Тема 5. Проблемы осуществления и защиты гражданских прав. Гражданско-правовая ответственность.

Предлагаемые изменения во второй главе Гражданского кодекса Российской Федерации связаны с двумя основными направлениями: усилением нравственных начал гражданско-правового регулирования и повышением эффективности гражданско-правовой ответственности.

Во-первых, в проекте Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - проект изменений ГК РФ) предлагается расширить перечень оснований возникновения гражданских прав и обязанностей (пп. 1 п. 1 ст. 8) путем включения в него решения собраний (например, участников юридического лица, собственников, кредиторов в деле о банкротстве и других). В условиях укрепляющегося рынка и развития инвестиционных отношений это предложение является актуальным. Следует учитывать, что данное установление требует максимальной детализации в специальных законах, необходим отлаженный юридический механизм принятия решений. Ведь само по себе решение собрания влечет возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей только при наличии определенного юридического состава. В отдельных случаях этот состав более или менее определен, как, предположим, в отношении решений собрания членов жилищного кооператива (п. 4 ст. 112, п. 1 ст. 113, п. 1 ст. 117 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ)).

Но существует масса проблем, которые ставят под сомнение юридическую силу принятых решений. В первую очередь это связано с несовершенством законодательства об акционерных обществах. Например, в ряде случаев очевидным образом нарушается равенство участников собраний. Это неравенство часто носит фактический характер и в немалой степени лишает слабую сторону возможности повлиять на решение. Об этом подробно шла речь в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации от 7 октября 2009 г. Справедливо указывалось на то, что данное неравенство может быть выражено в разных формах: материальной (например, имущественное превосходство), организационной (участнику предоставлена не в достаточной степени возможность высказать возражения) и т.д. Как способ преодоления этой ситуации Концепция содержала рекомендацию о возможности признания недействительным решения собрания. Это оправданная мера защиты прав и законных интересов лиц, не участвовавших в собрании или голосовавших против, а также заинтересованных третьих лиц.

Но до настоящего времени основания, принципы и процедуры признания недействительными решений собраний и решений, не имеющих юридической силы, требуют последовательного осмысления и конкретного выражения. В проекте изменений ГК РФ они отражены в самом общем виде, поскольку в большей степени касаются процедур и могут быть включены в иные нормативные акты.

Вторым наиболее значимым изменением стало включение в главу о возникновении гражданских прав и обязанностей ст. 8.1 "Государственная регистрация прав на имущество".

Государственная регистрация в ряде случаев является одним из необходимых юридических фактов для возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей. В связи с чем представляется оправданным установление в ГК РФ единого порядка государственной регистрации для различных объектов, а также нормативное закрепление принципов государственной регистрации: проверки законности оснований регистрации, публичности и презумпции достоверности государственного реестра.

Нормы предлагаемой ст. 8.1 регулируют так называемые организационные отношения, возникающие при государственной регистрации прав между органом, осуществляющим регистрацию прав на имущество, и правообладателями. Следует отметить, что одной из часто возникающих проблем подобных правоотношений является нарушение принципа соразмерности гражданских прав и обязанностей. Это обстоятельство приводит к снижению меры взаимной ответственности участников правоотношений в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей, что создает очевидные возможности для злоупотреблений. Таким образом, соразмерность прав и обязанностей предопределяет качественный состав правоотношения и является условием и способом достижения равенства участников гражданско-правовых отношений. Статья 8.1 проекта изменений ГК РФ представляет собой убедительную попытку законодателя соблюсти это равновесие и сформировать на нормативном уровне механизм осуществления прав и исполнения обязанностей, последовательно определить момент и процедуру возникновения прав и обязанностей.

Так, п. 2 статьи фиксирует стадию возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей при сделке (не ранее внесения соответствующей записи в реестр) и в самом общем виде определяет порядок внесения записи (после нотариального удостоверения сделки). Указанная мера является необходимой, поскольку действительность последующих сделок с данным объектом определяется внесением соответствующей записи в реестр. Однако она не разрешает ситуации, связанной, например, с куплей-продажей недвижимости, когда договор заключен, но не зарегистрирован. Является ли договор в этом случае основанием возникновения гражданских прав и обязанностей? И какие права порождает договор, а какие - государственная регистрация? Предложенная редакция этих проблем не решает. Открытых вопросов остается немало, и они требуют серьезного осмысления.

