Часть вторая: светлая госпожа 6 страница

– Джайна? – послышался голос ей вслед.

Она закрыла глаза, и слезы закапали с ее ресниц.

– Мне жаль… – шептала она. – Мне так жаль…

– Джайна?... Джайна!

Она отвернулась от него.

Он не мог до конца поверить в то, что это правда. Несколько долгих мгновений он просто смотрел на то, как она уходила прочь от него. Как она могла просто взять и бросить его? Она хорошо его знала. Лучше всех в этом мире, может даже лучше, чем он сам себя знал. И она всегда могла его понять. Его мысли вернулись к той ночи, когда они стали близкими друг другу, как никогда, в свете костра, в котором горел плетеный человечек, и потом, под холодной синевой сияния луны. Он прижал тогда ее к себе и взмолился.

Не отказывай мне, Джайна. Никогда не отказывай мне. Пожалуйста.

Я никогда не смогу отказать.

О, да, красивые слова для красивого вечера. Но теперь, когда она действительно была нужна ему – она отказалась и оставила его. Черт возьми, она ведь сама согласилась, что лучше умереть своей смертью, чем потом быть поднятой чумою, что извращает все доброе и естественное в человеке. Она оставила его одного. Если бы она зарядила ему по печени – вряд ли это было бы больнее.

В голове пронеслась мысль, короткая, яркая и острая: а может, она права?

Нет. Нет, она не права. Если бы это было так, то он сейчас готов стать палачом и резником. А это совсем не так. Он знал это.

Сковывающий страх оставил его, он облизнул резко пересохшие губы и глубоко вздохнул. Несколько его солдат пошли за Утером. Многие из них. Слишком много, по правде сказать. Как он мог очистить город с горсткой солдат?

– Разрешите обратиться, сэр, – сказал Фальрик. – Я… Н-да… Лучше бы меня порубили на мелкие кусочки, чем обратили бы в нежить.

В рядах солдат поднялся одобрительный гул, и сердце Артаса подпрыгнуло. Он схватил свой молот.

– То, что мы собираемся сделать – неприятно. Но это необходимо. Нам нужно остановить чуму, здесь и сейчас – иначе жертв будет намного больше. Люди за этими стенами уже мертвы. Даже если они таковыми не кажутся – мы должны убить их прежде, чем чума сделает это за нас!

Он обвел глазами своих солдат – каждого из воинов, что не сбежали от своего долга.

– Мы должны убить их и разрушить дома, чтобы там не прятались другие.

Солдаты согласно кивнули и приготовили оружие.

– Это не большая и славная битва. Это будет мерзко и больно, и я всем сердцем сожалею, что нам пришлось пойти на это. Но тем же сердцем я чую, что нам нужно сделать это!

Он поднял молот ввысь.

– Во имя Света!

Ряды солдат ответили ему криком и обнажили мечи. Он повернулся к вратам, и, глубоко вздохнув, пошел вперед.

С теми, кто уже умер, было легко. Они были врагами. Уже не люди, но мерзкие пародии на то, чем они были при жизни, и снять с них головы было не труднее, чем с прокаженных тварей. А вот с другими…

Они смотрели на солдат и на своего принца со страхом и непониманием. Сначала никто даже не сопротивлялся. Они узнали гербы на их накидках и верили, что эти люди пришли спасти их. Они верили в это и за миг до смерти. Сердце Артаса облилось кровью, когда он впервые ударил жителя города – совсем еще юнец смотрел на него своими карими глазами, и, ничего не понимая, выдохнул: “Милорд, зачем вы…”. Артас закричал от муки, жалея о том, что должен сделать так, а не иначе – и ударил его в грудь тяжелым молотом, вокруг которого уже не сиял Свет. Быть может, Свет не мог принять тот ужас, который предстояло сотворить. Он зарыдал, но загнал дрожь вовнутрь, задавил ее – и повернулся к матери мальчика.

