Становление этических основ оперативно-розыскной деятельности

Впервые мысль о необходимости исследовать в сфере ОРД, кроме правовых, морально-этические отношения была высказана Д.В. Гребельским (1967 г.) и поддержана Н.А. Стручковым (1968 г.). Несколько абстрактная постановка вопроса привела ряд читателей и ученых к суждению о том, будто выражается сомнение в этичности ОРД вообще. Возможность такой трактовки вызвала категорическое несогласие А.Г. Лекаря, который в острополемической форме указал, что если отдельные недостаточно опытные или неквалифицированные оперативники и допускают неэтичные действия, то это вовсе не означает наличия неэтичности и аморализма в самой ОРД. В целом, по мнению А. Г. Лекаря, во-первых, морально-этические принципы ОРД, ввиду очевидности и недвусмысленности их формулировки в законе, проблемы (в смысле сомнений в этичности) не составляют; во-вторых, возникающие в ОРД своеобразные морально-этические отношения между оперативниками и агентурой, между самими оперативниками, между ними и разрабатываемыми по ДОУ лицами непременно должны быть предметом исследования.

Комплексное исследование моральных норм и отношений в ОРД провели в 1973 г. А.И. Алексеев и Т.К. Синилов. Определяя значение исследований моральных основ ОРД и возникающих в процессе ее осуществления моральных отношений, они указали на значительное своеобразие многих приемов ОРД, вытекающее из необходимости борьбы с изощренными, тщательно маскируемыми преступлениями Применение леген-дирования, различных способов зашифровки ОРМ, использование в борьбе с преступниками их близких связей, в том числе лиц, прикосновенных к преступлениям, привлечение к негласному сотрудничеству лиц, допустивших мелкие правонарушения, разнообразные аспекты работы с агентурой (руководство агентами, их воспитание, ввод и вывод агентов из разработки, обеспечение доверительных отношений агента с разрабатываемыми и т.д.) — все это неизбежно наталкивает на этические оценки, суждения о моральной дозволенности или недопустимости тех или иных конкретных способов решения задач, возникающих в сфере ОРД.

А.И. Алексеев и Г.К. Синилов рассмотрели моральные основы ОРД применительно к типичным, классифицированным по ряду оснований ситуациям ОРД, разработке научно обоснованных рекомендаций по решению различных оперативно-розыскных задач при наличии условий, определяющих состояние моральной крайней необходимости, взятой не в уголовно-правовом, а в этическом ее значении.

«Моральная крайняя необходимость, — отмечали авторы, — не является «привилегией» оперативно-розыскной работы, она встречается и в других видах деятельности, например во врачебной. Так, одним из принципов работы врача является правдивость. Дезинформация в устах врача отнюдь не относится к универсальным способам его деятельности. Но есть ситуации, при которых врачебная этика не только разрешает, но и предписывает врачу оберегать тяжелобольного от жестокой правды, более того — сообщать ему сведения, не соответствующие действительности. Отступление от правдивости в данном случае оправдано стремлением оградить больного от излишних страданий, которые может принести ему, например, осведомленность о роковом исходе болезни. Иными словами, из двух возможных зол выбирается меньшее, коллизия обязанностей разрешается путем исполнения той из них, которая при сложившейся обстановке является с точки зрения морали более предпочтительной. Это и есть состояние моральной крайней необходимости. И было бы напрасной тратой времени пытаться найти правовые регуляторы поведения участников такого рода «тонких» отношений. Единственным мерилом дозволенности поступков здесь являются нормы морали.

Вот и в оперативно-розыскной деятельности такие приемы, как введение в заблуждение, дезинформация разрабатываемых, их близких связей, отнюдь не являются универсальными средствами решения оперативных задач и применимы далеко не в каждой ситуации».

А.И. Алексеев и Г.К. Синилов рассмотрели моральные проблемы в ОРД как в чрезвычайных ситуациях (массовые беспорядки), так и в относительно спокойных ситуациях, например проверка одного негласного сотрудника через другого или проведение оперативной комбинации в отношении подозреваемого лица. По мнению авторов, уровень моральных требований при чрезвычайной и обычной обстановке может быть разным, он обусловлен конкретными условиями, в которых действуют оперативники или негласные сотрудники. Тот или иной тактический прием, находящий полное моральное оправдание при проведении ОРМ, направленных на пресечение массовых беспорядков, может иметь сомнительную моральную ценность и даже оказаться аморальным, если он будет применен при «рядовом» разведывательном опросе по делу о розыске скрывшегося расхитителя государственного или общественного имущества. Это значит, что проблемы оперативно-розыскной этики должны исследоваться не только «вообще», на уровне моральных принципов, этических основ оперативной работы в целом, но и применительно к конкретным ситуациям ОРД, ее субъектам, методам, средствам.