В качестве положительных сторон проекта изменений ГК РФ можно указать на успешное усиление роли принципа добросовестности и его конкретизацию в отдельных положениях. Ряд установлений ст. 8.1 направлен на охрану интересов добросовестного правообладателя. Так, п. 5 статьи устанавливает презумпцию правообладания лица, указанного в государственном реестре в качестве правообладателя. Законодатель обеспечивает защиту от нарушения законных имущественных интересов недобросовестным осуществлением прав: зарегистрированное право может быть оспорено в судебном порядке. Кроме того, согласно предложенным нормам, лицо, оспаривающее зарегистрированное право в суде, вправе требовать внесения в реестр отметки о наличии судебного спора в отношении этого права (п. 6 ст. 8.1 проекта изменений ГК РФ). Также на защиту законных прав и интересов направлена мера, позволяющая оспорить в суде отказ в государственной регистрации прав на имущество либо уклонение соответствующего государственного органа от регистрации.

К мерам того же порядка можно отнести установление ответственности органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на имущество, за убытки, причиненные внесением в реестр недостоверных данных о таком праве, если эти данные внесены в реестр по его вине (п. 7 проекта изменений ГК РФ).

В проекте изменений ГК РФ наблюдается тенденция к ужесточению ответственности государственных органов за неисполнение (ненадлежащее исполнение) своих обязанностей. Во многом это оправданно, поскольку предложенные законодателем меры суть следование общего принципа юридического равенства участников гражданских правоотношений. Представляется, что подобное развитие гражданского законодательства - эффективный шаг на пути к преодолению административных препон в осуществлении гражданских прав, а в условиях развивающегося рынка это наиболее адекватный и продуктивный способ развития нормативной базы.

В целом предложенные нормы статьи о государственной регистрации прав на имущество аккумулировали в себе общие положения Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество. Тем не менее стоит отметить, что правила об особенностях внесения записи в государственный реестр, включенные в названную статью (абз. 3 п. 2, п. 3, 4, абз. 1 - 3 п. 6), являются детализацией общих принципов проверки законности оснований регистрации, публичности и достоверности государственного реестра, поэтому могут быть изъяты из текста проекта изменений ГК РФ и конкретизированы, как и прежде, в специальных законах без ущерба для содержания статьи.

Существенной переработке предлагается подвергнуть ст. 10 "Пределы осуществления гражданских прав". На наш взгляд, в проекте представлен успешный результат нормативной конкретизации принципа добросовестности. Вызывает одобрение редакция п. 1 статьи: не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона, иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Действительно, связывать осуществление субъективного гражданского права только с активными действиями лица, исключать из реализации права и исполнения обязанности состояние бездействия как особую, иную форму деятельности субъекта, по всей видимости, нельзя. Например, некоторые правомочия лиц могут реализовываться только в определенном состоянии (статике) отношений. В частности, правомочие владения имуществом предполагает возможность собственника (иного титульного владельца) фактически, реально обладать вещью, иметь ее, располагать ею. Таким образом, указание на осуществление прав, без уточнения формы осуществления, расширяет сферу действия нормы и делает ее применимой не только по отношению к действиям.

Также представляется удачным отказ от понятия форм злоупотребления правом в пользу недобросовестного осуществления прав. Вообще презумпция добросовестности в проекте приобретает более глобальное действие. Согласно предложенной редакции она должна действовать не только в случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно (п. 3 ст. 10 ГК РФ), но и во всех иных случаях (п. 5 ст. 10 проекта изменений ГК РФ). Подобные ограничения прав существуют и в зарубежных правовых системах.

В законодательствах разных стран, так или иначе, придается формальная определенность понятию "добросовестность", оно конкретизируется различными нормативными положениями. В европейском праве проблема злоупотребления решается с опорой на нравственно-правовые нормы справедливости, добросовестности, разумности. Так, Гражданское уложение Германии (далее - ГГУ) устанавливает следующие правовые средства ограничения воли правообладателя:

а) запрет придирок, т.е. запрещение использовать субъективное право только во вред другому (§ 226 ГГУ); осуществление права является недопустимым, если оно направлено только на причинение вреда другому;

б) запрет реализации права против добрых нравов или обязанность исполнения обязательств на основе надежности и доверия, с учетом добрых нравов: "Должник обязан так исполнить свои обязательства, как этого требуют надежность и доверие с учетом обычаев правового оборота" (§ 242 ГГУ);

в) сроки осуществления права, истечение которых может влечь лишение права на реализацию, и истечение срока давности.