Он думал, что потом станет легче. Не стало. Артас не мог отступить. Люди смотрели на него как на пример. Если бы его решительность пошатнулась – то же было бы и с его людьми, и скоро Мал’Ганис одержал бы победу. И он надел свой шлем, чтобы никто не видел его лицо, и сам лично зажег факел, пламя которого распространилось по всему дому, сжигая его дотла вместе с людьми, запертыми внутри. Так он почти не слышал их криков и воплей.

Стало чуточку легче, когда жители Стратхольма начали сопротивляться. Конечно, они мало что моги противопоставить солдатам старой закалки и обученному паладину. Но теперь это уже было не так похоже на резню на скотобойне.

– Я ждал тебя, юный принц.

Глубокий голос эхом отдался в его голове и ушах, гулкий и… сложно было подобрать другое слово, кроме как… злой. Повелитель ужаса, как сказал Кел’Тузед. Темное имя для темного существа.

– Я – Мал’Ганис.

Артас почувствовал что-то вроде радости. Вот оно, доказательство. Мал’Ганис здесь, он стоял за чумой, и когда люди Артаса, также услышавшие голос, оглянулись и стали искать источник голоса, дверь дома, где прятались крестьяне, распахнулась, и из нее вышли ходячие мертвецы, чьи тела уже налились зеленым болезненным цветом.

– Как видишь, твои люди отныне принадлежат мне. Дом за домом, я порабощу этот город, и огонь жизни угаснет здесь навсегда.

Мал’Ганис засмеялся. Ужасным и глубоким, сухим и темным смехом.

– Я не допущу этого! – вскрикнул Артас, и его сердце вдохновилось пониманием того, что они поступают справедливо. – Лучше эти люди погибнут от моей руки, чем станут твоими рабами после смерти!

Вновь раздался смех, и затем голос утих так же внезапно, как и появился. Артас отвлекся, чтобы защитить свою жизнь – на него наступала толпа нежити.

Как долго продолжалась резня всего живого – и мертвого – в этом городе, Артас не вспомнит никогда. Но вот никого не осталось. Он был истощен и весь дрожал от отвращения к запаху крови, дыма, и приторно-сладкому, болезненному аромату хлеба, что витал в воздухе, когда горела сама пекарня. Его яркие доспехи потемнели, испачканные кровью и сукровицей. Но дело еще не было сделано. Он ждал, что это случится – и вот его враг опустился в воздуха на крышу одного из немногих чудом уцелевших зданий.

Артас оступился. Существо было огромно. Синевато-серая, как оживший камень, кожа. Кривые рога, что росли из лысого черепа, и два громадных крыла, как у летучей мыши, расправились позади него, как жуткие тени. Его ноги были закованы в железо, из которого торчали шипы и внушающие страх изображения костей и черепов. Они выгибались назад и завершались копытами. Глаза пылали зеленым светом, и он обнажил острые зубы в высокомерной усмешке.

Артас смотрел на чудовище с восторгом и ужасом. Такого не могло быть наяву – но вот он стоял перед его глазами. Он слышал рассказы. Видел картинки в древних книгах у себя дома и в архивах Даларана. Но теперь этот монстр стоял перед ним, и небо за его спиной налилось кровавой краской и дымом…

Повелитель Ужаса был демоном. Чудовищем из мифов. Многие считали это враньем – но вот, один из этих тварей стоял перед ним во всем своем ужасном величии.

Повелитель Ужаса.

Страх вот-вот мог одолеть Артаса, но он знал, что он этого ему станет только хуже. Он умер бы в лапах чудовища – умер бы даже без борьбы. И силою воли он сменил бессмысленный страх другим чувством, что оказалось сильнее. Ненависть. Жажда мести. Он вспомнил тех, кто пал от его молота, живых и мертвых, кровожадных упырей и перепуганных детей, которые знать не знали, что этим он спасает их души. Их лики придали ему сил. Они не могли умереть бесцельно. Так или иначе, Артас нашел в себе силы чтобы посмотреть в пылающие глаза демона, сжав покрепче свой молот.