А.И. Алексеев и Г.К. Синилов уделили также большое внимание проблеме моральной оценки дезинформации (неверное сообщение о чем-то, неправильное информирование, введение в заблуждение кого-то) в ОРД. По их мнению, сама по себе дезинформация не является абсолютно неприемлемой во всех областях общественно полезной деятельности. «При оценке с точки зрения морали актов дезинформации, — отмечали авторы, — необходимо учитывать ее цель, контингент субъектов и адресатов, конкретные условия, при которых она осуществляется. В оперативно-розыскной деятельности абсолютно недопустима, например, дезинформация одного оперативного аппарата другим; нельзя представлять не соответствующие действительности сведения следователю и т.д. Однако в принципе допустимо «отклонение действия» на основе представления некоторым лицам неполной, неточной, «исправленной» в соответствии с конкретными оперативно-розыскными задачами информации.

Здесь уместно, на наш взгляд, подчеркнуть разведывательный характер оперативно-розыскной деятельности и напомнить, что нельзя представить себе разведывательную работу без применения приемов такого рода. Вряд ли нужно закрывать глаза на то, что введение в заблуждение некоторых лиц, например разрабатываемых или их близких связей, надежно укладывается в рамки традиционных оперативно-розыскных мероприятий, апробированных с различных точек зрения, в том числе и с моральной. Таковы, например, оперативная комбинация, маскировка действий агента методом легендирования, экипировки и т.п., проведение которых предполагает введение в заблуждение разрабатываемых»¹.

Значительный вклад в исследование этических основ ОРД внес в конце 70-х - начале 80-х гг. А.Ф. Возный.

Он, в частности, выделил характерные особенности данной деятельности, к числу которых отнес следующие.

1. Необходимость для оперативников «проникать» во внутренний мир человека, оказывать непосредственное воздействие на личность и часто принимать прямое участие в изменении его судьбы. Этой особенностью обусловлено наличие норм профессиональной морали, которые, с одной стороны, содействуют успешному осуществлению профессиональных функций, а с другой — обеспечивают охрану интересов личности как объекта ОРД.

2. Повышенный удельный вес творчества в ОРД. Эта деятельность не терпит шаблонов и не может быть досконально регламентирована правовыми нормами. Нестандартные, не предусмотренные никакими инструкциями ситуации заставляют человека творчески решать вопрос. Хотя законы, инструкции, приказы и другие нормативные документы достаточно объемно регламентируют деятельность оперативников, тем не менее,как правило, конспиративный характер этой деятельности нередко создает ситуации риска, в которых единственным советчиком бывает совесть человека, его чувство долга, высокие нравственные качества. Там, где право бессильно, где оно очерчивает лишь общие рамки допустимого поведения, основным социальным регулятором становится мораль.

3. Предоставляя оперативникам возможность использовать специфические средства и методы для решения своих профессиональных задач, общество предъявляет повышенные требования к ним, оказывает им большое доверие. Эта особенность вытекает из первых двух, поскольку право воздействия на личность, ее судьбу, творческий характер деятельности, несомненно, предполагает повышенную ответственность перед обществом.

Кроме того, А.Ф. Возный отмечал, что некоторые особенности нравственного содержания ОРД вызваны ее тайным (конспиративным) характером. К ним он относил ограниченность нравственного контроля над повседневной деятельностью ОРО со стороны широкой общественности. «Общественность, как правило, дает оценку тех или иных результатов ОРД, но в силу конспиративного характера этой деятельности она не может дать оценку правомерности применения тех или иных форм и методов, сил и средств. Поэтому в деятельности оперативников должна быть значительно повышена роль общественного и профессионального долга, ответственности за свои действия. Сюда же относится и возможность различия в нравственной оценке ОРМ самими сотрудниками и другими людьми, не имеющими отношения к этой деятельности. Дело в том, что конспиративность требует скрывать истинное содержание тех или иных действий, включая их истинный нравственный характер. Поэтому при глубоконравственном содержании ОРМ со стороны иногда могут восприниматься как безнравственные».