В Греции защита прав и свобод ставится в прямую зависимость от того, насколько эти права и свободы не нарушают Конституцию и "добрые нравы" (ст. 5 Конституции Греции), а осуществление любого права запрещается, если оно выходит за пределы, очерченные понятиями доброй совести, добрых нравов или социально-экономической целью права (ст. 281 Гражданского кодекса Греции). Требования добросовестного исполнения обязательств содержатся в ст. 762 Гражданского кодекса Португалии, ст. 1134 Гражданского кодекса Франции. Согласно Конституции Бразилии президент ответствен за "нечестное" управление государством.

В мусульманском праве судебная практика основывается на исламском принципе недопустимости причинения вреда другому при реализации индивидуальных потребностей. Главным критерием злоупотребления является нанесение вреда при надлежащем использовании субъективных прав. Именно факт нанесения вреда при осуществлении права либо таковое намерение противоречат шариату и являются, по мнению исламских правоведов, виновными деяниями. На наш взгляд, определяющий критерий причинения вреда существенно решает проблему усовершенствования процесса доказывания вины в ряде случаев, например связанных с картельными сговорами, искусственным завышением цен на энергоресурсы, иные товары первой необходимости, поскольку позволяет их квалифицировать как злоупотребление правом. Поэтому абсолютно оправданно законодательное закрепление положения о недопустимости причинения вреда правообладателем всем иным участникам гражданского оборота.

Отдельное внимание следует уделить новому для ГК РФ понятию "действия в обход закона" (п. 1, 3 ст. 10 проекта изменений ГК РФ), которое требует конкретизации. Оно является многозначным и в настоящий момент не имеет терминологического значения. В связи с чем в правоприменительной практике неизбежно возникнут сложности юридической квалификации тех или иных совершенных действий. Вероятнее всего, под это определение подпадают действия, связанные с неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязанностей. Возможно, следует характеризовать эти действия как недобросовестные.

Новаторской по своей сути является ст. 16.1 "Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления". Впервые предлагается ввести в ГК РФ норму об ответственности государственных органов и органов местного самоуправления за вред, причиненный правомерными действиями. До настоящего времени ответственность возлагалась только за действия, не соответствующие закону. Так, согласно ст. 31 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" вред, причиненный физическим или юридическим лицам в результате ненадлежащего исполнения органами, осуществляющими государственную регистрацию прав, возложенных на них настоящим Федеральным законом обязанностей, в том числе в результате внесения в Единый государственный реестр прав записей, не соответствующих закону, иному правовому акту, правоустанавливающим документам, возмещается за счет казны Российской Федерации в полном объеме.

Новая норма распространяется на законные действия, лежащие тем не менее за пределами добросовестного исполнения прав и обязанностей. На наш взгляд, необходимо еще более расширить сферу действия этого установления: должен возмещаться любой ущерб, в том числе причиненный соответствующими закону осуществлением прав и исполнением обязанностей. Ограничение этого императива может касаться только отдельных немногочисленных случаев, определенных законом. Эта норма органично вписывается в ст. 16 ГК РФ в качестве второго пункта.

Институт представительства в настоящее время претерпевает изменения, связанные в первую очередь с развитием законодательства о юридических лицах. При осуществлении полномочий доверенным лицом возникает два вида правоотношений - между представителем и представляемым и между представителем и третьими лицами. Эта ситуация осложняется тем, что в любом случае затрагиваются интересы трех участников правоотношений. В подобном положении сложно определить все многообразие возможных конфигураций прав и обязанностей лиц, а соответственно, установить их соразмерность. Поэтому предложенные изменения норм о представительстве и доверенности не подвергаются существенной трансформации, но дополнены весьма, на наш взгляд, эффективными и насущными для правоприменения положениями.

Так, п. 3 ст. 182 ГК РФ предлагается дополнить условием о том, что сделка, совершенная с нарушением правил, установленных в абз. 1 п. 3, на которую представляемый не дал согласия, может быть признана недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы. Нарушение интересов представляемого предполагается, если не доказано иное.

Таким образом, в соответствии с приведенным правилом в условиях конфликта интересов для признания судом сделки недействительной необходимо заявление представляемого, чьи интересы нарушены. Из этого следует: если доказано, что интересы представляемого не нарушены, то решение о недействительности сделки остается на усмотрение суда. В современной ситуации, когда норма п. 3 ст. 182 ГК РФ получила широкое применение на практике для защиты интересов исключительно представляемого, права представителя и законные интересы третьего лица, с которым заключена сделка, остаются недостаточно защищенными. Необходимо сформировать более дифференцированный подход к делам подобного рода. На наш взгляд, предложенная редакция п. 3 во многом способствует этому, позволит судам подходить к подобным делам с учетом всех обстоятельства дела и выровнять права сторон на защиту их законных интересов.

