранспортёры и два прожектора АПМ-90. В ночное время бандиты дважды делали попытку вырваться из окружения, но тщетно.

С наступлением рассвета операция продолжилась. Поис­ковые группы медленно, при огневой поддержке наших пог­раничников, продолжали двигаться и осматривать строения и

территории хозяйств. При этом сопротивления почти не было. Задержано 7 человек, которых отправили на фильтрацию.

В 14 ч. 00 мин. 9 декабря операция завершилась. В результате две банды были разгромлены. Уничтожено 23 мятежника, 21 взят в плен. Стрелковое оружие — пулемёт, автоматы, боеприпасы по акту переданы представителям органов власти для вооружения от­рядов ополченцев и самообороны в населённых пунктах.

Гранаты, мины, найденные в схронах, изъяты и уничтожены на месте.

Среди убитых опознан бандглаварь Ишан Сайд, ближайший помощник инженера Наби. Найденные документы подтвержда­ли причастность бандитов к террористическим действиям про­тив органов новой власти и местного населения.

Здесь мы впервые обнаружили подземные ходы сообщений, соединяющие между собой некоторые схроны, а также строения. Часть бандитов, используя эти ходы, сумела в ночное время вый­ти из блокированной части населённого пункта.

Перед уходом из кишлака пограничники помогли военно­служащим ДРА уничтожить взрывным методом схроны и под­земные ходы сообщений.

При проведении этой операции ОГ предусмотрела нанесе­ние авиаударов по предполагаемым местам нахождения других банд, чтобы парализовать их действия и воспрепятствовать подходу к Дашти-Кала для оказания помощи блокируемым. По пещере Багисар, ущелью Анужир, которые расположены южнее района действий, нанесли ракетно-бомбовые удары. Как позднее было выяснено, во время одного из налётов и обстреле укрытия уничтожен главарь Гафур Рустам.

В этот период, по плану взаимодействия с частями СА, про­водился поиск бандгрупп в зоне ответственности погранвойск от порта Шерхан на р. Пяндж до населённого пункта Ходжагар. В нём принимали участие два батальона СА и наши пограничники с привлечением военнослужащих ДРА и ополченцев.

Таким образом, согласованными действиями был очищен большой приграничный район от действующих там банд-групп.

В проведённой операции потерь со стороны советских по­граничников не было.

При подведении итогов сделаны следующие выводы. В целом боевая операция под кодовым названием «Дашти-Кала» прошла успешно. Об этом говорили достигнутые результаты.

Разведка своевременно и достоверно установила место и время прибытия каравана с оружием в сопровождении боевиков из Пакистана.

На основе полученных данных ОГ детально спланировала операцию по ликвидации бандгрупп, сконцентрировав на этом участке основные силы и средства.

В целях пресечения активности других враждебных групп было организовано взаимодействие с армейскими частями, на­несены предупредительные удары с воздуха по предполагаемым местам нахождения других бандгрупп.

Использование авиации для высадки десанта помогло до­стигнуть внезапности в блокировании намеченного объекта.

Мы также отметили для себя новое в тактике бандитов. При строительстве схронов они предусматривали подземные ходы сообщений. Имелись случаи, когда выдавали себя за местных жителей, переодевались в женскую одежду.

Всё это учитывалось нами при планировании и проведении последующих операций.

После этого боя отряд самообороны, возглавляемый Сидики, его подчинённые стали более уверенно и активно действовать в своём районе. Приобретя боевой опыт, получив дополнительно вооружение из взятого в бою оружия, чувствуя поддержку наше­го командования, этот отряд стал опорой для новой власти.

Обстановка на всей территории Афганистана, включая и зону ответственности пограничных войск, постепенно осложнялась, и это влияло на стабильность в приграничных провинциях.

Активность сопротивления, террористическая деятельность и бандитизм против новой власти и населения усиливались. Ес­тественно, мы это ощущали на своём участке. Получаемая опе­ративная информация о бандгруппах настораживала нас и тре­бовала активизации мероприятий на упреждение их действий. С

наступлением весны можно было ожидать прибытия из-за рубе­жа новых групп боевиков, караванов с оружием, усиления идео­логического воздействия на население.