§ 2. Нравственное содержание оперативно-розыскной деятельности

Продолжая мысль основоположников теории ОРД, можно заключить, что этот вид социально полезной деятельности, вызывает в обществе неоднозначную нравственную оценку.

Эта неоднозначность вызвана тем, что ОРД связана с:

• ограничением прав и свобод личности;
• использованием специфических (конспиративных) средств и методов борьбы с преступностью;
• применением мер принуждения.

К тому же в ходе осуществления ОРМ сталкиваются общественные и профессиональные интересы и потребности. Реализация профессионального интереса (наиболее эффективное решение задач ОРД) в определенных случаях сталкивается с интересами общества (соблюдение прав и свобод личности, интересов общества и государства). В этих случаях важно правильно соотнести между собой эти интересы, чтобы профессиональный интерес не был реализован за счет интересов тех, кому, собственно, и посвящается ОРД. Если профессиональный интерес становится довлеющим, он вступает в противоречие с общественным интересом. В этом случае общество начинает рассматривать ОРО не как своих защитников, а как чуждые ему государственные органы, использующие недопустимые с точки зрения общественной нравственности средства и методы деятельности.

Идеальное состояние в этих условиях — совпадение профессиональных потребностей и общественных требований. В частности, ставя перед ОРО задачу защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, общество должно предоставить им возможность использовать адекватные этой задаче средства и методы деятельности. Иначе говоря, необходимо найти такое сочетание общественных и профессиональных интересов, чтобы достичь поставленной цели наиболее адекватными средствами, когда, с одной стороны, общество признает допустимость использования этих средств, а с другой — эти средства являются достаточными и эффективными с точки зрения решения оперативно-розыскных задач.

В случае если такое сочетание не находится, возникает противоречие: либо защищать личность, общество и государство от преступных посягательств средствами, которые не санкционированы обществом, либо отказываться от достижения цели и тем самым давать возможность преступникам совершать противоправные деяния, за которые они не несут никакой ответственности, либо требовать от общества признания допустимости тех или иных действий в целях борьбы с преступностью.

Именно эти особенности ОРД обусловливают потребность в ее четком нормативном регулировании, с тем чтобы не перейти границу дозволенного и недозволенного, чтобы, стремясь к добру и справедливости, не сотворить зло. Наиболее тонким инструментом, позволяющим найти эту границу, является мораль, которая определяет поле возможного и допустимого при проведении ОРМ и, определив его, призывает на помощь право. Моральное регулирование ОРД становится, таким образом, основой, на которой базируется правовое регулирование. Другими словами, нормы оперативно-розыскного права должны в полной мере располагаться в границах нравственности. Федеральный закон об ОРД прямо закрепляет ряд положений, совокупность которых позволяет судить о нравственном содержании этой деятельности. К их числу можно отнести: определение нравственно положительной цели ОРД — защита жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств (ст. 1 ФЗ об ОРД). Никакие иные цели не могут быть основанием для проведения ОРМ (ст. 5). Эти ОРМ могут проводиться только в отношении лиц, обоснованно подозреваемых в причастности к преступной деятельности, должны обеспечивать своевременное выявление, предупреждение, пресечение преступлений и привлечение виновных к ответственности и не могут быть направлены против законопослушных граждан; требование уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина (ст. 3); запрет на разглашение сведений, которые затрагивают неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя граждан и которые стали из вестными в процессе проведения ОРМ, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами (ст. 5). Принцип уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина рассматривается как приоритетный. Это означает, что в ОРД соблюдение и защита прав и свобод должны быть: а) ее целью, б) основой, на которой она базируется, и в) критерием ее эффективности и допустимости используемых средств. Данный принцип распространяется не только на непричастных к преступлениям граждан, но и на тех лиц, которые подозреваются в их совершении; указание на то, что ОРД проводится только в исключительных случаях, когда нет возможности решить задачи борьбы с преступностью иными средствами (ст. 8). Это положение ориентирует на то, чтобы применение средств ОРД в силу их остроты и специфичности рассматривалось как крайняя необходимость; установление четких оснований и условий для проведения ОРД, исчерпывающего перечня возможных видов ОРМ, а также видов ОРО и их компетенции (ст. 6, 7, 8, 13). Установление данных требований необходимо как для того, чтобы запретить проведение ОРМ в иных, не установленных законом обстоятельствах, так и для того, чтобы исключить использование недозволенных средств (про вокации, оговор, самооговор, фальсификация материалов и т.п.). Вместе с тем признание той или иной деятельности законной еще не делает ее нравственно допустимой, поскольку и сам закон может оцениваться в общественном сознании как безнравственный. Именно поэтому даже при наличии законных оснований для проведения ОРД возникает потребность определить ее нравственное содержание, выявить ее соответствие нравственным нормам. К тому же право определяет содержание ОРД, ее цели, принципы, формы и т.п., но конкретная тактика проведения ОРМ, оценка конкретной ситуации и выбор того или иного решения нормами права непосредственно не регулируются. В этом случае критериями правильности действий оперативников являются не только успех дела, но и моральные предписания. Несомненно, что использование средств и методов ОРД вызвано объективными потребностями борьбы с преступностью. Антиобщественный характер преступной деятельности изначально предполагает стремление правонарушителей скрыть свои преступные намерения, подготовку к совершению преступления, а нередко и само преступление, уйти от ответственности. При этом их деятельность носит, как правило, изощренный, жестокий характер, попирающий элементарные нормы человеческого общежития.