– Сейчас мы покончим с этим, Мал’Ганус, – крикнул он сильным голосом. – Один на один!

Повелитель Ужаса лишь откинул голову назад и засмеялся.

– Храброе сердце, – прогремел он. – К несчастью для тебя, мой юный принц, все только начинается.

Мал’Ганис усмехнулся, его черные губы обнажили острые клыки.

Он поднял руку, указав на людей Артаса своими длинными острыми когтями, блестевшими в свете пламени, в котором полыхал великий город.

– Собирай свои войска и отправляйся за мной, в Нордскол, царство вечных снегов. Там мы и уладим все наши дела. Там ты узнаешь свою судьбу.

– Свою судьбу? – голос Артаса хрипел от гнева. – Что ты…

Слова застряли у него в горле, когда воздух вокруг Мал’Ганиса закружился в уже знакомом вихре.

– Нет! – закричал Артас. Он опрометчиво кинулся к нему, но не успел добраться до демона прежде, чем тот завершил телепортацию. Его сердце тяжело забилось, и он поднял молот вверх, пригрозив им воздуху.

– Будь ты проклят, Мал’Ганис! Я отыщу тебя и на краю земли! Ты слышишь? На краю земли!

Словно безумный, он яростно кричал, размахивая оружием над головой, пока усталость не заставила опустить его на землю. Он оперся на молот и тяжело задышал, весь мокрый и дрожащий от слез отчаянья и гнева.

Хоть на краю земли.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Три дня спустя Леди Джайна Праудмур шла по улицам когда-то славного города, гордости северного Лордерона. Теперь это было место из кошмара.

Зловоние было почти невыносимо. Она приложила к лицу платок, обильно надушенный экстрактом мироцвета, чтобы не вдыхать хотя бы часть этого смрада. Пожар, который уже должен был сам поглотить себя и хотя бы идти на спад из-за недостатка пищи для огня, продолжал бушевать во всю силу, что говорило Джайне о том, что тут замешана темная магия. Помимо едкого запаха дыма, жалящего ее глаза и горло, в воздухе витал сильный запах гниения.

Они лежали там, где пали, большая их часть была безоружна. Слезы текли из глаз Джайны и скатывались вниз по ее щекам, она двигалась словно в трансе, осторожно переступая через обмякшие тела. Приглушенный стон боли вырвался из губ, поскольку она обнаружила, что Артас и его солдаты в своем заблуждающемся сострадании не щадили даже детей.

Их тела лежали тихо и неподвижно. Могли ли они встать и напасть на Джайну, если бы Артас не убил их? Возможно, да. Почти наверняка, многие из них; зерно было распределено и употреблено по всему городу. Но не каждым же? Она никогда не узнает ответ на этот вопрос – и он тоже.

– Джайна... Прошу, пойдем со мной, – его голос был напорист, но было ясно, что мысленно он находится за тысячу миль отсюда. – Он сбежал от меня. Я спас жителей города от превращения в его рабов, но в самую последнюю минуту он скрылся. Он в Нордсколе. Пойдем со мной.

Джайна закрыла глаза. Она не хотела вспоминать эту беседу, произошедшую полтора дня тому назад. Она не хотела вспоминать, каким он выглядел – холодным, сердитым и отдаленным, жаждущего лишь убить Повелителя Ужаса – о, Свет, демона! – не останавливаясь ни перед чем.

Она запнулась о труп, и вновь ее глаза расширились при виде этого ужаса, созданного человеком, которого она любила – и все еще продолжала любить, несмотря ни на что. Как она могла любить его после этого, она не знала, но, храни ее Свет, так оно и было...

– Артас... это ловушка. Он же повелитель демонов. Если он был силен, когда ускользнул от тебя в С... Стратхольме, то он, несомненно, без труда справится с тобой на своей территории, где он будет еще сильнее. Не иди туда… пожалуйста…

Она хотела броситься ему на шею, удержать его у себя. Он не мог идти в Нордскол. Это означало бы верную смерть. И хотя он обрек на смерть стольких людей, Джайна не желала ему такой судьбы.

