Гробализм. Изучая чучхе. Трудармии Сонгуга. Цветы и солдаты. Чхоллима, как феникс. «Пуэбло» — путь на реку Тэдон.

Буквы «л» и «р» одинаково пишутся в корейском языке, создавая некоторую путаницу при переводе. Преподаватель, который проводил с нами занятия по идеологии Чучхе и политике Сонгун, частенько произносил великолепное слово «гробализм». Очень точное определение политических и экономических процессов, происходящих в нынешнем мире. Суть лекций преимущественно сводилась к тому, что Северная Корея не хочет ложиться в могилу, давно уготованную ей этим миропорядком.

«Политика Сонгун» означает приоритет армии во всех сферах общественной жизни КНДР. Это первенство военных логично начинается с экономики. Настоящие «трудовые армии», по образцу тех, над созданием которых некогда работал Троцкий, являются основным резервом рабочей силы в строительстве, сельском хозяйстве и некоторых производственных отраслях страны. Именно они чаще всего работают на ударных стройках, вроде строительства дамб, дорог и электростанций. Один из таких военных стройотрядов на наших глазах укладывал асфальт возле железнодорожного вокзала Пхеньяна. Работы были выполнены за несколько дней — достаточно аккуратно, учитывая их авральный темп. Дорожным ремонтом руководили не офицеры, а штатские инженеры, но за рулем асфальтовых катков сидели солдаты — что делало их похожими на боевые машины. Они же засыпали лопатами гравий и выполняли весь прочий комплекс строительных работ. Возле котлов с кипящим асфальтом стояла полевая кухня, где варили кашу для этих «армейских» рабочих. Петлицы-«ромбы» на их гимнастерках заставляли вспомнить советское обмундирование — даже не пятидесятых, а тридцатых годов.

Армейские казармы, которые мы видели в Пхеньяне, представляли собой небольшие автономные хозяйства с собственными огородами и пахучими свинарниками — «в духе опоры на собственные силы». Лично я без колебаний отдал бы им предпочтение перед полуразрушенными военными городками России и Украины.

Основная роль армии КНДР вообще сводится не столько к военной, сколько к общественной функции. Через нее проходит подавляющее большинство жителей страны — многие из них на всю жизнь сохраняют привычку ходить, заложив руки за спину, или вытянув их по швам. В настоящий момент срок обязательной военной службы составляет четыре года. Зачастую ее можно проходить, не отрываясь от прежней работы или учебы — как это делает большинство женщин. Военнослужащие имеют целый пакет льгот, включая особый продовольственный паек, преимущества в получении жилья и поступлении в вузы. Служба в армии традиционно служит социальным трамплином для продвижения по административной лестнице КНДР. Бывшие кадровые офицеры часто становятся партийным начальством в поселках и уездах. Ведущая роль армии подчеркивается в наглядной агитации, где образ солдата нередко предшествует фигурам рабочего, крестьянина и интеллигента. Старенькие ветераны пользуются подчеркнутыми знаками внимания, о которых давно забыли их постсоветские коллеги. Мы видели, как пожилой, немного подгулявший народоармеец, небрежно перекинув через плечо «Калашников», спокойно шествовал по улицам, не встречая никаких замечаний в свой адрес.

Гиды рекомендовали нам не фотографировать солдат, но мы не раз игнорировали этот запрет. Впрочем, он не носил обязательный характер. Во время выставки цветов кимирсенхвы и кимченирхвы (сорта орхидеи и бегонии, названные в честь Кимов) сотрудник КГБ лично сфотографировал нас с милыми девушками из Рабоче-Крестьянской гвардии. Они были одеты в гимнастерки, огромные кепки с большими красными звездами, и как две капли воды напоминали хунвейбинов из маоистской кинохроники. Целые отряды корейских солдат осматривали удивительно красивые картины, составленные из живых цветов. Там же, на выставке, я сделал снимок малыша в крохотном военном мундирчике — впоследствии он попал на обложку глянцевого журнала. При этом мы почти не видели у детей обычных у нас военных игрушек. Возможно, потому, что еще в школе они проходят первичную военную подготовку со старым, но вполне настоящим оружием.