Для того чтобы защитить интересы законопослушных граждан, общества и государства, необходимо принимать соответствующие меры, позволяющие выявлять, предупреждать и пресекать преступления, привлекать к ответственности совершивших их лиц. Именно этой цели служит ОРД, которая позволяет эффективно отслеживать и ликвидировать криминальные процессы на самых ранних стадиях, втайне от проверяемых лиц контролировать их поведение, предупреждая возможность совершения ими противоправных деяний или получая информацию для раскрытия преступления. Без ОРМ невозможно организовать получение достоверной информации о тайных планах, намерениях и устремлениях подозреваемых в противоправной деятельности, заблаговременно создать надежные позиции по предупреждению и раскрытию преступлений. Практика показывает, что в таких ситуациях ОРМ могут оказаться единственным способом получения положительного результата. С этой точки зрения ОРД не только отвечает требованиям моральных норм, но и способствует их претворению в жизнь посредством борьбы с преступностью, поскольку именно преступность является наиболее яркой формой аморализма. Если же совершенное преступление не раскрыто, а преступник не разоблачен, это означает не только то, что уголовно-правовая норма не применена и право остается бессильным, но и то, что нормы нравственности, будучи грубо нарушенными, также лишены возможности быть реализованными, пока не восстановлена справедливость и преступник не понес заслуженного наказания. Поэтому, учитывая, что значительная часть тяжких преступлений раскрывается исключительно благодаря ОРМ, такая деятельность является эффективным средством утверждения в обществе моральных норм. Все это свидетельствует о нравственно-положительных сторонах ОРД, ее гуманной направленности и нацеленности на утверждение справедливости. Однако нельзя не видеть, что достижение благородных целей связано, как отмечали основоположники теории ОРД, с использованием средств, носящих негативный оттенок. В ходе ОРД приходится применять конспиративные меры, использовать легендирование, дезинформацию, устанавливать конфиденциальные отношения, вторгаться в частную жизнь людей. При этом допускается тайное проникновение в жилище, прослушивание телефонных переговоров, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, снятие информации с технических каналов связи и т.п. Нельзя не учитывать и того, что ОРД оказывает не всегда положительное влияние на самих оперативников и граждан, оказывающих им кЬнфиденциалъное содействие. В частности, у них могут деформироваться нравственные позиции, сформироваться установка на признание допустимости любого вмешательства в личную и общественную жизнь граждан, произойти привыкание к «изнанке» жизни, притупиться чувство стыдливости и т.п.

Очевидно, это не может не вызывать сомнения в оправданности подобных средств деятельности оперативников. Вот почему так остро встает вопрос о нравственном содержании ОРД и допустимости использования в борьбе с правонарушениями применяемых в ходе ее проведения средств.

Негативная оценка в общественном мнении некоторых форм и методов ОРД во многом связана с достаточно распространенным стереотипом, когда то или иное явление наделяется раз и навсегда определенной ценностью.