– Сколько мертвых, – пробормотала она. – Не могу поверить, что все это дело рук Артаса.

И все же она знала, что это сделал он. Целый город …

– Джайна? Джайна Праудмур!

Джайна резко вышла из тошнотворного транса от звука знакомого голоса. Утер. Она ощутила странное чувство облегчения, повернувшись на зов паладина. Утер всегда немного ее пугал; он был таким большим, сильным и… ну… глубоко верующим в Свет. Она с чувством стыда вспоминала, как она и Артас, когда они были моложе, высмеивали за спиной рыцаря благородство Утера, граничащее, по их мнению, с напыщенностью и ханжеским поведением. Он был довольно легкой мишенью. Но по завершении этих мучительных трех дней она и Утер вместе противостояли Артасу.

– Ты поклялась, что никогда не откажешь мне, Джайна, – ставил ей в вину Артас, его голос был словно острие холодного ножа. – Но когда мне больше всего нужна твоя поддержка, твое понимание, ты отворачиваешься от меня.

– Я... ты... Артас, мы не знаем достаточно...

– И теперь ты отказываешься помочь мне. Я отправляюсь в Нордскол, Джайна. Ты нужна мне. Чтобы остановить это зло. Так ты не пойдешь?

Джайна вздрогнула. Утер это заметил, но ничего не сказал. Облаченный в полный комплект доспехов, несмотря на жар неестественного пепелища, он стремительно приближался к ней. Его рост и внешний вид теперь стали для нее воплощением силы и надежности, и это больше не пугало ее. Он не обнял ее, но успокаивающе взял за руки.

– Я знал, что найду тебя здесь. Девочка моя, куда он отправился? Куда увел наш флот?

Глаза Джайны расширились:

– Флот?

Утер утвердительно хмыкнул.

– Он взял командование над всем флотом Лордерона и отчалил вместе с ним. Оставив лишь краткое сообщение своему отцу. Мы не знаем, почему они подчинились ему без приказа от командующих.

Джайна слегка грустно улыбнулась.

– Потому что он – их принц. Он – Артас. Они любят его. Они не знали об… этом.

Вспышка боли пронеслась по грубому лицу Утера, и он кивнул.

– Да, – тихо молвил он. – Он всегда хорошо относился к людям, которые служили ему. Они знают, что он искренне заботится о них, и они будут готовы пожертвовать ради него своими жизнями.

В этих словах была горечь. Они были правдивы, ведь Артас заслужил столь стойкую преданность своего народа.

– И теперь ты отказываешься помочь мне.

Утер осторожно потряс ее, вернув ее обратно в настоящее.

– Так ты знаешь, куда он их повел, дитя?

Джайна глубоко вздохнула.

– Он подошел ко мне перед отплытием. Я умоляла его остаться. Говорила, что это может быть ловушкой...

– Куда он ушел? – требовал ответа Утер.

– В Нордскол. Он отправился в Нордскол, чтобы сразиться с Мал'Ганисом, повелителем демонов, ответственным за чуму. Он не мог победить его… здесь.

– Повелитель демонов? Черт бы побрал этого мальчишку! – его порыв поразил Джайну. – Я должен рассказать о всем Теренасу.

– Я пыталась остановить его, – повторила Джайна. – Но затем… после…

Она беспомощно указала на невообразимое количество мертвых, молчаливо составляющих им компанию. Она тысячу раз спрашивала себя, могла ли она остановить его – найти верные слова, которые бы поколебали Артаса и вернули его на правильный путь.

– Я потерпела поражение.

Я подвела тебя, Артас. Я подвела этих людей... я сама себя подвела.

Тяжелая рука Утера сжала ее тонкое плечо.

– Не вини себя, девочка.

Она безрадостно рассмеялась.

– Это так очевидно?

– Каждый, у кого есть сердце, думает точно так же. Уж я-то знаю.