Складывающаяся обстановка обязывала нас совместно с местными органами власти проводить разъяснительную работу среди населения о целях и задачах государства и готовить в бое­вом отношении отряды самообороны.

Наши офицеры, имеющие опыт работы с местными жителя­ми, оказывали существенную помощь руководителям власти на местах.

О количестве и результатах проведённых операций по лик­видации бандгрупп, о работе с местным населением, о постоянно меняющейся обстановке ОГ своевременно докладывала в Моск­ву с соответствующими выводами и предложениями.

Активными действиями подразделений погранвойск банд-группы и их базы ликвидировались и вытеснялись из нашей зоны ответственности. Но они создавали их за её пределами и оттуда совершали вылазки для совершения бандитских акций. Таким образом, зона ответственности шириной 9-12 км не исключала выходов бандгрупп к государственной границе и совершения там провокационных действий против советских граждан. Об этом докладывалось руководству ГУПВ.

Генерал армии Матросов неоднократно прилетал к нам, ин­тересовался нашей боевой деятельностью. Мы чувствовали его поддержку, в сложных ситуациях он давал нам свои рекоменда­ции. Вадим Александрович спокойно и внимательно заслушивал доклады, не сковывал инициативы в принятии нами решений, вселял уверенность в успех проведения наших действий. И за это мы ему были благодарны.

И на этот раз он прилетел к нам в пгт Московский, чтобы на месте изучить обстановку.

Выслушав мой доклад, он уточнил ряд вопросов по предпо­ложительным районам нахождения баз бандгрупп, маршрутах движения и возможностям их перекрытия нашими подразделе­ниями. Затем поставил задачу сделать предварительный расчёт сил и средств, необходимых для более эффективного воздействия

на противника, воспрещения его выхода к госгранице. Все эти расчёты требовалось представить докладной запиской в ГУПВ.

Позднее мне стало известно, что в Москве уже прорабаты­валось увеличение числа подразделений и личного состава на территории ДРА в приграничных провинциях. А наши расчёты, направленные в ГУПВ, — это была как бы сверка с готовившими­ся документами.

Наступившие зимние условия создали трудности в обеспе­чении необходимым для жизнедеятельности наших подразде­лений на территории Афганистана. Особенности рельефа мест­ности, случаи минирования маршрутов подвоза материальных средств требовали больших усилий тыловых работников для снабжения тех подразделений, которые прикрывали важные направления. А если это невозможно было сделать наземным транспортом, то такие задачи выполняла наша авиация. Вер­толёты круглый год доставляли на эти труднодоступные пло­щадки всё необходимое, даже топливо (дрова, уголь). Но когда проводили боевые операции, ежедневный расход авиационного топлива составлял от 50 до 90 тонн, а его подвоз до основной базы (пгт Московский) осуществлялся на расстояния от 900 до 1300 км. Были случаи, когда из-за интенсивности проведения операции авиагорючего не хватало.

Такова была действительность! И значительную долю тех успехов, которые имели подразделения при проведении боевых операций, мы и тогда, и сегодня относим нашим лётчикам. При этом они всегда подвергались опасностям, каждый вылет осу­ществлялся в экстремальных условиях. Это бесспорно!

Приведу лишь один пример. 21 марта 1981 года, при пере­броске личного состава на усиление СБО в населённый пункт Рустак вертолётом, произошло его падение с высоты 400 мет­ров. Причина — отрыв хвостового винта. Командир экипажа капитан А. Помыткин, опытный лётчик, не растерялся, сумел так приземлить вертолёт, что никто из пассажиров не постра­дал. Сам командир и его экипаж получили физические травмы и немедленно были отправлены в госпиталь. Через некоторое время они вернулись в строй.

За умелые действия в аварийной ситуации экипаж был пред­ставлен к государственным наградам. Капитан Помыткин на­граждён орденом Красной Звезды, а члены экипажа — медалями.

Вертолёт был разрушен и восстановлению не подлежал. И только через месяц нам стал известен результат расследования данного случая государственной комиссией. Причина отрыва хвостового винта — застарелая трещина оси, на которой он де­ржался.