Действительно, сами по себе факты конфиденциального получения информации помимо воли ее владельцев, вторжения в личную жизнь граждан, взятые вне социальных условий, вряд ли могут быть признаны положительными. Но всякая оценка дается не абстрактным, а конкретным явлениям. Поэтому одно и то же явление в разных условиях может получить противоположную нравственную оценку. Так, добычу секретной информации можно назвать разведкой и шпионажем, сообщение о готовящемся или совершенном преступлении — помощью правоохранительным органам или доносительством, конфиденциальное сотрудничество — служением справедливости и предательством и т.п. Забвение ценностной двузначности явления, абсолютизация либо положительного, либо отрицательного его значения нередко бывает причиной заблуждений и ошибок. Отождествление конфиденциального содействия граждан ОРО с доносительством вызывает естественную негативную реакцию у всякого нравственно здорового человека. Но этот же человек не может не признать, что безнравственно лишать общество и его граждан защиты от преступлений, не используя помощь и поддержку, в том числе негласную, членов этого общества.

ОРД можно отнести к тем видам деятельности, при которых конкретный поступок человека, используемые им средства могут не являться нравственно идеальными, но быть необходимыми для достижения благородной цели. Из всех возможных в данных условиях вариантов поведения и имеющихся в распоряжении средств, в том числе отказа от достижения цели, они являются наиболее приемлемыми, а потому допустимыми, ибо отказ от них привел бы к большим негативным последствиям. В этике это называется выбором «наименьшего зла», а в праве — крайней необходимостью. Невозможность выполнения моральной нормы в полном объеме в силу объективных обстоятельств, столкновение требований различных моральных норм при выборе ряда средств и методов ОРД приводят к необходимости взвешивания последствий выполнения разных норм, выбора различных вариантов поведения, с тем чтобы ущерб от этого выбора был минимальным.

Так, конфликтное столкновение двух нравственных норм — необходимость обеспечения безопасности личности, общества и государства от преступных посягательств средствами ОРД и недопустимость тайного проникновения в сферу личной свободы человека порождает компромиссную норму, допускающую такое проникновение, но в строго определенных законом пределах и при соблюдении необходимых условий. Если отдать предпочтение норме обеспечения безопасности при полном игнорировании личной свободы, можно получить тип тоталитарного государства, фактически ставящего человека под полный контроль государства. Казалось бы, чем больший контроль за поведением граждан будет установлен, в том числе с помощью средств ОРД, тем меньше возможностей для совершения противоправных деяний. Но необоснованное расширение такого контроля приводит к противоположному результату, когда средство — защита человека для обеспечения его личной свободы — превращается в цель. А прежняя цель — личная свобода — исчезает. И наоборот, полный отказ от ОРМ, затрагивающих сферу личной свободы граждан, развязал бы руки преступникам и тем самым сделал бы эту свободу невозможной.

В этой связи уместно вспомнить слова Г.В. Плеханова, который писал, что нравственные чувства людей «еще не указывают нам правильного пути в деле служения интересам наших ближних. Врачу недостаточно сочувствовать положению своего больного: ему надо считаться с физическою действительностью организма, опираться на нее в борьбе с нею же. Если бы врач задумал довольствоваться нравственным негодованием против болезни, то он заслуживал бы самой злейшей насмешки». Борьба с противоправной деятельностью требует не только «нравственного негодования», но и конкретных действий. Эти действия должны исходить из реальных условий борьбы с преступностью. Как врач, который не ограничивается только словами сострадания, вынужден использовать средства лечения, нередко доставляющие больному неприятные ощущения и боль, так и оперативники вынуждены защищать людей, используя средства, не всегда удобные для общества, но необходимые для восстановления правопорядка и справедливости. Эти средства называются нравственно допустимыми. Они укладываются в рамки нравственности, но вследствие действия объективных обстоятельств не являются нравственно идеальными. Другими словами, говоря о нравственно допустимом характере ОРД, мы, не отрицая ее «нежелательных» сторон, тем не менее признаем ее моральной.

Конечно, идеалом был бы отказ от тайного характера ОРД, от мер правового принуждения по отношению к нарушителям закона, но такой отказ был бы безнравственным по отношению к другим гражданам и обществу, поскольку это открывает простор преступной деятельности. Вот почему в ситуации «использовать или не использовать средства ОРД» предпочтение отдается их использованию, как наиболее гуманному и справедливому выбору. Использование этих средств является примером реализации компромиссного морального выбора так называемых «вынужденных средств», без которых невозможно разрешать реально складывающиеся оперативные ситуации. Поэтому ФЗ об ОРД в ст. 16 закрепил положение о том, что при защите жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего ОРД, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга. Чем более низок уровень преступности, тем выше должна быть планка нравственной допустимости применения мер ОРД.