Она поглядела на него, пораженная признанием.

– Вы тоже? – спросила Джайна.

Он кивнул. Его глаза были налиты кровью от изнеможения, боль скрывалась глубоко в его зрачках.

– Я не мог противостоять ему. Он же мой принц. Но неужели… мне нужно было встать на его пути? Сказать что-то ему наперекор, или даже сделать? – Утер вздохнул и потряс головой. – Возможно. А возможно, и нет. Все это уже в прошлом, и я теперь не могу ничего изменить. Ты и я должны смотреть в будущее. Джайна Праудмур, ты не имеешь никакого отношения к этой резне…. Спасибо, что сообщила мне, куда он пошел.

Она опустила голову.

– Мне кажется, что я снова предала его.

– Джайна, возможно, ты спасла его – и всех солдат, что в невежестве пошли с ним, не зная, что их там ждет.

Испугавшись его слов, она резко подняла свою голову и посмотрела на него.

– Что с ним будет? Он же все еще Артас, Утер!

Глаза Утера стали тревожными.

– Да, это так. Но он принял ужасное решение – и теперь мы взираем на последствия. Я не знаю, каким он может вернуться после этого, – Утер отвернулся и посмотрел на мертвых. – Мы знаем, что мертвые могут быть подняты как нежить. И эти демоны действительно существуют. Но интересно, существуют ли призраки умерших. Если да, то нашему принцу никогда не избавиться от них, – он поклонился ей. – Уходите из этого места, леди.

Она замотала головой.

– Нет, пока нет. Я не готова.

Он посмотрел на нее, затем кивнул.

– Как пожелаешь. Да пребудет с тобой Свет, леди Джайна Праудмур.

– Да пребудет он и с вами, Утер Светоносный.

Она постаралась улыбнуться ему, как смогла, и смотрела, как он уходит от нее. Артас, без сомнения, увидел бы в ее поступке еще одно предательство, но если это спасет его жизнь, то она сможет жить с этим грузом на душе.

Запах стал еще более отвратным, и даже упрямство не могло больше удержать ее здесь. Она замерла на секунду ради последнего взгляда. Часть ее спрашивала, зачем она сюда пришла; и другая часть ее знала ответ. Она пришла, чтобы вид этого города впечатался ей в память, чтобы она поняла всю глубину происходящего. Она никогда не должна забывать об этом. Многого ли достигнет Артас или ничего, она не знала, но то, что случилось здесь, никогда не станет простой сноской в книгах истории.

С неба медленно спустился ворон. Ей захотелось спугнуть его, попытаться защитить от падальщика эти бедные изрезанные трупы – но он делал лишь то, что велела ему природа. У него не было совести, чтобы понять, что его деяние – оскорбление для человеческой натуры. Она просто продолжала смотреть на ворона, но потом ее глаза с удивлением расширились.

Ворон начал изменяться, расти, и внезапно вместо страшной птицы появился мужчина. Еще более она удивилась, признав его – это был тот пророк, которого она видела уже дважды.

– Ты!

Он поклонился ей и странно улыбнулся, словно говоря: я тоже узнаю тебя. Уже в третий раз она сталкивалась с ним: в первый раз он разговаривал с Антонидасом, второй раз – с Артасом. В обоих случаях она была невидима – и было ясно, что ее заклинание ни на секунду его не одурачило.

– Тела преданы земле, их души нашли упокоение, но не стоит обманывать себя. На севере твоего юного принца ждет только смерть.

Его неясные слова заставили ее немного вздрогнуть.

– Артас делает то, что считает единственно правильным.

Это была правда, и она знала это. Не смотря на его промах с демоном, он был искренне уверен, что очищение Стратхольма было единственным выходом.

Взгляд пророка смягчился.

– Быть может, это и похвально, – сказал он, – но желание спасти мир приведет его к гибели. Теперь все зависит от тебя, молодая колдунья.

– Что? Я?