Также на защиту интересов третьего лица, с которым совершена сделка неуполномоченным лицом, направлено новое правило п. 1 ст. 183 ГК РФ: до одобрения сделки представляемым другая сторона вправе путем заявления совершившему сделку лицу или представляемому отказаться от нее в одностороннем порядке, за исключением случаев, когда при совершении сделки она знала или должна была знать об отсутствии у совершающего сделку лица полномочий либо об их превышении.

В целом можно проследить последовательное стремление законодателя укрепить роль принципа недопустимости злоупотреблений правом в конкретных нормах. Это достигается, с одной стороны, путем унификации механизма регулирования представительства, а с другой - конкретизации общих положений в специальных законах и отдельных установлений ГК РФ.

Ситуация, при которой в отечественной практике широко распространились поддельные доверенности, потребовала пересмотреть нормы ГК РФ, связанные с удостоверением доверенности. В результате было сформировано предложение создать вместо ст. 185 статьи "Общие положения о доверенности" и "Удостоверение доверенности", частично основанные на нормах прежней статьи. На наш взгляд, в указанных нормах значительно систематизирован порядок удостоверения доверенностей на разные виды сделок. Можно указать также на расширение свободы договора коммерческого представительства и справедливое упрощение процедуры представительства на получение вклада гражданина в банке, денежных средств с его банковского счета, адресованной ему корреспонденции в организации связи.

Изменения норм о представительстве и доверенности связаны и с таким малоосвоенным вопросом, как формирование необходимого организационного ресурса, обеспечивающего защиту интересов добросовестных участников гражданского оборота. В правоприменительной практике одним из слабых мест является урегулирование споров между добросовестными третьими лицами, полагающимися на наличие полномочий у представителя, предъявившего доверенность, и представляемого, отменившего доверенность. Речь идет о ситуации, когда стороны правоотношений не имеют достаточного информационного ресурса для защиты своих прав и интересов. В связи с этим заслуживает поддержки новое правило о процедуре публичного извещения третьих лиц об отмене доверенности (п. 1 ст. 189 проекта изменений ГК РФ).

Институт исковой давности призван упорядочить и стабилизировать гражданский оборот, поскольку ограничивает время, в течение которого субъективное право может быть защищено в судебном порядке. Исковая давность охраняет интересы как управомоченного, так и его контрагента.

Между тем практика накопила ряд проблем, связанных с регулированием подобных дел.

Во-первых, это проблема реализации субъектом так называемых задавненных требований во внесудебном порядке - безакцептное списание денежных средств, удержание имущества должника и т.д. В данном случае право должника защитить свой интерес ссылкой на пропуск срока давности оказывается ущемленным. В связи с этим справедливо предложение включить в ст. 199 ГК РФ императива о запрете односторонних действий, направленных на осуществление права после истечения срока давности (п. 3 проекта изменений ГК РФ).

Представляется необходимым предложенное уточнение п. 1 ст. 200 ГК РФ: если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Если день нарушения права и осведомленность о нем правообладателя совпадают, то срок исковой давности начинает течь со дня нарушения. Практика показывает, что зачастую лицо, чье право нарушено, не имеет сведений о субъекте ответственности, а значит, лишено возможности подать соответствующий иск, в то время как исковая давность начала течь. В Концепции содержалось два варианта решения данной проблемы: уже упомянутый вариант, когда начало течения срока исковой давности совпадает с моментом осведомленности правообладателя о нарушении его прав и субъекте ответственности, второй - восстановление срока исковой давности для граждан и юридических лиц, если предъявлению иска препятствовала неопределенность или неизвестность личности ответчика (п. 7.4 разд. II Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации от 7 октября 2009 г.). На наш взгляд, второй вариант сложноосуществим процессуально.

В целях развития альтернативных методов разрешения споров и защиты прав участников гражданского оборота предложено приостановление течения сроков исковой давности (п. 3 ст. 202 проекта изменений ГК РФ). В целом альтернативные способы разрешения споров широко применяются в зарубежной практике. Вместе с тем следует учитывать, что данная норма открывает возможности для недобросовестных участников гражданского оборота, связанные с искусственным продлением или сокращением срока исковой давности. Поэтому ограничение приостановления течения срока давности на шесть месяцев с начала соответствующей процедуры является вполне оправданной мерой.

Характеризуя предложения по совершенствованию ГК РФ, связанные с институтом исковой давности, можно отметить, что основные изменения указанной главы связаны с конкретизацией границ осуществления права на защиту в судебном порядке и связаны в основном с решением проблем злоупотребления правом на защиту.