В конце декабря 1980 года в пгт Московский прилетел началь­ник войск округа генерал-лейтенант Карпов. Своё пребывание он посвятил подведению итогов боевой деятельности подразде­лений за 1980 год и постановке задач на предстоящий период.

На этом совещании присутствовал генерал-майор Абдусалом Гафарович Гафаров, начальник ОБО в г. Душанбе. Он много делал для бесперебойного снабжения действующих подразделе­ний материальными средствами.

Иван Григорьевич дал высокую оценку действиям личного состава по обеспечению безопасности государственной грани­цы. Отметил удачно проведённые операции, налаженные хоро­шие отношения с жителями афганских населённых пунктов. Но в то же время предупредил о соблюдении мер безопасности, т.к. имеются случаи терактов в отношении советских людей.

Здесь, на совещании, мы впервые услышали, что готовится решение об увеличении глубины зоны ответственности советс­ким погранвойскам.

В заключение генерал И.Г. Карпов поздравил нас с наступа­ющим новым 1981 годом и пожелал успехов в нашей боевой де­ятельности.

К родным, на побывку

По окончании совещания мой начальник поинтересовался о времени моего выезда в отпуск. Заканчивался год, а график от­пусков командования округа не должен нарушаться. Он посове­товал организовать работу офицеров по составлению отчётных документов и планированию на период своего отсутствия и вы­лететь в Ашхабад.

В первых числах января 1981 года я и Людмила Андре­евна самолётом вылетели в Новосибирск, в знакомые с де­тства для нас края, чтобы провести отпуск с нашими близ­кими.

Сначала была горячая встреча с родственниками жены, а за­тем — город Бердск, станция Посевная — моя малая родина, где я родился и провёл своё детство. Везде мы побывали, повстреча­лись с родными.

О своём приезде мы не сообщали, чтобы заранее нико­го не тревожить. Наше появление для всех стало неожидан­ностью. Такие встречи, когда изредка удавалось посещать родные края, для меня были радостными, особенно приезд к маме — Марии Семёновне. Она старалась, когда собиралась вся родня, посадить нас за стол так, чтобы мы находились в поле её зрения, а сама без устали хлопотала у печки и ку­хонного стола, готовя традиционные сибирские пельмени и подавая разносолы.

За столом, по случаю нашего приезда, собрались все братья: Алексей, Николай, я и наши семьи. В маленькой квартирке было тесно, но этого никто не замечал. Собралась наша большая се­мья — такое случалось не часто.

Общий разговор отнимает много времени и оно проходит быстро. Каждому из нас хотелось узнать друг о друге больше, да и рассказать было о чём. Вспомнили нашего отца, Дмитрия Гаври­ловича, участника Первой и Второй мировых войн, награждён­ного многими государственными наградами (к сожалению, они не сохранились). Мы благодарны маме, которая в тяжёлые годы войны, работая на оборонном предприятии, делала всё, чтобы её дети выжили. Тогда было очень трудное время!

И в непростые послевоенные годы, когда после демобили­зации из армии вскоре умер отец, мама одна подняла нас, как говорится, на ноги, чтобы мы самостоятельно выбрали дорогу в жизни.

Этот отпуск, эту встречу с мамой мы и сейчас хорошо помним. К сожалению, она была последней. В 1982 году мама скончалась. Ей было тогда 85 лет.

Мои братья уже на пенсии, у каждого по двое детей. Каждый из нас стремился готовить их к трудовой, честной жизни. Так, как воспитывала нас наша мама.

Встречи с родными, ходьба на лыжах в прекрасном сосно­вом бору, сам воздух Сибири дали нам с женой возможность на­браться сил.

Отпуск пролетел незаметно. В назначенное время я уже на­ходился в Ашхабаде. В это время Коммунистическая партия Тад­жикистана готовила очередной 19-й съезд. От нашей партийной организации я был делегирован на этот форум. Тогда же, при из­брании руководящих органов, меня ввели в состав ЦК.

Бой у кишлака Ханака

В 1981 году обстановка на территории Афганистана продол­жала осложняться. Она характеризовалась активизацией анти­правительственной деятельности мятежников, возникновением (появлением) новых банд, созданием базовых лагерей, подго­товкой боевиков к весенне-летнему периоду, проникновением бандгрупп в зону ответственности погранвойск (в приграничные районы).

