Процессуальное соучастие в работах дореволюционных учёных

Во второй половине XIX в. наука гражданского процессуального права делает свои первые шаги. В это время закладываются основы отдельных процессуальных институтов, таких как гражданские процессуальные правоотношения (А.Х. Гольмстен, Е.В. Васьковский), доказательства (С.В. Пахман, В.И. Адамович), иск и право на судебную защиту (В.М. Гордон). Разрабатываются и начала процессуального соучастия.

Устав гражданского судопроизводства 1864 г., первый кодифицированный акт отечественного гражданского процессуального законодательства, в ст. 15 предусматривал возможность процессуального соучастия, а ст. 258 устанавливала правило, согласно которому нельзя было смешивать в одном исковом прошении иски, вытекающие из разных оснований. Данные положения Устава явились посылкой для научно-догматического изучения соучастия в гражданском процессе дореволюционными учеными.

Крупнейшей работой о процессуальном соучастии этого периода времени является докторская диссертация Е.А. Нефедьева «К учению о сущности гражданского процесса. Соучастие в гражданском процессе» (1891 г.). В своей диссертационной работе автор подверг всестороннему анализу процессуальное соучастие в немецком и французском праве. Думается, автор не случайно выбрал для исследования именно эти два направления, поскольку нормы отечественного процессуального законодательства о соучастии базировались на доктрине немецкого и французского процессов.

Е.А. Нефедьев рассматривает соучастие со времен Рима и до конца XIX в. Так, в римском процессе по общему правилу существовало столько процессов, сколько требований истец предъявлял к ответчику. Но постепенно сложилась тенденция, что несколько лиц с притязаниями отправлялись к одному и тому же судье. При этом каждый спор все равно разрешался отдельно, независимо от разрешения других. Соучастие допускалось по усмотрению суда, при этом было неважно, имеют ли иски общее основание или нет. Главной целью соучастия в Риме было сокращение времени и труда[2].

В Средние века право допущения соучастия перешло к сторонам в процессе, теперь суд лишь наблюдал, чтобы множество лиц не повлияло неблагоприятно на ход судебного разбирательства. Предоставление такого права сторонам требовало установления четких правил, на основании которых они могли бы им пользоваться[3].

Как уже было отмечено, Е.А. Нефедьев анализирует две модели процессуального соучастия: немецкую и французскую.

Так, ссылаясь на немецких процессуалистов, ученый указывает, что термин «соучастие» («Streitgenossenschaft») в немецком процессе обозначает не сам факт соединения лиц в процессе, а соединение субъектов, предъявляющих такие требования, которые обладают определенной связью, особыми, однородными отношениями, существовавшими до процесса[4]. Эти однородные допроцессуальные отношения и являются основанием для возникновения процессуального соучастия. Для соединения лиц в процессе необходимы были условия, которые возникли еще до возбуждения дела и лежали в свойствах тех прав и обязанностей, которые составляют предмет рассмотрения суда. Таким образом, в немецком процессе основания для соучастия необходимо искать в праве материальном.

Что касается соучастия во французском гражданском процессе, то в его основе лежат несколько иные взгляды о происхождении отношений между соучастниками. Если немецкое право исходит из того, что отношение между соучастниками является последствием материально-правовых отношений, то французское право кладет в основу принцип неделимости (единства) процесса, вследствие чего отношение между соучастниками получает иное основание: оно основывается на положении их в процессе независимо от связывающих их отношений материального права. Соучастие допускается во французском праве не потому, что этого требуют материальные правоотношения, а ради достижения определенных целей: уменьшения количества дел и издержек производства, сокращения времени и труда, предупреждения постановления решений, противоречащих одно другому (избежания «судебного скандала»)[5].

Анализируя французских юристов, Е.А. Нефедьев отмечает, что, по их мнению, неделимость или делимость права не влечет за собой неделимости или делимости процесса. Характер гражданского права не может влиять на характер процесса. Следовательно, материальные правоотношения не являются основанием для соучастия в процессе, а дают лишь основание полагать, насколько их совместное рассмотрение может быть удобным.