– Антонидас отверг меня. Теренас и Артас тоже. Оба правителя над людьми и властитель магии отвернулись от знания истины. Но я думаю, ты так не поступишь.

Аура силы вокруг него была почти осязаема. Джайна могла даже видеть, как она со всей мощью стремительно циркулировала вокруг него. Он подошел к ней и положил руку ей на плечо. Она с недоумением, внимательно посмотрела на него.

– Ты должна возглавить людей и вести их на запад, в древние земли Калимдора. Только там ты сможешь сразиться со злом и спасти этот мир от вечной тьмы.

Смотря в эти глаза, Джайна поняла, что он был прав. Никто ее не контролировал, не принуждал, она просто знала это, и была уверена в этом каждой частичкой своего тела.

– Я... – с трудом сглотнув, она в последний раз бросила взгляд на кошмар, сотворенный её любимым человеком, и согласно кивнула. – Я сделаю, как ты скажешь.

И оставлю моего Артаса наедине к судьбой, которую он выбрал для себя. Больше нет иного пути.

– Понадобится время, чтобы всех собрать. Заставить их поверить мне.

– Я не знаю, сколько времени у тебя в запасе. Большая его часть уже потрачена впустую.

Джайна подняла голову.

– Я не могу уйти, не попытавшись. Если ты знаешь так много обо мне, то должен понять.

Ворон-пророк, казалось, немного расслабился и улыбнулся ей, сжав ее плечо.

– Делай то, что считаешь нужным, но не задерживайся слишком надолго. Время стремительно утекает, и любая задержка может оказаться смертельной.

Она кивнула, слишком взволнованная, чтобы что-то ответить. Нужно со многими переговорить – в том числе и с ее наставником Антонидасом. Если он и послушает кого-то, подумала она, так это ее. Она была свидетелем восстания мертвых – побег в Калимдор, пока тут еще оставались живые, не был безумием.

Фигура пророка изменилась и сжалась, он снова стал большой черной птицей и улетел, громко хлопая черными крыльями. Ветер от этих крыльев словно обдул ее лицо, и он не пах так отвратно, как дым или смерть. Он был чистым и свежим.

Он пах надеждой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Флот Лордерона бросил якорь в бухте Кинжалов, на берегу земель, прозванных Нордсколом. Глубокие серые воды залива бушевали под неумолимым ветром. Крутые утесы берегов заросли стройными соснами, которые прикрывали своими ветвями берег, где люди Артаса разбили лагерь. Где-то неподалеку гремел водопад, поднимая в воздух стену брызг. Здесь было куда приятнее, чем ожидалось. По крайней мере – сейчас. Вовсе и не скажешь, что в этих краях живет повелитель демонов.

Артас спрыгнул с борта своей лодки и ступил на берег, окидывая взглядом окружающий пейзаж. Ветер ревел, как малое дитя, развевая его длинные светлые волосы и лаская их своими холодными пальцами. Возле него стал один из капитанов кораблей, которые Артас повел за собою без разрешения отца. Он дрожал и растирал руки, пытаясь хоть как-то согреться.

– Неужто Свет покинул эту землю? Здесь почти не видно солнца. Ледяной ветер продирает до костей – а вы даже не дрожите.

С неким удивлением Артас понял, что мужчина был прав. Он чувствовал собачий холод, что грыз его кожу – и вовсе не дрожал.

– Милорд, с вами все в порядке?

– Все войска высадились, капитан? – спросил Артас, пропустив мимо ушей его вопрос. Глупости. Он вырезал целый город, чтобы не допустить еще большей беды. Джайна и Утер повернулись к нему спиной. И повелитель демонов ждал встречи с ним. Ясное дело, что не все в порядке.

– Почти. Только несколько кораблей…

– Очень хорошо. Наша основная задача – разбить лагерь и организовать оборону. Мы должны быть готовы ко всему.