По поступающей нам информации, количество банд и их численность имели тенденцию к росту.

Из донесения в ГУПВ в июле 1981 года:

«В зоне ответственности пограничных войск на территории ДРА зафиксировано более 212 бандгрупп общей численностью 17700 человек. На вооружении имеются: АК, РПД, РПГ, ППШ, Бур-5, охотничьи ружья...»

Банды избегали прямых встреч с нашими подразделения­ми, уходили за пределы зоны, чтобы снова появиться в других местах. Командиры СБО, получая информацию, стремились её использовать на упреждение действий мятежников.

1 марта 1981 года у к. Ханака произошло боестолкновение на­шего СБО с большой группой бандитов. Они не ожидали подхода СБО из кишлака Рустак. Внезапность — половина успеха в бою.

Этот рейд подразделения возглавлял его командир майор Анатолий Санников. Колонна с марша атаковала мятежников.

Завязался ожесточённый бой. При поддержке огнём из бронет­ранспортёров солдаты и ополченцы атаковали противника. Бан­диты понесли потери, попытались скрыться, но были прижаты к земле, использовали естественные укрытия. Атакующие, встре­тив сильный огонь из стрелкового оружия, остановились и залег­ли. Их продвижение было остановлено. Создалась критическая ситуация. Чтобы помочь командиру афганских военнослужащих совершить нужный манёвр и исправить положение, майор Сан­ников в нарушение мер безопасности под обстрелом противника стал передвигаться перебежками на самый ответственный учас­ток. В этот момент он получил тяжёлое ранение.

О происходящем в ОГ доложили только после ранения Санникова. Немедленно я вылетел вертолётом к месту боестолкновения. Уже в ходе полёта уточнил обстановку и дал команду лёт­чикам быть в готовности нанести авиаудар по мятежникам. При подлёте к месту боя, по целеуказаниям с земли ракетницами, вертолёты всеми имеющимися огневыми средствами нанесли поражение противнику, а наземные подразделения завершили его уничтожение. Приняв на борт раненого офицера, доставили его в госпиталь. Трудно осуждать человека, ответственного за ход боевой операции, который в критический момент пожертво­вал собой, чтобы достичь успеха. В то время он думал только об одном — добиться победы в бою. За этот подвиг он был награж­дён орденом.

С подполковником А.Я. Санниковым я встретился позднее в Симферополе. После лечения он был назначен заместителем начальника штаба пограничного отряда. Его назначение - это решение начальника ГУПВ генерала армии В.А. Матросова, который проявил мудрость и чисто человеческое отношение к офицеру, который жертвовал собой при выполнении служеб­ного долга в боевых условиях. Несмотря на тяжёлый недуг, подполковник Санников ответственно относился к выполне­нию своих обязанностей. Грамотный, трудолюбивый, он поль­зовался уважением коллектива. Беседуя с ним, вспоминая па­мятный бой, я запомнил его фразу: «В той обстановке не мог по-другому поступить!»

Проанализировав ход этой операции и её результаты с офи­церами ОГ, детально разобрали действия командира СБО, его подчинённых. И вновь сделали вывод — не соблюдаются меры личной безопасности. Всё это снова довели до каждого команди­ра подразделения.

16 апреля 1981 года мне позвонил новый начальник войск КСАПО генерал-майор ГА. Згерский (на этой должности он сме­нил генерала Карпова И.Г.) и поставил задачу: быть 20 апреля в Кундузе на совещании взаимодействующих частей и органов. Совещание состоится в 201-й МСД и проводит его главный во­енный советник в Афганистане генерал армии Александр Ми­хайлович Майоров. Быть в готовности выступить с докладом о боевой деятельности ПВ КГБ СССР в зоне ответственности.

С ГА. Згерским мы знакомы давно — служили вместе в Вы­борге. Я тогда был его заместителем — начальником штаба. Мно­гому научился у него. Это грамотный, интеллигентный человек. С уважением относится к людям, требовательный командир. Поддерживает инициативных офицеров. Он наладил хорошие отношения с руководителями города и района. Меня приятно обрадовало его назначение начальником войск округа.