Под соучастием в российском гражданском процессе Е.А. Нефедьев понимал соединение в нем нескольких истцов или нескольких ответчиков[6]. Соучастие представляет сам факт соединения в процессе нескольких лиц на стороне истца или на стороне ответчика, а не соединение лиц, связанных особым специальным материальным правоотношением, которое делает возможным соединение в процессе соучастников, как это имело место в немецком праве. По мнению Е.А. Нефедьева, отечественная конструкция процессуального соучастия в большей степени тяготеет к французскому процессуальному соучастию, нежели к немецкому[7].

Последствия соучастия Е.А. Нефедьев видел в том, что действия одного соучастника оказывают влияние на положение остальных. Однако эти последствия объясняются не с точки зрения материальных правоотношений, а с точки зрения принципа единства процесса (как и во французском процессе). Соединением в процессе нескольких лиц достигалось упрощение, ускорение производства, облегчение труда для суда и тяжущихся, уменьшение расходов, предупреждение постановления противоречащих друг другу решений суда.

Помимо Е.А. Нефедьева проблемами соучастия в гражданском процессе занимались и другие дореволюционные ученые.

И.Е. Энгельман называл соучастие «товариществом в тяжбе», которое означает совместное ведение несколькими лицами одного дела, причем эти лица относительно процессуальных действий равноправны между собой и образуют одну сторону с истцом или с ответчиком. Основаниями процессуального соучастия ученый называл следующие условия. Соучастники должны состоять в правовом сообществе, либо притязания их между собой должны быть в такой связи, чтоб предмет, фактические и юридические основания спора, исковые требования являлись общими или однородными и подлежали производству в одном и том же порядке[8].

Т.М. Яблочков выделяет два условия процессуального соучастия. Во-первых, право или обязанность, составляющая предмет спора, должны проистекать для всех соучастников из одного и того же основания. Общность основания Т.М. Яблочков трактует как единство правопроизводящего факта: общее наследование, заключение договора, совместное учинение одного деликта. Во-вторых, если соучастники на предмет спора имеют одно общее право[9].

Т.М. Яблочков предлагает классифицировать соучастие на естественное и искусственное. Естественное соучастие, по мнению автора, имеет место, если предмет спора составляет общее право нескольких лиц или их общую обязанность, либо если исковые требования или обязанности вытекают из одного основания. Искусственное соучастие предполагает однородность притязаний или обязанностей, истекающих из однородного, но не общего основания[10].

Е.В. Васьковский, ярчайший представитель науки гражданского процесса дореволюционной России, под соучастием понимал соединение в одном производстве нескольких исков между разными лицами[11]. Признаками соучастия он называл наличность нескольких исковых требований и наличность нескольких субъектов процесса. Е.В. Васьковский считал, что соучастие - это чисто внешнее соединение исков, не создающее никаких особых последствий для соучастников, отношения между ними остаются такими же, какими были бы, если бы их иски рассматривались судом порознь[12].

Е.В. Васьковский выделяет материальное, формальное и необходимое соучастие.

В случае если предпосылкой соучастия являются проистекающие из одного и того же основания право или обязанность, составляющие предмет спора (т.е. тождество фактического основания исков) или наличие у нескольких лиц на предмет спора общего права (т.е. тождество юридического основания исков), такое соучастие называется материальным, так как при нем соединяемые иски имеют одно общее основание.

При однородности предметов и оснований исковых требований («если исковые требования одинаковы по своему предмету, хотя бы они проистекали из отдельных и особых, но однородных по существу оснований») соучастие будет формальным, т.к. между соединяемыми исками существует только сходство в некоторых отношениях, но нет действительной, материальной связи.

В случае, когда совместное участие в деле нескольких лиц на истцовой или ответной стороне является обязательным, соучастие приобретает характер необходимого (обязательного)[13].

А.Х. Гольмстен отмечал, что соучастие или исковое товарищество - это внешнее соединение нескольких исков в одном производстве, причем каждый такой иск вызывает отдельное процессуальное правоотношение. Каждый иск, соединившись с другим, сохраняет свою самостоятельность[14].

Вывод: Можно сказать, что взгляды процессуалистов дореволюционной России о процессуальном соучастии уходят своими корнями в доктрину немецкого и французского процесса. Действительно, очень многое было позаимствовано в области процессуального права, и институт процессуального соучастия не является исключением. Все же нельзя сказать, что отечественное гражданское процессуальное право полностью переняло какую-то определенную модель соучастия (французскую или немецкую), думается, что, взяв исходные начала в европейском процессе, соучастие в гражданском процессе России обрело свои собственные черты.