Таким образом, речь должна идти о том, в какой мере допустимы эти средства, какова обоснованность их применения в каждом конкретном случае. Как писал Г. Гегель, «суды, воины не только имеют право убивать людей, но это их долг, однако при этом точно определено, по отношению к какого типа людям и при каких обстоятельствах это дозволено и является долгом»¹. Известный русский мыслитель И.А. Ильин, много внимания уделивший вопросу о «сопротивлении злу силою», предупреждал, что только лучшие люди способны на такую работу, не заражаясь ею. Они должны твердо знать, где, в чем и почему их деятельность отступает от заветов праведности, и допускать это не более, чем того требует необходимость борьбы со злом². К сожалению, в истории правоохранительной деятельности немало примеров, когда, излечивая одну «болезнь», неумеренное употребление «лекарств» вызывало другую: желая оградить человека от преступной деятельности, ущемляли его личную свободу. Вот почему так важно верно определить меру допустимого поведения в каждой конкретной ситуации. Правовые нормы и оперативная практика предлагают ряд критериев, в соответствии с которыми можно найти ту грань, за пределами которой добро превращается в зло, благая цель защиты общества от правонарушений, становясь самоцелью, наносит ему ущерб. В качестве таких критериев следует назвать:

• необходимость использования именно данных средств и проведения именно данных ОРМ либо возможность получения необходимого результата с помощью других средств;
• предполагаемые материальные и духовные последствия проведения тех или иных ОРМ;
• существенность, эффективность и достаточность для дела фактических данных,
• которые будут получены в ходе проведения этих ОРМ;
• степень общественной опасности преступления и преступника.

Следовательно, при принятии решения о проведении ОРМ и в ходе их проведения необходим правильный выбор средств, ибо может случиться так, что преступление будет предотвращено или раскрыто, но такой ценой, что отрицательные последствия станут явно преобладать над достигнутыми положительными результатами. Важно отметить, что решение о возможности применения того или иного ОРМ может быть признано верным, если будут учтены все или, по меньшей мере, наиболее значимые последствия, которые может предвидеть субъект решения. В повседневной жизни нередко при принятии решения или при определении ответственности за те или иные действия ограничиваются учетом лишь прямых последствий, что зачастую приводит к ошибке, так как при этом не принимаются во внимание побочные последствия этих действий, которые могут иметь, возможно, большее значение, чем прямые. К таким побочным следует отнести те последствия, которые либо не связаны непосредственно с полученным результатом, но влияют на последующие действия субъекта (например, безнаказанность при совершении противоправного поступка оперативником оказывает влияние на правосознание нарушителя закона, провоцирует на совершение других подобных поступков), либо имеют значение для тех членов общества, которых этот результат непосредственно не касается, но чьи интересы он затрагивает (например, интересы лиц, связанных с разрабатываемым, но не имеющих отношения к совершению преступления, в случае, когда эти лица оказываются в поле зрения ОРО при проведении ОРМ).

Нравственные последствия обладают той особенностью, что внешне, казалось бы, бесполезные, неэффективные, не имеющие непосредственной практической ценности поступки приобретают высокое социальное значение. Поэтому для принятия правильного решения о нравственной допустимости тех или иных ОРМ в расчет должна приниматься вся совокупность положительных и отрицательных влияний этих действий как на поведение и судьбы людей, так и на их сознание.

Таким образом, нравственно допустимыми то или иное ОРМ или средство ОРД могут считаться в том случае, если их проведение или использование повлекло за собой меньшие физические, нравственные, материальные и иные издержки, нежели его отсутствие (несовершение), или иначе, если положительный результат, достигнутый с помощью данного ОРМ, окажется по своему значению выше, чем ущерб, нанесенный им. Особо следует подчеркнуть, что, во-первых, речь идет не о прагматичном подходе (что эффективно, то и нравственно допустимо), а, если можно так выразиться, о подходе с точки зрения нравственной необходимости, т.е. нравственно «окрашенной» эффективности. Во-вторых, эта нравственная эффективность учитывает как прямые, непосредственные последствия проведения того или иного оперативно-технического мероприятия, так и опосредованные, отдаленные последствия (влияние на моральное состояние, последующее поведение людей, проводивших эти мероприятия, и т.п.). Применяя названный выше критерий нравственной допустимости при выборе тех или иных средств ОРД, необходимо выяснять, во-первых, чем обусловлена необходимость их применения, ибо, если мы имеем возможность использовать для решения стоящих перед правоохранительными органами задач другие, менее «острые» средства, то уже одно это является основанием для признания использования данных средств недопустимым. Во-вторых, признание необходимости использования тех или иных оперативно-розыскных средств еще не дает основания говорить об их нравственно допустимом характере. Для этого требуется определить, не является ли ущерб от их применения большим, чем положительные результаты, достигаемые с их помощью, ибо может получиться так, что результат будет достигнут, но с такими издержками, что ценность этого результата окажется ничтожной.