20 апреля я прибыл в штаб 201-й МСД. До прибытия главно­го военного советника ещё оставалось время. Я его использовал для знакомства с командиром дивизии полковником Виктором Андреевичем Дрюковым и его заместителем полковником Ана­толием Ивановичем Игнатьевым. Мы обменялись информаци­ей по обстановке в районах наших действий, уточнили вопросы взаимодействия между частями дивизии и нашими СБО.

Полковник Дрюков предупредил, что он ожидает приказа о выводе подразделений дивизии из зоны ответственности пог­ранвойск за линию, соединяющую центры приграничных про­винций. Кроме того, планирование и проведение совместных боевых операций с частями пограничных войск будут осущест­вляться только по указанию Генерального штаба ВС СССР после согласования с руководством КГБ СССР.

У меня сразу же возник вопрос: если части дивизии будут проводить операции без согласования с нами, то часть банд

просто перейдёт в нашу зону. И наоборот: когда мы будем дейс­твовать — банды будут уходить в районы, подконтрольные час­тям дивизии. И без взаимодействия, взаимной информации не обойтись. Мы-то здесь эти вопросы можем решить? Я это выска­зал командиру дивизии. И Виктор Андреевич согласился с необ­ходимостью наладить обмен информацией. Как бы там, в верхах, не решали эти вопросы, а мы должны действовать в интересах дела. На том и остановились. Надо отметить, что в дальнейшем все вопросы по взаимодействию решались без сбоев.

Вскоре на аэродроме приземлился самолёт из Кабула с груп­пой офицеров во главе с ГВС.

Участники совещания заслушали доклады заместителя ГВС и командующего 40-й армией. Эмоционально выступил перед собравшимися член ЦК НДПА Наджиб, который дал нам инфор­мацию о внутреннем положении в стране. Затем были отданы распоряжения командиру 201-й МСД и советническому аппа­рату для дальнейших действий против вооружённых группиро­вок контрреволюции, по укреплению государственной власти на местах. Подвёл итоги совещания и определил задачи на весенне-летний период всем присутствующим главный военный совет­ник генерал армии Майоров.

Совещание закончилось в течение короткого времени. И тут громко прозвучал вопрос: «Кто здесь от пограничников? Подой­дите к генералу армии Майорову!»

Я находился рядом, представился как начальник ОГ погран­войск и услышал от него распоряжение следующего содержания: «В районе г. Файзабад (северо-восточная часть Афганистана), у населённого пункта Хайрабад (в 80 км юго-западнее Файзабада, на большом удалении от нашей зоны ответственности, на горной дороге), попал в сложное положение танковый полк. Там, кроме пограничников, никого поблизости нет для оказания ему помо­щи. Следует направить туда ваш полк (?) и помочь танкистам выйти из окружения!»

Я удивился тому, что ГВС не знал структуру и численность наших погранподразделений, выполняющих боевые задачи на территории ДРА, и того, что указанный населённый пункт нахо-

дится на большом расстоянии от нашей зоны ответственности. А поинтересоваться, какие там силы у пограничников и на каком удалении они находятся, по-видимому, у военачальника не было времени, нужно было срочно решать другие вопросы. Вероятно, других сил и средств у ГВС не было в этом районе и он решил привлечь для решения вопроса советских пограничников.

Моя попытка доложить о наших возможностях по выполне­нию такой задачи встретила непонимание, и это было отражено на лице генерала. Он ещё раз повторил своё распоряжение. Тогда я ответил: «Чтобы там действовать, нужно получить распоряже­ние от нашего руководства из Москвы». Генерал армии Майоров помолчал, потом отвернулся и отошёл к своим офицерам.

По прибытии в ОГ я подготовил отчёт в ГУПВ о своей поез­дке на совещание, где подробно изложил все вопросы, поднятые ГВС, поставленные им задачи 201-й МСД на весенне-летний пе­риод, и о попытке привлечь наши подразделения вне зоны от­ветственности.

После этого случая я не получал распоряжений от аппарата главного военного советника. Предполагаю, что вопросы, связан­ные с использованием пограничных подразделений за пределами зоны ответственности, решались на высоком уровне.