Получив задание, мужчина наконец заткнулся. Артас решил помочь своим людям разбить лагерь и работал наравне с самыми упорными из его воинов. Он затосковал, вспомнив, как Джайна управлялась с огнем, когда они разожгли костер, чтобы развеять холод и тьму вокруг. Проклятье, он скучал по Джайне. Но скоро перестанет. Она бросила его, когда была нужнее всего. Такие люди недостойны его любви. Нужно было стать сильным, твердым, решительным, а не быть как тряпка. Если он хочет победить Мал’Ганиса, то в его сердце нет места для слабости. Нет места для тепла.

Ночь прошла тихо. Артас не мог уснуть до глубокой ночи, рассматривая в своей палатке те карты местности, которые им удалось найти. А уснув, наконец, он увидел сны, счастливые и ужасные. Он снова был юным, верхом на своем любимом коне, и перед ними лежал весь мир. Они вновь были одним целым, и ничто не могло их остановить. И тогда в своем сне Артас вновь почувствовал страх, убеждая Непобедимого сделать роковой прыжок. Его душа рвалась в муках, и это ничуть не уменьшал тот факт, что это – всего лишь сон. И он вновь обнажил меч и нанес своему верному другу удар в сердце.

Но теперь… Теперь он понял, что держит другой меч, вовсе не похожий на тот, что был в его руках в тот ужасный миг. Это был огромный и красивый двуручный меч. По всей длине клинка он был разукрашен сияющими рунами. Его окутывал туман, холодный, как снег, в котором лежал Непобедимый. Выхватив меч, он смотрел уже не на убитое животное. Непобедимый вскочил на ноги. Он исцелился и был даже сильнее преждего. Его шерсть, прежде просто белая, теперь сияла неярким светом, и Артас, вскрикнув от счастья, проснулся над своими картами со слезами радости на глазах. Несомненно, то был вещий сон.

С первыми лучами холодного рассвета он начал искать в этих краях следы повелителя ужаса. Он где-то здесь. Артас знал это.

Но в тот первый день они не нашли ничего, кроме горстки нежити. С каждым днем они прочесывали все больше земель, и Артас несколько приуныл.

Он уже понял, что Нордскол был огромным континентом, который только-только начали исследовать. Да, Мал’Ганис был повелителем ужаса, и те отряды нежити, которые они нашли, свидетельствовали, что он где-то в этих землях. Но не он один. Он мог быть где угодно – и мог вообще быть не здесь. Он осознал, что, быть может, его завели в Нордскол, чтобы демон мог свободно разгуливать на другом конце света…

Нет. Это путь к безумию. Повелитель ужаса был высокомерен, решив, что он превосходит человеческого принца. Артас должен был верить, что он здесь. Должен был. Значит, Мал’Ганис здесь и заманил его в ловушку. Все эти мысли были ему неприятны, и чем больше он об этом думал, тем больше выходил из себя.

Так было, пока на вторую неделю поисков Артас не нашел то, что вернуло ему хоть капельку надежды. Его воины разделились, и одна из групп разведчиков доложила ему о большом сборище мертвецов. Они нашли поселение, возле которого было много нежити… лежащей по частям на холодной земле. И прежде, чем Артас успел понять, что бы это значило, над ним засвистели пули.

– Враг атакует! – выкрикнул Артас. – В укрытие!

Отряд разбежался кто куда, прячась за деревьями, скалами и даже за сугробами. Но обстрел прекратился так же внезапно, как и начался, и тут же раздался гортанный крик.

– Черти кровавыя! Так вы не ожившие мертвецы? Вы все живия?

Это был голос, который Артас никак не ожидал услышать в этом заброшенном краю. У него был только один знакомый, кто мог ругаться с таким запалом. На мгновение, Артас забыл о том, зачем он здесь и что искал, и почувствовал лишь восхищение и теплые воспоминания прошлого.

– Мурадин? – удивленно вскрикнул Артас. – Мурадин Бронзобородый? Не ты ли это?

Из-за оружейного ряда осторожно выступил крепкий дварф. Его суровое лицо расплылось в теплой улыбке.