Определение границ допустимости проведения тех или иных ОРМ в каждом конкретном случае производят оперативники, каждый из которых обладает индивидуальным нравственным и правовым сознанием, т.е. имеет собственное представление о содержании нравственных и правовых норм и ценностей, о критериях нравственного и безнравственного, правомерного и противоправного.

На практике это может приводить к тому, что одно и то же ОРМ может оцениваться разными людьми и как допустимое, и как недопустимое. Это обстоятельство важно учитывать, так как лишь тогда, когда намечаемое ОРМ будет являться объективно (в соответствии с нравственными и правовыми требованиями) и восприниматься субъективно (в соответствии с убеждениями субъекта) как допустимое, оно может быть приемлемым. Расхождение в оценке ОРМ общественным и индивидуальным сознанием сказывается на эффективности и целесообразности их проведения, а в конечном счете — на защите интересов личности, общества и государства. Каждый оперативный сотрудник должен быть убежден в необходимости и правомерности применения средств ОРД в борьбе с преступными посягательствами на личность, общество и государство, видеть их нравственно-положительное содержание. Отсутствие такой убежденности неизбежно скажется на его отношении к своим конфиденциальным помощникам, методах и средствах работы с ними, а также на отношении к объектам ОРД.

Проблема морального выбора встает перед сотрудниками, проводящими ОРД, не только при оценке возможности проведения различных ОРМ, но и в ходе их повседневной работы. Значение морального выбора резко возрастает в тех ситуациях, когда невозможно отложить решение вопроса и когда в этом решении человек остается наедине со своей совестью, убеждениями, нравственными принципами. Подобные ситуации в значительной мере характерны для ОРД, когда сотрудник вынужден самостоятельно принимать решения в сложных, нетипичных обстоятельствах, требующих немедленного решения. Каков будет его выбор — от этого нередко зависит успех конкретной операции.

Для того чтобы выбор поступка был наиболее эффективным и с практической, и с нравственной сторон, сотрудник должен познать все варианты возможных действий, чтобы определить наилучший с его точки зрения. Конспиративный характер некоторых ОРМ вносит ряд особенностей в познание вариантов выбора, главная среди которых состоит в отсутствии возможностей выяснения всех или, по меньшей мере, наиболее существенных последствий того или иного действия оперативника, так как моральный выбор достаточно часто приходится делать *в ситуациях риска. В этих условиях особенно возрастает значение личных моральных и волевых качеств оперативника. Ошибок трудно избежать в любом сложном деле, тем более в ОРД, связанной с острым противоборством, конспиративностью, нестандартными ситуациями, ставящими сотрудников перед альтернативой выбора. Но нужно стремиться свести их к минимуму. Всякая оценка той или иной неудачи, явившейся результатом выбора в обычной или рискованной ситуации, должна быть основана на глубоком анализе случившегося. Если будет установлено, что выбор действия был сделан верно, но его осуществлению помешали объективные условия или условия, которые оперативник не мог предвидеть, нравственная оценка его действий должна быть положительной. Отрицательной оценки заслуживают те ошибки в выборе действий, которые вызваны некомпетентностью, нецелесообразностью избранных средств.

В оперативной практике этот вопрос обычно решается следующим образом: если оперативник правильно соотнесет значение упущенной в результате выгоды с возможным в случае неудачи ущербом, соразмерит вероятность успеха с вероятностью

неудачи, предусмотрит меры для сведения к минимуму ущерба в случае неудачи и в результате придет к обоснованному выводу о целесообразности рискованных действий, то независимо от их исхода и последствий не может быть речи о привлечении его к ответственности. Напротив, в случае неудачи у него должна быть закреплена установка на оправданный риск. Подлежит ответственности тот оперативник, который идет на неоправданный риск, но еще в большей мере тот, кто не выполняет возложенных на него обязанностей, бездействует из-за боязни последствий.