Заканчивался зимний период. В целом просматривался успех в действиях наших подразделений. Часть банд была разгромлена, а часть их - вытеснена за пределы нашей зоны ответственнос­ти. Сократилось количество нападений бандитов на населённые пункты, на органы местной власти. Не было допущено провока­ций на советско-афганской границе.

Но эти успехи достигались большим напряжением физичес­ких и моральных сил личного состава, особенно офицеров.

Периодически мне предоставляли возможность отдохнуть от напряжённой обстановки. На подмену прибывал генерал-майор В.Н. Харичев, а я вылетал в Ашхабад.

К этому времени мы с женой получили квартиру. Дом был новый, только что сдан строителями. Нужно было перевезти вещи, прибывшие из Выборга, купить кое-какую мебель. В общем, работы нам хватало для обустройства. Вокруг нас посели-

лись хорошие соседи. А с семьёй Атаевых — Коколи и его женой Гулей — подружились. В моё отсутствие, когда Людмила Андре­евна оставалась одна, они ей всегда оказывали внимание и необ­ходимую помощь. Мы, в свою очередь, с уважением относились к ним, изучали и соблюдали их туркменские обычаи.

Отдохнув 2-3 дня, принимал участие в делах войск округа в подготовке и проведении учений с погранотрядами или возглав­лял группу офицеров при выездах в части для проверки служебно-боевой деятельности.

Наступала весна. Как правило, в весенне-летний период активизировали свои действия против законной власти воо­ружённые группы. И это обостряло обстановку на всей терри­тории ДРА. Стала чаще поступать информация о готовящихся переходах границы из Пакистана вооружёнными группами мятежников. В этих условиях мы не исключали появления их в нашей зоне, попыток совершать провокации на советско-аф­ганской границе. К пресечению таких действий мы принима­ли соответствующие меры.

Доведение информации до начальников погранотрядов о возможности появления бандгрупп на том или ином направле­нии, прикрытия его и действиях СБО в этом районе, постоянное взаимодействие подразделений по обе стороны границы обеспе­чивали надёжность её охраны и защиты.

Приобретался положительный опыт в планировании и про­ведении боевых операций, в поисках баз мятежников, новых тактических приёмов по их ликвидации в различных условиях местности, в согласованных действиях наших подразделений с частями Советской армии.

ОГ обобщала оперативную информацию. Шла активная ра­бота по совершенствованию управления подразделениями в раз­личных условиях, по сбору информации, отработке тактических приёмов против бандгрупп. И это приносило плоды успехов в боевой деятельности.

Но и проблем в войсках тоже хватало. При проверках час­тей командование округа стало отмечать качественное снижение состояния боевой подготовки и воинской дисциплины. Это вы-

зывало у нас тревогу. Конечно, причины лежали на поверхности. Округ выполнял две задачи: охрана государственной границы и выполнение специальных задач на территории ДРА. И это осу­ществлялось всё ещё прежней штатной численностью личного состава.

Комплектование подразделений, которые находились на территории ДРА, осуществлялось за счёт личного состава пог­раничных застав, где оставалось всего 20-30% военнослужащих. А значит, и нагрузка по службе на личный состав увеличилась. Оставшиеся на заставах пограничники понимали, что они несут службу и за тех, кто находится «там». Напряжение стало сказы­ваться: нехватка времени для проведения занятий по боевой под­готовке, недостатки в воспитательной работе, а это — отсутствие влияния на пограничников. Отсюда снижается качество дисцип­лины. В создавшейся ситуации было непросто изыскать возмож­ность исправить положение.

Командование округа своевременно докладывало в ГУПВ о сложном положении в войсках. В ответ на наши тревожные доклады присылали комиссии для проверки служебно-боевой деятельности и указывали на недостатки в обучении и дис­циплине личного состава. Но в итоговом документе не делали выводов о причинах. Хотя члены комиссии, офицеры, имею­щие опыт работы в войсках, понимали, почему это происхо­дит в округе.

А при проверках подразделений, находящихся на террито­рии Афганистана, отмечали у них высокую боевую готовность и крепкую дисциплину. Иначе и не могло быть! Там сама обста­новка заставляла каждого пограничника находиться в боевом напряжении.