К милитаризованности общества КНДР можно относиться по-разному — боготворя ее в духе наших патриотических кликуш или категорически отбрасывая, исходя из традиций либерализма. Можно также подходить к этому с пониманием специфических условий, в которых оказалась сегодня эта страна. Только через месяц после нашей поездки Пентагон формально передал командование войсками Южной Кореи в руки ее собственного правительства. Американская армия де-факто оккупирует территорию, официально подконтрольную Сеулу Огромная военно- морская группировка, сосредоточенная на военных базах в Японии и в южной части полуострова имеет одну, главную цель — КНДР. Гуляя в парках Пхеньяна и в горах Механ, мы шутили — возможно, сейчас за нами следит один из пяти спутников США, постоянно дежурящих над территорией Народной Кореи.

Угроза военного нападения буквально витает в воздухе «страны утренней свежести». Это ощущение особенно усилилось после оккупации Ирака. В разговорах корейцы не скрывают понимания — их страна стала мишенью номер один. Наряду с Сирией, Ираном, Венесуэлой и Кубой, а возможно, и опережая своих коллег по бушевской «оси зла». Они прекрасно осознают, что будет значить эта война. Прекрасный Пхеньян, каким видят его сегодня гости Кореи, в буквальном смысле восстал из руин, в которые превратили его «летающие крепости» Макартура и Риджуэя. Здесь не просто найти хотя бы одно довоенное здание, а послевоенные снимки столицы заставляют живо вспомнить о Хиросиме. Полностью разоренная страна потеряла два миллиона человеческих жизней. «Резня в Корее» — известное антивоенное полотно Пикассо — передает содержание этой трагедии не только в своих образах, но и в самом названии. Не следует забывать и дикие факты 35-летней японской оккупации, в ходе которой практиковалась массовая депортация трудоспособных корейцев и биологические опыты на людях. Империализм имеет перед этой страной особый, по настоящему неоплатный долг. И собирается отдавать его в виде новых бомб. «Оперативный план 5027» — только один из сценариев вооруженного нападения на КНДР, официально разработанных и принятых Пентагоном. Пресса часто вспоминает о них сегодня, после ядерных испытаний на севере полуострова, в южной части которого десятилетиями располагалось ядерное оружие США.

Трагедии XX века оставили глубокий след в общественном сознании Кореи. В стране до сих пор присутствуют антияпонские настроения. Общепринятые в мировом лексиконе слова — например, «сакура», «саке» или «суши», — старательно заменяют здесь на их местные аналоги (при этом в Пхеньяне можно купить японское пиво «Саппоро»). А слово «самурай» имеет в обиходе примерно то же значение, как слово «фашист» в старые советские времена. В КНДР отрицают родство корейской и японской наций, хотя жители Страны восходящего солнца являются прямыми потомками обитателей Страны утренней свежести и говорят на языках общей восточно-алтайской семьи.

Отношение к главному противнику — Соединенным Штатам, в полной мере раскрылось во время посещения американского разведывательного корабля «Пуэбло», захваченного корейцами в шестьдесят восьмом году. Улыбчивая гид в военной форме рассказывала об этом знаменитом инциденте, когда корейский командир, поднявшись на борт после боя, знаками спрашивал у капитана, сколько «носатых» янки состоит в его шпионской команде. В заключение она показала на старинные пушки, снятые с американского капера «Генерал Шерман», терроризировавшего устье реки Тэдон в конце девятнадцатого века. И заключила — «они всегда приходили к нам грабить». Лаконичное определение самой сути империализма.

«Пуэбло» снова прославился в 1995 году. Корейцы замаскировали его под рыбачий сейнер и тайно провели из Японского моря в Желтое, под носом у американо-японских и южнокорейских флотов — чтобы затем поставить на прикол в Пхеньяне. Эта своеобразная операция стоила постов нескольким американским и сеульским адмиралам, проворонивших рейд трофейного корабля.

Северные корейцы любят выражать пафосную готовность к отражению возможной агрессии. На самом деле здесь важны не столько воинственные плакаты и дежурные обещания «стать пулями стального полководца Кима». Важно, что эти люди умеют стрелять и знают свое место на случай начала новой войны. Именно потому их страна все еще обеспечивает себе нынешнюю, относительно мирную жизнь. После Афганистана с Ираком нельзя не признать: танцы «Арирана», дворцы пионеров и цветущие клумбы кимирсенхвы возможны лишь благодаря сонгуновскому «приоритету армии» и испытанной накануне ядерной бомбе. Так ли уж велика для Кореи эта цена?