– Проклятье, парень! Я и подумать не мог, что именно ты придешь, чтобы спасти нас!

Он шагнул вперед. Борода на его лице, которую Артас помнил с юности, разрослась еще больше, если такое вообще возможно. Глаза, вокруг которых стало еще больше морщин, горели от радости. Он подошел к Артасу и обнял его за талию. Артас засмеялся – о Свет, как давно он не смеялся – и обнял своего старого друга и учителя в ответ. И только когда они разомкнули объятия, Артас понял значение слов Мурдина.

– Спасти? Мурадин, я даже не знал, что ты здесь. Я пришел, чтобы… – сказав это, он неловко замолчал. Он не знал, как Мурадин отнесется к его словам, и вместо этого просто улыбнулся.

– Это может подождать, – сказал он. – Пойдем, старый друг. У нас неподалеку есть лагерь. Кажется, вы давненько не видели горячей еды.

– Если у вас есть еще и эль – тогда с радостью.

Когда Артас, Мурадин, его заместитель Баэлган и другие дварфы пришли в лагерь, в воздухе запахло праздником. Артас знал, что дварфы привыкли к холоду и были крепкими силачами, но заметил, с какой благодарностью они смотрели на поданное им горячее мясо. У него появилась куча вопросов к Мурадину и его воякам, но он заставил себя отложить их до поры до времени. Когда они достаточно отдохнули, он отвел Мурадина от центра лагеря, к своей личной палатке.

– Что ж, – начал он, прервав непрерывный процесс поглощения его старым учителем горячей еды, скорости которого позавидовала бы и гномья машина. – Что же все-таки привело вас сюда?

Мурадин откусил кусочек мяса и глотнул эля.

– Ладно, парень. Только не нужно трепаться об этом всем, лады?

Артас с пониманием кивнул. Только несколько членов команды присвоенных им кораблей знали, зачем на самом деле он поплыл в Нордскол.

– Я ценю твое доверие, Мурадин.

Дварф похлопал ему по плечу.

– Ты вырос славным малым, парень. Раз уж ты смог найти нас среди этих клятых земель, ей-Свет, тебе можно рассказать, что мы тут забыли. Это все из-за одной старой легенды. Мой народ всегда любил редкие вещи, зна?

Его глаза блеснули странным светом. Он оторвал еще кусок мяса.

– И вправду, – кивнул Артас. Он слышал как-то, что Мурадин был одним из основателей так называемой Лиги Исследователей. Ее штаб находился в Стальгорне и ее члены путешествовали по всему свету в поисках сокровищ археологии. – Значит, ты тут по делам Лиги?

– Угум, так и есть. Я был здесь уже много раз. Очаровательная тут земля. Не отдает свои тайны без боя… Я б сказал, что это интригует…

Он порылся в своей сумке и достал оттуда журнал в толстом кожаном переплете, видавшем деньки получше, и сунул его Артасу. Принц взял его и пролистал. Там были сотни зарисовок животных, пейзажей и руин.

– Здесь есть намного больше, чем кажется на первый взгляд.

Глядя на зарисовки, Артас не мог не согласиться.

– Большую часть времени мы только бродим по краям, – продолжил Мурадин. – Исследуем, присматриваемся…

Артас закрыл книгу и отдал ее Мурадину.

– Когда мы встретились, ты удивился, что мы не ожившие мертвецы. Ты ведь уже долго здесь, правда? Что ты успел изучить?

Мурадин отправил в рот последний кусочек мяса со своей тарелки, начисто вытер ее хлебом и отправил его вслед. Он легонько вздохнул.

– Эх, как я скучаю по печенюшкам вашего придворного пекаря… – он нарыл в сумке свою трубку. – Что касается твоего вопроса – мы здесь достаточно долго, чтоб понять, что что-то тут нечисто. Тут появилась… какая-то сила, да. Это плохо, и скоро станет еще хуже. Я говорил уже с твоим отцом, да – думаю, что этой силе скоро станет тесно в Нордсколе.