В мае 1981 года, когда генерал армии Матросов с группой офицеров ГУПВ находился в округе, начальник войск КСАПО генерал Згерский с озабоченностью докладывал о некомплекте личного состава на пограничных заставах. На это мы услышали, что готовится важный документ по увеличению штатной числен­ности войск округа. Но мы понимали, что такой вопрос будет ре­шаться правительством страны, и на это нужно время.

В июле 1981 года в ОГ прилетел Герой Советского Союза ге­нерал-майор Виталий Бубенин. С ним мы в 1974 году служили в Выборгском пограничном отряде. Так что хорошо знали друг друга. Для нас эта встреча была более чем приятной. Вспомнив о нашей совместной службе, мы перевели разговор на дела сегод­няшние.

Я рассказал об обстановке, о боевых действиях наших под­разделений против бандгрупп. Поделился планами на перспек­тиву. В. Бубенин высказал свои взгляды, дал толковые рекомен­дации по ликвидации бандитов, особенно когда они используют укрытия. Это было ценно для меня - услышать советы опытного товарища, так как в то время он занимался как раз вопросами та­кого характера. Бубенин, напомню, первый командир легендар­ной группы «Альфа».

В конце августа или начале сентября в ОГ (к этому време­ни КП перебазировался на территорию пограничного городка в г. Пяндж) прибыл начальник штаба ГУПВ генерал-лейтенант Ю.А. Нешумов в сопровождении ГА. Згерского.

Внимательно заслушав доклад и ответы на заданные мне вопросы, Нешумов спросил: «Какие возможности и где найти место для размещения личного состава численностью около трёх тысяч человек?» Было доложено, что такую численность людей можно разместить в палаточном городке на территории учебно­го центра. Со мной согласились.

Я понимал, что такой вопрос задан не случайно. Этим меня ориентировали на увеличение личного состава в перс­пективе. Ю.А. Нешумов отлично знал возможности каждого пограничного отряда, где можно размещать и готовить людей, т.к. он не один год был здесь начальником войск. Но его такт превалировал над командирским тоном. Это его качество со­четалось с твёрдостью и жёсткой требовательностью, когда это нужно было в интересах дела.

Обсудив другие вопросы, генерал Нешумов нацелил нас быть готовыми к приёму и размещению пополнения, составле­нию программы сборов по ускоренной подготовке личного со­става к боевым действиям. Одновременно обязал продумать и

составить перечень вопросов, что необходимо иметь для обору­дования городков подразделений на территории Афганистана, связаться с командованием округов, откуда прибудут подразде­ления, передать им этот список. Подразделения, при их отправке сюда, должны взять с собой всё то, что требовалось.

На подготовку прибывших (для ввода на территорию Афга­нистана) отводился один месяц. Время их прибытия — в первых числах декабря. Это были жёсткие условия для подготовки под­разделений.

После убытия старших начальников, офицеры ОГ, получив каждый соответствующее задание, стали готовить планы, разра­батывать программы обучения личного состава, готовить мате­риальную базу к встрече пополнения.

Составили список необходимого для обустройства в боевых условиях. Включили в перечень лесоматериал, примерное его количество. Обшивка землянок, перекрытие опасных участков траншей — всё это требовало большого расхода древесины.

В ходе повседневной напряжённой работы по подготовке к предстоящему прибытию подразделений я звонил в округа по за­крытой связи и просил загружать в отправляемые к нам эшело­ны как можно больше лесоматериала, объясняя причину этого. Большинство подразделений привезли с собой достаточное ко­личество древесины, и она использовалась по назначению.

Кто побывал в Афганистане, знает отношение местных жи­телей к лесоматериалу, дровам в условиях безлесья. Там дрова покупают по весу. У нас это вызывало удивление. Мы не всег­да ценим то, что у нас имеется в избытке: лес, воду. Природа нас этим одарила в избытке. Пока! Но, учитывая то, как мы сегодня к этому относимся, как расхищаем, поневоле задумаешься: «На­долго ли всего этого хватит?.. Что останется нашим потомкам?» Активность действий бандгрупп возрастала на протяжении все­го лета 1981 года. Но особенно это проявилось в сентябре. Для защиты афганского населения в северной части приграничных провинций было задействовано большинство резервных сил пограничных отрядов. Вот некоторые примеры действий наших подразделений, наиболее значимые.